ерунда. Потом как-нибудь. Давай лучше продолжим, у тебя сегодня как-то
особенно хорошо получается...
    Только я хотел сообщить, что именно думаю по поводу столь неожиданной смены
сюжета, как она извлекла из-под подушки свой пресловутый золотой "портсигар",
поставила его на тумбочку, откинув крышку. Неуловимым движением поднесла палец к
губам. Потом почти упала на меня сверху и тут же отстранилась, накинула на себя
одеяло.
    - Вот теперь все. Нужное слово сказано, а теперь на все их системы слежения
пойдет долгая-долгая запись наших любовных утех. Пусть дозорные ребята балдеют и
мастурбируют перед экранами.
    - Зачем? - не сразу понял я.
    - А чтобы они, во-первых, сообразили, что кое до чего мы добрались, исследуя
их мир, а во-вторых, что нам на их тайны в значительной мере наплевать. Нам
больше нравится любить друг друга, чем вникать в их проблемы. Очередной ход - за
Георгием Михайловичем. А теперь послушай...
    Ирина, изучив и сопоставив официальные учебники истории, газетные материалы,
протоколы заседания Верховного Совета России и Организации Объединенных Наций,
статистические справочники, еще кое-какие документы открытого и закрытого
пользования за ближайшие тридцать лет, пришла к выводу, что здесь имеет место
очередной артефакт.
    Не сходилось очень многое.
    К примеру, дебаты представителей всевозможных партий в здешнем парламенте,
по традиции называемом Советом, и принимаемые ими решения имели очень мало
отношения к реальной политике государства.
    То же самое можно было сказать об очень многих сферах здешней жизни. Она
развивалась как бы по двум линиям, не пересекающимся и не слишком далеко
расходящимся.
    Ирина работала очень профессионально и сумела заметить еще одну важную
закономерность. Очень часто решения правительства принимались как бы "вдогонку",
задним числом оформляя уже случившиеся явления и процессы в экономике и
общественной жизни.
    Это может показаться смешным, но за несколько десятилетий этого никто как бы
и не заметил. А может быть, и замечали, только не говорили вслух.
    Картина вырисовывалась интересная.
    Вот так вот. Десять парламентов законно избирались, обсуждали и принимали
законы, действовали непримиримая и конструктивная оппозиции, а при сделанном со
стороны беспристрастном анализе выходило, что никакого отношения к реальной
жизни страны это не имело.
    Хитрость была в чем - жизненный уровень населения постоянно повышался,
внешняя политика тоже всех удовлетворяла, и постепенно люди привыкли вообще не
анализировать и не соотносить деятельность законодательной и исполнительной
власти с повседневной жизнью.
    Нам это понять трудно. Наша жизнь вся состояла из политики, советской или
антисоветской, второй вопрос.
    Но если вообразить, что трудно, будто бы я после окончания института начал
сразу получать не сто двадцать рублей, а пять тысяч, то и мне стало бы совсем
неинтересно думать о посторонних проблемах.
    Но это почти шутка. Касающаяся моего прошлого.
    Здешнее же...
    Каким образом происходящего не замечали те, кого это прямо касалось, лидеры
оппозиций, например?
    Не замечали или предпочитали не замечать?
    Прямо даже смешно.
    Неужели достаточно прийти из чужого мира, взглянуть свежим взглядом, чтобы
за неделю разгадать страшную тайну?
    ...Ответный ход не заставил себя ждать. Через четыре часа Георгий Михайлович
деликатно, через секретаря осведомился, не сможет ли принять его для приватной
беседы господин Ньюмен.
    Отчего же и нет?
    Я предложил Ирине пойти прогуляться по городу, а если что, немедленно
переместиться к Сашке на яхту, а уже там вести себя по обстановке, но она
отказалась.
    - Я лучше посижу в соседней комнате с блок-универсалом (который при нужде
может работать как эффективный парализатор). Но тебя одного не оставлю...
    - Брось, не стоит. Против любой, исходящей от людей опасности я оборонюсь и
сам, а если другая...
    Переубедить я ее все равно не смог, и диспозиция осталась прежней: я в
гостевом холле перед камином, с бокалом сильно разведенного лимонным соком джина
в руке, Ирина за дверью, готовая кинуться в битву для защиты своего мужа и
своего положения в окрестных мирах, и вошедший широким шагом, с улыбкой на
ближайшие 16 зубов господин Суздалев.
    Поставленная защита продолжала действовать, но теперь несколько по-другому.
По принципу растянутого настоящего. Вся аудио- и видеоинформация поступает на
станции слежения без искажений, но с запозданием в две-три минуты. В случае чего
такая фора может нам весьма пригодиться.
    Георгий Михайлович сел в кресло напротив меня, попросил угостить его чаем.
    - А где ваша хозяйка? Хотел бы засвидетельствовать...
    - Она не очень хорошо себя чувствует и приносит свои извинения.
    - Жаль, жаль. Передайте ей мои пожелания скорейшего выздоровления. Но
перейдем к делу. Прошло уже больше недели ваших трудов. Удалось выяснить
что-нибудь интересное?
    Только что я готовился продолжать плетение словесно-дипломатических кружев
вокруг да около темы и вдруг решил сыграть в открытую.
    А чего тянуть, действительно? Это имело бы смысл только в одном случае -
если бы нам угрожала смертельная опасность и я просто старался оттянуть
неизбежное. Умри ты сегодня, а я завтра...
    Только с чего начать?
    А, проще всего с самого начала.
    - Я не знаю, какую именно информацию вам дал на меня мистер Кейси, вряд ли
до конца правдивую. (От Шульгина я знал, что Кейси ничего не говорил людям
Суздалева о нашем "потустороннем" происхождении.) Но это не так существенно.
Главное - в состоянии ли вы поверить в то, что я вам скажу...
    - Постараюсь, - коротко ответил Г.М.
    Думаю, если даже ему регулярно передавали все материалы прослушек, составить
по нашим с Ириной разговорам представление об истинном положении дел было
затруднительно.
    Недоумений могло быть много, но свести их в цельную картину... Тут нужно
гениальное озарение плюс способность поверить в невероятное.
    Как выяснилось, такая способность у Суздалева была. Да и странно, если бы
нет. Для той должности, которую он, по моим предположениям, занимал, богатое
воображение - непременное условие профпригодности.
    Выслушав мое признание, он несколько минут сидел с каменным лицом, не задав
ни одного вопроса.
    Потом вздохнул, потянулся за универсальным средством нормализации сложных
ситуаций - сигаретой.
    - Исходную посылку я принять могу. Революционный слом обыденного
существования непременно порождает новое качество. Но поверить в то, что при
этом остается существовать и отвергнутый вариант истории, - сложно.
    - Мне также сложно осознать это разумом. Как и бесконечность Вселенной во
времени и пространстве. Разница лишь в одном. Для вас данная идея - неосязаемый
чувствами звук, для меня - объективная реальность, данная нам в ощущениях...
    Во как изящно я завернул.
    Г.М. задумался, проникая в глубины моей мудрости.
    Я решил ему помочь.
    - Неужели ваши сотрудники, плывущие сейчас с сэром Ричардом через океан, не
проинформировали вас о деталях и подробностях, свидетельствующих в пользу моей
правоты? Вы ведь для того их и послали? Вам нужно было лично убедиться, что
собой представляет яхта. Содержимое сейфа, библиотеки, трюмов может о многом
сказать знающему человеку. Нет, я не в обиде. Служба есть служба. Сумел бы Кейси
завладеть "Призраком" раньше - вы бы имели дело с ним. Явиться туда
самостоятельно у вас возможностей не было, а хоть я, хоть Мэллони или Кейси
открывали вам путь на палубу. Так?
    - Так, - не стал кривить душой Суздалев. - И еще я хотел посмотреть,
насколько эффективно вы умеете действовать в острых ситуациях. Для чего и
сообщил об отъезде вашего секретаря.
    - Предварительно его закодировав...
    - Ваш товарищ сумел и блок с его памяти снять? За несколько минут? Уважаю... С
вами действительно можно иметь дело. Позвольте еще вопрос - каким образом ваш
друг поддерживает связь? Радиостанцией яхты он не пользуется.
    Понятное дело. Стал бы Сашка под плотным контролем выходить в эфир по рации.
Здесь наверняка умеют колоть любые шифры.
    - Вот еще одно доказательство моей искренности. У нас есть аппаратура,
неизвестная в вашем мире. Эрго?
    - Ну, если руководствоваться принципом Оккама, объяснение найти можно.
Прогресс неостановим...
    - Не прячьте голову в песок. Ваши ребята докладывают вам не только это.
Думаете, три тысячи книг, которые они, уверен, добросовестно перелистали, я
напечатал самолично, из любви к искусству? Лично придумал все то, что в них
написано? Вы мне льстите. В нашей реальности был один историк-любитель, который
тоже утверждал, будто вся земная история злонамеренно фальсифицирована. От
египетских пирамид до русских летописей. Участники заговора придумали древние и
новые языки, изменили хронологию, ввели массу новых персонажей. Не уподобляйтесь
ему...
    - Зачем?
    - Что "зачем"?
    - Зачем потребовалась такая дурацкая теория?
    - Не знаю. Может, добросовестный сумасшедший, а может, решил составить себе
скандальное имя. Я не об этом. По тому же принципу Оккама вам лучше принять мое
объяснение. Оно все же проще, чем любое другое. Лучше ответьте, откровенность за
откровенность, для чего потребовалось устанавливать в России криптократию?
    Здесь шок был посильнее. Однако внешние реакции Г.М. остались по-прежнему до
крайности сдержанными. Сильный человек.
    - Как вы сказали?
    - Криптократия. Тайная власть. Ирина, иди сюда, пожалуйста... Познакомь
Георгия Михайловича с твоими исследованиями.
    Ирина появилась, уже переодевшись в деловой костюм, похожая на
университетского доцента, с пачкой компьютерных распечаток в руках.
    И в течение пятнадцати минут привела все необходимые доводы в пользу нашей
гипотезы.
    - ...Из чего мы и сделали вывод: между 2020 и 2030 годами власть в России
полностью сменила и форму и суть. Реально правит хорошо законспирированная
группа или каста, вроде пресловутых "сионских мудрецов". Нет-нет, это только в
виде сравнения, для наглядности. Мы, конечно, не представляем подлинного
механизма ее функционирования, но слишком много косвенных признаков. Причем, что
следует отметить, - эта власть удивительно эффективна и в то же время вполне
гуманна. За тридцать лет она не выродилась в самодержавие или диктатуру. Она
есть, и ее словно бы нет. Процветают и экономика и гражданские свободы.
Непонятно, как это удается... История знает нечто подобное, но всегда такие
эксперименты заканчивались одним и тем же. Любые тайные правители рано или
поздно желали стать явными, последствия, как правило, были печальны. Или для
них, или для подданных...
    Господин Суздалев слушал внимательно. Курил не затягиваясь, иногда улыбался,
аккуратно стряхивал пепел, когда его столбик становился уж очень длинным, иногда
отхлебывал остывший чай. Наши "разоблачения" его как бы не задевали.
    Ирина замолчала.
    - Серьезная работа. Вы молодец, госпожа Ньюмен. Или все-таки Новикова?
    - Пусть будет Новикова, неважно.
    - Так вот. Во времена моей молодости имела хождение поговорка: "Брак по
расчету бывает счастливым, когда расчет правильный". Здесь тот же случай. Мы,
разумеется, рассуждаем чисто гипотетически. Как и в случае с вашей "параллельной
реальностью". Игра ума, не более. Если угодно, я поделюсь с вами кое-какими
секретами, не называя имен, разумеется.
ИЗ ЗАПИСОК АНДРЕЯ НОВИКОВА
31 декабря 2055 г.
Москва.
    Шульгин с Анной появились в нашей новой квартире, которую мы недавно сняли в
доходном доме для богатых людей, не желающих обременять себя собственностью, под
самый Новый год, 31 декабря, когда на город опускались прозрачные декабрьские
сумерки.
    Видно было, что отдохнули они хорошо, на полтора месяца отключившись от всех
наших проблем. Особенно эффектно смотрелась Анна, загорелая, как мулатка, с
длинными волосами, выгоревшими до цвета бледной латуни.
    - А у вас неплохо, - сказал Сашка, обойдя все шесть комнат и остановившись у
стеклянной стены зимнего сада, выходящего на парк "Эрмитаж". - Тут не сдают по
соседству чего-нибудь подобного?
    - Сколько угодно. Даже на нашем этаже. Можем завтра же и поговорить с
управляющим. Вернее, послезавтра...
    Пришлось срочно менять планы. Еще три недели назад я приобрел два билета на
встречу Нового года в Театре Вахтангова, и достать еще два за несколько часов до
начала было нереально.
    Ирина принялась звонить в ресторан на первом этаже нашего дома, заказывать
праздничный ужин в квартиру.
    - Что ж, - меланхолически сказал Сашка, - если придется остаться здесь
навсегда, это будет наилучший вариант из возможных.
    Резон в его словах был, лучше уж доживать свои дни в процветающей России
будущего, чем там, в смутном, готовом взорваться очередной войной двадцать
первом году.
    Но уж больно надоело болтаться между временами, навсегда терять друзей.
    Ведь если мы останемся здесь, значит, они для нас считай что умерли и
похоронены неизвестно где полвека назад. Еще одна трудно представимая категория
- два месяца назад мы с парнями были ровесниками и одинаково живые, а сейчас,
если глядеть отсюда, Олег, Алексей, Дмитрий, Лариса с Наташей, если даже и по
сто лет прожили, все равно покойники. Разве только Сильвия продолжает свое
существование и сейчас.
    Жутковато об этом думать.
Помню, еще в школе я написал рассказ на конкурс в журнале "Техника - молодежи".
Там герой улетал в звездную экспедицию, прощался с любимой девушкой, а потом
считал дни. Вот прошла неделя, Марине исполнилось тридцать лет. Еще две недели -
у нее, наверное, появились внуки, в середине второго месяца он устроил по своей
подруге нечто вроде поминок, отпустив ей максимально возможный срок жизни...
    - Мы обязательно вернемся, я это точно знаю, - успокоил меня Сашка.
    - Видение было? Или очередной контакт?
    - Ни то ни другое. Просто знаю. Еще с контакта в катакомбах. Просто нужно
исполнить миссию...
    Пока два вышколенных официанта накрывали стол в каминном зале, а специальный
служитель устанавливал настоящую елку, мы поднялись на смотровую галерею вокруг
шестого этажа полюбоваться праздничной иллюминацией Москвы.
    - Мы ведь здесь с Ириной на работу, можно сказать, устроились. Внештатными
консультантами при негосударственной тайной полиции. И квартиру фирма
оплачивает, и очень недурственное жалованье идет... Жить можно.
    - На Георгия Михайловича работаете?
    - На него. Господина генерала, он и вправду полный гвардейский генерал, но
вдобавок еще и нечто вроде генерала ордена православных иезуитов, очень
интересует то же, что и нас, - возможность установить надежную связь с нашей
реальностью...
    - Зачем? Ему здесь что, поля деятельности не хватает?
    - Трудно сказать, он же настоящий иезуит, Арамис с поправкой на славянский
менталитет. Какой-то профит рассчитывает иметь или просто на всякий случай.
Чтобы кто-нибудь другой его не опередил и не извлек для себя тем неизвестные
пока преимущества.
    - Могу представить. Я с его порученцами, Сергеем и Анатолием, довольно
близко сошелся, в море иначе нельзя, или полная несовместимость, или уж дружба.
Неплохие ребята, но обо всем, что их шефа касается, - полное табу. С первого
раза границу очертили - вот тут мы друзья-приятели, а что касается службы -
никаких комментариев...
    Я попытался представить, о чем мог говорить Сашка с контрразведчиками больше
месяца и никак себя не расшифровать.
    - Не знаю, о чем они думали и друг с другом говорили. Микрофонов у них в
каютах я не устанавливал. А за столом и на палубе легенду сомнению не
подвергали. Все больше об охоте, путешествиях, истории и литературе трепались. В
Анькино отсутствие - о бабах, разумеется... Мне-то в общем до фонаря, какие они
версии для своего начальства изобретали.
    Наши разговоры были прерваны одиннадцатым ударом кремлевских курантов,
отчетливо слышимых в тихом морозном воздухе. Словно по заказу, с неба начали
падать крупные снежинки.
    - Пошли, пошли, пора к столу, надо успеть старый год проводить... Он хоть и
2055-й, а тех же ритуалов требует.
    А я вдруг вспомнил. Почти сто лет (!) назад сыпался с неба такой же снег, а
я с родителями возвращался по Крымскому мосту на такси домой. Мы только что
посмотрели в Доме кино премьеру "Карнавальной ночи", и мои молодые родители со
смехом вспоминали самые веселые эпизоды.
    Всего сто лет назад...

    До половины третьего мы добросовестно веселились. Поднимали бокалы с
шампанским и другими напитками, отдавали должное искусству ресторанных поваров,
произносили тосты в духе правоверных евреев. Те на Новый год желали друг другу
встретить следующий праздник в Иерусалиме, мы - в своей реальности.
    Потом, привлеченные веселыми криками, смехом, стрельбой и музыкой на улице,
спустились вниз и поучаствовали в народных гуляньях в саду "Эрмитаж".
    Снег валил уже не переставая, морозец градусов десять приятно освежал
разгоряченные лица, и так это отличалось от гнилых московских зим восьмидесятых.
За семьдесят лет климат снова изменился в сторону резкой континентальности.
    Но все же было как-то не до веселья. Слишком о многих вещах требовалось
переговорить. Короткие сеансы связи позволяли держать друг друга в курсе
основных событий в Москве и на борту "Призрака", но и не более.
    Отпустив женщин на полквартала вперед, мы неторопливо, прогулочным шагом
направились в сторону Красной площади, где у гигантской елки происходили главные
торжества.
    - ...И, знаешь, - продолжал я свой рассказ о Суздалеве и состоявшемся в России
тридцать лет назад тайном перевороте, - их затея при всей ее видимой нелепости
удалась. Причем эффект просто потрясающий. - Он обвел рукой панораму сверкающей
праздничной иллюминацией улицы.
    Дело в том, что мой коллега, обычный армейский капитан психологической
службы, но талантливый на грани гениальности, вроде нашего Олега, придумал
крайне остроумную систему глубокого тестирования личности. По нескольким сотням
параметров, с использованием почти общедоступной, но все же специальной
аппаратуры...
    На секунду он прервался, потому что мимо, со звоном бубенцов, свистом
извозчиков и визгом веселящихся дам пронесся целый поезд санных троек. Кони были
могучие, подобранные по мастям, в хвосты и гривы вплетены цветные ленты...
    - Живут же люди, - с завистью сказал Шульгин. - Нам бы так. Никогда на
тройке по Москве не катался.
    - Ну, пойдем, пойдем, может, где-нибудь там и есть нечто вроде биржи
извозчиков. Не собственные же это выезды. Так вот, - продолжил он, - тот самый
капитан, он, кстати, сам потом стал одним из криптоправителей, научился выявлять
людей, максимально подходящих для власти. От и до. И абсолютная честность, и
верность принятой на себя миссии в любых обстоятельствах, и неспособность
изменить долгу ради личных интересов, ну и так далее...
    - Честь для меня дороже вас, - как говорил один аристократ своей даме
сердца, - ибо, если бы наоборот, я был бы недостоин вашей любви, - вставил
Шульгин.
    - Совершенно верно. Ничего особенно нового тот капитан Иванов не выдумал,
толковые правители всегда умели подбирать подобных людей...
    - "Три мушкетера", - снова перебил его Сашка.
    - И опять ты прав, сын мой. Просто он поставил это дело на
научно-промышленную основу. Его система позволяла даже определять, на какой
именно должности и в какой отрасли проявит себя кандидат наилучшим образом. Так
тоже всегда бывало, особенно в эпохи смут и потрясений - портной вдруг
становился маршалом Франции...
    - Аптекарь - начальником тайной полиции, а плохой адвокат - вождем мировой
революции.
    - А хороший адвокат - плохим премьер-министром, - добавил Новиков, имея в
виду Керенского. - Но никто еще не пробовал разом, точнее, систематически и в
короткий отрезок времени найти, выявить и запустить в дело сразу тысячи людей,
идеально соответствующих своему предназначению. Капитану Иванову это