тракающих "фунтом сала, жменей маслин и
полубутылкой водки", и сохранять  в  неприкосновенности миф о хитрых и хилых
аптекарях, корчмарях и бухгалтерах.
     Достав полевой блокнот, Максим приступил к делу.
     -  Так.  Щитников Владимир. Поручик. Командир  боевой группы. Далее,  -
обратился он к штурмгвардейцам.
     -  Подпоручик   Колосов   Александр.   Подпоручик   Мамаев  Константин.
Подпоручик  Тарасов   Николай.  Прапорщик*  Шаумян  Левон,   -  по   очереди
представились офицеры.
     * Прапорщик - в русской армии первый офицерский чин, обозначается одной
звездочкой   на  одном  просвете   погон,   присваивается  после   окончания
специальной  одногодичной школы или  выпускникам  высших гражданских учебных
заведений по сдаче соответствующего экзамена.
     Нормальные  ребята, внешне разные, но неуловимо похожие друг на  друга.
Взглядами,  плотностью  мышц,  пружинистой  моторикой.  Положиться  на  них,
разумеется, можно. Никакого "верископа" не нужно.
     Отчества и прочие детали биографии Максиму были ни к чему.
     Оператора  он  узнал  еще в  процессе подготовки.  Старший  воентехник*
Фрязинов  Василий.  Служил  начальником   станции  радиоразведки  и   защиты
информации.  Выбран на  нынешнюю должность  лично  Чекменевым. Неизвестно по
каким критериям. Исходя из степени допуска, личной преданности или...
     * Воентехник - чин, приравненный к поручику армии.
     Но и на нынешней должности проявил  неплохие способности. В  области, в
которой специалистов быть не могло до ее возникновения.
     Что, впрочем, неудивительно. Как только  появлялись в нашей цивилизации
изобретения, пусть  самые  дикие,  никем  не ожидаемые и  не  предсказанные,
специалисты для их обслуживания и совершенствования находились тут же.
     К  примеру,  авиация.  В  1902   году  никто  не  верил  в  возможность
существования аппаратов тяжелее воздуха, а  уже в 1909-м талантливых пилотов
и авиамехаников было больше, чем самолетов.
     А  дальновизоры! Нормальному  человеку внутрь его  коробки  и заглянуть
страшно, а дядя Миша с соседнего двора, с семью классами не самой престижной
школы, уже открывает в своем полуподвале мастерскую,  где легко переделывает
за  скромную  плату  черно-белые  приемники  в  цветные.  Хоть  бы и  самому
Зворыкину!
     -  Моя  фамилия  -  Бубнов.  Вне строя -  Максим  Николаевич. Чин,  как
слышали, - подполковник. О характере выводы сделаете сами. А теперь я считаю
возможным ознакомиться с приказом.
     Да, кстати, поручик, посмотрите, что творится в доме и окрестностях...
     Максим  вскрыл  плотный  конверт.  Содержание  подписанного  Чекменевым
приказа его удивило.
     Пунктом  третьим  запрещалось  как  раз  то,  что  он  поручил  сделать
Щитникову. "В  главный корпус  и иные помещения  базы  не  входить,  никаких
предметов не  изымать  и не перемещать, костров на территории не  разводить,
палатки  не  разбивать. Лагерь развернуть за  пределами ограды  на свободном
месте  в лесу.  Перед  возвращением следы пребывания  ликвидировать.  Вообще
руководствоваться правилами поведения разведгруппы на вражеской территории".
     А  он  как раз рассчитывал  разместить отряд в  комнатах  и на  веранде
виллы,  раз там все равно  пусто. И они ведь хотели посмотреть, отразятся ли
их действия на обстановке в "основном мире".
     Но - приказ есть приказ.
     - Поручик, вернитесь!
     Щитников, уже подошедший к двери, изобразил обтянутой камуфляжем спиной
недоумение, но послушно спустился вниз по ступенькам. Максим объяснил, в чем
дело.
     -  Сделаем. Колосов, сходи  посмотри в  лесу чего-нибудь подходящее. Не
слишком далеко. - Обернулся к Бубнову. - И что там еще нам предписывается?
     -   Обследовать   местность  вокруг  базы  на  предмет   поиска  следов
пропавших...  В  случае  обнаружения  людей  немедленно  переправить обратно
известным способом.
     "Дурацкое, между нами говоря,  задание, - подумал Максим. -  Что же еще
мы с ними должны делать?"
     - А вот касающееся лично вас.
     "Поручику  Щитникову  в  сопровождении  трех   человек  по  его  выбору
совершить марш-бросок до точки  43-13  на имеющейся  у  него карте.  С собой
взять маяк от генератора. На марше  соблюдать те  же правила. По прибытии на
место  вскрыть  пакет No2.  Фрязинов  и один  офицер  остаются  на  месте  в
распоряжении подполковника Бубнова".
     Максим протянул Владимиру находившийся в конверте еще один, поменьше.
     - Ну-ка, где этот квадрат?
     Поручик  выразил  некоторое  сомнение. Карта,  выданная  ему,  является
секретной, и о степени допуска господина подполковника ему неизвестно.
     -   Забыли,  что  я  являюсь  здесь  и  сейчас  вашим  непосредственным
начальником?  Пакет,  адресованный лично вам, меня не  интересует,  а  карту
извольте...
     Означенный квадрат находился на расстоянии  более ста километров к юго-
западу от их нынешнего местонахождения.
     - Если  исключительно бегом, за сутки можно добраться. Без напряга - за
двое.  Темп  движения  не  указан,  -  в  раздумье  сказал  Щитников.  - Про
использование попутного транспорта тоже ничего...
     - Очевидно, на ваше усмотрение. Но простите! - спохватился  Максим. - В
приказе говорится: "Никаких предметов не изымать и  не перемещать".  Значит,
так и поступим. Сначала разбиваем лагерь, вы полным составом проводите поиск
полковника Половцева и его людей или  следов их пребывания. В радиусе... Ну,
я думаю, километра хватит. Не найдете здесь - дальше тем более бессмысленно.
После чего выходите на маршрут.  А мы втроем останемся ждать  вас или нового
приказа.

     ... На  удобно расположенной полянке, окруженной великолепными соснами,
между которыми вклинивались рощицы  молодых  берез,  с севера  граничащей  с
глубоким оврагом, по дну  которого с тихим плеском текла мелкая и прозрачная
речка, поставили четырехместную палатку.  Рядом с ней под тентом - генератор
со вторым маяком.
     Саперными лопатками срубили дерн и выкопали неглубокую яму для костра.
     Исходя  из запаса продовольствия, здесь  можно было  спокойно просидеть
неделю.
     -  Позиция хорошая, - обойдя окрестности, сообщил Щитников. - Еще  тент
поверху  натянуть  можно. От  дождя  и прочего.  Пересидите спокойно.  -  На
смуглом лице поручика Бубнов уловил нечто вроде иронии.
     Мол, нам-то бежать с полной выкладкой неизвестно куда, а вы устроились.
     - Это уж не ваш вопрос, юноша,  спокойно мы пересидим или как,  - хотел
ответить Максим, но воздержался. Много чести.
     Предпочел не услышать дерзости и обратился к оператору:
     - Ты,  Василий,  главное,  наблюдай  за  аккумуляторами. Один  комплект
рабочий, держит накал, второй поставь на подхват, чтобы в секунду мог зажимы
перебросить. Электреты*, в случае чего, минут пять питание подержат?
     * Электрет - электрический аналог постоянного  магнита, применяется как
источник постоянного электрического тока, вместо батарей или аккумуляторов.
     - Зависимо от нагрузки. Могут и полчаса держать...
     -  Значит, больше чем  на десять минут от генератора не  отходишь.  Или
меня  на  подмену  зови. Установок  приборов без  крайней  необходимости  не
трогать.
     - Да  все понятно,  господин подполковник. Вы б мне еще сказали, что на
подводной лодке люк без команды открывать нельзя...
     - Пришлось бы, и сказал. Но, желательно,  ощущай себя  так  же. Со мной
остается - кто? - Это уже вопрос к Щитникову.
     - Кто?  - поручик начал соображать. С одной стороны,  с собой в дальнюю
дорогу следует взять самых лучших и надежных. Но ведь и здесь кого ни попадя
не оставишь! Обычная проблема для хорошего командира.
     Пусть так.
     - Колосов, остаешься здесь. За тобой все.
     - Господин поручик! - в голосе офицера послышалась тоска. Нормальная, в
общем-то,  реакция  человека,  который  не  знает, где и  что его  ждет,  но
привычно  не желает отрываться  от своего отделения или  взвода.  Там-то все
понятно, а здесь...
     - Я  что сказал? Вся боевая часть - на тебе. И кончили разговоры! Людей
здесь, кроме наших, по определению быть не может, и тем не менее...

     Бубнов отозвал Щитникова в сторонку.
     Офицер  он явно грамотный. С  подчиненными разговаривать умеет,  службу
знает. Да другого на такое дело Чекменев бы и не направил.
     Но он сейчас уйдет, а Максим - останется.
     Присели на пеньке.
     -  Так  что, командир, что  думаешь на самом  деле?  -  спросил  доктор
штурмгвардейца.
     Щитников закурил. Посмотрел на Максима с сомнением.
     - Вы что имеете в виду?
     - То самое. Пойдешь сейчас с группой. Куда пойдешь? Зачем?
     - Не понимаю, господин подполковник. Есть же приказ. Какие вопросы?
     -  Совсем  дурак или приказано  прикидываться? Мы  где сидим?  Рядом  с
базой, а там удобные помещения, сухо,  тепло и все есть. В любой дом зайди -
койки,  холодильник, бар, сам все видел. Зачем бы им  отсюда уходить? Ложись
на диван, ешь,  пей, скучно станет  -- гуляй по  лужайке.  Жди помощи. Всего
четыре  дня  прошло -  и мы  здесь.  Открыли окошко  и -  вуаля, как  сказал
Маштаков. Половцев  с Неверовым не глупее  нас. Если  бы даже вздумали, черт
знает зачем, удалиться  с этого места,  записку бы непременно оставили. Хоть
углем на заборе...
     -  Я вас, кажется, понял. Их здесь нет и не было. Искать незачем. Тогда
к чему все остальное?
     -  Вот и объясни  мне сам. Как ощущаешь. Ты постарайся уловить, Володя,
мы  сейчас  вроде  и  рядом с  домом, и  в то же  время дальше от  него, чем
полковник Степан  Супрун на  Луне. И мы с тобой сейчас сами  себе командиры.
Другие то ли будут, то ли нет.
     В  чем смысл твоего специального задания? Угадай.  Поскольку иначе  все
действительно превращается в полный бред.
     Вопрос в  принципе был рискованный. Если на самом деле Чекменев  затеял
очередную  свою  игру  и   поручик  был  в  курсе,  то  на  что  Бубнов  мог
рассчитывать? Однако он не ошибся.
     Образования хватало, чтобы увидеть искренность молодого офицера.
     - Извините, господин  подполковник, а  как  же  это  вы  перед  началом
операции господину генералу уточняющих вопросов не  задали? Мне  казалось, у
вас все спланировано и оговорено.
     Если бы так!  Максим сейчас и сам  недоумевал. Бывают  такие состояния,
когда  подчиняешься  логике  текущего  момента,  вроде  бы   в  здравом  уме
выполняешь команды,  да не  только команды,  а предложения  и советы, и лишь
потом, когда вдруг и поздно бывает, приходишь в себя.
     Некоторые так в карты  имения  проигрывали, стрелялись из-за совершенно
никчемных  женщин,  прыгали  из  окон  небоскребов,   узнав  неблагоприятную
котировку акций.
     А задумайся на  десять-двадцать минут, что потеря некоторой суммы денег
и даже  измена любовницы никак не стоят разбрызганных  по стене или асфальту
мозгов. И что без денег и бабы жить можно, и подчас не хуже, а лучше.
     Вот и  он, увлеченный технической проблемой, беспокоясь о судьбе друга,
как-то совершенно бездумно подчинился напору Чекменева.
     "- Пойдешь в другое время?
     - Пойду.
     - Найдешь Ляхова?
     - Найду.
     - За командой присматривать будешь?
     - Буду".
     Вопросов же - "зачем?", "почему?", "как?" -  поймавшись на темп, задать
человеку,  который  формально  даже  не  был  ему  начальником,  Максим   не
удосужился.
     Зато теперь времени навалом. Больше, чем вечность. Две вечности.
     -  Видишь, поручик,  какая  ерунда  моментами  получается. Два отличных
полковника,  мои друзья,  бойцы и герои, то ли случайно, то ли нет  попали в
такую вот дырку. Во времени.
     Я очень хотел  их выручить. Я так  подумал,  что, если не сам этим всем
займусь,  грош мне цена, и как человеку, и как  ученому.  Видишь, занялся...
Сижу и сам себе думаю, а не дурак ли я?
     Тебе-то проще,  ты  человек подневольный, послали  -  пошел,  тем более
риска  здесь никакого нет и  не будет.  Так что пробегись, как  приказано. С
маячком за плечами. Сдается  мне,  что ради  этого  все  и  затеяно.  Пройти
заранее намеченный не нами маршрут, выйти в условную точку и  подать сигнал.
Так,  похоже, в  твоем  конверте  и написано. Возможно, наши друзья залетели
именно туда и там ждут...
     - Уверены?
     - Если бы. Так, прогнозирую... Для чего-то же  генерал это придумал. Но
в  любом случае ты приказ получил.  Я  -  тоже.  Рассуждать - не  наше дело.
Начальство  на много сотен рублей нас  умнее. Во-вторых  -  жизнь наша и так
сплошная неопределенность, а уж теперь тем более. По той же формуле Кантора.
Так что пилите, Шура, пилите...
     - Не понял, - эти слова поручика относились к последней фразе.
     - А! Книжку одну вспомнил.
     Делиться  возникшей  внезапно   мыслью  с  поручиком  не  хотелось.  Не
оформилась  она  еще,  да и  незачем  просто.  Такие  вещи  коллегиально  не
решаются.
     - Ты, Владимир,  главное  вот что... Генерал правильно написал -  вести
себя  как в  глубоком  тылу  врага.  По возможности -  ничего не трогать, из
козлиного копытца не пить. Ну, это тоже сказка такая...
     - Что ж я, не помню? - обиделся поручик.
     В  отличие  от  "Золотого  теленка",  "Гусей-лебедей"  ему  еще бабушка
наизусть пересказывала,  и почти  с  теми  же,  что  нынешний  подполковник,
намеками.
     Максим мельком  позавидовал его наивности и  непосредственности чувств.
Лет  в семнадцать взяли  парня на службу  и  тренировали на  штурмгвардейца,
хорошо муштровали, через восемь лет получился из него бравый  поручик, а все
равно кое-что из корневой натуры осталось.
     Кстати,  может, именно поэтому и послал искушенный Чекменев на странное
дело  именно его. Неплохо бы потом, если  все обойдется, поработать с парнем
поплотнее. По своей линии.
     - Ты думаешь, почему генерал не велел нам на базе оставаться?
     - Чтобы,  пользуясь возможностями  "бокового  времени",  мы там чего-то
лишнего  не  увидели? - предположил  поручик и  тут  же посмотрел на Бубнова
совершенно бесхитростными,  доверчивыми глазами: - А вы,  Максим Николаевич,
на самом деле считаете, что такое время существует? Нет, честно?
     Похож он стал сейчас на ребенка, который  получил от чужого дяди пустой
фантик, свернутый  в  виде настоящей  конфеты,  и  до  последнего не  желает
поверить, что его так жестоко обманули.
     - Скорее всего, и даже  - почти наверняка, - согласился Бубнов. - Здесь
нам и все его ящики столов, и вычислители, и сейфы доступны.
     Но главное, по-моему,  другое. Он опасается, чтобы мы отсюда  как-то на
тамошнюю (то  есть настоящую) реальность не повлияли.  Черт  его  знает, как
самое  невинное вмешательство  там отразиться может.  Поэтому -  в  принципе
правильно. Так что сбегайте, куда сказано, а там посмотрим. А  мы тут за это
время каждый метр обшарим. Если хоть один след найдем...

     За  два часа  до захода солнца поручик поднял своих людей. Разделили на
троих груз - рюкзаки с походным  снаряжением, пятнадцатикилограммовый маяк с
аккумуляторами, автоматы,  боеприпасы.  Еще он  прикрепил к  плечевому ремню
ротную рацию "Р-126". На ходу можно переговариваться километров на двадцать,
а если остановиться  и антенну на высокое дерево забросить - как раз на весь
радиус поиска достанет.
     - Давайте прощаться,  господин подполковник.  Контрольная  связь каждые
три часа с данного момента. Сверим часы...
     Хороший русский обычай -  перед  каждым  опасным делом сверять часы. Не
всегда приносит ощутимую пользу, но  нервы обычно успокаивает. Опять мистика
загадочной славянской души.
     - А вы что же, и ночью собираетесь идти? - с недоумением непривычного к
таким делам человека спросил доктор.
     -  По обстановке, все по обстановке, командир. До темноты мы  проскочим
километров  двадцать, сделаем привал, свяжемся с вами. Дальше будем исходить
из рельефа местности, освещенности и прочих факторов.
     Группа разведчиков бесшумно растворилась в лесу.

     Закончили   работы  по   обустройству   лагеря,   и   Максим   принялся
распоряжаться:
     - Ты, Александр, можешь спать до двадцати двух ноль-ноль. Потом сменишь
Фрязинова. Василий, следишь за аппаратурой и  обстановкой. А я прогуляюсь по
окрестностям, посмотрю кое-что.  Потом  супчик  вам  сварю.  Из расположения
удаляться только по нужде и не далее чем на двадцать метров.
     Несмотря на  сгущающиеся  сумерки, закинув на  плечо ремень не  слишком
нужного здесь, как ему казалось, автомата, доктор, насвистывая кавалерийский
марш, двинулся обратно к ограде базы.
     Но пусть воевать  не  с кем  и  бояться некого, даже  завалящий волк не
выскочит из кустов, а все ж таки с оружием спокойнее.
     Конечно, хорошая  собака рядом -  куда приятнее.  И опасность  издалека
учует, и поговорить можно, но на худой конец - пусть автомат. Ночь уж больно
быстро накатывается, и  тучи по  небу летят,  прямо как у Пушкина в одном из
стихов.
     Он  был  человеком  интеллигентным,  книжной, так,  сказать,  культуры,
поэтому пейзажи, "включенные  и обрамляющие", действовали  на  него сильнее,
чем  на  простых  солдат.  И  одиночество для  коренного  горожанина  - дело
малопривычное.
     Палец сам собой лег на спусковой крючок.
     Говорить-то  он   говорил   Щитникову,  что   приказ   выполнять  нужно
беспрекословно, но он,  подполковник (звучит все-таки!) Бубнов, теперь здесь
царь, бог и воинский начальник, несет  полную ответственность  за  результат
поиска  и вверенный личный  состав. Соответственно, имеет право исходить  из
ситуации.
     А она такова, что в стандартные схемы не укладывается. И проверить кое-
какие свои  предположения, касающиеся базы и всего  на ней происходящего, не
мешает.
     Попутно он думал  примерно о том же, о чем сейчас  (или полгода назад?)
размышляли и спорили потерявшиеся друзья.
     О  сущности происходящего. Теоретическая подготовка у  него была лучше,
но  особых  преимуществ Максиму не давала, поскольку  исходная  посылка  все
равно оставалась сомнительной.
     Он знал, что Ляхов, Тарханов  и еще три  человека исчезли из той  самой
комнаты, откуда отправился в экспедицию он сам.
     Трое исчезли из дома, две девушки - из стоявшей под окнами машины. Саму
машину  потом   отогнали  на   стоянку  возле  "синего  дома",  обшарили  по
сантиметру, ничего не нашли, естественно. Она и сейчас там стоит.
     Маштаков, как его ни допрашивал Чекменев, а потом и сам Максим, клялся,
что  пространственное  перемещение  исключается.  Мол,  и  на  перевале  все
оставалось  в  пределах географических координат, и  в  Пятигорске полковник
Неверов вышел из  времени,  но оставался на  том  же  самом  месте.  Это все
бесспорно. Но здесь вышло как-то иначе?
     Дематериализовались   его   друзья   вследствие  ошибки  в   настройке,
превратились  в мезонное облачко (о  таком варианте даже думать не хотелось)
или, вопреки теории, переместились не по времени,  а по месту?  Конкретно, в
загадочный "лагерь  пионеров". Отчего-то же вынесло  в  первый  раз Неверова
именно туда?
     Правда, тогда он географически находился в конгруэнтной* точке.
     * Конгруэнтный - совпадающий, совмещающийся при наложении (лат.).
     Максим разочарованно щелкнул языком.
     Жаль,  что  у  него нет  с собой  расчетов, которые демонстрировал  ему
Маштаков. Была там, кажется, одна не совсем ясная формула. Он напряг память.
Интегралы - это ладно. А вот со знаками...
     Тогда он  внимания не  обратил, а сейчас вдруг, возможно,  оттого,  что
мозги стали удивительно  свободны от многодневного  напряжения, что-то такое
забрезжило.
     Обстановка ведь и вправду удивительно благоприятная. Тишина: ни муха не
зажужжит, ни птица не чирикнет. А уж об индустриальных шумах и речи нет.
     Через  ворота  базы, ранее  плотно  охранявшиеся,  а  сейчас  сиротливо
приоткрытые, он прошел внутрь.
     Странной  и даже страшной была темнота во всех  окнах домов  и  корпуса
учебного центра.
     Значит, и здесь аналогичность миров, пространства и времени  не полн