Дайяну, словно находящуюся под воздействием
суперпентотала.
    А Сашка, внимательно слушая, одновременно принялся варить кофе и выставлять
на стол рюмки и бутылки.
    Исходящий от броневых листов и от готовящейся к ледоставу реки холод
пронизывал до костей. А спускаться в машинное отделение, чтобы завести движки и
пустить в грелки горячую воду из системы охлаждения, Шульгин не хотел, опасаясь
пропустить что-то интересное.
    Оставалось согреваться изнутри.

    Узнали мы многое. Кое-что знали и раньше, а другое было откровением.
    Прежде всего подтвердилось, что мы наконец достигли уровня, который
позволяет воспринимать и удерживать в сознании создаваемые Игроками мыслеформы.
    Разумеется, после этого Игра утратила для Игроков интерес. Как теряет
интерес и смысл пулька, когда карты прикупа крапленые и все знают, что все об
этом знают.
    Причем случилось это, по масштабам Сети, буквально мгновение назад. Еще в
этом году они испытывали серьезные сомнения в наших способностях и силах, почему
и действовали традиционно, через Антона и прежнюю Дайяну. Что говорит отнюдь не
в пользу их "всеведения".
    Впрочем, достигнув истинного всеведения, им оставалось бы только
застрелиться по причине полной бессмысленности дальнейшего существования.
    Перелом произошел, как я понял, в момент "удвоения" Сашки, соответственно -
Сильвии, и возникновения псевдореальностей, спрогнозировать которые Игроки не
смогли.
    Потому и решили, после соответствующих консультаций, прекратить партию.
    Реальность-5, то есть мир XXI века и Суздалева в нем, возникла в результате
изящного хода как раз "черного" Держателя.
    Как почти всякий земной аналог, их Игра интересна тем, что ходы в ней должны
быть как можно тоньше и неожиданнее.
    Как бильярд, как гольф, да те же и пресловутые шахматы. Умение положить
нужный шар "от трех бортов в середину", пройти поле с минимальным числом
бросков, найти новый поворот в известной двести лет защите Филидора.
    Только у них вдобавок ценится умение на ходу придумать и воспользоваться
новыми правилами, а на "разборке" убедить партнера, что они не противоречат
неким исходным Суперправилам Всеобщей Теории Игры, и в случае чего, можно
устроить землетрясение или изменить скорость света, а можно вот так:
организовать встречу Новикова с Седовой на мосту в 1976 году, просчитав все ее
возможные последствия.
    Услышав это, я решил непременно, при первой же возможности обсудить с Ириной
события того далекого дня, постараться найти "ключевую точку" для нее и для
меня. Что в тот день было "как всегда" и что конкретно может выглядеть чуждым
вмешательством.
    Так вот эта реальность-5 возникла действительно изящно. Не потребовалось
Игроку или специально им посланным диверсантам минировать Желтое море, чтобы
уничтожить "Микасу" с Того на борту Он всего лишь снял у Николая во время чтения
Послания Серафима Саровского один детский комплекс. Сломавший его волю шок при
виде умирающего деда, убитого бомбой террориста.
    И за секунду до того, как принять судьбоносное решение, царь стал таким,
каким должен был стать по природе, каким его хотел видеть отец, упрямый и
решительный Александр Третий Миротворец.
    И дальше все покатилось так, как случилось здесь, и невозможно теперь
сообразить, во благо это было сделано или во зло. Потому что у нас нет точки
отсчета, мы не понимаем и никогда не поймем, что вообще означают эти термины.
    Отсутствие Гражданской, Второй мировой войн или холокоста никоим образом не
компенсируют те смерти и беды, которые настигнут других конкретных людей в
других реальностях.
    Пусть Октябрьская революция позволила некоторому числу людей превратиться из
отбросов общества в ее элиту, каким-то поручику Тухачевскому, вахмистру
Буденному, унтеру Жукову принесла маршальские звезды, но из-за нее же погибли
миллионы ни в чем не повинных людей, а еще миллионы навсегда стали несчастными,
потеряв Родину, состояние, смысл жизни...
    Эта мысль как-то вдруг пришла мне в голову, буквально за минуту до этого я
все же рассуждал в категориях какой-то "игры с ненулевым результатом", сравнения
суммы и пропорций добра и зла, ценностей "прогресса" как такового.
    Я не говорил этого вслух, просто с детства такова была наша психология.
    Игроки же исходили из других посылок. Они действительно решили оставить нас
навсегда, но им было по-своему жаль своего творения. Этой вот "свитой в жгут
двуединой реальности", нашей "Главной исторической последовательности" и
нынешнего "мира полудня", используя термин мэтров.
    Решение представлялось им оригинальным и красивым. В него изначально были
заложены представляющие эстетическую самоценность принципы: пошаговое
взаимодействие в точках сопряжения ветвей, теоретически возможный обмен людьми и
информацией при целенаправленных и спонтанных "пробоях изоляции",
взаимостабилизация реальностей за счет сдвига по фазе аналогичных и прямо
противоположных событий и так далее, и тому подобное...
    И тут вмешались какие-то придурки, исчезающе малые кванты конгломерата
гуманоидов Галактики, короче говоря - наша теплая, веселая и безответственная
компания.
    Начались безобразия и сбои чудесной самонастраивающейся системы.
    В нее внезапно вклинились третья и четвертая составляющие - реальности
20-21-го годов (Крымская) и 1938-го (Шульгинско-Шестаковская). Система резко
повысила степень связности и приобрела новые качества.
    На наглядных примерах - мы как бы подкинули еще два туза в стандартную
колоду или ввели в шахматную табель о рангах фигуры премьер-министра и
Верховного судьи.
    Кого-то это может позабавить, но претендентам на титул "Вельтмейстера" в
разгар матча вряд ли понравится.
    Стройная, самодостаточная и весьма устойчивая система превратилась в
"химеру", странное, искусственное образование, стремящееся при малейшем
постороннем воздействии распасться на более простые элементы.
    Чтобы она уцелела, не "схлопнулась", подобно карточному домику, нужно
постоянное поддерживающее воздействие.
    До сих пор все в этих мирах происходило не только в режиме автоколебаний, но
в той или иной мере под контролем форзейлей, аггров, иногда самих Игроков
напрямую.
    А вот прямо с сего момента миры будут предоставлены сами себе.
    "Или вы возьмете на себя поддержание стабильности, или готовьтесь жить в
условиях, когда сразу исчезают все подстраховки и предохранительные устройства.
Атомный реактор без автоматического контроля цепной реакции, космический корабль
с ручным управлением, вот на что будет походить ваш жгут реальностей..."
    - Разве у нас есть выбор? - с любопытством и пробуждающимся азартом спросил
Шульгин.
    Совсем недавно в Лондоне и Стамбуле он ощутил скуку и усталость, осознав
бессмысленность своей деятельности, а сейчас вдруг что-то забрезжило.
    Игра там, не игра, но месяц назад было не только можно, а, как ему казалось,
нужно бросить все попытки двигать историю в желательном для нас направлении,
сейчас же у него появился смысл жизни, высокопарно выражаясь.

    Я так пока не думал, сохраняя здоровый скептицизм, но какое значение имеет
мое мнение?
    Или все на самом деле обстоит так, как нам говорит Дайяна, и тогда от нашего
неучастия может погибнуть не один даже, а целых четыре мира (или перейти в
другое качество, что равноценно), или все это вздор, и тогда с равным
результатом можно делать что угодно или не делать вообще ничего.
    То есть риск - бесконечность к одному. Всеобщая гибель в случае неучастия и
сохранение статус-кво при любом другом выборе.
    Капитально изучив в свое время все разделы дозволенной советским гражданам
философии и неплохо - многие идеологически чуждые буржуазные философские
системы, я понимал, что принять верное решение в предложенных обстоятельствах в
принципе невозможно.
    Мы (я, Сашка, вообще подавляющее большинство людей) владеем только
причинно-следственной (каузативной) логикой, а Игроки могут (и наверняка это
делают) пользоваться любым количеством логик, не признающих этого принципа,
назовем их вариативными или как угодно иначе. Эрго - любое решение будет
ограниченным по смыслу и результату, а то и прямо противоположным тому, чего мы
хотели добиться.
    - Значит, Андрюха, придется руководствоваться исключительно эстетическим
подходом. Нравится - не нравится, - заявил Шульгин, иронически кривя губы. -
Плюс вспомнить принцип абсолютного эгоизма. Применительно не к тебе или ко мне
персонально, а ко всему нашему "братству". Раз мы совершенно не понимаем, что
хорошо и что плохо для всего человечества, будем исходить из соображений, что
безусловно хорошо для нас. Про альтруизм придется забыть. Если я, как врач, имею
основания полагать, что, спасая пациента сейчас от такой-то болезни, я тем самым
обрекаю его на невыносимые мучения в течение следующих десятилетий, то...
    Это он ссылался на личный опыт, когда-то у него нечто подобное было, почему
он и перешел из практикующих врачей в теоретики.
    - Так ведь и эгоизм немногим лучше. Он хорош исключительно в данный момент
времени, - развил я его посыл. - Так как даже применительно к себе нельзя
угадать, чем обернется сегодняшнее удовольствие завтра. Сифилис, СПИД, цирроз
печени и пуля в висок после проигрыша казенных денег...
    - Из ваших слов следует, что вы принимаете наше предложение? - по-прежнему
равнодушно спросила Дайяна, вставая.
    По-моему, мы еще ничего такого не сказали, но где нам тягаться в
проницательности с профессионалами. Или - профессиональными шулерами.
    Ситуация оставалась патовой, как и после общения Сашки в Замке с "голосом".
    Но я ведь еще не задал "главный" вопрос, за ответом на него мы ведь и
пришли. Слишком увлекся отвлеченными, пусть и интересными подробностями.
    - А разве господин Суздалев не в состоянии контролировать реальность,
опираясь на мощь своего аппарата?
    Мне показалось, что смысл вопроса не сразу дошел до Дайяны. Или ее
кукловодам потребовался короткий тайм-аут. Длинная, почти полуминутная пауза
сказала мне многое. Жаль только, подразумеваемые ответы были взаимоисключающими.
    - Предложенная вам роль позволяет самостоятельно определять, какие элементы
и факторы окружающей действительности включать или не включать в систему своих
умозаключений. Деятельность названного вами лица в долговременной перспективе
может оказать решающее влияние на судьбу реальности или - иметь нулевой эффект...
    - Вы нам больше не скажете ничего? - спросил я на всякий случай, хотя уже
было ясно, что предложенный нам сборник шахматных задач ответов в конце не
содержит.
    - Ничего существенного, - сочла нужным уточнить аггрианка. - Будущего мы не
знаем, как станут развиваться события - можем только догадываться. По своему
уровню развития вы тоже способны на это. Совет один, и он последний. Думайте,
изучайте, анализируйте. Не бойтесь принимать рискованные решения, но всегда
готовьте запасной вариант, если что-то пойдет не так. Смысл жизни не в
результате, а в самой игре, тем более что даже бесконечной жизни не хватит,
чтобы выяснить, кто победил окончательно... Прощайте. С вами было интересно. Пусть
вам будет интересно с кем-то другим...
    Дайяна не стала исчезать мгновенно. У нее была другая программа, она встала
и нормальным образом пошла к двери.
    - Подожди, - крикнул я ей в спину, боясь не успеть. Уже перешагнув одной
ногой порог, аггрианка приостановилась.
    - Путь для нас на Таорэру, Валгаллу по-прежнему будет открыт?
    - Если удержите контроль над реальностями - да.
    Броневая дверь лязгнула, закрываясь.
    Неужели все закончилось навсегда и отныне мы остались одни?
    Самые могущественные и самые растерянные на Земле люди.
    Согласимся мы или не согласимся принять оставленное нам наследство, вернемся
домой все вместе или, как предлагает Сашка, попытаемся поработать порознь, нам в
любом случае придется все время что-то делать. Хотя бы даже просто лежать на
диване, вытянув ножки, и ковыряться в носу. И значит - продолжать Игру. Пусть
даже полным в ней неучастием.
    Играть будет гипотетический партнер-противник, но - "в одни ворота".
    Кто он, в какой из "полуреальностей" обосновался - неизвестно. Существует во
плоти и крови, или на самом деле в его роли выступит "закономерность истории" -
тоже.
    Если сподобимся все это понять и сохраним партию, возможно, нас ждет и
бессмертие, и возможность сделать бессмертными других.
    В очередной раз Шульгин продемонстрировал мне, что в острые моменты мы с ним
умеем мыслить синхронно.
    Изумительно четко попав в такт, он поинтересовался:
    - Как думаешь, долго нам еще оставаться нормальными людьми?
    - Нормальными - в смысле не сумасшедшими или в смысле люденов по-стругацки?
    - Второе.
    - Понятия не имею. Пока что мы нормальны? Хотя и умеем такие штуки, - опять
широким жестом обвел каюту, охватывая не только объем помещения, но как бы и то,
что в нем происходило только что. - Умеем и остаемся людьми, со всеми слабостями
и дурными привычками. Хорошая память и повышенные интеллектуально-волевые
качества. Отнюдь не людены, не маги, не монстры...
    - Хотелось бы верить, - не удержался я.
    - Верь, верь, со стороны виднее, а еще ни один "нормальный" человек, общаясь
с нами, психов и монстров в нас не ощутил. Так, отмечают некоторые странности, а
у кого их нет? Гениальный шахматист может быть положительным и уравновешенным
человеком, как Ботвинник, алкоголиком, как Алехин, психопатом, как Фишер... Так мы
с тобой скорее Ботвинники.
    А вдруг Игроки и Держатели в какой-то своей "личной жизни" - мирные бюргеры,
которые после трудового дня наливают по первой кружке пива, закуривают трубочку
и садятся за шахматы или за скат. Что за игра, кстати, у Ремарка все в нее
играют?

    - ...Ерунда это все, - сказал вдруг Шульгин, ловко орудуя манипуляторами.
Взревев дизелями на повышенных оборотах, катер развернулся "на пятке" и пошел
поперек Реки. На красноватой гранитной стене уже и без бинокля различалась
крутая многомаршевая лестница, ведущая на историческое плато.
    Перед тем как вернуться на Землю, Сашка захотел еще раз взглянуть на наш
Форт.
    А то я там сподобился побывать уже после всего, хоть и не своей волей, навел
в доме некоторый порядок, погрустил за рюмкой, окончательно, как я тогда думал,
прощаясь с местом, где впервые в жизни было по-настоящему хорошо.
    Шульгин же запомнил только минуты последнего боя, мелькающие в воздухе белые
корпуса аггрианских летательных аппаратов, звон пулеметных гильз по кирпичной
дорожке и тяжелый грохот обрушивающихся после гравитационного удара бревен.
    - Ерунда. Ничего мы не сумеем и не сможем. Чтобы управлять реальностью,
нужно ежеминутно учитывать и сравнивать миллионы случайных факторов. Для этого у
нас возможностей нет. Я от Олега слышал, что даже не очень сложная физическая
система описывается массой дифференциальных уравнений, а я даже не знаю, как они
выглядят. Поэтому никуда нам не уйти от метода "тыка". Как минер, не зная
устройства взрывателя, станет в нем копаться. Синий проводок, красный, зеленый.
Повезет, не повезет...
    - Ну и что? - не принял я его внезапного пессимизма - Сказано же тебе - мы
дозрели. Не нужно нам уравнения решать. Мы должны охватить разумом всю
мыслеформу сразу, интуитивно найти идеальное решение и - воплотить. Все.
    Берестин сумел придумать, как немцев под Минском два месяца удержать, в то
время как Жуков со всем Генштабом, Сталин со своей Ставкой ничего не сделали. Ты
наркомом никогда не работал, в тридцать восьмом году не жил, а Ежова со всей его
конторой без труда переиграл У меня тоже кое-что получалось... И все интуитивно.
Поэтому...
    Шульгин скорее всего валял дурака, прибеднялся как бы, потому что без паузы
продолжил мою мысль.
    - Поэтому в ближайшее время я отбываю обратно. Землю я в Новой Зеландии,
считай, купил. Завезем туда дубликаторы, прочее оборудование, начнем строить
Форт-Росс-3. Похожие мысли у меня давно шевелились, сейчас все оформилось
окончательно. Весь проект в России сворачиваем. Все, что могли, мы сделали.
Пусть живут сами. А мы будем только самый общий контроль осуществлять,
парировать наиболее грубые отклонения вроде появления нового Гитлера, атомного
проекта и в таком вот роде. Если даже все само собой сыпаться начнет, в том
фьорде, что я присмотрел, до конца жизни с удобствами отсидеться можно... А в
запасе еще Замок.
    - И Валгалла, на крайний случай, - добавил я.
    - Именно. Поэтому ты здесь до поры можешь работать спокойно. Изучай,
анализируй, развлекайся, - предложение прозвучало двусмысленно. Как почти все,
исходящее из Сашкиных уст. Могу по пальцам пересчитать случаи, когда он был
абсолютно однозначен. - Вряд ли катастрофа любого рода разразится мгновенно.
Всегда будет запас времени, чтобы выскочить. - И вдруг его лицо озарилось
свеженькой, только что пришедшей в голову идеей. Ничуть не более сумасшедшей,
чем все другие. - А слушай! Что, если попробовать, если уж мы почти всемогущи,
Замок оттуда в Новую Зеландию перетащить?! Вот это было бы крайне клево...
    "Да уж", - подумал я.
    Вот так в принципе и было принято очередное судьбоносное решение.
ИЗ ЗАПИСОК АНДРЕЯ НОВИКОВА
Сентябрь 2056 г.
Сан-Франциско.
    И все-таки своими запутанными путями судьба привела меня в город моей
юношеской мечты, в Сан-Франциско. Впервые, помнится, я узнал о нем в семи- или
восьмилетнем возрасте, прочитав затрепанную книжку в мягкой обложке "Приключения
рыбачьего патруля" все того же Джека Лондона.
    А потом был "Морской волк", культовая, можно сказать, книга для нашей
компании образца 1965 года.
    Отсюда и нынешнее название моей яхты, и фамилия ее капитана.
    И вот, через два десятка лет, полсотни парсеков пространства и четыре
реальности я наконец попал сюда.
    С мостика "Призрака" открывался великолепный, я бы сказал - потрясающий вид
на затянутые легким туманом Золотые ворота, мост "Голден гейт бридж",
гигантское, плавно волнующееся пространство залива, панораму города на холмах.
    Мы пришли на рейд поздно ночью и бросили якорь в рекомендованном береговой
охраной месте, и только после рассвета я наконец увидел все это.
    Ирина еще спала в своей каюте, и тревожить ее не хотелось. Успеет еще
налюбоваться.
    Почти месяц мы с ней наслаждались прелестями морского путешествия.
    Мой партнер и моментами руководитель, Георгий Михайлович, согласился
предоставить очередной трудовой отпуск, профинансировал его и обеспечил все
возможное содействие на маршруте.
    Мы с Ириной, выполнив в первом приближении задачу анализа возможных
перспектив "Реальности-2057", решили все-таки посетить пресловутые Южные моря,
до которых со странным упорством не позволял мне добраться Рок ни в прошлой, ни
в нынешней жизни.
    И заодно замкнуть с другой стороны планеты кругосветное плавание, прерванное
прошлой осенью в Мельбурне.
    Через Средиземное море, Атлантику, Панамский канал мы вышли в Тихий океан,
посетили несколько портов Перешейка.
    Со странным чувством я показывал в Манагуа Ирине сохранившийся двухэтажный
особняк времен испанского владычества, в котором некогда помещался мой
корреспондентский пункт.
    Однако все остальное в городе было настолько другое, что не вызвало даже
ностальгии.
    Был момент, когда я велел Ларсену проложить курс сразу на Соломоновы
острова, чтобы потом через Таити и Фиджи направиться к мысу Горн. Ибо разве
можно называться настоящим марсофлотом, не померившись силами с проливом Дрейка?
    Но в последний момент я вдруг сообразил, что точно так же невозможно
упустить шанс взглянуть на знаменитый Фриско.
    И получается, что угадал, если не сказать иначе.
    Третьего дня под вечер господин Суздалев вышел на меня по спутниковой
видеосвязи и, не скрывая беспокойства, поинтересовался, далеко ли от меня до
Сан-Франциско.
    Он сейчас находился в какой-то монашеской келье, похоже - не в Москве, и
одет был в