оточиться и  быстро
терял терпение.
     В Пуэрто-Касадо  мы  вернулись после полудня,  багровые и  распухшие от
укусов;  за все утро я снял около  двадцати футов пленки. Эта поездка хотя и
была  не  из приятных,  но  все  же  дала  мне  возможность  ознакомиться  с
местностью  и  затруднениями, ожидающими нас. Теперь можно было приступить к
основной работе -- собиранию представителей фауны кишащего москитами пьяного
леса.
     Глава четвертая

        ОРАНЖЕВЫЕ БРОНЕНОСЦЫ

     Первый  экземпляр нашей  коллекции,  пойманный  жителем  Пуэрто-Касадо,
появился у нас  в доме  через  сорок восемь часов  после  нашего  приезда. В
ранний  предрассветный час,  когда  цикады  и древесные  лягушки боролись  с
местными петухами за вокальное превосходство,  меня разбудил чей-то громкий,
возмущенный  визг, полностью перекрывавший все другие звуки. Я сел в кровати
и изумленно уставился на Джеки, которая с не меньшим изумлением  смотрела на
меня. Не  успели мы рта раскрыть,  как  снова  раздался пронзительный  крик,
который,  как  мне казалось,  исходил из  кухни. Вслед за криком  послышался
громкий,    возбужденный   разговор    на   непонятном    для   нас    языке
гуарани[15].
     -- Господи боже! -- сказала Джеки.--  По-моему, это голос Паулы...  Что
там происходит?
     Я вылез из постели и начал искать свои туфли.
     -- Кричит она так, будто ее пытаются изнасиловать.
     -- Этого  не  может быть,-- сонно возразила Джеки.-- Из-за этого она бы
не стала так кричать.
     Я с неодобрением  посмотрел  на нее и  направился на  кухню,  где  стал
свидетелем необыкновенного зрелища. Дверь была  широко раскрыта;  на пороге,
озаренная  розоватыми отблесками огня, подбоченившись, стояла  наша хозяйка;
ее роскошная грудь тяжело вздымалась после длинной тирады  на языке гуарани.
Перед ней стоял маленький худощавый  индеец в  оборванной  одежде,  держа  в
одной руке  помятую соломенную  шляпу,  а в другой какой-то круглый предмет,
очень   похожий  на   футбольный  мяч.  Он   говорил  что-то  Пауле  мягким,
успокаивающим  тоном,  а  потом  протянул  ей  этот  футбольный  мяч.  Паула
отскочила и издала  такой  пронзительный, негодующий крик, что большая жаба,
сидевшая около порога кухни, испуганно прыгнула в ближайший куст  гибискуса.
Но индеец, видно,  был не из пугливых, он положил шляпу  на землю, опустил в
нее футбольный  мяч  и начал что-то говорить,  оживленно жестикулируя. Паула
перевела дух  и обрушила на него поток ругательств. Скандал на  кухне в пять
часов  утра, когда двое  стараются перекричать  друг друга на языке гуарани,
сплошь состоящем из гортанных звуков,-- это было для меня слишком.
     -- Алло! -- громко крикнул я.-- Buenos dias![16]
     Это немедленно возымело свое действие. Индеец подхватил шляпу  вместе с
мячом, прижал ее к распахнутой рубашке, поклонился и отошел в темноту. Паула
привела в порядок свой бюст, грациозно поклонилась и направилась ко мне, вся
трясясь от возмущения.
     --  Ah, senor,--  сказала она, задыхаясь и лихорадочно сжимая кулаки.--
Ah,    senor,    que    hombre...    buenos    dias,    senor...    yo    lo
siento...[17]
     Я хмуро посмотрел на нее  и начал припоминать весь свой запас испанских
слов.
     --  Hombre[18],-- сказал я, показывая пальцем в  ту сторону,
где стоял  индеец,  совершенно исчезнувший  на  фоне  деревьев  и  кустов.--
Hombre... рог que usted argumentos?[19]
     Паула бросилась в темноту и вытащила  оттуда упиравшегося индейца.  Она
подтолкнула его  ко  мне и, отойдя в сторону,  величественно  ткнула в  него
толстым коричневым пальцем.
     --  Hombre,--  сказала  она  срывающимся  от  волнения  голосом,--  mal
hombre[20].
     -- Почему? -- спросил я. Мне было искренне жаль индейца.
     Паула посмотрела на меня как на сумасшедшего.
     -- Рог que? -- переспросила она.-- Рог que?[21]
     -- Рог que?  -- повторил я, чувствуя, что все это очень напоминает дуэт
из какой-нибудь оперетки.
     -- Mire, senor[22],-- ответила Паула.-- Смотрите.
     Она схватила шляпу, которую индеец крепко прижимал к груди, и  показала
мне лежавший в ней футбольный  мяч. При  ближайшем рассмотрении -- хотя  все
происходило в темноте --  оказалось, что вызвавший негодование Паулы предмет
был меньше футбольного мяча, но почти такой же формы. С минуту все  мы молча
смотрели  на  него,  затем  Паула  набрала  в легкие воздух и оглушила  меня
пулеметной  очередью  испанских  слов,  из  которых  я  мог разобрать только
регулярно повторявшееся слово "hombre".  Я понял, что без посторонней помощи
не обойтись.
     -- Momento![23] -- произнес я, подняв руку, затем повернулся
и вошел в дом.
     -- Что случилось? -- спросила Джеки, увидев меня.
     -- Понятия не имею. Похоже, Паула страшно  оскорблена тем, что какой-то
индеец пытается всучить ей рождественский пудинг.
     -- Рождественский пудинг?
     --  Ну  да,  не  то  рождественский пудинг,  не то  футбольный мяч,  не
разбери-поймешь. Хочу разбудить  Рафаэля, пусть выяснит в  конце концов, что
здесь происходит.
     -- Едва ли это может быть рождественский пудинг.
     -- Мы в Чако,-- ответил я.-- А в Чако все может быть.
     Рафаэль, как и следовало ожидать, спал; он свернулся в клубок под кучей
одеял и равномерно посапывал. Я стащил с  него все одеяла и пошлепал  его по
спине. В  ответ  раздался  громкий стон.  Я  снова  пошлепал его, и  Рафаэль
поднялся, глядя на меня бессмысленным взглядом и разинув рот.
     -- Рафаэль, проснись, я хочу, чтобы ты пошел со мной и перевел кое-что.
     -- Нет, Джерри, не сейчас,-- жалобно  простонал он, близоруко щурясь на
часы.-- Посмотри, только половина шестого, я не могу так рано.
     -- Идем,-- неумолимо настаивал я,--  вылезай  из  постели. Мы, кажется,
договорились, что ты будешь у нас переводчиком.
     Рафаэль надел очки и посмотрел на меня с искренним возмущением.
     -- Да, конечно, я обещал быть переводчиком, только не в пять утра.
     --  Ну,  хватит разговаривать,  одевайся. К Пауле  пришел  индеец,  они
спорят о чем-то -- какой-то футбольный мяч... Я ничего не  могу понять, и ты
должен мне помочь.
     -- Нет, я просто обожаю  это Чако,-- с горечью сказал  Рафаэль, надевая
туфли. Охая и зевая, он пошел за мной на кухню. Паула и индеец стояли на том
же месте, футбольный мяч по-прежнему лежал в шляпе индейца.
     --  Buenos  dias,--  сказал   Рафаэль,  сонно  моргая   глазами,--  que
pasa?[24]
     Паула  вся  затряслась   и  принялась  рассказывать   что-то   Рафаэлю,
подкрепляя  свои  слова  мимикой  и волнообразно колыхая  телесами; время от
времени  она прерывала  свою речь и указывала пальцем на преступника,  молча
стоявшего  со своим пудингом  в руках.  В  конце  концов она  выдохлась и  в
изнеможении прислонилась к стене, тяжело переводя дыхание.
     -- Ну, так что же случилось?  -- спросил я Рафаэля,  который, казалось,
был совершенно сбит с толку.
     -- Знаешь, Джерри,  я сам не очень-то понял, в чем дело,-- ответил  он,
почесывая   затылок.--  Она  говорит,   что  этот   человек   принес  что-то
нехорошее... э-э... как это говорится? пакость,  так, что ли? Он ей ответил,
что она лжет и что ты охотно купишь эту вещь.
     -- Так о чем же в конце концов идет речь?
     Рафаэль  повернулся  к владельцу  пудинга, индеец  посмотрел  на него и
застенчиво улыбнулся.
     --  Bicho,-- проговорил индеец, протягивая шляпу с мячом. "Bicho"  было
первым и, на мой взгляд, самым важным словом, которое я выучил по прибытии в
Южную Америку. В переводе оно означает "животное". Этим всеобъемлющим словом
здесь называют  любое  живое существо, и, естественно, я постарался сразу же
запомнить его. Теперь, когда индеец произнес магическое слово, до меня вдруг
дошло,  что  я принял за рождественский  пудинг какое-то живое  существо.  С
радостным возгласом я подскочил к индейцу, вырвал у него шляпу и помчался на
кухню,  чтобы при свете лампы разглядеть ее содержимое. В шляпе, свернувшись
в плотный клубок, лежал зверек, о встрече  с которым я давно мечтал. Это был
трехпоясный броненосец.
     -- Рафаэль! -- крикнул я вне себя от возбуждения.-- Посмотри, что здесь
есть!
     Он вошел в кухню и посмотрел на броненосца, которого я держал в руках.
     -- Кто это, Джерри? -- с любопытством спросил он.
     --Это  броненосец...  Понимаешь,  peludo[25],  из  тех,  что
свертываются клубком, маленькие. Я показывал тебе рисунки.
     -- А,  помню,--  лицо Рафаэля  просветлело,-- здесь  его называют  tatu
naranja.
     -- А что такое naranja? -- поинтересовался я.
     -- Naranja значит апельсин.
     -- Понятно. Он действительно очень похож на апельсин.
     -- Они  тебе  нужны?  --  спросил Рафаэль,  осторожно  тыча  в  зверька
пальцем.
     -- О господи, конечно! Чем больше,  тем  лучше. Рафаэль,  спроси  этого
человека, где  он  поймал  броненосца, сколько за него хочет  и не  может ли
поймать еще.
     Рафаэль  повернулся к индейцу,  который, улыбаясь,  стоял  в  дверях, и
перевел ему мои вопросы. Тот энергично закивал и, то и дело запинаясь, начал
объяснять что-то  на  испанском  языке. Выслушав его, Рафаэль  повернулся ко
мне.
     -- Он говорит,  что может наловить их сколько угодно,  Джерри. Здесь их
сколько угодно в лесу. Он хочет знать, сколько тебе нужно.
     -- По меньшей мере шесть штук... Сколько он просит?
     Торг  между  Рафаэлем и индейцем продолжался около десяти  минут, затем
Рафаэль спросил меня:
     -- Пять гуарани[26]. Не дорого будет?
     -- Нет,  это вполне разумная  цена, столько я  ему заплачу. Спроси его,
возьмется ли он показать мне место, где живут броненосцы?
     Рафаэль и индеец снова посовещались.
     -- Да,  он говорит, что  покажет тебе то  место... Только это  в  лесу,
Джерри... туда можно проехать только на лошадях.
     -- Чудесно,-- обрадовался я.--  Скажи ему,  чтобы он снова  зашел к нам
после полудня, и мы отправимся на охоту вместе с ним.
     Рафаэль перевел мое предложение, индеец кивнул и улыбнулся мне широкой,
дружеской улыбкой.
     --  Вuеnо... muy buеnо[27],-- сказал я, тоже улыбаясь ему.--
Сейчас принесу деньги.
     Когда   я  направился  в  комнату,  бережно  неся  в  руках  маленького
броненосца, Паула издала отчаянный вопль, но у  меня не  было  ни  малейшего
желания  считаться  с  ее  оскорбленными чувствами. Джеки  все  еще сидела в
постели, хмуро разглядывая следы укусов москитов на руке.
     -- Посмотри, что я принес,-- весело  сказал я и  бросил свернувшегося в
клубок зверька на кровать.
     Очень довольный своим  приобретением, я совершенно упустил из виду, что
моя  жена  к  тому времени, как, впрочем,  и  до сих пор, еще  не  научилась
полностью  разделять  мою страсть к собиранию животных.  Отбросив  в сторону
одеяла,  она  отскочила  в  противоположный  конец  комнаты  таким  прыжком,
которому могла  бы позавидовать любая балерина.  Сочтя себя  в безопасности,
она посмотрела на зверька.
     -- Кто это? -- спросила она.
     --  Что  с  тобой, дорогая,  почему ты испугалась? Это  броненосец,  он
совершенно безобиден.
     --  Откуда  мне  знать? --  ответила  Джеки.-- Ты ворвался в комнату и,
ничего не сказав, швырнул мне этого зверя. Может, ты все-таки  снимешь его с
кровати?
     -- Он не тронет тебя,--  убеждал я  ее.--  Честное слово, он совершенно
безобиден.
     --  Я верю тебе, дорогой,  но я  не собираюсь играть с  ним в постели в
пять часов утра. Почему бы тебе не положить его на свою кровать?
     Я осторожно перенес броненосца на свою кровать и пошел рассчитываться с
индейцем.  Когда  мы  с Рафаэлем  вернулись,  Джеки  сидела  на  кровати  со
страдальческим  видом.  Посмотрев  на  свою  кровать,  я,  к  своему  ужасу,
обнаружил, что броненосец исчез.
     --  Не  волнуйся,--  подчеркнуто  мягко сказала  Джеки,--  этот  чудный
маленький зверек просто зарылся в постель.
     Я  разворошил постель и  нащупал броненосца,  отчаянно барахтавшегося в
куче простынь. Как только я его вытащил, он снова свернулся плотным клубком.
Присев на кровать, я  внимательно рассмотрел его. Свернувшись,  он напоминал
своими  очертаниями  и  размерами  небольшую  дыню.  С  одной  стороны  шара
проходили три "пояса", от которых зверек и получил свое название,-- три ряда
роговых  пластинок,  разделенных тонкими  прослойками  розовато-серой  кожи,
выполнявшей  роль шарниров. На другой половине шара голова  и хвост  зверька
сходились вместе. Они  были  покрыты  бугристыми  бронированными плитками  и
напоминали  по   форме   равнобедренные  остроугольные  треугольники.  Когда
броненосец  сворачивался,  оба  треугольника плотно прилегали друг к  другу,
закрывая доступ к мягким  уязвимым частям  тела животного. Вся бронированная
поверхность  броненосца  была  светло-янтарного  цвета  и  казалась  искусно
сделанной мозаикой. Подробно объяснив своим слушателям особенности наружного
строения  броненосца,  я  положил его  на пол,  и мы сидели  некоторое время
молча,  дожидаясь,  когда  он  развернется.  Несколько  минут  он  оставался
неподвижным, затем начал подергиваться  и вздрагивать. Между  треугольниками
хвоста  и  головы  появилась  небольшая  щелка,  затем  она  расширилась,  и
показалась маленькая мордочка,  похожая  на  поросячье  рыльце.  После этого
броненосец быстро и  ловко  развернулся; он как бы лопнул,  словно  какая-то
огромная  почка,  и на  мгновение  мы  увидели  розовое  морщинистое брюшко,
покрытое  грязновато-белыми  волосами, маленькие  розовые  лапы  и  грустную
поросячью  мордочку  с  круглыми  вылупленными  черными  глазами.  Затем  он
перевернулся, и теперь из-под брони виднелись только кончики лап и несколько
пучков волос.  Хвост,  торчавший сзади  из-под его  горбообразного  панциря,
напоминал шишковатую,  утыканную шипами  боевую  палицу древних.  С  другого
конца высовывалась голова зверька, украшенная треугольной  шапочкой  брони и
двумя  крохотными  ослиными ушами. Под роговой шапочкой я разглядел лишенные
растительности  щеки,  розовый  нос  и черные  бусинки подозрительных  глаз.
Круглые задние  лапы броненосца, оканчивавшиеся короткими тупыми  коготками,
очень походили на уменьшенные  во много раз ноги носорога. Передние лапы так
резко отличались от задних,  что  можно было подумать, будто они принадлежат
совсем  другому животному. Они были вооружены  тремя изогнутыми когтями,  из
которых  средний  был самый большой,  и  напоминали  скрюченную лапу  хищной
птицы.  Вес задней части тела приходился  на плоские  задние  лапы, передние
лапы  опирались на средний  коготь, поэтому их  подошвы были  приподняты над
полом и создавалось впечатление, будто зверек стоит на цыпочках.
     Мгновение броненосец стоял неподвижно, нервно подергивая носом и ушами,
потом решил отправиться в  путь.  Его маленькие лапы пришли  в движение,  он
перебирал ими так быстро, что они слились в одно неясное пятно под панцирем,
когти звонко  стучали  по цементному  полу.  Туловище  оставалось совершенно
неподвижным. Все  это делало броненосца похожим не  на живое  существо, а на
какую-то  необыкновенную  заводную  игрушку.  Это  сходство стало  еще более
явным,  когда броненосец с  разбегу врезался в стену,  по всей видимости  не
заметив  ее.  Мы расхохотались,  и он  настороженно  застыл на месте, выгнув
горбом спину и каждую  секунду готовый  свернуться в клубок.  Затем, когда в
комнате  снова  стало тихо, он  минут  пять  обнюхивал  стену и  царапал  ее
когтями,  тщетно  пытаясь  проделать  в  ней  проход.  Убедившись,  что  это
невозможно, зверек повернулся, пробежал через всю комнату и скрылся под моей
кроватью.
     -- Он похож на гигантскую мокрицу,-- прошептала Джеки.
     -- Мне нравится  этот  bicho,  Джерри,-- сценическим шепотом проговорил
Рафаэль, радостно улыбаясь.-- Он двигается совсем как танк, правда?
     Броненосец,  постучав когтями под моей  кроватью,  неожиданно  выскочил
оттуда и направился к двери.  Как назло, Паула выбрала именно эту минуту для
того, чтобы войти  к нам с  чайным подносом в руках. Босая, она  вошла почти
бесшумно, и броненосец, очевидно не отличавшийся остротой зрения, не заметил
ее появления. Поднос закрывал от Паулы пол. Остановившись на пороге,  она  с
сияющей улыбкой посмотрела на нас.
     --Buenos dias,--сказала Паула.--El te, senora[28].
     Броненосец подкатился  к ногам Паулы, остановился,  обнюхал препятствие
и,  найдя его  достаточно  мягким,  решил,  что  именно  здесь  ему  удастся
прокопать  выход. Не  успели  мы слова  сказать, как он  всадил свой большой
коготь в палец ноги Паулы.
     --  Madre de  Dios![29]  -- взвизгнула Паула, превзойдя этим
коротким восклицанием все вершины вокала, которые достигла за утро.
     Она отскочила назад, каким-то чудом  удержав  поднос в  руках, но когда
она уже была в соседней комнате, поднос наклонился и кувшин полетел  на пол;
под  носом  у  броненосца разлилась  большая лужа  молока.  Зверек осторожно
обнюхал ее, чихнул,  снова  обнюхал  и  принялся  жадно  лакать молоко. Мы с
Рафаэлем,  давясь  от  смеха,  тут  же  поспешили  в  другую  комнату, чтобы
успокоить  трепещущую  от страха  хозяйку и забрать  у  нее поднос. Когда  я
вернулся с подносом обратно, оказалось, что броненосец, обеспокоенный шумом,
дал тягу и  скрылся за  грудой  чемоданов. Насколько силен был зверек, можно
судить  по  тому, что  чемоданы были битком  набиты фотопленкой, батареями и
другим  снаряжением и мне стоило  немалых усилий поднять любой из них, между
тем  как  броненосец,  решив  искать  убежище,  втиснулся  между  стеной   и
чемоданами и начал расталкивать их с такой легкостью, словно это были пустые
картонные коробки. Он исчез из виду, еще некоторое время отчаянно шебуршился
между стеной и чемоданами и наконец затих. Я решил  оставить его там до  тех
пор, пока мы не попьем чай. Вошел Рафаэль, протирая очки и хихикая.
     -- Эта женщина,-- сказал он,-- подняла большой шум.
     -- Она принесет нам еще молока?
     -- Да, я попросил ее. Знаешь, Джерри, она не понимает, зачем тебе нужны
bichos. Ей никто не сказал, что мы приехали сюда за bichos.
     -- Ну хорошо, но теперь ты ей объяснил?
     -- Конечно, я сказал ей, что мы приехали  в  Чако  специально для того,
чтобы ловить bichos для zoologicos[30].
     -- И что она тебе ответила?
     -- Она  сказала, что все  гринго сумасшедшие,  но она надеется, что бог
защитит ее,-- с усмешкой ответил Рафаэль.
     После завтрака, который нам подала еще не оправившаяся от страха Паула,
мы соорудили  клетку для  броненосца. Мы сделали  ее с запасом,  чтобы в ней
можно  было поместить  еще несколько  зверьков, если нам удастся их поймать.
Затем я  начал вытаскивать броненосца  из его укрытия за  чемоданами,  и это
было нелегко -- он засел между  стеной и чемоданами, как гвоздь в стене. Как
только я  извлек его оттуда, он  наполовину  свернулся и издал несколько еле
слышных свистящих звуков; каждый раз, когда  я дотрагивался  до его носа или
хвоста, он начинал свертываться, тихо и раздраженно фыркая. Я позвал Джеки и
попросил ее принести звукозаписывающий аппарат; после того  как  мы включили
его и  поставили  микрофон  в  нескольких дюймах  от  зверька,  я  осторожно
погладил ему нос. Броненосец  проворно, без единого звука свернулся в клубок
и замер. Мы всячески обхаживали, шлепали и щекотали его, но не могли  больше
вытянуть  из него ни звука.  В конце  концов, раздосадованные  неудачей,  мы
посадили его в клетку и оставили в покое. Лишь на следующий день нам удалось
записать его тихое фырканье, которым он выражал свое раздражение.
     В  тот  же  день, после полудня, появился индеец,  ведя  в  поводу трех
страшно  заезженных  лошадей.  Мы вооружились  сумками,  веревками  и другим
снаряжением для ловли зверей и отправились  на поиски оранжевых б