уже были. Не зря ведь с  момента  появления  в  этом
мире  им  удавалось  абсолютно  все.  Легко  сумели  добиться  влияния  на
Врангеля. Впервые после шестнадцатого  года  военное  счастье  повернулось
лицом к Русской армии, и она начала выигрывать  все  сражения,  даже  если
победа была крайне маловероятна. Как в преферансе, когда  к  любому,  даже
самому ловленному, мизеру в прикупе приходят единственно нужные карты, а у
партнеров оказывается худший из возможных раскладов.
     Конечно, каждый белый генерал не превратился в одночасье в Слащева  и
Корнилова, но в пределах своих возможностей они перестали совершать грубые
ошибки и просчеты, не ковыряли в носу, когда требовалось внезапно  бросить
в бой последний резерв или фланговым ударом поддержать  соседа...  Новиков
допускал, что первые успехи, надежда на своевременную поддержку рейнджеров
и предчувствие победы могут окрылять, но не до такой же степени! А красные
полководцы, и до того не блиставшие талантами, наоборот, вдруг  будто  все
сразу преобразились в некоего усредненного Ворошилова.  Только  совершенно
осатаневшему Троцкому еще удавалось  держать  расползающийся,  как  прелая
портянка, фронт.
     Все это могло быть помощью Высших, а могло и  не  быть,  оставаясь  в
пределах собственных талантов и способностей его небольшой группы.  Тогда,
чтобы не запутаться в догадках, не обольщаться надеждами и не  бояться  на
каждом шагу наступить на мину, остается  единственное  -  вспомнить  завет
Марка Аврелия: "Делай, что должен, свершится, чему суждено".
     Ну а если, вдобавок, неизвестно, что именно ты должен, значит,  делай
просто то, что хочется сделать в данный момент.
     Андрей прислушался к себе. Прежнего чувства тоски и тревоги, кажется,
не было. Обычная, не слишком сильная усталость, желание лечь и  хорошенько
выспаться.
     И погода, кажется,  опять  стала  улучшаться.  Глухие  дождевые  тучи
раздернулись над головой, открылся порядочный  кусок  усыпанного  звездами
неба. Звезды крупные, искристые,  отчетливо  различается  полоса  Млечного
Пути. Никогда раньше его не  было  видно  над  столицей.  То  есть  позже,
конечно.
     Засмотревшись на звезды, Новиков пропустил момент, когда  небо  вдруг
начало стремительно снижаться, или  он  сам,  наоборот,  воспарять  в  его
черную высь.
     Ему не приходилось бывать в космических полетах, но  теперь  он  смог
почувствовать, что такое подлинная невесомость.
     А в  следующую  долю  секунды  его  тело  и  мозг  взорвались,  будто
Сверхновая, разбрасывая на миллионы километров осколки сознания.
     Такого вхождения в  связь  с  Великой  Сетью  прошлый  раз  не  было,
произошел некий качественный скачок.  Или  повысилась  плотность  барьера,
разделявшего  нынешнюю  Реальность  и  операционное  поле  Сети,  или  его
вбросило на более высокий энергетический уровень.
     Зато  и  открывшаяся  Новикову  истина  оказалась  значительно  более
универсальной.  Если  прошлый  раз   ему   была   показана   самая   общая
"принципиальная"  схема  и  структура  Гиперреальности,   внутри   которой
существовала  наша,  "человеческая"  Вселенная,  то  теперь  Андрею  стали
понятны куда более сложные закономерности.
     Механизм проникновения в  тайну  оставался  ему  непонятен,  и  после
возвращения он был способен объяснить то, что  ощущал  и  воспринимал,  не
более чем пигмей из конголезских  джунглей,  посетивший  Центр  управления
космическими полетами. Однако в отличие от пигмея, находясь внутри Центра,
Новиков мог хотя бы догадываться о назначении окружающих его  предметов  и
смысле мелькающих на бесчисленных экранах цифр, графиков и символов.
     Он увидел и понял, что в многомерной, бесконечной по каждой  из  осей
Гипервселенной существует адекватная ей  Гиперцивилизация,  создавшая  то,
что  в  доступных  человеческому  разуму  понятиях  можно   было   назвать
Суперсетью компьютеров галактических масштабов. Вернее,  эти  "компьютеры"
представляли собой искусственные топологические  инварианты  из  глюонных,
кварковых и еще более странных конструкций, суперструнных и гравитационных
компонентов, фридмонов и "нормальных" звездных систем.
     В  тот  момент  картина  мироустройства  показалась  Андрею  немногим
сложнее  изображения  принципиальной  схемы  лампового  радиоприемника   с
пояснительными надписями.
     Неведомая  цивилизация   создала   также   связанную   с   Суперсетью
"компьютеров" Суперсеть эффекторов, способных на мгновенное преобразование
структуры, свойств и размерности окружающих  их  пространственно-временных
континуумов.
     Минуя многие и многие уровни Истин, столь же  недоступных  осмыслению
Новиковым, как программа мягкой  посадки  лунного  модуля  -  пресловутому
пигмею,  Андрей  узнал  (или  осознал?),  что,   как   только   достаточно
высокоорганизованный мозг  -  биологической  или  иной  природы  -  сумеет
вступить  в  контакт  с  Великой  Сетью,   он   получит   и   теоретически
неограниченную власть над Вселенной. Если он сможет сформировать  в  своем
сознании  непротиворечивую   и   связную   модель   желаемой   Реальности,
суперэффекторы ее мгновенно  реализуют.  Независимо  от  масштабов.  Грубо
говоря - юный  Саша  Корейко  мечтал  найти  туго  набитый  бумажник.  Как
известно, мечта его не осуществилась. Но если бы он сумел достаточно точно
представить  себе  его,  вишневый,  скрипящий,  как   седло,   лежащий   у
водосточного желоба, осыпанного цинковыми звездами, вмещающий в  себя  две
тысячи пятьсот рублей, а вдобавок и весь  комплекс  условий,  определяющих
появление в нужном месте означенного бумажника, предмет его вожделения там
бы и оказался.
     В  идеальном  же  варианте  возможно   изменение   всей   аксиоматики
Вселенной.
     С точки зрения создателей Великой  Сети,  статус  любого  "мыслящего"
существа определяется его способностью устанавливать  мыслесвязь  с  Сетью
(низший  уровень,  назовем  его   первым),   создавать   непротиворечивые,
логически и тополого-семантически связанные системы  Мыслеобразов  (второй
уровень), уметь их удерживать (третий). Под  удержанием  в  данном  случае
понимается усиление энергии мышления до уровня, не  позволяющего  Системам
Мыслеобразов, созданным другими мыслящими, разрушить вашу систему.  Далее,
если  волевая  энергия  мышления  достаточно  велика,   субъект   получает
возможность  либо  блокировать  в  Великой  Сети  конкурирующие   системы,
перекрыв информационные входы, либо  вообще  трансформировать  и  их  тоже
желательным образом.
     Новиков "увидел", как в  недрах  Гиперцивилизации  тысячелетиями  шли
ожесточенные  Игры   Реальностями,   которые   Сверхцивилизациями   уровня
аггрианской и форзелианской воспринимались как Информационные войны.
     Колебались  и  рушились  самые  основы  Мироздания.  И  тогда   путем
естественного отбора (как  в  схватках  запертых  в  канатном  ящике  крыс
выводится "крысиный волк") Гиперцивилизация породила  Клан  Держащих  Мир.
Это были  существа  непредставимой  природы,  научившиеся  держать  Полный
контроль над Великой Сетью, создавать собственные Мыслеформы любой степени
сложности и подавлять чужие.
     Убедившись   в   своей   полной   победе,    они    замкнули    входы
Гиперцивилизации,   дабы   исключить   возможность   проникновения   извне
каких-либо гипотетических конкурентов. (Что значит извне  по  отношению  к
Вселенной, Новиков представить не смог.) И, вдобавок, запустили в  Великую
Сеть  Ловушки  сознания,  которые,  циркулируя  в  ней,  перехватывают   и
разрушают любую постороннюю Систему Мыслеобразов.
     Одновременно  (условное,  не  имеющее  физического  смысла   понятие)
Держащие Мир предусмотрели спонтанное, по типу  датчика  случайных  чисел,
включение  отдельных  Гиперэффекторов,   чтобы   парировать   естественное
нарастание  энтропии  и  вырождение  циркулирующей  в   Сети   информации.
Продолжалась достигнутая  идиллия  достаточно  долго.  Вечность,  две  или
три... (Как американские судьи дают преступнику два пожизненных срока плюс
десять лет.)
     Пока не возникла на третьей планете,  позже  названной  Землей,  раса
людей  как  следствие  очередного  сброса  энтропии.   Раса,   генетически
наделенная потенциалом разума, позволяющим не только выходить на контакт с
Сетью, но и  обходить  Ловушки  сознания  (что  считалось  их  создателями
принципиально   невозможным),   и    создавать    Системы    Мыслеобразов,
конгениальных системе Клана Держателей.
     На протяжении  веков,  не  слишком  часто,  но  регулярно  появлялись
индивиды, умевшие реализовывать заложенные в них способности.  В  той  или
иной  мере,  сознательно  или  непроизвольно.  Чем,  кстати,   объясняется
немотивированное возникновение цивилизаций  древнего  Двуречья  и  Египта,
когда после десятков  тысяч  лет  первобытно-общинного  строя  практически
мгновенно появляется государство, науки, техника,  письменность  и  вполне
структурированное гражданское общество.
     Очевидно, неведомый гений именно таким образом реализовал  посетившее
его творческое озарение.
     Все последующие  мистики,  маги,  пророки,  "потрясатели  вселенной",
создатели религий, основатели империй, бодисатвы и "сыны Неба"  относились
к той же породе.
     Контакт прервался так же внезапно, как и возник. Новиков вновь увидел
перед собой темные кусты, белеющую за ними стену флигеля, услышал плюханье
дождевых капель в бочке на углу сарая.
     Голова была ясная, самочувствие вполне нормальное.
     А вернувшийся в привычное состояние мозг отсек из пакета  поступившей
в него информации все, выходящее за пределы его  повседневной  разрешающей
способности. Как поступает монохромная фотопленка с  многоцветием  летнего
пейзажа. Андрей понимал, что мгновение назад был силой  разума  равен  тем
самым  Держателям,  но  сейчас  вспоминал  пережитое,   как   только   что
просмотренный научно-популярный  фильм,  причем  на  не  слишком  знакомом
языке.
     За кадром осталось главное - как самостоятельно выходить на контакт с
Сетью.
     Без этого пользы от очередной порции информации  не  больше,  чем  от
знания о богатейших возможностях левашовского компьютера без умения с  ним
работать.
     И еще одна мысль его волновала. Он  специально  прислушался  к  своим
ощущениям - нет, ничего особенного с ним не случилось, он тот же, что  был
полчаса назад, ни мании величия, ни желания немедленно включаться  в  Игры
Реальностей... Даже странно. Умом, как психолог и социолог, он считал, что
хоть какие-то изменения произойти должны были. Или они проявятся  позднее?
А  может  быть,  как  раз  особая  невозмутимость  и  свобода  от  суетной
эмоциональности являются непременным профессиональным качеством  кандидата
в Держатели? Причем не патологическая "эмоциональная  тупость",  а  именно
способность без  удивления  и  внутреннего  протеста  воспринимать  Высшее
знание.
     Самое же главное разочарование, которое он  испытал  -  он  не  узнал
ничего существенно нового. Космогонических построений он наслушался  и  от
Ирины, и от  Антона  с  Сильвией.  А  чего-нибудь  фактического,  имеющего
практическую пользу прямо сейчас, ему не сообщили. О его роли  в  нынешней
Реальности, о раскладе сил в том и этом мире, о друзьях и врагах...
     Сашка Шульгин в то же самое время лежал на узкой деревянной  кровати,
смотрел в крашенный  голубоватой  масляной  краской  дощатый  потолок,  на
котором дрожали пятна теней от керосиновой лампы с прикрученным до предела
фитилем.
     И вспоминал девушку  Аню,  Анну  Ефремовну,  как  она  представилась,
несмотря на свои двадцать лет. Чем-то она вдруг и сразу запала ему в душу.
Хотя вроде бы ничего особенного. Нет, она красивая,  конечно.  Без  всякой
косметики, с гладко зачесанными волосами, в узком скромненьком  платье,  а
некий неуловимый шарм в  ней  имеется.  Может,  манера  разговора?  Особое
выражение глаз? Или, как выражается Новиков, конгруэнтный психотип?
     Шульгин еще не понял, что его привлекло ощущение исходящей от девушки
чистоты и наивности (в лучшем смысле). Так как-то  вышло,  что  попадались
ему девушки изначально порочные.  Ну,  пусть  не  так,  пусть  -  чересчур
опытные. Начиная от  лаборанточек,  соглашавшихся  скрасить  его  суточные
дежурства и досуг на природе, и заканчивая слишком уж  цинично-агрессивной
Сильвией. А тут вдруг встретилась девушка, похожая на Дашу из "Хождения по
мукам". Здраво оценивая свои способности, он знал, что  охмурить  Аню  ему
труда не составит, было бы время, но дело ведь не в этом...
     Может быть, впервые за истекший в скитании по временам и планетам год
Шульгин задумался о жизни всерьез. Не как об арене для отважных эскапад  и
романтических приключений в стиле Дюма, а о чем-то совсем  ином...  Смешно
вроде бы, а ведь так - тридцать пять лет прожито, как месяц в турпоходе. И
вдруг - эта девочка!
     Кандидат  медицинских  наук  и  старший  научный   сотрудник   весьма
серьезного НИИ, Александр Иванович Шульгин  неплохо  разбирался  в  тайнах
человеческой психики. Правда, в основном больной психики, но кое-что  знал
и о норме.
     Как-то даже попытался написать статью  о  феномене  любви  с  первого
взгляда. Напечатать ее, конечно, не удалось, но умные мысли в ней были.  И
главная из них - каждый человек несет в подсознании  матрицу  собственного
генотипа и, встречая женщину, любую, автоматически оценивает ее  внешность
(фенотип, по научному), по фенотипу определяет ее  генотип  и  накладывает
матрицы друг на друга. Обычно совпадения не  происходит,  и  тогда  оценка
ведется по другим параметрам, эстетическим или меркантильным,  неважно.  В
случае же совпадения матриц происходит нечто вроде вспышки,  возникновения
вольтовой дуги. Таковая вспышка и называется любовью с первого взгляда,  а
с генетической точки зрения означает не более чем распознавание идеального
партнера  для   продолжения   рода.   Чтобы   столь   редкая   возможность
осуществилась, эндокринная система вбрасывает в кровь массированную порцию
естественного наркотика -  эндорфина.  И  уж  тут  все!  Клиенту  деваться
некуда. Причем обычно  подобная  ситуация  бывает  взаимной  (раз  матрицы
конгруэнтны!).  А  остальное  происходит   в   меру   образовательного   и
культурного уровня субъектов процесса и их темперамента.
     Причем, что особенно интересно,  статью  Шульгина  отвергли  с  обеих
сторон        сразу.        Цензора        шокировал         недопустимый,
механистически-идеалистический      подход,      исключающий       процесс
коммунистического воспитания, адаму-редактриссу  из  крутых  шестидесятниц
(физики-лирики,  ветка  сирени  в  космосе  и  т.д.)-  наоборот,  циничный
материализм подхода к трепетным тайнам...
     Так не случилось ли с ним сейчас нечто похожее? А ведь он обменялся с
этой девушкой из совсем другого времени едва ли тремя-четырьмя фразами.  И
вот поди ж ты...
     Шульгин уже и не думал, что в его годы и с его опытом такое возможно.
Хотя был перед ним пример Берестина и его мгновенной влюбленности в Ирину.
     Он вскочил с кровати и подошел к окну. Новикова можно было  различить
в глухой темноте сада только по красноватому отсвету трубки, вспыхивающему
во время глубоких затяжек.
     Сашка включил рацию и настроился на волну Левашова.
     Олег ответил минуты через две непрерывного вызова. Спал, наверное.  -
Привет, командир, как поживаешь? - Пока еще ничего. А вы?
     - Хуже чем было, но лучше, чем будет. Тебя рана не беспокоит?
     - Да я уже и забыл. Так что вы  опять  хотите?  Я  с  Берестиным  уже
разговаривал...
     - Нет, я совсем не об этом. Тут понимаешь, какая штука... -  и  начал
необычным для себя, неуверенным, словно бы извиняющимся тоном говорить. Он
не хотел сейчас темнить и  искать  подходы,  просто  поделился  со  старым
другом, как делал это пятнадцать лет назад,  что  сложилась  такая-то  вот
ситуация, и есть здесь  совсем  случайно  попавшая  в  эпицентр  их  забав
девушка... Так чтобы Олег настроил свою машинку на  данные  координаты  и,
если с ними чего случится, не оставил Аню с ее матушкой без помощи. А  то,
не ровен час, чекисты могут и их в соучастницы определить...
     - Сами дураки, так еще и посторонних  людей  подставляете,  -  сурово
ответил Левашов. - Может, прямо сейчас их сюда переправишь?
     - Рано еще, глядишь и обойдется. Ты просто пригляди, если мы на связь
не выйдем, а так-то я и сам... И вот чего  еще  -  сделай  уж  по  дружбе,
запеленгуй меня и переправь к нам во двор "додж" с аварийным  запасом.  Он
на транспортной палубе стоит, по  правому  борту,  недалеко  от  аппарели.
Зеленый такой, в кузове два десантных контейнера. И брось туда же  ящик  с
полевыми рационами, ящик патронов 7,63 "маузер" ну  и...  ящик  червонцев.
Так, на всякий случай... В динамике раздался  тяжелый  вздох  Левашова.  -
Саш,  -  почти  просительно  проронил  он.  -  А  может,  ну   его   на...
Возвращайтесь. И без вас разберутся...
     Шульгин   ощутил,   как   у   него   защипало   в   носу.   Проклятая
сентиментальность.
     - Да ладно. Ничего не будет. Прорвемся. Так сделай, а?
     - Сейчас сделаю. Минут через пятнадцать. Пока  дойду,  пока  погружу.
Рацию не выключай...
     Шульгин вышел во двор. Постоял у порога, вдыхая сырой ночной  воздух.
Андрей по-прежнему сидел у стены сарая, Сашке показалось, что он задремал.
Но когда подошел к нему по узкой кирпичной дорожке, Новиков поднял голову.
     - Чего не спишь? - спросил он  ясным  голосом.  -  Так.  Олег  сейчас
появится. Гостинец передаст... - А я опять с высшими сферами пообщался.  -
Новиков произнес это тем же  тоном,  каким  мог  сообщить  о  том,  что  в
одиночку выпил бутылку пива.
     Его интонация подсказала Шульгину, что расспрашивать пока не нужно.
     Левашов появился не через пятнадцать минут, а несколько позже.
     Посреди двора возникла сиреневая светящаяся арка, за ней  перспектива
слабо освещенного грузового трюма, и по ребристому металлическому  настилу
на влажную землю скатился пофыркивающий мотором "додж-три четверти".
     Левашов, по-летнему одетый в джинсы и рубашку с закатанными рукавами,
перебросил ноги через вырез в борту машины. Соскочил  на  землю,  повертел
головой, осматриваясь.
     - Это маленький шаг  для  одного  человека,  но  огромный  для  всего
человечества, - процитировал Шульгин  слова  Армстронга,  сказанные  им  у
трапа лунного модуля.
     Левашов предпочел не ответить.  Поздоровался  за  руку  с  Новиковым,
потом с Шульгиным.
     - Неплохо у вас тут, воздух свежий, и вообще... тишина.
     - В Крыму воздух хуже? - съязвил Сашка. Олег махнул рукой.  Мол,  сам
все понимаешь, и нечего дурака валять. Он-то  впервые  оказался  в  родном
городе за тридцать лет до своего рождения.
     - Все сделал, - Левашов показал на машину. - Я там еще  добавил  пару
ящиков гранат и бочонок коньяку. На всякий случай...
     Он еще что-то хотел сказать, но сдержался. Незачем было.  Сейчас  они
стояли рядом, все трое, словно в тот последний вечер в квартире  у  Олега,
когда в дверь позвонили пришедшие за Ириной аггрианские боевики.  И  когда
все кончилось, разом и навсегда. Нормальная вроде бы, привычная жизнь с ее
смешными, если смотреть отсюда, заботами и проблемами. А  началась  совсем
другая. Ни в сказке сказать, ни пером описать...
     Были они трое, с детства неразлучные, хоть и расставались  иногда  на
годы, друзья. А сейчас их  что-то  начало  разделять.  Неужели  же  только
идеологический
     спор?
     - Так кто у нас за королеву, а кто за Мазарини? - точно угадав  смысл
молчания Левашова, спросил Шульгин.
     - Да пошел бы ты... Какой мы херней занимаемся, ребята... - с  тоской
ответил Олег.
     - Не бери в голову, Олег. Все нормально...  -  тихо  сказал  Новиков,
кладя руку ему на плечо.
     Больше говорить было нечего. Особенно здесь.  И  в  положении,  когда
Левашов через несколько минут вернется под  прикрытие  надежных