дыхание и вытер пот со лба.
     Раньше первые часы после возвращения домой были по-особому радостны и
приятны, а теперь и собственная квартира, казалось, таила в себе неведомую
угрозу.
     С опасностью и риском мне приходилось иметь дело не раз, но  то  были
абстрактные ситуации, теперь же некто охотился за  мной  лично.  Охотился,
чтобы убить...  Совсем  другое  ощущение,  требующее  принципиально  новых
реакций.
     Случайностью все происшедшее быть не могло. Чтобы понять это, хватало
и моих познаний в теории вероятности. Однако - почему? Или - зачем? Кому я
нужен? Меня не было на Земле больше года. И тем не менее в первые же  часы
меня начали убивать.  Старательно  и  не  считаясь  с  последствиями.  Что
произошло за время, пока  я  отсутствовал?  Наследников  у  меня  нет,  ни
прямых, ни косвенных. Да и какое там наследство? Смешно говорить.
     Ревность?   Трудно    вообразить    у    Аллы    поклонника,    столь
изощренно-злонамеренного. Тогда что?
     Заблокировав входную дверь, я переключил обслуживающую  автоматику  с
режима консервации на работу по обычной схеме.
     Включился свет в комнатах, громче  зашелестел  кондиционер,  холодный
стерильный воздух стал теплеть, потянуло запахом полуденной летней степи.
     А в квартире ничего не изменилось. Так же  лежит  на  столике  книга,
которую я читал в последние перед  отъездом  минуты.  И  Алла  с  большого
стереопанно смотрит  на  меня,  прищурясь.  Губы  полураскрыты,  наверняка
готовятся сказать очередную колкость. Лучше бы ей  быть  сейчас  подобрее,
мне и так не по себе...
     Не раздеваясь даже, я  первым  делом  включил  свой  мощный,  высшего
класса универсальный компьютер.  Выдал  задание  на  поиск  Аллы  по  всем
каналам информационных сетей. Человек ведь оставляет  массу  следов  -  от
заказа на авиабилет в любой из транспортных компаний мира, до...
     Я вдруг в буквальном смысле похолодел, потому что  до  последнего  не
позволял себе вспомнить о больнице и даже морге... А если с ней  произошло
то, что пока миновало меня?
     Присев  на  подлокотник  кресла,  я  стал  ждать,  машинально  сделав
мизинцем и указательным пальцем  левой  руки  "рога"  -  магический  жест,
отгоняющий злых духов и недобрые вести.
     Облегчением оказалось то, что совсем недавно было бы почти трагедией.
     Алла исчезла бесследно. То есть, две недели назад она ушла в законный
трудовой отпуск, после чего сведений о  ней  не  имелось.  Она  не  умерла
скоропостижно, не попала в больницу, не выехала  за  границу  (по  крайней
мере - под своим именем), а, если угодно, ушла в подполье. Ее  телефон  не
отвечал, она не совершала никаких финансовых и иных официальных  операций,
не снимала номеров в отелях...
     Разумеется, такой поиск, как я только что провел, доступен далеко  не
каждому и предполагает знание многих закрытых каналов и кодов, но  не  зря
же  мой  лучший  друг  Виктор  Скуратов  получил  Нобелевскую  премию   за
исследования по компьютерной логике.
     Несколько успокоившись, я заварил крепкий чай, включил тихую музыку и
начал мыслить систематически.
     В практическом смысле исчезновение  Аллы  могло  иметь  два  варианта
объяснений. Либо она решила провести некоторое время в глубоком уединении,
например, в палатке на берегу глухого лесного озера, либо -  и  это,  увы,
теперь более вероятно - вынуждена скрываться от нешуточной опасности.
     Теперь обо мне. Если рассматривать мой случай изолированно, допустима
такая гипотеза - сам того не подозревая, я стал обладателем некоей  тайны.
Достаточно важной, похоже. Но какой, и при  каких  обстоятельствах?  Пункт
первый  пока  установить  невозможно,  остается  заняться   вторым.   Где?
Очевидно, здесь, на Земле, потому что в космосе я самостоятельных открытий
давно уже не делал, а если и узнал невольно что-то неподходящее, то там бы
и остался. Способы нашлись бы, и вполне убедительные.
     Значит, все произошло до командировки. И меня ждали.  Установив,  что
со звезд я вернулся живой и по известным не мне  признакам  сохранил  свою
опасность, а то и увеличил ее...
     Интересно. Вот только вспомнить нечто, о чем не имел  понятия  и  год
назад, я сейчас заведомо  не  могу.  А  вот  те,  кто  за  мной  охотятся,
безусловно, уверены в обратном.
     На память вдруг пришел  тот  мерзкий  тип  в  аэропорту.  Не  он  ли?
Романтично, но скорее всего нет. Это только в книгах  девятнадцатого  века
негодяи наделялись отталкивающей внешностью.
     ...Я вышел на балкон.  Просторный,  вымощенный  цветной  керамической
плиткой, с подлинной чугунной решеткой ручной ковки.
     Солнце давно ушло за горизонт, но светлые опаловые сумерки  позволяли
видеть Москву далеко, до куполов Донского монастыря и шпилей Университета.
     В парках и скверах уже начали загораться  фонари,  слышалась  музыка,
громада  комплекса  ЮНЕСКО  за  Самотечной  площадью  казалась   на   фоне
перламутрового неба зубчатой горной грядой.
     Как бы хорошо  смотреть  на  привычный  пейзаж  просто  так,  любуясь
панорамой "третьего Рима" с легкой душой, но увы... Я оценивал прилегающую
местность исключительно с точки зрения  личной  безопасности.  Впечатление
неутешительное. То есть, от серьезной  попытки  довести  начатое  дело  до
конца не спасет ни высота семи этажей, ни то, что  вокруг  нет  подходящих
зданий, чтобы сразить меня точным выстрелом.  Можно  спуститься  с  крыши,
можно подлететь на бесшумном дископлане. Наконец, просто взорвать весь дом
целиком...  Все  можно,  вопрос  лишь  в  технической  оснащенности   моих
загадочных врагов, а моральных тормозов у них не имеется, судя по акции  с
эмбусом.
     В любом случае, наилучшим выходом  будет  на  время  исчезнуть.  Как,
возможно, поступила и Алла.
     Решив это, я начал готовиться. Все  привезенные  с  собой  материалы,
видеозаписи и надиктованные кристаллы я  перевел  в  память  редакционного
компьютера, сочинив попутно более-менее убедительное объяснение для шефа.
     В походную сумку сложил самые необходимые на  первый  случай  вещи  и
рукопись почти готового романа. Больше ничего ценного у меня не было. Уйти
я решил под утро. А пока прилег на диван, положив на всякий  случай  рядом
единственное  в  доме  оружие  -  пятизарядное  пневматическое  ружье  для
подводной  охоты.  Черноморского  катрана  оно,  между  прочим,  пробивает
насквозь.


     ...Не  знаю,  что  заставило  меня  проснуться.  Едва  слышный  звук,
движение воздуха или просто ощущение чужого присутствия в комнате.
     При свете полной луны я увидел обнаженную женскую  фигуру.  В  первый
миг мне показалось, что это Алла. Только она знала код дверного  замка.  И
тут, проснувшись окончательно, понял, что ошибся.
     Ночная гостья была выше нее и тоньше. И Алла не  имела  таких  пышных
волос. И грудь у незнакомки куда  более  впечатляющая...  Кстати,  она  не
совсем обнаженная, я различил на ней светлые обтягивающие шорты...
     Неслышно ступая, незнакомка подходила к поблескивающей в лунном свете
панели компьютерного блока.
     Страх сжал сердце. Не естественный испуг человека, думавшего, что  он
один в ночной квартире, и понявшего, что  это  не  так,  а  иррациональный
мучительный страх, похожий на тот, что испытал в детстве,  заблудившись  в
пещере и разбив фонарь...
     Диван скрипнул от неосторожного движения.
     Женщина резко обернулась,  превратившись  в  черный  силуэт  на  фоне
освещенного окна, и в глаза мне ударила ярчайшая бело-фиолетовая вспышка.
     Будто разряд молнии...
     Вначале я видел только синие пятна на багровом фоне, потом сквозь них
проступил контур окна. Диск луны переместился в правый угол,  и  я  понял,
что был без сознания довольно долго.
     Потом  до  меня  дошло,  что  я  лежу  на  полу,  в  ушах  пульсирует
утомительный гул, к горлу  подкатывает  тошнота.  И  еще  ощущался  резкий
пронзительный запах. Похоже - озон в высокой концентрации.
     В общем, соображал я вполне четко и логично.
     Вначале на четвереньках,  потом  держась  за  стену,  я  добрался  до
ванной. Припав к крану, долго пил воду. Дважды меня вырвало.  Напрочь,  до
горькой желчи. Но зато сразу полегчало.
     Включив подсветку зеркала, я всматривался в  свое  отражение.  Все  в
порядке, разве что бледен в прозелень. И лицо в испарине.  А  так  ничего.
Пациент будет жить. До следующего раза...
     Тоже мне террористы, спящего человека убить не могут!
     Нет, надо бежать, и немедленно...
     Положительный эффект от третьего покушения  был  налицо.  Он  наконец
упразднил в моей интеллигентской натуре всякую склонность и потребность  в
рефлексиях. Я  начал  думать  и  действовать,  как  робот-разведчик  после
приземления на чужой планете.
     Прежде всего подключился  к  диагносту.  Он  сообщил,  что  я  вполне
здоров, и порекомендовал принять успокоительное. Тут я с ним не согласился
и проглотил сразу три таблетки сильного стимулятора.
     Чувствуя быстрый прилив бодрости и энергии, оделся, как для выезда на
рыбалку в приличном обществе. Попутно взглянул на результаты визита  голой
дамы. Она стреляла в меня из плазменного разрядника. Впрочем, маломощного.
Будь  у  нее  настоящий,  боевой,   я   бы   сейчас   интересовал   только
судмедэкспертов. А так заряд ударил в стену чуть выше моей головы,  и  все
обошлось контузией.
     Как именно сия дама попала в квартиру, я выяснять не  стал.  Не  суть
важно. Гораздо существеннее грамотно уйти самому.
     Возможно, моя гостья сообщила своим, что со мной кончено. И мой  труп
они оставят в покое. Но не исключено, что некто,  пославший  ее,  как  раз
сейчас поднимается сюда, чтобы убедиться лично.
     Я вышел в холл  и  заблокировал  автоматику.  Ломать  дверь  придется
долго. (В том числе и мне, если доведется вернуться).
     А  путь  для  отступления  у   меня   имелся.   Весьма   рискованный,
неиспытанный, но для такого случая как раз подходящий.
     Когда только поселился здесь, я, помнится, смотрел из кухонного  окна
во двор и подумал, что вот - убедительная деталь для детективного  романа,
если мне вдруг захочется его написать.
     Перекинув через плечо ремень походной сумки, я  отключил  сервопривод
оконной рамы, придерживая ее рукой, вылез на карниз,  помедлил  секунду  и
аккуратно отпустил.  Пластина  толстого  полихромного  стекла  в  стальной
окантовке с мягким щелчком стала на место. Теперь обратной дороги нет.
     В слабом лунном  свете  в  пяти  метрах  от  окна  виднелась  древняя
пожарная лестница. Бог знает почему ее не срезали при очередном ремонте.
     Замысел состоял в том, чтобы сделать  как  можно  более  длинный  шаг
вправо, прижимаясь спиной к стене, а  потом  прыгать  -  вбок  и  вниз,  в
расчете поймать руками тонкие ржавые прутья-ступени. Или - не поймать.
     Высоты я не боюсь, но все же был рад, что сейчас ночь и мне не  видно
дна того колодца, куда, возможно, придется падать в случае неудачи.
     Однако обошлось. Хотя удар в ладони был сильный, да еще и  коленом  я
зацепился так, что чуть не закричал от боли.
     Спустившись вниз, я соскочил на камни двора и прислушался. Тишина.
     Задними дворами я вышел на бульвар, долго осматривался, стоя  в  тени
деревьев, не заметил ничего подозрительного, перебежал на другую сторону и
перебросил  тело  через  невысокую  ограду,  окружающую  парк  "Славянской
беседы".



                                    3

     В нижнем холле центрального корпуса,  куда  я  вышел  через  галерею,
ведущую к теремам-люкс, было пусто и тихо. За стойкой клевал  носом  дюжий
молодец в древнерусском красном кафтане.
     Раньше бывать здесь мне не приходилось, но вряд  ли  нравы  персонала
зависят от географических  координат  заведения  и  сильно  отличаются  от
таковых в отелях Азии и обеих Америк.
     Подойдя к бело-золотой колонке банкомата, я сунул в прорезь кредитную
карточку и набрал на клавиатуре сумму. Когда отправляешься в дальний путь,
следует иметь кое-какую наличность.
     Мелодичный звон гонга, сопровождающий выдачу денег, заставил сидельца
вскинуть голову.
     Под его внимательным взглядом я сунул пачку купюр в нагрудный карман.
Подошел к стойке и, симулируя североамериканский акцент, с трудом подбирая
русские слова и прослаивая их английскими глаголами,  сообщил,  что  мы  с
друзьями собрались на фишинг,  "он  Селигер-лейк",  бат  я,  к  сожалению,
несколько проспал, и вот теперь прошу оказать мне небольшой хелп. При этом
как бы между прочим положил на стойку красно-зеленую бумажку  с  портретом
Дмитрия Донского и  слегка  постукал  по  ней  пальцами.  Другой  рукой  я
придерживал ремень сумки, из которой торчал приклад подводного ружья.
     Суть моей просьбы заключалась в  том,  что  мне  нужен  был  ренткар,
срочно, минут через пятнадцать...
     Портье посмотрел на меня слишком, как мне показалось, внимательно. Не
исключено, что просто оценивал, соответствует ли вознаграждение хлопотам.
     - О'кей, - ответил наконец былинный богатырь с добротным  ярославским
выговором, и бумажка исчезла у меня из-под пальцев, будто  ее  и  не  было
никогда. После чего снял трубку телефона.
     - Мне нужен автомобиль-"джип", - уточнил я. - Фо фикс мэн. Энд вумен,
- подумал и добавил: - Плачу наличными...
     Я едва успел выпить кофе, чтобы  не  стоять  столбом  посреди  холла.
Огромные шестиметровые окна по всему  периметру,  за  которыми  притаилась
тьма, меня нервировали, а стойка буфета пряталась в углу за колоннами.
     Шустрого вида паренек  появился  в  дверях.  Портье  указал  на  меня
пальцем.
     Машину парень пригнал отличную. Полноприводный  газотурбинный  "Тур",
оснащенный так, что прямо от ворот отеля можно включаться в ралли Якутск -
Дакар.
     Но и плата тоже впечатляющая...
     Я расписался в  бланке  заказа  и  внес  сумму  за  неделю,  прибавив
солидные чаевые.
     - Может быть, мне придется сдать машину в вашем агентстве в  Твери...
- предупредил я.
     - Хоть во Владивостоке... Счастливой рыбалки...
     Когда машина выезжала из переулка, свет мазнул по дому напротив, и не
знаю, так ли оно было, или это игра травмированного  воображения,  но  мне
показалось, что рядом с парадным подъездом мелькнули две тени. Если да, то
ушел я очень вовремя.
     ...За час, что оставался до рассвета, я  в  хорошем  темпе  проскочил
город и больше полусотни километров по Ярославскому шоссе.
     В известном только мне месте, убедившись, что в поле  зрения  нет  ни
одной машины, я свернул налево, в лес.
     Эта моя поездка могла бы стать очень приятной. О чем-то подобном я  с
тоской мечтал там, где не только о пышной золотой осени, прохладном лесном
воздухе и просвистах ранних птиц,  но  и  простой  прогулке  без  тяжелого
скафандра нечего было и думать.
     А сейчас вот было вроде бы все, только  за  минусом  умиротворения  и
радости.
     Допуская возможность погони, хотя и непонятно, откуда бы она взялась,
я начал путать следы. Сначала километров  двадцать  действительно  ехал  в
сторону  Твери,  а  потом  по  заброшенным  грунтовкам  и  просекам   стал
уклоняться все более вправо, к северо-востоку.
     Причем окончательного решения у  меня  не  было,  я  колебался  между
несколькими вариантами и не мог (или  не  хотел?)  даже  мысленно  назвать
цель. "Уж не думаешь ли ты, что они и мысли читают?" - прямо спросил  я  у
себя, и так же прямо ответил: "А хрен их знает!"
     Проще всего, и наверное правильнее, было направиться туда, где помощь
и безопасность могли быть гарантированы  -  на  базу  дальней  космической
разведки. У меня там были хорошие знакомые, к проблеме они отнеслись бы  с
доверием (а так ли?), и средства у них имелись соответствующие. Но  что-то
мешало  выбрать  этот  вариант.  Неужели  обычная  гордость?  Или   именно
"кажущаяся" надежность?
     Второй путь  традиционный  -  прибегнуть  к  защите  Закона.  Сделать
официальное заявление и "дать делу ход". Но его я отмел сразу.
     И выбрал вариант третий, нетривиальный, оставляющий мне самое главное
- свободу  маневра  и  возможность  самому  добраться  до  истоков  тайны,
наверняка слишком глубокой и увлекательной,  чтобы  отдавать  ее  в  чужие
руки.
     Как всегда, с принятием решения мне  сразу  стало  легче.  Оставалось
лишь следовать логике развития событий, соблюдая  одно  важное  условие  -
по-прежнему не позволить себя убить.
     Езда на приличной скорости  по  узкой  лесной  дороге  сама  по  себе
хорошее средство успокоить нервы. Неожиданные повороты, торчащие из  земли
узлы корней, низко нависающие ветки  и  острые  сучья  требуют  мгновенной
реакции  и  не  оставляют  времени  на  посторонние  мысли,  кроме   самых
элементарных. Например - почему пришедшая по  мою  душу  девица  была  так
неожиданно одета? Трудно представить, что она разгуливала по самому центру
Москвы в столь экзотическом виде. На берегу моря, в турпоходе, на  даче  -
ради бога, но на вечернем бульваре? Моветон...  Шорты  на  голое  тело,  в
руках лучемет... если даже она подъехала на машине к самым дверям,  вопрос
остается. Ну чисто практически - зачем? В конце концов физически неудобно.
     Но факт налицо. Нужно как-то встроить его  в  систему  моих  гипотез.
Самое  простое  предположить,   что   она   сумасшедшая.   Неинтересно   и
бесперспективно, поскольку логика душевнобольного при неизвестном диагнозе
непостижима в принципе.
     Можно  допустить,  что   она   -   сектантка.   Вроде   средневековых
"ассасинов". Или даже пуще того - амазонок-мстительниц. Не  знаю,  правда,
за что. К женщинам я всегда относился предупредительно...
     А вот такой ход уже ближе! Узнать бы, не происходило ли вокруг  моего
дома чего-то вроде съемок фильма с  участием  полураздетых  баб,  или  шоу
аналогичное в ближних заведениях... Тут есть рацио...
     Одним словом, работать есть с чем. Зарядить  в  компьютер,  придумать
программу, проиграть все подходящие прецеденты за предыдущий век...
     Дело  сдвинулось.  Я  крутил  руль  своего  "Тура",  строил   версии,
надиктовывал  идеи  на  кристаллофон,  слушал  последние  новости  и  даже
понемногу начал любоваться природой.
     Душевное равновесие, достигнутое на базе определившегося  социального
статуса:  "журналист,  ведущий  частное  расследование",  -  вернуло   мне
утраченный было вкус к краскам и звукам окружающего мира.
     Под вечер я оказался почти у цели.
     В  дебрях  вологодских  лесов,  неподалеку  от   старинного   городка
Кириллова, была у меня дача. Даже не то чтобы в полном смысле этого  слова
дача, а крепкая рубленая изба, слегка переоборудованная, стоящая вроде и в
черте престижного дачного поселка, но и на отшибе, отделенная  от  крайних
домов оврагом. Так что кадровые дачники меня своим не  считали.  Меня  это
устраивало, избавляя от необходимости  участвовать  в  общественной  жизни
здешнего социума.
     Наезжал я сюда нерегулярно, с интервалами от месяца  до  года,  когда
появлялось вдруг желание поработать вдали от городского  шума  или  просто
отдохнуть...
     В Москве мало кто знал о наличии у меня сего  "приюта  отдохновения",
здесь для аборигенов я тоже как бы  не  существовал,  поэтому  в  нынешней
ситуации убежище казалось мне надежным...


     ...Я едва успел затормозить. Прямо  мне  под  колеса  вылетел  рослый
вороной жеребец. Осажденный чересчур нервным рывком поводьев, он  поднялся
на  дыбы,  крутнулся  на  задних  ногах  и  стал  поперек  дороги,   шумно
всхрапывая.
     - Опасно ездишь, Марк Аврелий, - приветствовал я всадника, выходя  на
дорогу и разминая затекшие ноги и спину.
     Он тоже спрыгнул  с  коня,  звякнул  шпорами.  Пятнадцати-,  если  не
ошибаюсь, летнего отрока, соседского сына,  действительно  звали  Марк,  а
дополнительные римские  имена  я  придавал  ему  без  всякой  системы,  по
настроению. Прошлый раз, кажется, он был Марк Юний  Брут.  Я  старался  не
повторяться, но на Аврелии мои запасы исчерпывались. Надо будет