дь! Мы  гуманисты... Я совсем  о другом. Лишить
врага возможности даже помыслить о повторении подобных силовых решений.
     Одним  словом,  план "Никомед" предполагал спровоцировать "Систему"  на
такие действия, которые позволили бы выявить и заставить выйти в чистое поле
абсолютно всех,  на кого  они рассчитывали  как на своих союзников. И внутри
обеих Россий, и за их рубежами... Дай Бог не ошибиться, но, похоже, удалось.
А на это ты  не смотри, - он заметил, что я  опять  вглядываюсь  в очередную
группу  разбросанных на  тротуаре  тел. Поскольку мы под®езжали  к  подножию
храма Христа  Спасителя, я  предположил, что среди них наверняка есть кто-то
из тех людей, с кем я  курил и грелся у костров перед налетом на Югороусское
посольство.
     -  К  вечеру уберут, и все  будет снова  тихо и спокойно...  Тебе ночью
стрелять приходилось?
     - Вот именно, что приходилось.
     - Попал в кого-нибудь?
     - Думаю, что не в одного...
     - А зачем? - Шульгин повернулся  ко  мне, и лицо его выразило искренний
интерес. И снова я попался в расставленную ловушку.
     - Как зачем? В меня стреляли, хотели убить, ну и я...
     - Что и требовалось  доказать! Уголовный кодекс гласит,  что действия в
состоянии необходимой самообороны или крайней необходимости могут  содержать
формальные признаки преступления, фактически таковыми не являясь. Так что не
нервничай сверх меры, дорогой товарищ.

        Глава 2

Остановились мы  возле  очень  симпатичного  двухэтажного  особняка в  стиле
"модерн" на углу Сивцева Вражка и  Гоголевского бульвара. Весь примыкающий к
нему квартал патрулировался  вооруженными солдатами в камуфляжной  форме без
знаков различи и национальной принадлежности.
     Шульгина они, очевидно, знали в лицо, потому что даже не попытались нас
задержать для проверки документов.
     Шульгин припарковал свою машину прямо перед крыльцом.
     - Приехали. Надеюсь,  я тебя морально подготовил, и здесь ты неуместных
рефлексий демонстрировать не будешь. Народ предполагает в  твоем лице видеть
человека серьезного и уравновешенного...
     По обеим  сторонам  под®езда  вяло  трепыхались под ветром два  флага -
красный  советский   и  трехцветный  Югоросский.  А   на   бронзовой   доске
стилизованным  под  полуустав  шрифтом было  обозначено:  "Культурный  центр
московского отделения союза беспартийных евразийцев".
     Я рассмеялся.
     - Для полноты картины следовало  бы еще на трехцветном флаге изобразить
серп и молот, а на красном - двуглавого орла.
     - Посмотрим.  Может, и такое  будет. входи  и постарайся  не  выглядеть
глупее, чем ты есть. Держи себя с достоинством и спокойно.

     ... В  доме этом в царские времена жил,  наверное, человек  чрезвычайно
богатый  и  обладающий  изысканным  вкусом.  И  архитектура,  и  интерьер, и
меблировка,  картины  на  стенах  гостиной  первого этажа,  зимний  сад  под
стеклянным  куполом  второго  -  все напоминало об  устоявшейся  привычке  к
утонченной,   аристократической  роскоши.  Даже  удивительно,  как  все  это
сохранилось неизменным за семь лет бушевавших в стране катаклизмов.
     Главное - здесь меня ждала Алла. Она, тоже одетая в полном соответствии
со  здешней, вернее принятой в высших кругах югороссийского общества, модой,
отнюдь  не  бросилась  мне  навстречу,  как можно  было  ожидать в  подобной
ситуации,  а просто с  выражением радости  на  мастерски  подкрашенном  лице
подставила для поцелуя пахнущую терпкими духами щеку.
     - Как у тебя, все нормально? - и чуть пожала мне руку.
     Сначала я  подумал,  что она  просто не  хочет  проявлять  чувства  при
посторонних, а потом сообразил, что это для меня минувшие дни были наполнены
опасностями  и роковыми событиями, для нее же - всего лишь  привычной и даже
не слишком продолжительной разлукой.
     Ну и я  в таком  случае не стал  изображать живую картину по известному
библейскому сюжету в исполнении Рембрандта.
     -  А  ты  какими  судьбами  здесь?  Ты  ж  вроде  в  Харькове  научными
изысканиями занималась?
     - Ну как же? По тебе соскучилась. А тут у вас победа, разгром  мятежа и
даже будто бы дипломатический прием.  Говорят сам Троцкий обещал  под®ехать.
Как  можно пропустить? Я ведь  женщина светская... а ты неплохо выглядишь, -
сменила она тему. - Помолодел даже. Мне сказали, ты  тут вовсю геройствовал.
Да  я  и  не сомневалась... - И  легонько  провела  рукой по  моей  щеке. Я,
натурально, тут же и растаял.
     Действительно,  чего  теперь  грустить?  Все  свои живы  и  здоровы,  а
остальное  -  ну, будем считать, неизбежности исторического процесса.  И  не
такое видели...
     - Было кое-что, -  с должной степенью небрежности ответил я. - Повоевал
немножко... В глубоком вражеском тылу.
     - И внес выдающийся вклад  в нашу общую победу, - подтвердил возникший,
как  черт  из табакерки,  из-за  ближайшего  рододендрона Шульгин.  Очень не
вовремя, поскольку  я, пользуясь уединенностью места,  собирался обнять Аллу
гораздо более пылко, чем допускалось протоколом.
     На мой взгляд,  это было  несвоевременно  и  странно, но  в "культурном
центре"  готовился  торжественный  прием,  посвященный  успешной  ликвидации
контрреволюционного  и  в некотором  смысле  даже  антироссийского  заговора
"темных сил".
     То есть с улиц еще не убраны тела погибших, и явно никакого следствия и
суда не производилось, но политическая оценка событий уже определилась.
     Ну, может  быть, у них так принято,  и не  банкет здесь будет,  в нечто
вроде тризны.
     В примыкающих  к зимнему  саду двухсветном  белом зале я встретил  всех
знакомых по форту  Росс  членов  "Братства" и  еще  массу  людей,  ранее  не
виденных, принадлежавших к "высшему  свету" столицы  и,  как я понял,  особо
проявивших себя в разгроме мятежа.
     Многие   -  с  дамами,  которые   выглядели  гораздо  пристойнее  своих
кавалеров. Что тоже понятно - новая  советская элита подбирала  себе  подруг
отнюдь  не из беднейших  слоев  крестьянства и  не пролетарских  девушек "от
станка".
     - Будь морально готов, мы намереваемся представить тебя Льву Давидовичу
в качестве скромного  героя тайной  войны,  и  не исключены проявления с его
стороны знаков признательности...
     -  Ну уж это... - Я не  успел закончить, как  Шульгин. Похлопав меня по
плечу, пресек всякие возражения: - Делай что должен, случится, чему суждено.
И не вздумай  об®яснять  Председателю Совнакорма,  что  недостоин и вообще к
этому миру отношения не имеешь. Не порть нам дипломатию...
     Александр  Иванович  так же внезапно и бесследно  исчез,  оставив нас с
Аллой снова наедине. Но желание обниматься у меня прошло.
     - Да, в самом деле, Игорь, к чему ломаться? Ты что, не получал туземных
орденов  и медалей  после тех своих командировок? А оказаться в числе личных
друзей советского деспота совсем  не вредно. Кто знает, когда удастся  домой
вернуться?
     Алла всегда была практичной женщиной, я только удивился, как быстро она
освоилась в новом для себя мире.
     Пожалуй, гораздо  лучше,  чем  я,  и держалась, что с  мужчинами, что с
женщинами, совершенно  как равная. Впрочем, чему удивляться? По логике она и
должна  бы  ставить себя  выше  их. Ну как  мы это всегда представляли: наше
время  -  вершина цивилизации,  а те  кто жил  раньше,  -  словно бы  слегка
обиженные Богом.  Не дожили, не успели  попользоваться благами  прогресса. С
одной стороны, это  понятно, люди прошлого проигрывают  прежде всего в  том,
что уже успели умереть,  а  мы  еще живы, чем и счастливее  их. Но  с другой
стороны, в  таком вот  невероятном повороте - при личной встрече разделенных
полутора  веками поколений оказалось,  что нисколько  мы  их не  лучше, а во
многом  и уступаем. Но опять же не потому, что они нас в чем-то существенном
превосходят, а просто они более адекватны окружающей обстановке.
     - Что ты так озабочен, Игорь? -  спросила Алла, уловив мою депрессию. -
По-моему, все очень даже неплохо. Интересно. Я пока обратно не рвусь. А ты?
     - Ей Богу не  знаю. Смутно все  как-то.  Непривычно.  Даже выразить  не
могу,  но...  Знаю,  что  нет особых  причин тосковать, но  сосет  что-то...
Депрессия. А может, уехать нам куда-нибудь, отдохнуть, тогда и полегчает?..
     Алла презрительно вскинула  голову. Такое с ней тоже  бывало не раз. Не
попал я ей в тон.
     -  Может, ты просто  ревнуешь: как только мне становится хорошо, у тебя
портится настроение.
     Не  хватало  мне  сейчас  еще  семейной  сцены.  А  я  знал,  что  одно
неосторожное  слово - и Алла может раскрутиться по полной программе.  Просто
так.  Или  потому,  что  интуиция  у  нее  почище   моей?  Каким-то  образом
догадывается о Людмиле?
     А ведь про нее почти уже  забыл. Ну, было  что-то,  а  может  быть и не
было.  Конфабуляция, плод контузии. Мелькнула какая-то мысль,  что интересно
было б с этой дамочкой вплотную пообщаться, вот и привиделось в бреду.  Так,
пожалуй,  к этому и надо  относиться... Не забывая  русскую поговорку: "Быль
молодцу не в укор".
     К  счастью,  прием   здесь   был   организован  по  вполне  европейским
стандартам. Скользили по залу официанты с подносами, уставленными бокалами и
рюмками,  на  столиках  теснились  тарелки, блюдца  и  розетки  с  холодными
закусками,  и  гости  перемещались  парами  и  в  одиночку,  сходясь,  чтобы
обменяться парой фраз, или задерживаясь для более существенного разговора.
     Вот  и  к  нам  вовремя, словно  почувствовав, что назревает  конфликт,
подошел Новиков под руку с супругой. Я не видел их с самого прощания в форте
и сейчас искренне обрадовался. Под мягким взглядом Ирины даже Алла мгновенно
успокоилась.
     Я  приложился губами  к  руке женщины, на  которую да  сих пор  не  мог
смотреть без замирания сердца. Причем без всякой сексуальной доплели. Просто
так.
     И вдруг моя депрессия удивительным образом прошла. Наверное, правы были
средневековые  рыцари, изобретя  понятие  "дамы сердца". Не вкладывая  в это
понятие ничего телесного, исключительно возвышенное обожание...
     Я испугался, что Алла опять догадается  о моих чувствах, но,  к счастью
она отвлеклась на что-то другое. Или просто уже успела привыкнуть, не видя в
том греха...
     -  Я слышала о ваших делах,  Игорь, - ласково улыбнулась Ирина, - рада,
что все так удачно обошлось... Простите наших "гвардейцев", они  конечно, на
ваш взгляд, несколько грубоваты, но ведь не со зла...
     Какая  тонко  чувствующая  женщина.  Если  бы  она  начала  говорить  о
признании моих боевых заслуг - не знаю! А здесь все сказано с таким тактом и
сочувствием... Был бы сейчас здесь XIV век, с каким бы удовольствием я  упал
бы перед  ней на одно  колено... А так  пришлось ограничиться  только легким
полупоклоном. Даже руку поцеловать еще раз я постеснялся.
     Еще чуть позже Алла подвела меня  к молоденькой даме  в  жемчужно-сером
узком  платье,  с  распущенными  бледно-золотистыми волосами  и  удивительно
яркими глазами.
     - Познакомься, Игорь, Анна Шульгина, жена Александра Ивановича...
     Вот тут  я поразился окончательно. У беспощадного прагматика и веселого
циника Шульгина - такая жена? Что-то я здесь совершенно не понимаю...
     Потом меня отозвал в сторонку Новиков.
     -  Пока время есть, поскольку  товарищ Троцкий  задерживается, пойдем в
укромном месте парой слов перебросимся.
     В небольшой  комнатке  где-то  в  глубине  дома, на  антресолях второго
этажа,  мы  с ним оказались вдвоем,  хотя я по привычке уже ждал  очередного
симпозиума  с  участием руководящего состава "Братства".  Это и  к  лучшему.
Устал  я  от  непредсказуемых  встреч  и  дискуссий с  представителями  всех
социальных слоев и групп.
     А здесь  уютно, тихо, лампа  под  зеленым  шелковым  абажуром,  окно  в
глубокой полукруглой  нише, за стеклами темно, неизменная  бутылка какого-то
коллекционного портвейна, в общем полная конфиденция.
     Тем более что  пора  было  расставлять  очередные точки... И желательно
раньше,   чем   Андрей   Дмитриевич  начнет  следующий   цикл   перманентной
идеологической  обработки.  Потому как  за оказанную мне  услугу я,  считай,
расплатился уже сполна и дальше имею полное право держаться с ним на равных.
     В таком приблизительно духе я и выразился.
     - Справедливо,  -  кивнул  Новиков.  - Тем  более что ты  никогда  и не
рассматривал  наши  отношения  в подобном разрезе. С первого и до последнего
момента  ты был абсолютно свободен в своих делах. Я говорил. И сейчас говорю
то же самое. Можешь  уехать в  любой момент. В Харьков,  в Париж,  обратно в
форт. Только  сначала давай до  конца об®яснимся. А то  так  и  останешься в
недоумениях...
     Портвейн был удивительно густ и ароматен, пить его хотелось именно так,
как  задумывали  создатели,  - маленькими  глотками,  наслаждаясь букетом, в
сопровождении неспешной беседы.
     -  ...  Это, конечно,  несколько  в духе  старинных  романов, такое вот
подведение  итогов,  но, думаю, семантически оправдано,  -  сказал  Новиков,
поправляя заметно мешающий ему галстук-бабочку.  - Чтобы сразу все прояснить
и избежать  недомолвок и ненужных  догадок.  Я  ведь тоже,  наравне с тобой,
оказался здесь довольно посторонним  человеком. И включался в ситуацию прямо
с колес.  За  год тут  многое  успело  измениться. Мне  проще  тоже было  бы
постоять в сторонке, мол, ребята начали игру, пусть сами и заканчивают...
     - О  какой игре ты  говоришь? Шульгин  мне  говорил,  что  операция  по
ликвидации  заговора  была тщательно спланирована  и подготовлена. Настолько
тщательно, что показалась лично мне очень похожей на провокацию...
     - Не судите, да не  судимы будете. Многое они успели сделать, и  притом
неплохо, но кое-где крупно просчитались. Очень  трудно, скажу тебе, работать
в   обществе,   о   психологии  которого   имеешь   весьма   приблизительное
представление...
     -  А  как  же?.. - начал  я и тут  же осекся. Все  верно, я  ведь и сам
оказался  в аналогичном  положении.  Разница в шестьдесят  и  даже  сто  лет
кажется небольшой, ты воображаешь, что все тебе  в людях из прошлого (или из
параллельного мира)  понятно, ты ведь читал их книги, смотрел  фильмы, более
того, застал в живых современников  этого мира.  Своего деда,  допустим, или
как  я того старика архитектора  в вагоне...  А ведь  на самом  деле... Даже
собственного деда подчас очень  трудно понять, вы словно  говорите на разных
языках,  а  он  ведь  уже  адаптирован,  прожил  значительную   часть  жизни
одновременно с тобой, изменился  соответственно. А мы  оказались  в обществе
своих прадедов, в их, так сказать, исходном качестве.
     То же  самое,  разумеется,  вынужден  чувствовать и Новиков,  тем более
проживший год еще и в моем мире.
     -  Мы многое прозевали,  - продолжил Андрей, не  отделяя  себя от своих
товарищей.  -  Когда стало ясно, что фурункул вот-вот вскроется, действовать
пришлось в форс-мажорных обстоятельствах. Тебя ввели в  игру потому, что ты,
во-первых, действительно человек  бывалый, во-вторых - не  похож на здешнего
русского, вообще  выглядишь и ведешь  себя несколько  странно  на наметанный
взгляд, а уж у Сиднея Рейли  он более чем наметан. А мы знали, что аналитики
"Системы" давно нас вычислили, поняли,  что все  упирается в весьма странных
людей,  появившихся  неизвестно  откуда  и   неизвестно  чего  добивающихся.
Поскольку вообразить,  что  имеют  дело с пришельцами из  будущего,  у людей
нынешнего  рационального   времени   воображения  не  хватило,  они  условно
согласились  с подброшенной  им  дезинформацией,  будто  мы  -  реэмигранты,
представители  некоего  еще   более  тайного  и  еще  более  могущественного
общества, чем они сами. Ты, по счастью, очень для такой роли подходил.
     -  Да  Рейли мне  говорил нечто  подобное  и подошел к  истине довольно
близко.  Например, понял,  что оружие вы изготавливаете методом молекулярной
дубликации...
     - Даже так?  Умен  был  парень.  Ну,  тем  более...  Одновременно стало
известно, что  из Лондона в  Москву направляется  агент-координатор,  причем
двойник, везущий последние инструкции своим и одновременно дезинформацию для
нас. Та самая Людмила-Ванда.  Вот у  Шульгина с Кирсановым и  возникла идея.
Подставить  им тебя.  Причем, - Андрей поднял палец, - не просто подставить,
но  по  собственным  каналам  сдать.  Мол,  имеется  близкий  к  руководству
"Братства"   человек,  обладающий  важнейшей  информацией,  амбициозный,  но
нестойкий.  Беспринципный. Очень любящий  деньги и красивую жизнь, падкий до
женского пола. Готовый  при первом удобном случае  перебежать на побеждающую
сторону. А в том, что они близки к окончательной победе, у  вождей "Системы"
сомнений не было.
     - Да, рекомендации блестящие. Так почему же мне сразу этого не сказали?
И пользы больше было бы, и риска меньше...
     - Вот уж нет. Если  тебе заранее сообщить  все - ты бы себя обязательно
выдал. Если не  словом,  так хоть  взглядом. Слишком  понимающим. А так  все
выходило крайне естественно.
     Ты проявил интерес к Ванде, понятия не имея, кто она на самом деле, она
как разведчик умный и опытный...
     - Была, - вставил я невольно.
     - Умерла? При каких обстоятельствах?
     Я вкратце доложил.
     -  Ну,  Бог  с  нею.  Хотя  и  жаль.  Мы  имели  расчет  на  серьезное,
перспективное внедрение. На ситуацию "Бой после победы". А вот тебе заодно и
маленькое подтверждение моей правоты. Я о смерти Ванды не знал, ты знал -  и
автоматически этим знанием поделился. Просто, как  я понимаю, к  слову,  без
всякой цели и умысла.
     - А разве...
     - Какие у разведчика  могут  быть "разве"? Прямой вопрос  тебе задан не
был,  подробного  разбора  мы  еще  не проводили,  собственных  планов,  для
реализации  которых  следовало  бы  довести до меня эту информацию (довольно
важную, кстати), тоже. Значит, болтнул просто для красного словца.
     - Ну знаешь! - возмутился я.
     -  Знаю.  И  про  себя знаю, и  про тебя тоже.  Отчего и придумали тебе
именно эту легенду, а не какую другу. Но давай продолжим. - Новиков взглянул
на  круглые  стенные  часы в  дубовом  с  медью футляре. Здесь у  них вообще
отчего-то  очень  много часов,  и уличных, и в помещениях. Возможно, оттого,
что наручные и карманные в дефиците.
     - Минут  у нас еще  двадцать  есть,  а потом придется  прерваться... На
контакт  с  Вандой  ты  вышел четко,  вел себя...  адекватно.  Когда Шульгин
выяснил, что  именно  им от тебя требуется, он  передал тебе инструкцию.  Мы
успели   подготовить  "явочную  квартиру",  где  наши   партнеры  обнаружили
важнейшую  для  себя  информацию.  О планах  действия  правительства и людей
"Братства", которая и убедила их в том, что успех гарантирован...
     -  Да  уж, информация,  которую  добываешь  в бою  и которую  противник
защищал до последней капли крови, как ей можно  не поверить? - согласился я.
- Но неужели?..
     Новиков и это предусмотрел.
     -  Конечно,  при тщательном осмотре и обыске "трупов" об имитации можно
было бы догадаться,  для того и устроили мы контратаку. А заодно и чтобы еще
больше  упрочить твое положение.  Дальнейшее  тебе в  принципе  должно  быть
понятно и без моих пояснений. Сам все видел.
     Да,  остальное  я видел  своими  глазами.  И, вопреки  всем  прекрасным
планам, имел три отличных шанса никому и никогда об увиденном не рассказать.
Кроме, разве что, Артура.
     Но об Артуре я намеревался поговорить с Андреем несколько позже. Сейчас
для разрядки, а  заодно  и  для  удовлетворения  собственного любопытства  я
спросил о предмете, никакого отношения к драматическим событиям не имеющем.
     - Эти ваши роботы. Я же не совсем дурак. Имею представление об основных
постулатах науки и техники, довольно существенно превосходящие  вашу... -  я
вспомнил  о гомеостате и  установке пространственно-временного совмещения  и
уточнил, - по большинству параметров.
     - Так. И что с того?
     -  Та