- Это как, простите?
     -   Игорь  вам  изложит  свою  несколько  позже.  Сначала  мы  завершим
материалистическую  часть  нашей  беседы,  -  приостановил исследовательский
азарт  профессора Новиков.  Он один здесь знал  суть моих взаимоотношений  с
потусторонним миром в полной мере. И продолжил  собственный монолог: - И все
же сам  факт нашей встречи  следует признать  случайным. То есть то,  что мы
оказались в то утро в одном и том же месте. Дальнейшее уже закономерно. И я,
и Ирина в первые  минуты знакомства поняли, что ты как раз тот  человек, что
нам нужен...
     - Для чего?
     -  Видишь ли,  мы с  Ириной и в  правду оказались в  параллельном  мире
будущего волею загадочного  природного катаклизма.  Я  говорил тебе -  нечто
вроде пробоя изоляции в туго сплетенном жгуте проводов. И нам пришлось почти
год  просчитывать закономерности, чтобы найти  условия  и точки  сопряжений.
Слава  Богу,  что  Ирина  многому  научилась  у Левашова  в  области  теории
межпространственных  переходов, да  и  сама  имела  кое-какую  подготовку. В
общем,  приходить  и возвращаться  от вас  к  нам мы  научились  с девяносто
процентной точностью...
     Вот оно как, оказывается.  Далекие предки, по их  словам, научились  за
год тому, о чем наши высокомудрые  теоретики до  сих  пор понятия не  имеют.
Более  того, отрицают само существование альтернативных миров. И,  что самое
поразительное,  -  межреальностные переходы возможны без  помощи  какой-либо
аппаратуры, достаточно оказаться в нужное время и в нужном месте. Вот и все.
     - И много раз вы наш мир навещали?
     - Раза четыре... В чисто экспериментальных целях. Для отработки метода.
Ну  и  просто так... Жить  у вас  уж больно приятно,  -  улыбка  Андрея была
настолько искренней и, я бы сказал, печально-доброй, что я ему поверил.
     - только одной закономерности не уяснили, а может ее и вообще нет - как
соотносится наше  время  с  вашим.  Иногда  совпадение  абсолютное -  месяц,
проведенный в вашем мире, в точности равен прошедшему здесь, а иногда разнос
огромный.  Вот в последний раз... Мы с Ириной пространствовали у вас  четыре
месяца, потом встретили  тебя и плыли еще  две  недели, а  здесь прошло семь
месяцев. Мало, что ребята испереживались, так еще и заговор успел созреть, а
весьма высокопоставленные и информированные люди, что были у меня  на связи,
не знали кому сообщить о готовящемся перевороте. Вот и пришлось посуетиться,
понервничать...  -  Новиков  сокрушенно  покачал головой. - Если  бы вовремя
вернуться, можно было очень малой кровью обойтись, а то вот...
     Теперь  мне  последние  события стали  понятнее.  А  тоя все удивлялся,
насколько грубо и непрофессионально проводились кое-какие мероприятия.
     Но пока  меня интересовало не это. В конце концов, заботы здешнего мира
не  так чтобы  уж  очень  меня  касаются. Но  из слов Андрея следовало,  что
вернуться домой  нам с Аллой не  только можно, но как бы  и очень легко.  Об
этом я и спросил Новикова.
     - В  общем-то,  так.  Вернуться,  наверное, можно,  если  наши  расчеты
адекватны.  Мы тут с  Олегом  прикинули. Примерно  через три  месяца  проход
должен открыться  в Северной Атлантике, в вычисленной точке  между Англией и
Норвегией...  - и тут в  его тоне я  услышал  такое большое "но", что  не на
шутку встревожился. О чем и спросил.
     - Катера помнишь? - ответил мне Андрей.
     - Еще бы не помнить...
     - Так  катера были немецкие, как мы определили, и предвоенного выпуска.
Принадлежали Кригсмарине тогдашней гитлеровской Германии...
     Я не сразу  понял, о какой войне он говорит, и ишь позже догадался, что
имеется  в  виду бывшая через пятнадцать лет  после  нынешнего момента  и не
состоявшаяся у нас вторая мировая.
     - И  какой в таком случае  вариант  просматривается? - это  спросил уже
Шульгин, до сей поры не вступавший в разговор.
     Они  проверяют  меня  на  сообразительность,  что  ли? ну,  пожалуйста,
отвечу, что думаю. - Не выходит ли, что мы сначала вывалились в какой-нибудь
из годов той  вашей  войны, а уже потом проскочили в этот? Тогда,  значит, в
вычисленной вами точке существует сразу две зоны перехода?
     Сказал и почувствовал, что чего-то не улавливаю.
     -  Если  бы так, это еще полбеды,  - сказал Андрей. -  Тут нечто  более
сложное и  странное.  Мы ведь в каком мы сейчас году пребываем? Правильно, в
двадцать четвертом.  Но, прошу  заметить, если мы здесь и сейчас,  то  каким
образом могла  случиться  та мировая?  Мы же  собираемся ее предотвратить, и
судя по тому, что уже сделали, ей, той, что была, теперь взяться неоткуда...
     Наверное,  они после возвращения Новикова уже  не раз  обсуждали друг с
другом случившийся парадокс.
     - Может быть,  так, что вы с  Игорем оказались в точке сопряжения  трех
реальностей,  - сказал Шульгин.  - И вы сколько-то,  день, час  или  даже те
самые   три   месяца,  которые  потерялись,  прожили   в   нашей   Настоящей
Реальности... А уже потом выскочили сюда.
     - А  могли и  не выскочить, так? Навсегда остались бы в реальности № 1,
то есть нашей подлинной? В которую Артур дороги таки не нашел?
     -  Об этом  судить трудно. Если уж Олег не сумел рассчитать вероятность
стыковки  трех реальностей, да  еще  со странным временным  разрывом.  Можно
допустить,  что война там  была, но  не  мировая,  а  так,  локальная, вроде
фолклендской. И что вы были совсем не в той точке, а в любой другой... Ты же
только по климату ориентируешься, обсервации сделать так и не сумел, а когда
тучи рассеялись, оказался уже у нас...
     Из  всей последовавшей далее дискуссии я понял  только одно - понятия о
физическом  смысле  явления не  имеет никто, но  при попытке воспользоваться
ранее вычисленной  точкой  перехода вполне можно угодить куда угодно,  кроме
нужного места,  времени  и  реальности. И такую попытку до полного выяснения
обстоятельств никто предпринимать не станет.
     Однако и здесь я не угадал.
     - Для момента,  когда  рациональная  наука бессильна, имеется  выбор, -
кривя лицо в очень нетрезвой улыбке, провозгласил со своего дивана профессор
Удолин.
     Я,  честно говоря, успел  почти  забыть об этом  персонаже. Вернее - не
принимал  его  всерьез,  посчитав  старым  пьяницей и  забыв,  что ни Андрей
Дмитриевич, ни Александр Иванович никогда ничего зря не делали. И если этого
колоритного дедушку  сюда зачем-то привел, то рано или  поздно он свое слово
сказать  был  должен. В  полном  соответствии с режиссерской  теорией А.  П.
Чехова.
     - Дорогу в интересный вам мир можно сказать не только по прямой.  Можно
и  вокруг... - сказал профессор, выпрямился и сел на диване.  - Естественно,
через иные  измерения.  -  Он  уткнул палец в висевшую на стене карту  мира.
Здешнего мира, подчеркну еще раз. И 1980  года издания. "Москва. ГУГК  ССР".
Мне эту  карту интересно  было  рассматривать еще  в  новозеландском  форте.
Слишком много там непривычных границ и неизвестных стран.
     -  Вот так, - Удолин черкнул  ногтем от Одессы до Вены через Карпаты  и
Венгерскую низменность, -  идти,  особенно  если  пешком,  долго,  нудно,  и
дойдешь  ли  еще,  неизвестно. А  вот  так,  -  он изобразил  баллистическую
траекторию от  Вены обратно к Одессе, - очень легко  и  быстро.  Практически
мгновенно. В чем суть? - обратил он ко мне взгляд экзаменатора.
     - Естественно,  воздушный  транспорт удобнее пешего хождения, - ответил
я.
     -  Правильно,  но  глупо.  Удовлетворенно  сказал   профессор.  -  Суть
совершенно  не  в этом,  а... - он  еще посмотрел на  меня, давая  мне  шанс
реабилитироваться,  а потом заключил: -  Неужели не  увидели? Я же  вышел из
плоскости двух измерений. Поняли? Из  двух - в третье. А теперь попробуем из
трех - в четвертое. А?
     В моем нынешнем состоянии эта  идея была ничем не хуже и не  лучше всех
прочих.  Хотя  я  по-прежнему не понимал, каким  образом  возможно  выйти  в
какое-то еще измерение, внешнее по отношению к внепространственным. Впрочем,
я и  о куда более примитивной хроногации  имел крайне смутное представление,
куда уж со всем  прочим. А они тут,  как выяснилось, давно и свободно  между
временами и реальностями маневрируют.  Откуда  мне  знать, может этот пьющий
старец  самым главным теоретиком и я является, а господа офицеры  у него  на
подхвате.
     Однако тут же и выяснилось, что если Константин Васильевич  и теоретик,
так совершенно  в другой  области, поскольку он  начал густо пересыпать свою
речь терминами дзен-буддизма и прочих  оккультных наук, стремясь  просветить
именно  меня (поскольку всем остальным,  похоже,  он  свои воззрения изложил
гораздо раньше).
     Смысл  последующего разговора  сводился  к  тому, что  имеется  план  -
используя его,  Новикова,  с Шульгиным  и  отчего-то  вдруг мои  (интересно,
какие?) способности, отыскать и, если так можно выразиться, картографировать
все наличествующие  на  Земле точки межмировых  пробоев.  То  есть в  идеале
получит  функционирующую  с  четкостью  и  надежностью довоенных  германских
железных дорог транспортную систему, связывающую три, а возможно,  и гораздо
большее количество реальностей.
     Смелый и масштабный замысел, ничего не скажешь.
     -  Ну и как же это  должно выглядеть на  практике? - поинтересовался я,
заранее согласившись ничему  не  удивляться и воспринимать как  должное даже
самые абсурдные,  на  мой  взгляд, идеи. Тем более что за  последние  месяцы
сфера абсурдного для меня значительно с®ежилась.
     -  Если  отвлечься от сложностей  практической реализации,  проблему  я
представляю в следующем  виде... - сообщил Удолин лекторским (или менторским
) тоном.
     И  хоть  посылка его по-прежнему не казалась мне  слишком убедительной,
особенно  в  части,  касающейся непосредственно моего  участия  в проекте, я
возражать  не  стал.  Если  это  поможет  нам  с  Аллой  вернуться  домой  -
пожалуйста, можно испытать и такой метод.
     Да  и в конце концов, нечто похожее излагал и  Артур тоже. И  раз уж он
вновь  пришел мне  на ум, я  решил  стрельнуть  по  двум  зайцам.  Андрей  с
Шульгиным  в моих пояснениях не нуждались,  и только для  профессора я очень
коротко сообщил суть  дела. Удолин пришел  в крайнее  возбуждение. Мгновенно
утратив интерес к транспортным  проблемам,  он  стал  жадно  расспрашивать о
деталях,  не  слишком  известных ему  самому.  Я-то  мог оперировать  только
информацией,   полученной  от   Артура,   и  не   при  самых   благоприятных
обстоятельствах, кстати.
     Загадка происхождения  нашего друга-зомби профессора интересовала мало,
а вот все, связанное с его земным существованием в этом качестве, и особенно
все, что  он  говорил  о  потустороннем  мире  и  его  пограничных  зонах, -
чрезвычайно.  Наше  собеседование,  больше похожее на  изощренный допрос, он
сопровождал потиранием рук, торжествующими вскриками, картинными гримасами и
иными действиями, который я ранее относил на  счет не слишком хорошего вкуса
фантазии  авторов,  описывающих  тип "сумасшедшего  ученого".  А Удолин  был
именно  таков.  (Если  только не  отбрасывал  добросовестно  соответствующую
легенду. Как я недавно изображал "иностранного дипломата".)
     -  Если  вы принимаете  мои  слова так  близко  к сердцу,  - сказал  я,
стараясь всячески демонстрировать Удолину готовность  к  сотрудничеству, - и
феномен, первооткрывателем которого  я смею себя считать, лежит  полностью в
круге  ваших   научных  интересов,  так,  может   быть,   удастся  применить
разработанные  вами  методик,  чтобы  убедиться  как   в  соответствии  моих
эмпирических наблюдений истине, так и выяснить живо меня занимающий вопрос -
не  последовал  ли   означенный  Артур...   то  есть  артефакт,  за  нами  в
межвременной туннель, и  не находится ли он поблизости, ибо вчерашней  ночью
нечто подобное я ощутил. Благодаря чему, собственно, и нахожусь среди вас...
     Шульгин из-за спины профессора показал мне поднятый большой палец. Мол,
плотно выражаешься, Игорь Викторович, приятно слушать.
     -  Если мое  предположение  подтвердиться, -  закруглил  я  трудолюбиво
выстроенный период, - тогда и дальнейшие наши планы могут быть  исполнены  с
куда большей долей вероятности. Артур в них безусловно должен разбираться...
квалифицированно.
     -  вне  всяких  сомнений.  Немедленно  же   приступим.  Только  сначала
проясните мне один лишь вопрос - а каково в  вашем мире состояние магических
наук?  Далеко  ли вы  продвинулись  в постижении  внечувственного восприятия
потусторонних миров? Умеете  ли произвольно посещать хотя бы близкие области
Великой Сети? Каковы ваши отношения с Держателями?
     Его слова звучали для меня как заклинания шамана. Разумеется, и в нашем
мире   имеется   достаточное   количество  людей,  озабоченных   мистикой  и
всевозможными   неортодоксальными   культами,  но  превращать   эти  частные
увлечения  в популярные идеологии лет  семьдесят  или восемьдесят никому  не
приходило в голову. А уж тем более вводить их в состав официальных наук.
     Мой ответ профессора  более чем удивил.  Он явно хотел  услышать что-то
другое.
     - А мое имя вам в исторических анналах не встречалось?
     - Знаете ли, специально я историей нетривиальных учений не занимался, а
так  вот, в общеобразовательном плане, ей - Богу, ничего  похожего не помню,
как мне не печально...
     Профессор погрустнел.
     -  Странно, у вас  я  должен был  существовать.  Уже к  началу  века  я
определился в своих научных пристрастиях, а к 1910-му и  первую книгу на эти
темы завершил,  пусть и неопубликованную. А вот интересно, а  может, в вашем
мире  я несвоевременно умер? У нас здесь меня Яков Агранов  спас от голода и
превратностей  судьбы, а там вдруг... Или,  в лучшем варианте, вдруг у  меня
круг  научных   интересов   изменился   под   влиянием  каких-то   жизненных
реальностей?  Надо  бы  повнимательнее  изучить  все  критические  точки  за
последнее десятилетие. А лучше всего - посетить ваш мир  лично и как следует
порыться в архивах...
     Удолин сбросил свой сюртук, для его-то поддернул крахмальные манжеты.
     - Вы, Андрей Дмитриевич и Александр Иванович, будете мне ассистировать.
Как всегда. Viribus  unitis  [Viribus unitis -  об®единенными  усилиями] как
принято  выражаться.  Нашего же  юного  друга  мы  должны  включить  в  круг
коллективного транса и активизировать его пока еще латентные задатки...
     Вот о чем никогда не догадывался, так о своих  латентных способностях к
коллективному трансу. Всю жизнь был сугубым индивидуалистом.
     - Послушайте братцы,  -  вдруг встревожился  я. -  Я от  прежних  ваших
экспериментов едва  опомнился, а вы  еще что-то новенькое  затеваете. Может,
просветите вначале, что вы для меня придумали, и зачем, главное?
     На  прямо поставленный  вопрос  мне  ответил  новиков,  со свой обычной
спокойно доброжелательностью и убедительностью. Что их затея только выглядит
странно  для  неподготовленного  человека, но ничего особенного из  себя  не
представляет.  Каждый из них троих здесь присутствующих, уже не раз проникал
в разные  уровни Гиперсети, которая  по  существу и является материальной  и
духовной  составляющей вей мыслимой Вселенной. Да и я  сам на примере Артура
должен бы понять, что  все имевшее место коллизии  об®ясняются не чем  иным,
как взаимодействием нашего  уровня  мира с его более  высокими уровнями. Он,
Новиков, без всяких вопросов  отправился бы  в Гиперсеть  сам, но проблема в
том,  что меня с Артуром связывают давние и, как он  выразился, "деликатные"
отношения  только налаживать, и отнюдь  не в самых  выгодных условиях.  Если
вообще удалось бы совместиться в одном и том же "горизонте".
     -И  вообще, Игорь,  телесно  ты ведь  останешься  здесь,  -  вступил  в
разговор  Шульгин.  -  А  в  сферы  поднимешься  только  и  исключительно  в
интеллектуальном смысле.
     -  Точно так же, как Вера ходила спасать Аллу. А теперь ты им кое в чем
поможешь, - добавил Андрей.
     Довод был выбран неотразимый.  Под каким бы предлогом, интересно, я мог
отказаться, если  намек был сделан  более чем прозрачный? Напомнив об  акции
Веры, Новиков заодно поимел  ввиду и себя, свое участие в крайне рискованном
деле, тем самым поставив вопрос и о моей способности помнить ранее сделанное
добро.
     Психолог, одним словом. Отказаться я не  мог,  но  и не понимал в то же
время, что  и как  я должен  сделать там, в совершенно для  меня  загадочной
Гиперсети. И как в нее попасть соответственно.
     -  Да  ничего  такого делать  и  не  потребуется.  В физическом смысле.
Всего-то нужно  будет  сесть,  закрыв глаза, сосредоточиться  и  всей  силой
воображения попытаться представить себе  Артура в  том  виде, как он являлся
тебе последний раз. Или - каков он был  на  "Призраке". Мы, в свою  очередь,
организуем  тебе, нет, твоей ментальной матрице  выход в астрал.  Там,  если
повезет, найдешь Артура. И договоришься с ним...
     - О чем? - перебил я Андрея, начиная как-то даже увлекаться этой идеей.
     - О чем мы  уже говорили.  Надо, чтобы он  согласился поискать  с  "той
стороны"  точки   сопряжения  с  твоей   и,  по   возможности,   с   другими
реальностями...
     - А зачем бы это ему? - задал я вполне логичный вопрос.
     - Затем, что  мы  теперь в  состоянии помочь  ему осуществить  заветное
желание. Даже - любое  из них. Или, если угодно, - окончательно умереть, или
- вернуться к  полноценной жизни  "по эту сторону  заката". Как, устроит его
такая плата?
     Я подумал, что скорее да.
     -  В общем,  стулья  против денег, - подвел резюме Шульгин.  - От  тебя
требуется только проявить дипломатические способности,  на которые мы,  увы,
не способны. Так как?
     Я  пожал плечами, не имея выбора.  Действительно, задача  не  из  самых
трудных. Оставались детали.
     -  А для  релаксации  мне  никакого  средства не  будет  предложено?  -
поинтересовался  я. - Мескалин, к примеру, или  псилоцибин. Гашиш, в крайнем
случае. Говорят, очень способствует.
     -  Указанные  препараты  хороши  для  вояжей  в   вымышленные  миры,  -
ответствовал профессор,  - в  нашем же случае нет ничего  лучше элементарной
водки. Желаете?
     Я прислушался  к  собственным ощущениям. Пожалуй,  что нет.  Вообразить
Артура я могу  без всякого допинга.  Если же  попытаться достигнуть кондиции
Удолина... Я скорее не Артура, а зеленых чертиков увижу.
     Но  друзья-то  мои,  но они...  вот уж никогда  не мог представить себе
Новикова медитирующим, распевающим буддийские мантры и вращающим молитвенную
мельницу. Совершенно не стыкующиеся амплуа.
     Да он, правда, ничем  таким заниматься и  не собирался. Они с Шульгиным
просто слегка  передвинули по  навощенному  паркету  свои кресла, так что  я
действительно  оказался  если  и  не  в  круге,  то  в центре  треугольника.
Александр  Иванович поворотом реостата притушил свет  торшера  до  минимума,
поудобнее устроился в кресле, скрестив руки на груди и опустив взгляд.
     Андрей же свел нужным хоть кое-что мне пояснить.
     - Есть  предположение, что наш друг Артур пребывает  где-то поблизости,
раз  сумел выйти  с тобой на  контакт. Скорее всего - в одной  из  ближайших
ветвей Гиперсети.  Что это такое  -  об®яснять долго и не ко  времени. Грубо
говоря, это  нечто  вроде  определенной  ипостаси  гипотетического  Мирового
Разума. Или  - технократически выражаясь -  Вселенского  компьютера, который
нас  всех  от  скуки  себе  воображает и играет  с нами в  свои  многомерные
шахматы.
     Мы сейчас попробуем ментальным образом  в означенную  сеть  проникнуть.
Ничего не  бойся.  Телесно ты  останешься  здесь. Как оно будет  выглядеть в
натуре - то место, куда т, возможно, попадешь, - понятия не имею. Каждый раз
и  для  каждого  оно выглядит  по-своему.  Обычно  -  как-то  соотносится  с
предыдущим  жизненным опытом. Веди себя  так,  как вел бы в подлинном  мире.
Сосредоточься и... Ну просто будь самим собой.
     Да