ь после прогулки, отдохнуть  немного,
позволить себе несколько глотков  виски  или  джина.  А  теперь  еще  и  в
обществе интересного собеседника. Расскажите что-нибудь занимательное.  Вы
со своим другом Антоном встречались после моего ухода?
     -  Да,   встречались.   Разговор   действительно   получился   весьма
примечательный... - ответил Новиков, а сам подумал, что аггрианка  выбрала
нестандартную линию поведения. Ну-ну, посмотрим, что из этого получится...
- Я расскажу, о чем мы беседовали. Только сначала  вот  что  -  вы  можете
помочь мне приобрести здесь по-настоящему хорошую океанскую яхту?
     - Конечно, могу. Нет проблем. В средствах вы не стеснены, - при  этих
словах Сильвия улыбнулась, - так что можно купить яхту тонн на сто  -  сто
пятьдесят  прямо   на   королевской   верфи.   Король   у   нас   личность
прагматическая, за хорошие  деньги  уступит...  А  зачем  вам  вдруг  яхта
потребовалась? "Валгаллы" вам недостаточно?
     - Надоело мне все, май бьютифул леди. Навоевался я  до  упора.  Войну
мы-таки да, закончили. Эту, гражданскую, на  европейской  территории.  Чем
завершится дальневосточная - туман. Да мне  пока  и  неинтересно.  Я  хочу
взять Ирину и вместе с ней исчезнуть. Уйти  в  море  на  парусной  яхте  и
адреса не оставить. На полгода, а то и год. Как капитан Чичестер, а точнее
- Джек Лондон с какой-то из своих жен. Переходить от  острова  к  острову,
купаться в лагунах, загорать на коралловом песке, зная, что от  ближайшего
человека нас отделяет минимум сотня морских миль. Заниматься  любовью  под
звездами на горячей от дневного солнца тиковой  палубе.  Не  пить  ничего,
кроме фруктовых соков и изредка - пива. Раз в два-три  месяца  заходить  в
экзотический  порт,  как  "Летучий  голландец",  чтобы  провести  ночь   в
прибрежной таверне  среди  контрабандистов  и  торговцев  копрой  и  живым
товаром.  Постепенно  приобрести  сомнительный  авторитет  среди  отбросов
общества и малайских пиратов... Заново  перевести  на  русский  Лондона  и
Стивенсона и литературно обработать собственные мемуары. Вот цель жизни на
ближайший год. И непременно, сразу по выходе в  море,  выбросить  за  борт
радиостанцию. Хватит!
     А что будет с миром, Галактикой, Вселенной? Да что угодно. Я  все  же
надеюсь, что они оставят  нас  в  покое.  Не  тревожься  о  дне  грядущем,
грядущий день сам позаботится о себе, каждому дню достанет  своей  заботы.
Будем жить по Хайяму: "Вина налей мне, и можешь уходить, куда  -  мне  все
равно".
     - Я вас понимаю, - задумчиво произнесла Сильвия. -  Но  мне  кажется,
что ваши планы несколько... преждевременны.  Еще  ничего  не  закончилось.
Сейчас подадут ужин, я пойду переоденусь. И вы переоденьтесь тоже...
     К столу Сильвия вышла в  длинном,  до  пят  халате  алого  китайского
шелка, расшитом черными с золотом драконами. Ткань была настолько  тонкой,
хотя и непрозрачной, что Андрей смог увидеть -  под  халатом  на  ней  нет
больше ничего. Игра продолжается, господа, подумал он,  сохраняя  на  лице
полную невозмутимость. Посмотрим, как она поведет себя дальше.
     - Я готова. Так что там у вас  получилось  с  Антоном?  Рассказывайте
подробно, у нас масса времени...
     - На третий? Да, на третий день после  похорон  Ленина,  без  всякого
мавзолея, разумеется, просто в могиле рядом  с  Инессой  Арманд  (Крупская
очень возражала, но Троцкий настоял на своем, да и сестры  поддержали),  я
снова с помощью профессора вышел  в  астральное  пространство.  Удолин  на
своем языке называет его Универсальным  психическим  полем  Вселенной,'  а
Антон - Гиперсетью. В нем, в этом поле, меня уже  ждал  Антон.  В  той  же
пещере, у того же не успевшего прогореть костра. Пещера,  как  я  понимаю,
своего рода терминал, конечная станция на пути  из  мира  материального  в
идеальный. Или черт его знает какой. Со всеми  этими  игрищами  я  утратил
марксистское видение истории, а  заодно  и  представление,  как  правильно
отвечать на основной вопрос философии.
     Антон объяснил мне, как сделать следующий шаг. То есть  уже  находясь
внутри сна, ввести себя в транс следующего порядка. И  что,  оказавшись  в
нем, следует делать.
     Сколь бы ни был могуч мой человеческий мозг, даже задействованный  на
все   сто   процентов   своей   потенциальной    мощности,    воспринимать
непосредственно абстракции высших степеней он не в состоянии. Он должен их
хоть как-то  адаптировать.  Словно  бы  самому  себе  словами  пересказать
содержание бетховенской симфонии. И если там я видел и понял пусть десятую
часть истины, то сейчас хорошо  бы  осознать  не  половину,  куда  там,  а
процентов хоть бы двадцать от того, что мне открылось... Но  все  же,  все
же...  Все  то,  что  раньше  мне  сообщалось  отрывочно,  в  виде  наобум
перелистываемых страниц книги на полузнакомом языке, сейчас предстало  как
реферат ее же, но по-русски.
     Таким образом я узнал практически все, что меня касалось.  И,  как  я
уже говорил, в доступной для меня форме. Если бы на  моем  месте  оказался
Сашка, он увидел бы и осознал все это как-то  иначе.  Например  -  в  виде
гигантской  модели  нервной  системы,  со  всякими  нейронами,   аксонами,
периферическими нервами и многомерной послойной разверткой мозга.  А  я  -
философ и психолог по образованию, с художественным  способом  восприятия,
переформировал идею Гиперсети  в  зримое,  мультипликационное  изображение
Вселенной,   с   Галактиками,   Туманностями,    Звездными    скоплениями,
наблюдаемыми словно из ее физического  центра.  Острота  зрения  позволяла
видеть на миллионы парсек и фокусировать взгляд на любой выбранной точке.
     Вдобавок вся картина была  многослойной  и  многомерной.  Реальности,
существующие в данный момент, обозначались  нежно-голубым  флюоресцирующим
светом. Бывшие, но стертые - всевозможными  оттенками  красных  тонов,  от
бледно-розового до багрового. Гипотетически возможные в будущем - зеленые,
причем    интенсивность    окраски    означала    степень     вероятности.
Суперпространство Вселенной  пронизывали  сплошные  и  прерывистые  линии,
символизирующие причинно-следственные связи. Они непрерывно  перемещались,
исчезали   и   возникали   вновь,   пульсировали...   Конечно,    никакого
представления о том, что я видел на самом деле, мои жалкие слова  передать
не в силах, говорю я все это лишь для того, чтобы ты знала - я там был,  я
это видел.
     Мне стало понятно, как вести себя внутри  Сети,  что  и  зачем  нужно
делать. Как если бы вдруг Левашов научил меня  обращаться  с  его  Большим
компьютером, и для меня внезапно  приобрели  смысл  мелькающие  на  экране
слова и символы.
     Я узнал, нашел на "схеме" нашу Галактику и  нашу  Реальность,  увидел
твой мир аггров и Конфедерацию форзейлей. Понял их взаимоотношения  внутри
и вне нашей Реальности. И  в  самом  деле,  если  Земля  -  это  данность,
инвариант, то они - продукт и инструмент "Игры". Как на  шахматной  доске.
Есть король, которого запрещено бить, а можно только  гонять  по  полю  до
того или иного исхода партии, а есть все остальные фигуры. Мир  форзейлей,
допустим, ферзь нашего цвета, а агрры - ладья противника. Или тоже  ферзь.
Пока что наш  ферзь  побил  чужого.  Убрал  с  доски,  но  не  более.  Тот
существует и ждет своего часа. В коробочке. Это наводит на размышления...
     При этих словах  Сильвия,  слушавшая  его  спокойно,  вдруг  вскинула
голову, даже приоткрыла рот, собираясь  что-то  сказать,  но  не  сказала.
Шумно вздохнула и сделала рукой жест, предлагая продолжать.
     - Ну вот. Узнал я все это, и начались мои  странствия  по  Сети.  Мне
было сообщено, наверное, что существует некий  "Узел",  который  заключает
всю информацию о земной Реальности, о ее  существовании,  о  месте  внутри
всей этой  Гиперсети.  Я  воспринимал  его  как  участок  мозга,  ведающий
зрением,  слухом  или  еще  какими-то  конкретными   способностями.   Или,
по-другому сказать, как микросхему в памяти компьютера.  И  я  его  нашел,
этот "Узел". Но не  понимал,  что  я  должен  делать  дальше.  То  есть  я
чувствовал - идеальным решением было бы как-то его блокировать,  устранить
из сети или перерезать  ведущие  к  нему  "провода"  причинно-следственных
связей. Тогда мы на самом деле выпали бы из поля зрения  "Игроков".  Может
быть, и навсегда, причем сохраняя за собой возможность самим вмешиваться в
ход "Игры".
     Сам же я не мог до такого догадаться, значит, кто-то мне такую  мысль
внушил? Гроссмейстер,  играющий  белыми?  Не  есть  ли  это  разновидность
шулерства? Точно по Ильфу-Петрову: "Остап  украл  ладью  и  спрятал  ее  в
карман".
     Но ладья ведь не может украсть сама себя, значит, действительно... Да
что действительно? Пусть  я  не  фигура,  но  и  не  игрок  тоже.  Скорее,
соседский  пацан,  которого  взрослый  дядя  получает  пошутить  с  другим
дядей...
     Хотел  бы  я  знать,  а  как  такое  совершить?  Я  чувствовал   себя
диверсантом, рассматривающим карту. Вот вражеская  территория,  вот  мост,
который нужно взорвать. Я вижу его изображение, могу представить,  как  он
выглядит в натуре. А дальше? Стереть  его  с  листа  резинкой?  Безнадега?
Пожалуй - нет. Карта  -  реальность,  мост  -  реальность.  Остается  что?
Придумать, как перейти фронт, как добраться до моста  и  снять  охрану.  С
помощью инженеров рассчитать, сколько нужно тола и куда его закладывать. А
потом крутнуть ручку индуктора или чиркнуть спичкой. Трудно, иногда  почти
невозможно, однако из истории известно, что тем или иным  способом  нужные
мосты обычно все-таки взрывались.
     И тогда меня вынесло обратно. В пещеру. Антон сидел, протянув ноги  к
костру, и, кажется, дремал. Или медитировал. Не  удивлюсь  даже,  если  он
каким-то образом сопровождал меня "там". - Привет, вот я и  вернулся...  -
Привет. Тебе понравилось?
     - Нормально. Почти как в планетарии. Незабываемые впечатления.  Скажи
мне только, будь любезен, не новая ли интрига  вами,  братцы,  затевается?
Который раз  уже  ты  нам  намекаешь,  что  есть,  мол,  парни,  небольшая
работенка. Для настоящих мужчин. Как в рекламе для белых наемников: "У нас
ты можешь повидать весь мир. Встретить много  интересных  людей.  И  убить
их".
     - Как знаешь, Андрей, как знаешь. Я ничего тебе не предлагаю. Ты  сам
все видел.  И  кое-что  понял,  надеюсь?  Мы  с  тобой  в  разных  весовых
категориях. Мы могучая цивилизация, форзейли, умеем  делать  почти  все  в
пределах материального мира, а вот играть нам не дано. Мы и в  самом  деле
только фигуры на доске... - Обидно? - спросил я.
     - Не совсем то слово. Тебе же не было в прошлой жизни обидно, что  ты
- не Юрий  Власов  и  не  президент  США?  Вот  когда  начальником  отдела
назначили не тебя, а другого, тогда обидно было. С нами так же.  Однако...
- Антон вдруг стал ускользать взглядом, прикуривать сигарету от головешки,
и я догадался, что был прав.
     - "Информационный узел" ты видел? - прозвучало это хоть и как вопрос,
но риторический. Я к нему так и отнесся.
     - Для нас он важен не менее, а может, и более, чем  для  вас.  Мы,  я
повторяю, инструменты. Инструменты балансировки Реальностей. Смысл  нашего
существования - вспомогательный. Но есть предположение, даже  уверенность,
что, если "Реальность Земля-1" выпадет из Сети, мы тоже  обретем  свободу.
Исчезнет "сверхзадача" нашего существования, и мы станем  обычной,  никому
особенно не интересной галактической расой.
     - Надолго ли? - спросил я с некоторым злорадством, что ли. -  Фигурка
закатилась под диван, игрок ее поднял и вновь поставил на доску...
     - Может быть, очень может быть, - ответил мне Антон.  -  А  может,  и
нет. Игроки смахнут фигуры в коробку, пойдут выпить пива, а потом надумают
сразиться в нарды или в бильярд... - Или вообще двинут  по  девочкам...  -
Допускаю. И пока они вновь вспомнят  про  свои  шахматы,  и  ваша  и  наша
цивилизации спокойно доживут до  естественного  конца.  Сказал  он  это  и
вздохнул.
     - Впрочем, нет. Мы, может, и доживем, а у вас карма другая...  Однако
я готов оказать вам всю возможную помощь, если вы согласитесь не  выходить
из игры. Уверен, что будут еще обстоятельства, в которых я тебе пригожусь.
     - Как в известной русской сказке. Только знал  бы  ты,  как  все  уже
обрыдло. Век бы тебя не видеть...
     - Век не век, но  определенный  люфт  по  времени  у  вас  еще  есть.
Отвлекающий удар вы нанесли,  по  моим  расчетам,  год-другой  они  вашего
выпадения из Реальности не заметят. Ну а дальше - дальше как Бог даст...
     - Ежели ты правду говоришь, - обрадовался я, - так крайне был бы тебе
обязан, если хоть на год ты  меня  в  покое  оставишь.  Давай  договоримся
по-джентельменски:  мы  живем  здесь,  как  можем,  решаем   свои   мелкие
человеческие проблемы, ты тоже занимаешься своими делами.  И  отслеживаешь
ситуацию.  Как  только  заметишь,  что  в  нашу  сторону  вновь   начинают
поглядывать - приходи. Тогда все и обсудим. Устраивает?
     - Будь по сему. Отдыхайте. А я, значит, на  страже...  Каждому  свое.
Давай прощаться. И по-прежнему опасайся "Ловушек сознания".
     - Так ты же сказал...
     - Это вещи разноплановые. Охотник с ружьем - одно, капкан  в  лесу  -
другое. Заметишь резкое и немотивированное изменение  обстановки  -  всеми
силами уклоняйся от  столь  же  резкого  ответа.  Любой  ценой  старайтесь
удерживать статус кво. Тогда обойдется...
     И за секунду до того, как вернуться "домой", я у него спросил:
     - А что же означает то, что снаружи? Там по-прежнему завывала пурга и
брели по нашему следу враги.
     -  Вариант.  По  какой-то  причине  недореализовавшийся.  Но   и   не
отмененный, раз мы в нем побывали. Как раз из разряда ловушек. Вдруг  тебе
покажется, что непреодолимо тянет в Иркутск, Колчака  спасать,  так  лучше
воздержись...
     - А не выйдет так, как в истории с рабом и  смертью?  Раб  увидел  на
базаре в Багдаде смерть, она погрозила ему пальцем. Раб в страхе  прибежал
к хозяину. Тот дал ему денег и отправил в Басру. На другой день уже хозяин
встретил на базаре смерть и спросил: "Зачем ты напугала моего  раба?"  -"Я
не пугала, - ответила смерть, - я просто удивилась,  что  он  тут  делает,
ведь я должна забрать его в Басре..."
     - Не знаю, Андрей, не  знаю.  Как  мог,  я  тебя  предостерег.  Желаю
удачи... И я вернулся в Москву...
     Дослушав его долгий рассказ,  Сильвия  ничего  не  сказала.  К  этому
времени они покончили с  десертом.  Дав  знак  слугам  убирать  со  стола,
аггрианка поманила Новикова за собой.
     В каминном зале был накрыт столик для кофе. Когда  Сильвия  садилась,
полы халата на мгновение распахнулись,  подтвердив  предположение  Андрея.
Оба сделали вид, что ничего не заметили. Хотя сердце Новикова зачастило, и
он подумал, что устоять против ее провокаций будет трудновато.
     - Ты знаешь, Андрей, я пока не до конца разобралась в том, что ты мне
рассказал.  Но  одно  могу  сказать  сразу  -  слова  Антона  могут  иметь
совершенно противоположный смысл.
     - Как это - противоположный? - не понял Андрей.
     - Да вот так. Все наоборот. И в отношении наших с форзейлями ролей, и
в отношении той функции, которую вы якобы призваны исполнять во Вселенной.
- Не понимаю, - повторил Новиков. - Я тоже, - успокоила его  аггрианка.  -
Но  постараемся  разобраться.  Попозже...  Ты  ведь  любишь  вашего  поэта
Гумилева? - Она улыбнулась очень двусмысленно. Отчего-то у Андрея пробежал
по спине мгновенный холодок. - Я его знала  лично.  Когда  он  приезжал  в
Лондон в качестве сотрудника русской военной миссии. Интересный мужчина. У
него есть гениальная строчка - "Огненные грезы Люцифера". Так вот вся наша
жизнь, возможно, эти самые грезы. Не  нравится?  А  что  делать?  В  любом
случае, разведка боем прошла успешно. Это ты  очень  правильно  выразился.
Разведка боем... А я тут времени даром тоже не теряла.  Ты  интересовался,
как я буду разбираться со своей "альтер эго"? Не пришлось  разбираться.  Я
вернулась в лондонский дом, предварительно убедившись,  что  ее  там  нет.
Меня встретил дворецкий. Джон. На самом деле его зовут  по-другому,  но  в
служебное время у меня все дворецкие - Джоны. Моя  маленькая  причуда.  Он
очень обрадовался, хотя человек обычно сдержанный, хорошо  вышколенный.  В
крайне деликатной  форме  посетовал,  что  я  не  нашла  времени,  уезжая,
предупредить его и сообщить, как он должен отвечать на вопросы, когда леди
вернется. Ему пришлось взять на себя смелость отвечать, что я уединилась в
одном из своих  поместий  и  не  велела  беспокоить...  Оказалось,  что  я
отсутствовала почти месяц. Сам же Джон очень тревожился и  уже  подумывал,
не обратиться ли в полицию.
     Видимо, я была права - она исчезла синхронно с моим  перемещением  из
лондонской Реальности восемьдесят четвертого года в ваш Замок. -  То  есть
ты  исчезла  из  нашего  времени  и  автоматически  из  отрезка   времени,
непосредственно предшествовавшего нашему переходу, - спросил Новиков. - Но
это же абсурд... - Почему?
     - Да как же... Логично было бы  предположить,  что  ты  исчезнешь  из
всего временного отрезка, в котором находилась с момента твоего  появления
на Земле. И никакого дворецкого, никакого  дома  леди  Спенсер  просто  не
существовало бы... А так полный бред получается.
     Сильвия звонко рассмеялась.  Словно  забывшись,  привычным  движением
закинула ногу  за  ногу.  Перехватила  взгляд  Андрея,  нарочито  медленно
прикрыла оголившиеся до самого верха бедра.
     - Ох, простите ради Бога, мне показалось, что я по-прежнему в брюках.
А насчет свойств времени вы заблуждаетесь. Новая Реальность сформировалась
только  в  момент  моего  прихода  в  Замок.  И  отличалась   от   прежней
единственным параметром  -  моим  в  ней  отсутствием.  Вот  в  эту  новую
Реальность Антон вас и переместил, а совсем не  в  ту,  которую  он  якобы
сформировал специально для вас. И над  этим  тоже  придется  поразмышлять.
Специально он так поступил или действительно следовал чужой воле? А  пешка
он или ферзь - не столь уж важно.
     Но  я  продолжу.  Поднявшись  в  комнаты,  я  обнаружила,   что   моя
предшественница исчезла действительно мгновенно,  ничего  не  поняв  и  не
почувствовав. В кабинете на кресле лежало платье, внутри него - белье. Под
столом - домашние туфли. По ковру раскатились перстни, которые я в те годы
любила носить. То есть растворилось в мировом эфире только тело...
     - Мне трудно это вообразить, - признался Новиков.
     Сильвия пожала плечами.
     - Затем я пригласила своего адвоката. У меня с собой, как ты помнишь,
был чемодан фунтов. Около двадцати  миллионов.  Сначала  я  хотела  просто
положить их на свой счет, а потом вдруг решила сама стать  банкиршей.  Это
гораздо удобнее. Возникли некоторые  затруднения,  слишком  большая  сумма
наличными, но я сумела объяснить адвокату  их  происхождение.  Все-таки  в
начале века нравы были попроще, не существовало законов против  "отмывания
грязных денег". Но сейчас почти  все  мое  состояние  ушло  на  подарки  и
взятки. Вы не представляете, как дорого  себя  ценят  честные  люди.  Зато
теперь Ллойд-Джордж мой лучший друг и половина членов кабинета тоже. Южной
России больше ничего не угрожает. По крайней мере  -  до  очередной  смены
здешнего правительства. Ты мне привез еще денег?
     - Денег пока нет. Не можем же мы третий раз  дублировать  банкноты  с
теми  же  номерами.  Я  привез  всего  сто  тысяч  в  золотых  долларах  и
килограммов двадцать  бриллиантов,  от  одного  карата  до  десяти.  Более
крупные трудно будет реализовать. На первое время хватит?
     - Надеюсь. Но можно ведь еще раз настроить пространственный  канал  и
переправить сколько-то золота прямо в хранилища  моего  банка.  Тонну  или
две.
     - Сделаем, конечно. Я все-таки остаюсь при своем мнении - лечь на дно
и посмотреть, как все будет складываться. Давай завтра съездим  в  Лонд