своих  туалетов.  Как  звуковое  дополнение  -  частые  перезвоны   идущих
вразброд, потерявших свое время часов, настенных, каминных и башенных...
     Не дом, а  миниатюрная  копия  музея  принца  Уэльского.  У  Шульгина
сложилось впечатление, что дом Сильвии - не  архитектурное  сооружение  со
специально придуманным  и  оформленным  интерьером,  а  словно  бы  живой,
растущий  и  развивающийся  в  пространстве  и  времени  организм.  И  его
помещения как - годовые  кольца.  Вот  здесь,  ближе  к  сердцевине  дома,
семнадцатый век. В восемнадцатом прибавились эти комнаты, в них  и  мебель
другая,  и  форма  оконных  переплетов,  к  ним  примыкает  девятнадцатый,
викторианский век, а самые близкие к  парадному  входу  комнаты  оформлены
современно - мебель, картины  сюрреалистов,  японский  музыкальный  центр,
видеоаппаратура, модерновые телефоны и россыпь  американских  журналов  на
столике в холле.
     Переходя из помещения в  помещение,  Шульгин  старался  лучше  понять
характер хозяйки и, к своему удивлению, не замечал ничего, что говорило бы
о "низменных" чертах ее натуры. Скорее, наоборот. А чего  он,  собственно,
ждал?  Надеялся  увидеть  орудия  пыток,  расчлененные  трупы,  садистские
фотографии? Смешно... Впрочем,  одна  деталь  привлекла  его  внимание.  В
видеотеке непропорционально большое место занимали фильмы  мистического  и
эротического  содержания.  Может,  действительно  таким  вот  образом  она
взбадривает свое подсознание?
     Зато фотографии на стенах наводили на размышления другого рода. Среди
персонажей конца прошлого и начала нынешнего века он несколько раз заметил
даму, поразительно похожую на хозяйку дома.
     Конечно, платья, костюмы, прическа совсем другие, но черты  лица,  но
выражение  глаз...  Что  это?  Подгонка   облика   к   легенде,   имитация
принадлежности к древнему аристократическому роду,  или?..  Если  так,  то
сколько же ей лет? Она что, вроде героини фильма "Секрет ее  молодости"  в
исполнении Гурченко, живет вторую сотню лет? И никто этого не  замечает  и
не удивляется? Загадка, достойная размышлений. Ну, если  бог  даст,  и  до
этого докопаемся, а пока есть проблемы более животрепещущие...
     Когда Сильвия закончила сборы, Сашка не нашел слов для  комплиментов,
а лишь изобразил немое восхищение.
     У дверей их уже ждал большой вишневый "бентли" с шофером, похожим  на
премьер-министра теневого кабинета.
     Смысл ужина, состоявшегося в действительно респектабельном загородном
ресторане, скорее похожем на закрытого типа клуб, ускользнул от  понимания
Шульгина. Если  только  не  сводился  к  тому,  чтобы  показать  его  двум
серьезного вида джентльменам. О делах не говорили совсем, если не  считать
вполне дежурных фраз о приятности знакомства и возможном его  продолжении.
Зато вдумчиво и со вкусом ели,  смаковали  чересчур  тонкие  для  Шульгина
вина,   обсуждали   перестановки   в   правительстве,   погоду,   проблемы
ближневосточной политики, прогнозы на предстоящие дерби  и  тому  подобные
малоинтересные Шульгину вещи.
     Как о деле почти решенном было  вскользь  сказано,  что  если  мистер
Мэллони решит разместить свои капиталы именно в  Соединенном  Королевстве,
то мистер  Кэвин  Фарелл  (слегка  похожий  на  принца  Чарльза  господин,
сидевший  слева)  окажет  всю  необходимую  помощь  и  постарается,  чтобы
дивиденды были максимальными.
     Шульгин горячо поблагодарил и заверил, что именно так он и  поступит,
особенно если будет, что размещать.  На  что  Сильвия  осветила  гримаской
легкого недоумения, а господа сотрапезники восприняли, как  тонкую  шутку.
Очевидно, хозяйка обрисовала его финансовое положение как прекрасное.
     Такая нудная ерунда длилась до полуночи, и Сашка вполне уверился, что
жизнь  британского  высшего  света   до   невозможности   скучна.   Однако
принимающая сторона так не считала, и, расставаясь, все горячо благодарили
друг друга за прекрасный вечер.
     Так и не поняв, справился ли он со  своей  ролью,  Шульгин  вслед  за
Сильвией погрузился в ароматное чрево автомобиля.
     - Вас не затруднит завезти меня в  какой-нибудь  приличный  отель?  -
спросил он, когда машина описала полукруг по Пикадилли-сиркус.
     - А разве вы еще не устроены? -  удивилась  Сильвия.  -  Где  же  ваш
багаж?
     Сашка беспечно махнул рукой.
     - Номер у меня есть. И вещи там же. Только я не хотел бы туда  сейчас
возвращаться. По известной вам причине. Если я  под  контролем,  то  лучше
провести  ночь  в  другом  месте.  Убедившись,  что  я  не  пришел,  утром
наблюдение, скорее всего, снимут. А там и посмотрим...
     - Тогда лучше поедем ко мне. Гостевые комнаты к вашим  услугам.  И  я
уверена, что до утра вы будете в безопасности. Не  думаю,  что  кто-нибудь
осмелится потревожить того, кто ужинал с сэром Филиппом.
     Спорить Шульгин не стал. Ей виднее.
     Устроившись в отведенных ему апартаментах, приняв душ, второй раз  за
день с тщанием побрившись  и  облачившись  в  фиолетовый  махровый  халат,
посмотрев по телевизору ночную программу новостей,  от  которых  отвык  за
время  Валгалло-Замкового  сидения  и  которые  не  сообщили  ему   ничего
принципиально нового (ведь на Земле прошло всего пять дней  с  момента  их
бегства),  улучшив  свое  настроение  парой   рюмок   коньяка,   поскольку
аристократические вина  обладали  нулевой  убойной  силой,  Шульгин  решил
заглянуть к хозяйке. Под благовидным предлогом.
     И увидел ее полусидящей в  просторной  кровати  с  дикой,  на  взгляд
простого советского человека, расцветкой постельного белья.
     Освещенная   изогнувшимся   над   ее   головой   торшером,    Сильвия
перелистывала толстую книгу неуместного  для  чтения  в  постели  формата.
Пеньюар модного в этом сезоне цвета "цикламен" почти не скрывал  загорелую
грудь.  Вмонтированное  в  прикроватную  золоченую  тумбочку   музыкальное
устройство наполняло комнату звуками не то Грига, не то Сибелиуса.
     Наблюдая с порога эту великолепно выстроенную мизансцену,  Сашка  еще
успел понять, что сейчас не его игра,  что  теперь  все  пойдет  так,  как
придумала она, и вряд ли можно угадать замысел режиссера. Сомнительно, что
скучающая дамочка решила просто развлечься с приглянувшимся ей гостем или,
наоборот, просто сделать приятное ему. Но соображать, что, как и зачем,  у
него уже не было ни сил, ни желания. Слишком  она  была  соблазнительна  и
слишком давно он не видел женщины, кажется, готовой разделить с ним ложе.
     Сильвия,  будто  бы  только  что   заметив   застывшего   на   пороге
постороннего  мужчину,   последовательно   изобразила   на   лице   испуг,
растерянность,  смущение  и,  наконец,  радость.  Привстав,  положила   на
тумбочку книгу, улыбнулась ободряюще, даже  кивнула  и  выключила  торшер.
Стараясь не потерять во внезапно наступившей темноте направление,  Шульгин
подошел и присел на край постели, протянул руку, коснулся  ее  распущенных
на ночь волос.
     Сильвия молча привлекла его к  себе,  одной  рукой  обнимая  за  шею,
другой нетерпеливо потянула с  его  плеч  халат.  Отодвигаясь  к  середине
кровати, с неожиданной силой повалила на нее Шульгина.
     Сашке приходилось иметь дело с достаточным количеством женщин, но  ни
одна из них не вела себя так, как эта. С полным безразличием к привычкам и
желаниям партнера. Он только собирался приступить к обычной преамбуле, как
понял, что от него здесь ничего не ждут  и  не  намерены  потакать  всяким
глупостям.
     Не успев удивиться ее активности и напору, Шульгин оказался в  полной
власти той, кого весь день  собирался  соблазнять  и  покорять.  Остатками
трезвого  сознания  он  понял,  что  попал  в  руки  специалистки   высшей
квалификации, которая знает, чего хочет и как этого добиться. Сам же он, в
виде самостоятельной личности, интересовал ее настолько  мало,  что  можно
было вообразить, будто она вообще одна в постели.  Под  гладкой  и  нежной
кожей Сильвии  скрывались  невероятной  силы  мышцы,  эта  тонкая,  гибкая
женщина управлялась с Шульгиным, как ковбой  с  укрощаемым  мустангом,  то
оказываясь сверху и сжимая его бока стальными шенкелями, то меняла позу на
противоположную, и в каждый момент ее руки, ноги, движения спины  задавали
партнеру необходимый  темни  ритм,  управляли  им,  как  предметом  вполне
неодушевленным, имеющим лишь одну конкретную функцию.
     И, лишь когда сочла себя полностью  удовлетворенной,  она  позволила,
наконец, и объекту своей страсти принять участие в бурном апофеозе.
     Если бы не эти несколько  секунд,  за  которые  Сашка  пережил  нечто
абсолютно несравнимое со всем, что могли ему дать все его прежние подруги,
он мог бы почувствовать себя  униженным,  даже,  по  тюремному  выражению,
"опущенным". Женщина-аристократка обошлась с ним, как толпа уголовников  с
несчастным "петухом"... Но зато финал был феерически великолепен!
     Шульгин отвалился на свою сторону постели измученный  и  потрясенный.
Чем-то его ощущения напоминали те, что он  испытал,  посмотрев  впервые  в
жизни настоящий  секс-фильм.  Вполне  художественный  и  до  невозможности
эротический. Открыл, то есть, для себя совершенно новую грань жизни.
     Придя немного в себя и вновь обретя способность мыслить логически, он
сообразил, что удивляться особенно нечему. Просто  Сильвия,  как  классный
разведчик, считает тело таким же оружием, как  и  многое  другое  в  своем
арсенале  -  деньги,  интеллект,  связи,  инопланетные  приспособления   и
устройства, да и те же  пистолеты  и  яды,  если  ими  вообще  пользуется.
Поэтому и владеть им обучилась соответственно. А вдобавок,  не  будучи  по
духу настоящей землянкой, она свободна от многих  предрассудков,  мешающих
нормальным  женщинам  в  полной  мере  наслаждаться   имеющимися   у   них
возможностями.
     Потом они, переведя дух и  успокоившись,  вполне  мило  поболтали  на
подходящие к случаю темы. Слушая Сильвию, нельзя было  заметить,  что  она
считает свой стиль чем-то необычным  или,  тем  более,  постыдным.  Сашка,
чувствуя рядом горячее обнаженное тело,  касаясь  то  тонких  пальцев,  то
тугих, с заостренными бугорками сосков, не теряющих формы, даже когда  она
лежала навзничь, слушая ее мягкий и ласковый шепот, постепенно вернул себе
должное самоощущение и начал делать то, что собирался с самого  начала.  И
теперь все получилось, как он и  мечтал.  Сильвия  на  сей  раз  оказалась
нежной, чуть застенчивой, соскучившейся по мужской ласке женщиной, в  меру
покорной и тонко чувствующей партнера. Вместе они подходили к самому краю,
но вовремя останавливались, приглушая взаимную страсть  тихими  поцелуями,
выбирали  позы,  позволяющие  продлить  наслаждение,  и   только   вдоволь
наигравшись, дали полную волю неконтролируемым эмоциям.
     Короче, когда она, обессиленная и счастливая, заснула наконец  в  его
объятиях, доверчиво прижавшись щекой к  Сашкиному  плечу,  он  нашарил  на
тумбочке замеченную еще  при  свете  пачку  легких  ментоловых  сигарет  и
закурил,  прямо  на  ковер  стряхивая  пепел,  довольный  собой  и  полный
оптимизма. Черт его знает,  думал  он,  очень  похоже,  что  действительно
удастся все сделать просто и красиво...
     Сейчас почти три, часов до одиннадцати она поспит, а там, за утренним
кофе, он и раскроет карты. У нее даже времени опомниться побудет. И все...
     Заснул он почти мгновенно, не успев еще  раз,  теперь  уже  мысленно,
повторить самые пикантные подробности сегодняшней ночи.
     Оттого и пробуждение оказалось слишком уж неприятным. По контрасту.
     То, что проснулся он совсем в другом месте, Шульгин понял сразу. Даже
не открывая глаз. В этом смысле он  отличался  почти  звериным  чутьем.  К
примеру, в поезде с точностью плюс-минус десять километров мог определить,
сколько проехал во сне и какая сейчас будет  станция.  На  знакомом,  само
собой, маршруте.
     Осторожно приоткрыв глаза, Сашка окончательно убедился в  собственной
правоте. Он лежал на  узкой  кровати  в  тесном  помещении  со  скошенным,
обшитым некрашеными рейками потолком. Сквозь полукруглое окно с радиальным
переплетом проникал тусклый, очевидно  -  предутренний  свет.  Вначале  он
подумал, что, возможно, находится в чердачной комнате того же  лондонского
дома, но поднявшись и  выглянув  в  окно,  увидел  неожиданное:  с  высоты
примерно третьего  этажа  ему  открылась  заснеженная  перспектива  горной
долины, окруженной сплошным кольцом  скальных  стен,  за  которыми  сквозь
мелкий снегопад различались  остроконечные,  соединенные  зубчатой  грядой
пики.
     - Ни хрена себе хохмочка,  -  пробормотал  Шульгин,  сходя  от  окна.
Как-то слишком безвкусно все сделано. Очередной сюжет стандартного боевика
- прекрасная соблазнительница, подстроенная  ловушка,  наркотический  сон,
пробуждение в темнице... Впрочем, об этом они  с  ребятами  уже  говорили.
Пристрастие  пришельцев  к  банальным  ходам.  Да  и  зачем,  в  сущности,
изобретать что-то свое, когда  земляне  все  для  них  давно  проработали?
Причем во всех вариантах, расписав поступки и мысли каждого  персонажа.  С
этой точки зрения вся земная литература - действительно  учебник  жизни  и
всеобъемлющая  инструкция.  Знай  выбирай  нужное...  И,   значит,   чтобы
выкрутиться, надо либо тоже  изо  всех  сил  вспоминать  подходящее  и  по
возможности неизвестное агграм произведение, либо придумывать самому нечто
совсем уж оригинальное. И то и другое достаточно трудно. Хорошо  еще,  что
для его отключения и транспортировки применили  средство,  не  оставляющее
неприятных и вредных для полета фантазии последствий,  а  не  какой-нибудь
эфир или хлороформ. На деревянном,  как  и  все  остальное  вокруг,  стуле
Шульгин вместо своего  костюма  увидел  другой,  спортивный  адидасовский,
мечту любого богатого грузина. Слава богу, что ничего ценного или опасного
для легенды в карманах его старого костюма не  было.  Шульгин  порадовался
собственной  предусмотрительности.  Без  подстраховки  с   помощью   отеля
положение стало бы совсем аховым.
     Одевшись и зашнуровав удобные, как раз по размеру кроссовки,  Шульгин
снова прилег на кровать и приготовился сколь угодно ждать неизвестно чего.
Впрочем, почему неизвестно? Судя по  завязке,  его  ожидает  прежде  всего
допрос, а затем перевербовка или ликвидация.
     Знать бы, на чем он спалился. Совершенно ничего не  предвещало  столь
резкого поворота.
     Сказать,  чтобы  Шульгин  пришел  в  отчаяние,  нельзя.  Закалку   за
последние месяцы он получил серьезную. Да и помощи  со  стороны  друзей  и
Антона он отнюдь не исключал. А в то же время... Если вспомнить  все,  что
Антон говорил об аггрианских манерах общения с противником... Но опять же,
ничего плохого они Новикову с Берестиным не сделали...
     Но на чем же она его все-таки поймала? Или, как  в  известном  фильме
"Майор Вихрь" - сам факт выхода на контакт уже провал?
     Но,  может,  он  зря  паникует?  Его  показали  кому  следует,  сочли
подходящим и доставили  на  секретную  базу  для  дальнейшего  прохождения
службы. Тоже где-то было. В "Ошибке резидента"? А куда доставили?  Что  за
горная страна  за  окном?  Шульгин  остро  пожалел,  что  почти  не  знает
географии и астрономии, не может, как Воронцов, в пять  минут  по  наклону
солнечного пути, фазам луны, расположению созвездий вычислить  координаты.
Ему остается только дедукция и полузабытый школьный курс.
     Союзом это быть не может, какой дурак потянет пленника из Лондона  за
"железный занавес"? Если Европа, то скорее всего Альпы.  Или  Скандинавия.
Он не помнил точно, какие там горы и бывает  ли  снег  в  августе.  А  кто
сказал, что тут именно август? Может, его и во времени  тоже  переместили?
Да нет, вряд ли. Ирина, по крайней мере, сама по времени двигаться или  не
могла, или не хотела, судя по случаю с Берестиным. Значит, примем, что все
же август.
     Если не Европа, то  что?  Тибет,  север  Канады,  Кордильеры?  Насчет
последнего он, пожалуй, уверенности не питал, там все  же  почти  тропики.
Разве что на большой высоте, да и август в Южном полушарии - что-то  вроде
нашего февраля... И на чем  доставили?  Самолетом?  Не  то  -  расстояние,
пограничный  контроль...  Внепространственный   переход,   очевидно.   Для
Шульгина теперь этот способ  передвижения  выглядел  никак  не  экзотичнее
самолета.
     Он снова подошел к окну. Небо затягивали сплошные  серые  тучи.  Даже
время,  и  то  не  угадаешь.  А,  наплевать,  к   чему   забивать   голову
несущественными  деталями!  Дождаться  появления  Сильвии  или  людей,  ею
уполномоченных,  выслушать,  что  ему  скажут  и  предложат,  и  уж  потом
соображать, как жить дальше. В случае  чего  уйти  он  сможет  без  труда,
сколько бы человек его не охраняли. Разве только здание окружено  сплошным
электрозабором и линией дотов снаружи...
     Было бы куда бежать, вот что важнее.
     Слишком долго ему ждать не пришлось. Дверь  открылась  приблизительно
через полчаса. Среднеевропейской внешности  парень  лет  тридцати,  сильно
загоревший под горным солнцем, провел Шульгина, не  вступая  в  разговоры,
вниз, на второй этаж, в обставленную как малоиспользуемый кабинет комнату,
выходящую широким окном на тот же самый пейзаж.
     Здесь он увидел Сильвию, но  теперь  одетую  в  бело-голубые  джинсы,
крупной вязки свитер  и  кожаные  сапоги  без  каблуков,  а  рядом  с  ней
незнакомого  мужчину,  похожего  в  равной  степени  на  латиноамериканца,
итальянца или еврея. Толстый, носатый, с неухоженной седеющей бородой,  но
в безукоризненном синем  костюме,  будто  не  в  затерянной  неизвестности
находится, а в офисе солидной фирмы.
     Конвоир скрылся за дверью, а  Шульгин  сел  в  специально  для  него,
похоже, выдвинутое на середину комнаты кресло,  закинул  ногу  за  ногу  и
молча стал ждать дальнейшего.
     С несколько, пожалуй, излишним спокойствием. Для нормального человека
поведение неестественное. Если и не возмущаться, то хоть спросить, что все
это значит, стоило бы. А так он вроде признает право  хозяев  поступать  с
ним таким именно образом. И странности  в  случившемся  не  видит.  Но  по
легенде-то он офицер контрразведки, каких-то пакостей давно ждал и слишком
уж пугаться не должен. Удивиться, разве что, поскольку от этих  вот  людей
ждал как раз помощи, а не ареста. Но в целом действует в рамках образа.
     Первым не  выдержал  паузы  напарник  Сильвии.  Наморщившись,  словно
страдая от происходящего, он спросил вялым, негромким голосом:
     - Судя по вашему поведению, вы по-прежнему настаиваете на том, что вы
Ричард Мэллони? Бросьте, не стоит. Всем все  ясно.  Назовите,  кто  вы  на
самом деле, и будем разговаривать предметно...
     Шульгин в первый  момент  даже  не  сообразил,  что  говорит  носатый
по-русски. На вовремя опомнился, сделал  вид,  что  вслушивается  в  звуки
незнакомой речи ответил спокойно:
     - Не понимаю, говорите по-английски...
     - Желаете продолжать валять дурака? Думаете, вас  надолго  хватит?  -
опять по-русски спросил незнакомец, пожимая плечами.
     - Хватит морочить нам головы, - вмешалась Сильвия. Голос  у  нее  был
злой. - Мы прекрасно знаем, кто вы на самом деле. И  вопрос  стоит  только
так - добровольная готовность  к  сотрудничеству  и  полная  откровенность
или... все известные последствия вашего неразумного упорства.
     - Ну, май бьютифул леди, это даже непрофессионально. Вы  меня  хотите
обидеть... У нас так даже с уголовниками не разговаривают давно  уже.  Кем
бы вы меня ни считали, отказываться от собственного имени до того, как мне
аргументированно докажут, почему и зачем... "Признавайся,  мы  и  так  все
знаем..." Даже не смешно. Я вчера рассказал вам все, что хотел и  мог,  не
скрывая даже наиболее деликатных подробностей. Если у вас  есть  основания
сомневаться - поделитесь, возможно, я сумею рассеять ваши  подозрения.  Не
исключено, что вас ввели  в  заблуждение.  Возможно,  имеет  мес