осредоточив свою волю на управлении новым талантом, он  дал  Замку
команду создать такую секцию, в которой можно  заэкранироваться  от  любой
мыслимой опасности, от пронзающих Замок волн, сил, полей и любых носителей
информации, материальных или нет, с помощью  которых,  например,  Антон  в
свое время вывернул наизнанку подсознание Воронцова. То  есть,  как  Замок
выключен из земной реальности, так чтобы и убежище это было  выключено  из
системы самого Замка.
     - И все же не совсем понимаю, к чему вдруг такие предосторожности?
     - Сказал же - я  так  почувствовал!  Да  хотя  бы,  чтобы  никто  наш
разговор не подслушал...
     - Он действительно настолько важен?
     - А тебе до сих пор неясно? Странно даже. Твоя встреча  в  библиотеке
разве не сигнал? Какой-то "фактор икс" начал действовать. И нам вовсе ни к
чему, чтобы они знали, в какой мере мы  информированы  и  к  чему  готовы.
Пока, надеюсь, они, или оно, исходят из наших нормальных  характеристик  и
стиля поведения... Самая же суть вот в чем. Ты хорошо помнишь воронцовскую
эпопею? В самом начале?
     - Более-менее. Что конкретно?
     - А вот момент, когда Антон ему проговорился, что земляне, по крайней
мере часть их,  обладают  некими  свойствами,  весьма  интересными  и  для
форзейлей, и для аггров...
     - Помню, только, кажется, разговор этот  дальнейшего  продолжения  не
имел. Как думаешь, почему?
     - Я бы сказал, эта тема возникла, когда  Антону  требовалось  втянуть
Дмитрия в свою игру, замотивировать тогдашние к нему требования... А потом
дела пошли сами собой, и сложных объяснений больше не требовалось.
     - А я думаю, Антон тогда просто проболтался. В азарте. Ведь на  самом
же деле - форзейли и аггры  веками  дрались  за  контроль  над  Землей.  И
никаких разумных  причин  такой  войны.  Ни  сырье,  ни  рынки  сбыта,  ни
плацдармы  для  космических  сражений  им  ни  к  чему,  ведь  так?  Любой
материальный объект они могут создать когда угодно, вселенная  бесконечна,
и места в ней еще ста цивилизациям  хватит;  в  то,  что  их  война  носит
ритуальный характер, тоже не слишком верится... Так зачем же все?
     Новиков подумал, что и действительно, возникавшие  время  от  времени
объяснения  всех  происходящих  событий  казались  убедительными  лишь   в
какой-то конкретный момент и объясняли вполне локальную группу явлений.  И
никогда  не  было  времени  и  возможности  попытаться   создать   единую,
"базисную" теорию. А сейчас, выходит, Сашка решил  этим  заняться.  Ну-ну,
действительно интересно, до чего же он додумался? Его даже слегка кольнула
ревность. Считал себя главным теоретиком, а в текучке повседневных  дел  и
казавшихся неотложно важными проблем оказался в  положении  средневекового
ученого, слепо верившего на слово Аристотелю, будто у паука шесть ног...
     Впрочем, какой там Аристотель, он сам лично всю жизнь верил Марксу  и
Ленину в  том,  что  стоит  пролетариату  взять  власть,  и  "общественные
богатства польются широким потоком". Читал, сдавал на экзаменах, и ни разу
всерьез не задумался - а с чего вдруг? Видел, что наяву  все  наоборот,  а
написанному - верил!
     Так и Антон с Ириной задурили ему мозги  -  каждый  по-своему,  а  он
только поддакивал и соглашался...
     - Ну и к каким же ты эпохальным выводам пришел?
     - А вот,  изволь.  Не  переживай,  я  тоже  не  шибко  умный,  просто
свободного времени было больше, и скепсис у  меня  врожденный.  И  Сильвия
тоже... Она, хоть и сама не больно много знает, а на мысль навела. Сколько
раз мы удивлялись, отчего нам удается этих ребят переигрывать? А просто мы
умнее! Да, вот так - от природы умнее, и все. Вот вообрази такую  ситуацию
-  аггры   и   форзейли   достигли   своего   интеллектуального   потолка.
Давным-давно, тысячи лет назад. И во  всем  у  них  паритет  -  в  науках,
технике,  дипломатии,  искусствах,  если  есть  искусства...   Два   таких
престарелых шахматиста-перворазрядника. Играют вдвоем всю жизнь, дебюты  и
эндшпили как разучили в Доме пионеров, так других  и  не  постигли.  Лень,
мозги плохо варят, да и незачем, в принципе. И вдруг появляется  соседский
пацан, вроде шестилетнего Капабланки...
     - Так-так... - Новиков сразу понял, к чему ведет  Сашка.  Не  хватало
небольшого толчка извне, чтобы и сам он до такого додумался.  -  Играть-то
они играют, по полкопейки вист, а выиграть хочется  по-настоящему,  как  в
зоне, чтоб до кальсон и нательного  креста...  Почему,  кстати?  Зачем  им
такой выигрыш, для куражу просто или?.. - он перебил сам себя, вернулся  к
основной теме: - Нашелся пацан, значит? И если б Ирина  тогда  пограмотнее
действовала, Сильвия вовремя подключилась, роль кузины из Лондона, скажем,
исполнила, завербовали бы они нас, и все наоборот? Мы б Антона так же, как
аггров, сделали? И судьбу Галактики в  другую  сторону?..  Не  слишком  ли
примитивно?
     - Не слишком. Ты почти угадал. ТАК просто, на  самом  деле,  быть  не
должно. А еще проще - может.  Это  во  мне  снова  моя  интуиция  говорит.
Сильвия призналась, что есть, якобы, в мире некоторая третья сила...
     - За которую они нас приняли?
     - Вот-вот. Хотя, вроде бы ошибиться трудно, да? Мы с тобой - и  некие
сверх-сверхсущества. Но дело в том,  что  ничего  достоверного  о  сути  и
смысле третьей силы Сильвия не знает  и  знать  не  может.  Так  -  слухи,
намеки, догадки. Есть только  ощущение,  что  сила  эта  -  неограниченных
возможностей. Если она захочет вмешаться - сопротивляться ей бессмысленно.
Фатум! А носители ее могут выглядеть как угодно. Ну вот  как  Христос  для
Пилата. Потому и  очутились  наши  аггры  в  положении  индейцев,  которые
испанцев за богов приняли. Потом разобрались, да поздно было...
     - Но все равно получается, что по какому-то параметру нас с тобой  за
богов принять все-таки можно? И  какой  же  это  может  быть  параметр?  -
подхватил Новиков. В таких дискуссиях-беседах он  всегда  чувствовал  себя
великолепно. Можно свободно тешиться мыслью, и в ни к чему не  обязывающем
трепе невзначай выйти на совсем неожиданные идеи и ассоциации.
     - Да хоть по такому - мы на все плюем, во все дырки лезем, ничего  не
боимся и лихо из любого дерьма выбираемся... "Принцип  Моськи"...  А  что,
неплохо? Название дарю, а содержание за тобой...
     - А у меня еще и противоположная мысль появилась. Что, если...
     Шульгин вдруг остановил Новикова движением руки. Насторожился, словно
прислушиваясь к внутреннему голосу  или  к  чему-то  извне,  но  на  грани
восприятия. Новиков тоже сосредоточился, но не услышал и  не  почувствовал
ничего.
     Шульгин стремительно, но плавно поднялся, сделал круг по кухне, вновь
подтянутый, собранный, с напряженным лицом. Подошел к окну, потом к  двери
черного хода, постоял, внимательно  ее  рассматривая,  и  после  очевидных
колебаний повернул головку замка. С недоумением, перешедшим через  секунду
в  инстинктивную,  отчаянную  готовность  к  решительному,  а   может,   и
последнему  бою.  Новиков  увидел,  как  Шульгина  качнуло  назад,  словно
невидимым ударом, он согнулся пополам,  упал  на  колени,  прижав  к  лицу
ладони, застонал, мотая головой. Даже не на удар это походило, а как будто
в глаза ему плеснули кислотой,  и  он  мгновенно  ослеп.  И,  как  слепой,
медленно распрямившись, он сделал неуверенный шаг к двери.
     По-прежнему  ничего  не  понимая,  действуя  по  включившейся  боевой
программе, Андрей метнулся вперед, между Сашкой и зияющим дверным проемом,
ожидая надобного же удара, выстрелил навскидку из  подхваченного  на  бегу
карабина. Грохот выстрела в тесном помещении  был  совершенно  чудовищный,
как только стекла не вылетели? Локтем левой руки  он  толкнул  Шульгина  в
грудь, чтобы остановить его сомнамбулическое движение, а  ногой  захлопнул
дверь. Все вместе это заняло едва ли больше трех секунд.
     Новиков не соразмерил силу  своего  удара,  отбросившего  Шульгина  к
стене, но, быть может, и к лучшему. По принципу - клин клином...
     Сашка приходил в себя чуть ли не с минуту, выплывал из  беспамятства,
как перенесший тяжелый нокдаун боксер. Новиков же  по-прежнему  не  ощущал
ничего необыкновенного ни в себе, ни вокруг.
     Кроме, разве что, естественной реакции организма на мощный  выброс  в
кровь адреналина и звона в ушах  от  слишком  эффектной  работы  Сашкиного
изделия.
     "Интересно, что там со  стеной  получилось?"  -  не  совсем  к  месту
подумал он. Именно со стеной, потому что ничего живого  за  дверью  он  не
заметил. Уже после того, как палец сам выжал спуск.
     Единственное, чем он мог  помочь  сейчас  Шульгину,  так  это  налить
полстакана водки и поднести к вздрагивающим губам друга.
     За отсутствием других транквилизаторов Сашка, давясь, выпил.
     Глубоко вздохнул несколько раз. Глаза стали,  наконец,  осмысленными.
Опираясь о стену, потом о край  стола,  он  добрался  до  табуретки,  сел,
прикрыв глаза и по-прежнему судорожно, со всхлипами, дыша.
     - Вот!.. Достали-таки! Но выдержать можно, можно... Если это  предел.
Тут просто эффект внезапности...
     -  Что  достало,  Саш?   Что   вообще   случилось?   -   встревоженно
переспрашивал Новиков, не зная, требуется ли Шульгину какая-то еще  помощь
и чего ждать в следующую минуту. Взгляд его  упал  на  брошенный  у  двери
карабин. Единственное, на что они могут рассчитывать в схватке с неведомой
опасностью, а опасность, скорее всего, не та, от  которой  может  защитить
даже столь смертоносное устройство...  Опять  получается  конквистадорский
синдром, подумал Андрей. Испанцы хоть и изображали богов, а ничего,  кроме
фитильных  мушкетов  и  некоторой  смекалки,  противопоставить  чужому   и
враждебному миру не могли. А  вокруг  -  необъятный  континент  и  могучие
империи - инки, ацтеки, майя...
     Он подошел к двери, приложил  ухо  к  продранной  клеенчатой  обивке,
прислушался.  Тишина  полная.  И  вдруг  ему  тоже  захотелось  открыть  и
выглянуть...
     "Ну уж нет!" - он обернулся к  Шульгину.  Тот,  похоже,  окончательно
пришел в себя, прикуривая, и огонек зажигалки почти не дрожал в его руке.
     - Так что же с тобой было? Что за шок? Ты психиатр, сообрази...
     Положив для самоуспокоения карабин на колени, Андрей присел напротив.
За дверью тихо, но есть еще окно. Что мешает неизвестному врагу,  если  он
вообще существует, вышибить тонкое стекло? Но Шульгин  ведь  говорил,  что
надежность изоляции от мира абсолютная. Остается уповать на это.
     Как бы вслушиваясь в себя, анализируя и мысли, и эмоции, и сигналы от
вегетатики, Шульгин тут же переводил получаемые сведения в понятные  слова
и образы, стараясь как можно точнее реконструировать случившееся.
     - Психический удар. Как будто одновременно  -  и  боль,  и  страх,  и
непреодолимая потребность куда-то бежать, и тоска, как с тяжелого перепоя.
Процентов пятнадцать сознания сохранялось, я смутно понимал, где я и  что,
но весь остальной организм работал против меня. Ноги  двигались  сами,  ни
сказать, ни крикнуть я не мог, глаза видели нечто вроде... Не знаю, как  и
передать... Вот если бы я стал мотыльком, и  впереди  нечто  манящее,  как
огонь свечки... Во что бы то ни стало - к нему! Если бы не ты,  я  за  ним
бежал бы и бежал... Потом на меня как стена обрушилась - жуткий  грохот  и
боль в голове сумасшедшая... И сразу после этого - твой удар, его я ощутил
уже адекватно, и увидел тебя, а потом уже - только остаточные явления, это
когда дверь закрылась.
     - Грохот - это  ты  выстрел  услышал.  Шарахнул  я  в  белый  свет  с
перепуга, а все же не зря, наверное. Запороговый раздражитель,  он  скорее
всего как-то заакранировал твои мозги от внешнего воздействия...
     - Одним словом - мерзость, вот что я скажу, - подвел итог Шульгин.  -
Еще раз попробовать - избави бог. От чего-то подобного я  и  придумал  сей
бункер. Как видишь - действует. Сюда не прошло...
     - Как же действует, если они тебя заставили дверь открыть?
     - Нет, тут другое. Через дверь не брало. Я услышал,  будто  скребется
что-то,  коготками  по  доске.  И  как  бы  вибрация  легкая.  Решил   сам
посмотреть, приготовился, настроился... Если б реальное что, я бы успел...
А такого не ждал...
     - Ну специалист, ниндзя комнатный... Ты б на подводной лодке  вздумал
посмотреть, что это в крышку люка такое постукивает да похлюпывает?  А  я,
кстати, ничего не слышал...
     - Значит, по мне настройка. Поняли, кто им сейчас вреднее  всех.  Или
тебя просто не чуют...
     - Что ты все загадками  говоришь?  Кто  не  чует,  кому  ты  вреднее?
Антону? - разозлился вдруг Новиков.
     - А ты меня что достаешь? Как будто я  сам  знаю!  Кто  за  тобой  по
полкам бегал? Тоже Антон? На хрен ему монстров науськивать,  давно  бы  во
сне всех передушил, или в харчи полфунта циана... - Шульгин  очень  быстро
пришел в  норму,  и  к  нему  возвратился  обычный  настрой.  -  Я  только
догадываться могу. Схема простая выходит. Допустим, кто-то следит, чтоб на
ринге все делалось по правилам. Сначала мы перевербовали Ирину, и  явились
мальчики покруче. Сделали их - возник Антон, как черт из шкатулки.  Сейчас
начали переигрывать Антона. Соответственно, надо  ждать  кого-то  еще.  Ву
компрене?
     - Же компран бьен. Но с чего ты взял, что мы Антона переиграли?  И  в
чем?
     - Не, ну ты точно поглупел в последнее время. Мы начали вести себя...
независимо. Корабль этот и прочие  замыслы.  Олег  с  компьютерами  ихними
забавляется,  ты  с  Ириной  в  Москву  сходил,  узнал,  возможно,   нечто
недозволенное, я с Сильвией на запретные, может быть,  темы  беседую...  В
общем, понятно мне, что кому-то мы - теперешние - должны очень и очень  не
нравиться. Одна война закончилась, на пороге другая...
     - И что в таком случае?
     - А я знаю? Может, грохнут нас  сегодня.  Намеки  были.  А  может,  в
очередной раз поговорить захотят, еще  что-то  предложат.  Кстати,  я  тут
недавно в книгах рылся... Ты, литератор, знаешь, что имя "Антон" означает?
     - Не помню. Читал у Успенского как-то, а не помню...
     - Ты имей в виду, литератор. "Антон" - "дающий взамен". Давать-то  он
давал, а в итоге?
     - Забавно... - хотя как раз забавного он в  данный  момент  видел  не
много. Скорее, наоборот. Шульгин не только задел  его  самолюбие,  в  этом
беды как раз не было, он повернул всю картину другой стороной, и состояние
у Андрея сейчас походило на то, что утром в  квартире  на  Гнездниковском,
после внезапной Ирининой исповеди, за какой-то час перевернувшей  всю  его
жизнь. - "И снова мир предстанет странным, закутанным в цветной туман",  -
процитировал он вслух.
     Если действительно выходят на авансцену силы, сверхъестественные даже
по отношению к  Антону  и  агграм,  то  нам  труба,  думал  Андрей.  Ни  с
винтовочкой, ни с пулеметами против них  не  выстоять.  А  делать-то,  все
одно, что-нибудь надо. Делать надо, и думать надо, если даже не знаешь,  о
чем.  Если  один  Шульгин  что-то  чувствует,  а  остальные  даже  ощутить
воздействие чужих сил не в состоянии... Стоп! А может,  здесь  и  решение?
Пехотинцу в чистом поле от танка не скрыться. А  суслику?  Возможно,  есть
сферы и области, где мы, пусть и не сильнее, но... в мертвом пространстве?
     И еще - раз они так встревожены, в чем-то мы для них все-таки опасны?
Имеем неизвестные нам самим преимущества? Вот где надо копать...
     - Ты сейчас чувствуешь что-нибудь? - спросил Новиков.
     - Сейчас - нет. Пока дверь закрыта...
     - А я и при открытой  не  чувствовал.  Значит,  сиди  пока  здесь,  в
резерве, будем считать. На вылазку схожу один. Сначала  к  себе  в  номер.
Попробую с Воронцовым связаться.
     - Давай  вместе,  -  дернулся  Шульгин.  Новиков  понял,  что  с  ним
окончательно все в порядке. - Теперь я ученый, должен справиться.
     - Да кому сейчас нужно твое геройство. И не справишься  ты,  если  не
секунду, а минуту или десять терпеть придется. Сиди. А я тишком. Я сейчас,
похоже, человек-невидимка...
     Андрей  подтянул  ремень,  переложил  поудобнее  запасные   магазины,
проверил, подан ли очередной патрон  в  патронник.  Спросил  с  запоздалым
сомнением:
     - А он ведь не пристрелян?
     - Деревня!  -  Сашка  изобразил  на  лице  чувство  превосходства.  -
Первый-то бьет отлично, а это молекулярная копия, так что будь спок...
     Пока открывалась дверь, Шульгин,  по  настоянию  Новикова,  отошел  в
самый дальний угол кухни и стал за выступом полукруглой  изразцовой  печи.
Однако на этот раз удара не последовало.
     ...Без всяких помех, не ощущая никакого  постороннего  воздействия  и
даже  тревожных  предчувствий.  Новиков  спустился  по  лестнице  и  вновь
оказался в нормальном коридоре Замка,  не  слишком  далеко  от  "обитаемой
зоны" - того этажа  и  крыла,  где  с  воронцовских  времен  располагались
комнаты землян.
     Ничто не указывало на происходящие или  уже  происшедшие  перемены  в
привычной обстановке, однако  Андрей  уже  не  мог  воспринимать  знакомый
интерьер и атмосферу  так,  как  прежде.  Снова  разлилась  в  неподвижном
воздухе смутная, знобящая тревога. Каждый поворот, каждая глубокая тень  в
оконных проемах или под лестницами словно  скрывали  опасность,  очередное
чудовище, истинно внеземное или наскоро изготовленное прямо здесь.  Сейчас
бы добавить напряженную, пугающую музыку - и  готовый  эпизод  из  фильма:
герой с окаменевшим лицом крадется  по  переходам  заколдованного  дворца,
сжимая в руках верный винчестер, а где-то в лабиринтах коридоров и  комнат
его подстерегает зловещее Нечто...
     С распухшей рожей лежалого покойника или, наоборот, в  облике  жуткой
обнаженной красавицы.
     Новиков передернул плечами, попробовал, мягко ли подается под пальцем
спуск. Кашлянул, встретился глазами со своим отражением в зеркале и  начал
насвистывать "Прощание славянки". Громко и вызывающе.  Если  б  сейчас  на
него что-нибудь выскочило, он через полсекунды уже палил бы беглым  огнем.
Причем с облегчением...
     Но никто ему не помешал, и  вскоре  он,  присев  на  край  мраморного
туалетного столика в ванной комнате  (нет  окон,  и  в  случае  внезапного
вторжения удобная позиция - можно стрелять и  спину  нападающим,  которые,
несомненно, сразу рванутся в комнаты, оставив дверь ванной в тылу), вызвал
по портативной рации Воронцова.
     Дмитрий ответил сразу.
     - Как там на борту?
     - Порядок. А в чем дело?
     - Как бы сказать... Вроде и ни в чем. Только ты это - в какой степени
готовности? В смысле - через сколько в море выйти можешь?
     Воронцов удивления не выдал.
     - В пределах часа. Если совсем экстренно - полчаса.  Быстрее  турбины
не раскрутить, а буксиров у меня нет... - и замолчал, ожидая  продолжения.
В динамике слышалось его чуть хрипловатое дыхание.
     - Я ничего наверняка не скажу, только ты лучше сейчас  начни  турбины
раскручивать... Как-то тут странно все складывается. Может,  ничего  и  не
будет, а может... Ты связь больше не отключай, робота у аппарата посади, и
я рацию в нагрудный карман положу. Если я чего-нибудь  крикну,  вроде  как
"уходи!" или по смыслу похожее - сразу руби концы и полным ходом в море...
И вообще к звукам пусть прислушивается, вдруг еще что полезное услышит...
     Андрею хотелось сейчас очень много  сказать  Воронцову,  может  быть,
даже нечто вроде завещания  изложить,  но  и  времени  не  было  на  такие
излияния, и глупо бы он выглядел потом, если бы ничего не произошло. А так
нормальная в их ненадежной жизни предосторожность.
     Наверное, Воронцов так его и понял, только положение у них  было  все
же разное, и он сказал:
     - Хоть намекни, что там у вас...
     - Да понимаешь, Сашка вообразил, что как бы настоящие  хозяева  жизни
появились и собираются с нами поближе познакомиться. Кое-что подсказывает,
что не совсем он неправ. Вот я и решил, если с нами непорядок выйдет, а вы
успеете - отрывайтесь полным ходом в море, и п