ин -- случай с  головой Мотабы. Вы скажете, что монарший
визит --  дело  достаточно хлопотное,  не хватало  усложнять его  заботами о
голове какой-то гориллы, но, как я уже говорил в начале этой книги, когда вы
живете  в окружении полутора тысяч животных, в любую  минуту может случиться
все что угодно. Вы  привыкаете к этому, учитесь  воспринимать как нормальный
образ  жизни.  Но когда голова гориллы оказывается  неразрывно  связанной  с
благом принцессы, вы ощущаете, как жизнь наносит вам удар ниже пояса.
     Вот как  это случилось, и я рад, что  ничего  не знал, пока сопровождал
нашу  высокую гостью.  На  то  время,  что мы  открывали Центр подготовки  и
принцесса беседовала  с нашими разноязычными  студентами всех цветов кожи из
всех уголков Земли, дождь решил взять тайм-аут. Дальше было задумано, что мы
проследуем  в  главное  здание, чтобы принцесса могла расписаться в гостевой
книге, после чего состоится  экскурсия по  зоопарку с  таким расчетом, чтобы
ровно в  одиннадцать часов завершить  ее  у  комплекса  для горилл. Монаршие
визиты расписываются  по секундам, и не успей  мы к гориллам  в  назначенное
время, весь остальной распорядок летел бы вверх тормашками.
     Ричард Джонстон-Скотт, вне сомнений, лучший и  наиболее опытный  в мире
смотритель человекообразных  обезьян, поглядел  на небо и решил, что  негоже
показывать принцессе его обожаемых подопечных мокрыми с  ног  до головы в их
просторном загончике. В  спальных отсеках они будут  смотреться куда  лучше.
Озаренный  гениальной  идеей,  Ричард  создал  некий  полуфабрикат джунглей.
Наломал  веток с  наших  дубов, чудесных  каштанов  и лип и выстелил ими пол
спален.  Получилась весьма впечатляющая  картина, и когда в отсеки запустили
горилл, они реагировали на увиденное глухими рокочущими звуками, какие можно
услышать,  стоя  поблизости от вулкана;  так у горилл  принято выражать свое
одобрение.
     В  это  время принцессу  Анну как раз привели в главное  здание, где ее
ждала гостевая  книга. Через четыре минуты нам  полагалось быть  у комплекса
для горилл.
     И  в это  же  самое время  Мотаба  решил  заклинить свою  голову  между
прутьями  решетки,  образующими  кровлю  над спальным  отсеком.  Эти  прутья
исполняли две функции: не позволяли просовывать  сверху руки любопытствующим
и играли роль гимнастических перекладин, чтобы молодые  обезьяны могли вволю
раскачиваться  и  всячески  упражняться. Мотаба ухитрился  найти место,  где
просвет  между  прутьями был чуть шире, и, конечно  же, протиснул  туда свою
головенку.
     Ричард  был  в отчаянии, родители Мотабы -- Нэнди  и  Джамбо  --  тоже.
Тяжелый случай, даже если бы не совпадение  во времени  с монаршим  визитом.
Мотаба  (любой детеныш  на  его месте поступил  бы таким  образом)  принялся
кричать и визжать, чем еще больше взвинтил родителей.
     В ряду наших добровольных помощников была одна чудесная, милая валлийка
--  миссис  Хэйуорд. Оказавшись свидетелем  катастрофы, она  посчитала,  что
лучше  всего  немедленно  известить  о  бедственном  положении Мотабы нашего
директора зоопарка -- Джереми. Естественно,  Джереми  неотступно сопровождал
принцессу,  а  потому  миссис  Хэйуорд выскочила  из комплекса  для  горилл,
промчалась мимо птичников с розовыми голубями и павлиньими фазанами, изрядно
напугав их, пересекла дорожку рядом  с  тревожно  созерцавшими  ее фламинго,
выбежала на дорогу за нашей высокой гранитной стеной,  нырнула под старинную
гранитную арку, пересекла передний двор и достигла, тяжело дыша от волнения,
входной двери главного здания, где ее остановила мускулистая  рука и в ребра
ей уткнулось дуло револьвера.
     -- И куда же это вы так спешите? -- милостиво осведомился охранник.
     -- Сказать  мистеру  Молинсону  про голову гориллы,--  пропищала миссис
Хэйуорд.
     -- Придумайте что-нибудь получше,-- предложил охранник.
     -- Но это правда! Голова бедного  горилленка застряла между прутьями, и
только мистер Молинсон может его спасти!
     --  Понимаете,  они  там все  заняты  с гостевой  книгой.  Вы только не
кипятитесь. Подождите  здесь  и, когда они выйдут,  расскажете  про эту вашу
гориллу и ее голову.
     И, убедившись,  что  перед  ним  безобидная, невооруженная  психопатка,
охранник засунул револьвер обратно в кобуру.
     Тем временем положение  в комплексе  для горилл становилось все хуже  и
хуже.  Подстегнутые криками отпрыска,  Нэнди и  Джамбо  пытались высвободить
его, дергая  за ноги.  Ричард  смотрел на них с ужасом, боясь, что родители,
сами того не желая, сломают Мотабе шею. Живо забравшись на клетку сверху, он
открыл световой  люк,  под которым болтался  малыш. Вообще все  наши гориллы
обожают  Ричарда  не меньше, чем  он  обожает  их,  однако  в минуты стресса
обезьяны,  как  и люди, способны совершать  странные поступки.  Пока  Ричард
возился с люком, могучая мускулистая рука  Джамбо  взметнулась  вверх  между
прутьями решетки, и, не упади Ричард вовремя на спину, ему достался бы удар,
способный свалить с ног самого Мохаммеда Али. Когда Ричард поднялся на ноги,
Джамбо успел оттащить Мотабу подальше от него. Пришлось Ричарду открыть  еще
один люк, и  снова  сердитый папаша  замахнулся на  него.  Оставалось только
попытаться говорить с Джамбо тихо, спокойно;  к этому времени тот с присущей
ему мудростью  сообразил, что  дергать  Мотабу за ноги не  следует, и вместо
этого подпер его попу широченной ладонью.
     Сквозь  пелену дождя Ричард рассмотрел зонты, словно качающиеся  шляпки
грибов,  из  чего следовало,  что  монарший  кортеж вот-вот  окажется  перед
комплексом.  Внезапно  он  увидел,  что  голова   Мотабы  куда-то   исчезла.
Поддерживаемый  отцовской дланью малыш  нашел расширенный просвет и выдернул
голову  из западни.  С великим облегчением Ричард  слез с  кровли  и обозрел
спальный отсек. Его ожидала жуткая картина.
     Под действием  стресса гориллы всегда обильно мочатся и испражняются, в
итоге старательно  приготовленный Ричардом полуфабрикат джунглей превратился
в подобие навозной кучи. И  ничего  нельзя было поделать, высокие  гости уже
пришли.
     Когда на другой  день он рассказывал  мне эту историю, я спросил  себя,
что бы я стал говорить нашей патронессе.
     -- Да-да,-- сказал бы я,-- мы всегда позволяем нашим гориллам ходить по
колено в экскрементах,  им  так нравится. А почему тот малыш  болтается  под
кровлей,  точно  висельник? Понимаете, гориллы часто  так делают. Это у них,
как бы сказать... такая привычка. Да-да, очень странная привычка...
     К счастью, соединение умов Ричарда и его друга Джамбо избавило  меня от
необходимости выкручиваться таким образом.
     Позднее, во  время ленча для членов Треста, мне  пришлось, естественно,
произнести  речь. Одну  из  тех,  которых  стыдишься  задним  числом.  Выдав
аудитории заключительную  банальную фразу, я облегченно опустился на стул. И
тут  наша  патронесса  преподнесла  мне  сюрприз.  Сперва я  услышал  весьма
лестный,  прекрасный  ответный спич,  затем  принцесса повернулась ко мне  и
сказала:
     -- Но особенно я  поздравляю человека,  благодаря которому  Джерсийский
зоопарк и Джерсийский трест охраны диких животных  во  всем мире  пользуются
уважением и восхищением, и в знак всеобщей признательности хочу передать ему
маленький  подарок  от  его  сотрудников. Нет  надобности объяснять значение
этого подарка, но я не сомневаюсь, что все  мы присоединимся к выраженным  в
нем чувствам благодарности и пожеланиям успеха в будущем.
     С этими  словами  принцесса  вручила мне маленький  бархатный  мешочек.
Развязав его, я увидел серебряную  копию  спичечного коробка фирмы  "Брайент
энд  Мэй".  Первой  мыслью моей  было:  "Что  это  они вздумали  дарить  мне
спичечный коробок,  зная,  что я уже много лет  как бросил курить?"  Однако,
открыв коробок, я все понял: внутри лежала золоченая скорпиониха с  таким же
потомством.  Напоминание о  случае,  описанном в  книге  "Моя семья и другие
звери", когда Ларри за  завтраком,  ничего не подозревая, открыл коробок,  в
котором я  заточил настоящее  скорпионье семейство. Можете себе представить,
что тогда творилось за столом и как на меня смотрели родные.
     Теперь я рассказал собравшимся, что лежит в коробке; большинство читало
мою книгу и шумным весельем отметило уместность подарка.
     Сидя вечером на концерте  "Праздник  зверей", я то  и  дело ощупывал  в
кармашке  смокинга  маленький  прямоугольник.  Меня переполняло  счастье  от
сознания, что я окружен друзьями, которые помогли  мне превратить зоопарк  в
спичечном коробке моего детства в  организацию, способную и готовую помогать
животным,  кои делают  наш мир такой  чудесной обителью, стоящей того, чтобы
все мы ее лелеяли.

        ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ ОБРАЩЕНИЕ

     Коробок с золочеными  скорпиончиками --  трогательный  и  многозначащий
подарок, ведь  из  моего детского  зоопарка  в спичечном  коробке  вышел наш
Трест, один из главных в  мире форпостов  размножения животных  в неволе для
сохранения видов,  с двумя родственными организациями  -- в  США и в Канаде;
Трест, осуществляющий ряд практических  мероприятий по  спасению  угрожаемых
видов, с  Центром подготовки специалистов, чьи выпускники работают по  всему
свету;  Трест, созданный  самоотверженным  трудом преданных сотрудников.  Мы
многого достигли, но все равно это капля в море, маленький лист  в  лесу еще
не  решенных задач. Я много  раз говорил,  что желал бы закрыть Джерсий-ский
зоопарк  и распустить Трест  -- за ненадобностью. Увы, боюсь,  до  этого еще
очень  далеко. А  до той поры  надеюсь, что  наша организация  будет расти и
процветать, помогая сохранять тот единственный мир, который у нас есть.
     Если  вы  читали  эту книгу с интересом и удовольствием,  надеюсь,  мне
удалось показать вам, сколь трудно и сложно добиваться успеха в самом важном
для нас,  людей, деле: сохранении нашей  планеты. Если вы согласны со мной и
желаете присоединиться --  ждем вас с распростертыми объятиями.  Чем  больше
членов в  Тресте, тем громче наш  голос и тем  больше сил будет  у  нас  для
борьбы за охрану природы. В  этой области мы уже прошли  путь от малюсенькой
ячейки до организации мирового значения,  что стало  возможным исключительно
благодаря поддержке наших членов во всем мире. Если  эта книга доставила вам
удовольствие,  если,  быть  может, заставила  порой  призадуматься,  могу  я
пригласить вас стать  в  наши  ряды? Мы верим в  важность  того, что делаем.
Надеемся, и вы поверите.

        ЗАВЕЩАНИЕ ДЖЕРАЛЬДА ДАРРЕЛЛА

     Незадолго  до  своей  смерти Джеральд  Даррелл  просил, чтобы  во  всех
будущих изданиях его книг содержалось краткое упоминание о Джерсийском фонде
дикой природы.
     "Я лично не хотел бы жить в мире без птиц, без лесов, без животных всех
размеров и видов.
     Если вам понравилась эта книга (а возможно, и другие мои книги, если вы
их  читали),  то  вспомните,  что  она стала возможной и интересной  для вас
только благодаря  животным. Звери составляют  бессловесное  и лишенное права
голоса большинство, выжить которое может только с нашей помощью.
     Каждый должен хотя бы попытаться остановить ужасное осквернение мира, в
котором  мы  живем.  Я  сделал  то,  что смог,  единственным  доступным  мне
способом. Мне хотелось бы надеяться на вашу поддержку.
     Джеральд Даррелл".
     Фонд охраны дикой природы Джерри Даррелла  продолжает  и расширяет дело
его  жизни  --  работу по охране животных  и мест их обитания ради  будущего
наших детей и нашего мира.
     Если вы захотите узнать о нашей работе  больше, пожалуйста, напишите по
одному из этих адресов:
     Jersey Wildlife Preservation Trust
     Les Augres Manor
     Jersey JE3 5BP
     ENGLISH CHANNEL ISLANDS
     Wildlife Preservation Trust International
     3400 West Girard Avenue
     Philadelphia, Pennsylvania 19104-1196
     USA
     Wildlife Preservation Trust Canada
     56 The Esplanade
     Toronto, Ontario M5E IA7
     CANADA.



   Джеральд Даррелл.
   Ай-ай и я

---------------------------------------------------------------
     Gerald Durrell "THE AYE-AYE AND I",      1992
     Перевод с английского С.Лосев, 1996
     Издательство Армада, 1996 г.
     OCR and Spellcheck Афанасьев Владимир
---------------------------------------------------------------

        ПРЕДИСЛОВИЕ В.Е.Флинта

     ДЖЕРАЛЬД ДАРРЕЛЛ -- ЗАЩИТНИК ПРИРОДЫ, ПИСАТЕЛЬ, ЧУДЕСНЫЙ ЧЕЛОВЕК
     Печальные  новости всегда распространяются  быстрее, чем хорошие. Так в
считанные  часы  облетела мир  скорбная весть  --  30  января  1995  года  в
результате  неудачной операции на печени в возрасте семидесяти лет скончался
один   из   самых   ярких   защитников  природы   и   животных,   признанный
писатель-анималист  и  чудесный  человек  Джеральд  Даррелл. Все  крупнейшие
газеты мира, все значительные  телекомпании  с  болью  откликнулись  на  это
печальное событие. Человечество понесло невосполнимую потерю.
     Вся жизнь  Даррелла, все устремления его души  и  неисчерпаемая энергия
были  направлены на  сохранение диких  животных.  Он был  пионером  стихийно
возникшей в пятидесятых годах идеи разведения редких и исчезающих животных в
зоопарках   и   питомниках  для   сохранения  генофонда,   для  последующего
возвращения  выращенных в неволе  животных в  природу,  к вольной жизни  под
охраной человека. В те времена идея эта не  представлялась бесспорной, у нее
была  целая  армия противников.  Ученые  говорили:  зачем  столь  дорогое  и
ненадежное  дело,   если   достаточно   просто  создать  как  можно   больше
заповедников  и  резерватов для  животных?  Общественность  протестовала  по
морально-этическим    соображениям:    как   можно   отлавливать   последних
представителей исчезающего вида, чтобы  посадить  их  за  решетку? И  именно
Даррелл  своей  блестящей практической работой, даром убеждения опроверг все
нападки.  Несомненная заслуга Даррелла  в  том,  что, казалось бы, абсурдная
идея превратилась сейчас в  строгую  и общепринятую  научную  концепцию, без
которой  нельзя  себе  представить  никакой  работы   по  сохранению  редких
животных, по сохранению биологического  разнообразия нашей планеты. Одним из
пропагандистов разведения редких видов  стал созданный  энтузиазмом Даррелла
зоопарк на острове Джерси. По  сути дела, это даже  не  зоопарк, а питомник.
Там  нет  ни  одного  тривиального  вида,  которые составляют  ядро  обычных
зоопарковых  коллекций, нет ни  слонов, ни  львов,  ни жирафов.  Зато  можно
любоваться обезьянами-тамаринами, розовыми голубями, колобусами, браминскими
скворцами, редчайшими лемурами, то есть теми животными, которые уже занесены
в  Красную книгу.  Нужно заметить,  что  по  примеру  Джерсийского  зоопарка
разведением редких видов занялись все крупные  зоопарки мира.  Кроме того, в
Европе и Америке созданы специальные питомники,  выполняющие  те же  задачи.
Есть  такие питомники и  у  нас,  первым  из  которых  нужно назвать успешно
работающий питомник редких журавлей (стерха и других)  в  Окском  биосферном
государственном заповеднике. А  если  говорить  о  практических  результатах
воплощения  самой  идеи,  то прекрасным  подтверждением ее  успеха  являются
операции по возвращению в природу белого орикса в Омане и Саудовской Аравии,
калифорнийского кондора и американского  журавля в Северной Америке, зубра в
Европе,  оленя   Давида  и  лошади  Пржевальского  в  Азии.  Без  вольерного
разведения этих животных сейчас можно было бы увидеть только в музеях в виде
чучел или скелетов. Замечательна работа и самого Даррелла  в  восстановлении
исчезающих видов:  он  вернул  практически  из  небытия  розового голубя  на
острове  Маврикий,  полным  ходом  идет  проект  по  возвращению  в  природу
крохотной  обезьянки -- львиного тамарина в Бразилии. Я уверен, что, если бы
гигантский бескрылый  голубь дронт, ставший эмблемой Джерсийского зоопарка и
вымерший в середине прошлого века, дожил бы  до встречи с Дарреллом, он  был
бы спасен!
     Конечно,  Даррелл  прекрасно  понимал,  что  одно  лишь   разведение  в
вольерных  условиях  не может  спасти  редкий  вид от  вымирания.  Для этого
необходима  территория,  где  животное  нашло  бы  защиту и  все нужные  ему
природные  условия.  Иными  словами,  животному  необходим  новый  дом,  без
окружающей  его  сетки.  Поэтому  наряду  с  вольерным  разведением  Даррелл
всячески пропагандировал создание заповедников  и резерватов. В значительной
мере  благодаря  его усилиям, его  кипучей  энергии  и  дару убеждения  были
созданы несколько резерватов на  Мадагаскаре. В этих  резерватах под  охрану
взяты  остатки своеобразных девственных  лесов  и их коренные  обитатели  --
лемуры.
     Понимал  Даррелл и то, что без  активной  поддержки  простых  людей все
попытки спасти редкий вид  обречены на неудачу. И  именно поэтому он отдавал
исключительно  много  духовных да  и  физических  сил  тому, что  мы  сейчас
называем  экологическим просвещением. Даррелл учил  людей любить животных не
за какую-либо  пользу, приносимую  ими,  а  просто как неповторимое творение
природы. Бессчетное число раз он выступал с  лекциями  по  телевидению  и во
время  поездок  по  различным  городам  и  странам. Он  инициировал создание
нескольких фильмов о животных и их бедственном положении, для которых сам же
писал  сценарии и  был  главным актером.  Даррелл  основал  при  Джерсийском
зоопарке  специальную  школу, где  студенты из разных  стран Африки,  Азии и
Америки  знакомятся с образом  жизни животных, учатся ухаживать  за ними,  а
главное -- любить их. Этому же посвящены и все книги Даррелла.
     Даррелл стал  моим  близким другом.  Более  четверти  века  моя  судьба
переплеталась  с  его жизнью  и  работой.  Первое  знакомство  состоялось  в
одностороннем порядке, без прямого участия самого Даррелла, но оно оказалось
настолько  ярким, что я  помню нашу первую "встречу" так, как будто это было
вчера:  кто-то из  коллег-аспирантов помахал передо  мной тоненькой скромной
книжечкой в бумажном  переплете  и  сказал:  "Взгляни, очень неплохая  вещь.
Фамилия автора незнакома, какой-то Даррелл, но написано здорово!" Называлась
книга  "Перегруженный  Ковчег",  издание  тогдашнего  Географгиза. В  тот же
вечер, проходя мимо киоска  около одной из станций метро, я поинтересовался,
без особой надежды и, по  правде говоря, равнодушно, нет  ли  в киоске такой
книги.  Она  была.  Дома я раскрыл  книжку -- и пропал! До тех пор, пока  не
прочел последнюю страницу, не мог  оторваться. Меня сразу поразил и захватил
совершенно особый угол зрения, под которым писатель смотрел  на мир природы,
необычный,  удивительный  стиль  письма,  тонкий  юмор,  своеобразная манера
общения с читателем. Без преувеличения, я был очарован. Случилось это в 1958
году.  Так  началось  триумфальное  вступление  Джеральда  Даррелла  в  нашу
литературу о природе.
     Шли годы.  Перевод второй книги Джеральда  Даррелла, "Земля шорохов", я
прочел с таким же восторгом. Где-то в подсознании родилась мысль о том,  что
неплохо было  бы познакомиться с Дарреллом покороче,  но путей к этому  я не
видел. В те времена переписка  с иностранцами, тем более частная, не слишком
одобрялась.
     Своего рода сближение произошло  неожиданно  -- мне предложили написать
предисловие к новой книге Даррелла "Зоопарк в  моем  багаже".  Это заставило
меня внимательнее ознакомиться и с жизнью Даррелла, и с его деятельностью, с
его литературным творчеством. Передо  мной во весь  рост встал этот поистине
удивительный   человек,   щедро   и  многосторонне  одаренный   от  природы,
необыкновенно  притягательный и симпатичный, неординарный во всех  планах, с
собственным,  каким-то  особенно теплым  и  гуманистическим  мировоззрением.
Любовь к природе, ко  всем  ее творениям  составляет  как  бы вторую  натуру
Даррелла, важнейшую сторону его жизни, определяющую  линию  его