флота В.  Семенова,  изданный у  ВАС в 1912 году. Называется
"Непридназначенная победа". Не читал?
     - Нет...
     - А зря. Она  наделала тогда у  ВАС много шума, - и снова улыбнулся, то
ли  грустно,  то  ли  иронически.  – Вот  кто был  истинным предшественником
Фолсома. В общем,  слушай. И тебе интересно будет, и  я развлекусь, ибо  нет
ничего приятнее, чем растолковывать неофитам апокрифы учения...
     Как  следует из  данной  книги, весьма критичной и  к победителям,  и к
побежденным,  но  абсолютно  точной  в изложении  фактов,  означенная  война
началась вполне  традиционно  для  грядущих  времен,  но  для  начал  века –
новаторски,  ночной  атакой  японских  эсминцев  на корабли Первой  эскадры,
стоящие на внешнем рейде Порт-Артура.
     Без об®явления  войны, что нарушало все обычаи,  зато  в  случае успеха
сулило стратегический успех.
     Но  то ли опыта у японцев не хватило, то ли  начальник  эскадры адмирал
Старк  проявил  должную  предусмотрительность,  но  миноносцы  были  вовремя
обнаружены дозором русских контрминоносцев "Бесстрашный" и "Расторопный", на
рубеже атаки встречены дежурными крейсерами "Аскольд" и "Диана", а  затем  и
сосредоточенным   огнем  всей  эскадры.  Шесть  миноносцев  были  потоплены,
остальные рассеяны.  А на рассвете Старк вывел в море свои 7 броненосцев и 7
крейсеров,   причем  старался  маневрировать  в   зоне  поражения  артурских
дальнобойных батарей.
     Около  11 часов утра  состоялось первое  боевое столкновение с главными
силами  адмирала  Того,   который  выставил  12  броненосцев  и  броненосных
крейсеров.  В  результате длившегося  около  трех  часов боя  японский  флот
получил достаточно  серьезные  повреждения и  убедился,  что  "блицкрига" не
вышло.  В  затяжной  же  войне  шансов  на  победу  у Японии было  маловато.
Тихоокеанская   эскадра   опиралась  на  сильную  крепость  Порт-Артур,   во
Владивостоке базировался  отряд из четырех броненосных крейсеров - океанских
рейдеров, а  в Черном и  Балтийском морях  у России имелся  резерв кораблей,
более чем  вдвое превосходящий  весь японский  флот.  Правда, Японию активно
поддерживала   Англия   и   неявно  САСШ,   Франция   сохраняла  не  слишком
благожелательный  для  России  нейтралитет,  и у  японцев  была  возможность
пополнять свой флот за счет покупаемых за границей кораблей. Так что...
     Новиков вытянулся в кресле, прикрыл  глаза, окутался клубами  сигарного
дыма  и  стал  до чрезвычайности  похож на морского  волка  прежних  времен,
развлекающего и  поучающего молодежь  в кают-компании  какого-нибудь фрегата
или линкора.  Мне  показалось, что о  событиях  давней войны  он  говорил  с
эмоциональностью  и убедительностью очевидца и участника тех былых сражений.
Не хватало ему  только  окладистой раздвоенной  бороды, обугленной трубки  в
зубах и золотых шевронов от обшлагов до локтей черного кителя.
     - Ну и что? – спросил я. – Так примерно и было. откуда же здесь химера?
     -  Видишь  ли,  далее  началась  полоса  удивительных   случайностей  и
совпадений, на  которые обращает внимание Семенов. После двух месяцев вполне
рутинных операций, в  ходе  которых  то японцы пытались  высадить  десанты в
Корее и у основания Ляодунского полуострова, то заблокировать русский флот в
Артуре брандерами, Хейхатиро  Того  решил дать наконец генеральное сражение.
Терпеть больше у него не было ни желания, ни возможностей.
     Парламент наседал,  император выражал недоумение, напрасно расходовался
драгоценный уголь и ресурс машин. Да  просто деньги в казне кончались. Утром
31  марта  (13  апреля) 1904 года  почти  весь  японский флот приблизился  к
Порт-Артуру.  Русская эскадра под командованием адмирала Макарова, который к
тому  времени был  назначен командующим,  не эскадрой,  как  Старк,  а  всем
Тихоокеанским  флотом, вышла на  встречу.  Не  успел дозорный крейсер "Баян"
сделать по передовым  кораблям противника третий залп, как у  правого  борта
японского флагмана "Микаса" раздался сильнейший взрыв, через минуту  второй,
прямо под фок-мачтой и адмиральским мостиком. Броненосец затонул практически
мгновенно вместе с  адмиралом  Того, почти  всеми офицерами штаба и  большей
частью экипажа.
     Еще через пять минут на выставленных  прошлой ночью заградителем "Амур"
минных банках подорвался направившийся для помощи своему флагману броненосец
"Асахи". Попытка его буксировки под сосредоточенным огнем русского флота  не
удалась,  через полчаса он также затонул. Остальные корабли японцев начали в
панике  отходить в  море.  Русские их  не  преследовали. Командир мингзага в
темноте  и  тумане не смог  точно определить координаты  своего заграждения,
поэтому имелся риск подрыва на нем собственных кораблей.
     Еще два месяца японцы зализывали раны и соображали, как  им действовать
дальше,  шансы  на  овладение  морем стремительно  таяли,  а  без этого были
обречены на провал и операции сухопутных войск, высаженных в Корее. В верхах
появились   сторонники    немедленного   заключения   мира   "вничью".   Мол
побаловались, попробовали, у кого  носы крепче,  можно  и  разойтись. Однако
пришлось  бы  для порядка кое-кому обряд сеппуку  совершать,  а  желающих не
находилось,   да  и   Англия  требовала  продолжать.   Пообещала   золотишка
подбросить,   пару-тройку   броненосцев   уступить  для  восполнения  боевых
потерь... Короче "война продолжалась", как пел популярный у нас Дин Рид.
     А в июне 1904-го  Макаров двинул  флот к главной базе японцев – Сасебо.
Навстречу ему вывел  все свои  силы  сменивший  Того вице-адмирал  Камимура.
Японцы  уступали   русским  в  числе  броненосцев  (4  проти7),  зато  имели
четырехкратное  превосходство  в броненосных  и бронепалубных  крейсерах,  в
эскадренных же  миноносцах –  подавляющее.  Плюс близость собственной базы и
моральное преимущество – теперь они защищали территорию  собственно Японии и
по-самурайски готовы были победить или "разбиться в дребезги, подобно яшме".
     Русские же воевали  за  абстрактно  понимаемую честь  флага,  мало кому
понятные  геополитические  идеи  царского   наместника  на  Дальнем  Востоке
Алексеева и захолустную, неудобную базу в тысячах верст от Родины.
     Бой  завязался в  Желтом море, на траверзе  острова Чечжудо  у входа  в
Цусимский пролив.
     Японцы держались хорошо,  агрессивно, стреляли грамотно, намного лучше,
чем  в  предыдущих боях, русский  флот начал получать серьезные повреждения.
Несколько  тяжелых  снарядов  попало   во  флагманский  "Цесаревич",  горели
"Ретвизан" и "Петропавловск",  от взрыва  в кормовой  башне  едва  не  погиб
"Пересвет". Был момент, когда Макаров  намеревался выйти из  боя и подождать
более удачного случая для разгрома  неприятеля по частям.  Но около 17 часов
12-дюймовый  снаряд "Севастополя"  попал  точно  в  боевую  рубку  японского
флагмана  "Хацусе". Адмирал  Камимура, несколько чинов его штаба  и командир
броненосца капитан Накао были убиты, корабль потерял управление. Увидев, что
флагман  японцев вышел  из строя,  Макаров поворотом "все вокруг" перестроил
эскадру строем фронта и атаковал концевые корабли неприятеля.
     Андрей глубоко  затянулся  своей сигарой.  Я видел,  что  он  почему-то
нервничает. Словно повествует не  о событиях  полуторавековой  давности, а о
случившемся буквально вчера и лично его касающемся.
     - Разгром  был  полный. Остатки  японского флота  кое-как  доползли  до
Сасебо,  сохранившие боеспособность крейсеры ушли в Майдзуру и Нагасаки. Еще
через месяц лишенная снабжения по  морю сухопутная армия маршала Ойяма после
разгрома под Ляояном отступила в Корею.
     Мир был подписан в Шанхае, достаточно щадящий со стороны России, тут уж
постарались  англичане с  американцами,  примерно  так,  как  на  Берлинском
конгрессе  в1878 году, но  все  же Япония лишилась всех  своих  владений  на
материке и надолго выбыла из числа держав, с которыми принято считаться...
     Новиков замолчал.
     -  И что же из этого  следует? Лекция и в правду познавательная, а еще?
Думаешь,   события  могли  развиваться   как-то   иначе?   Противники   были
несопоставимы по силам, боевому опыту, экономическому  потенциалу.  Россия –
шестьсот лет великая военная держава, а Япония еще  за тридцать  лет до этой
войны пребывала в раннем феодализме и изоляции...
     - Да? Ты так думаешь? Возможно, возможно. Однако Семенов считает, что к
1904 году Япония имела опыт современной победоносной войны на море с Китаем,
а Россия на море серьезно не воевала ровно 50 лет, высший комсостав и армии,
и  флота  не  отвечал  самым  минимальным  требованиям,  качество  кораблей,
артиллерия и боевая подготовка у японцев тоже были выше.
     А тут  вдруг  стечение трех крайне маловероятных  случайностей, и все в
пользу  одной стороны.  Итог  –  непредназначенная  победа  и  возникновение
химерической реальности. Случилось  то, чего случиться не могло ни при каких
мыслимых раскладах. Ты в преферанс играешь?
     - А как же!
     - Вот русским  и  выпал  "полный преферанс", которого ни один игрок  ни
разу в жизни в натуре не видел. Ну а дальше процесс пошел ужу лавинообразно.
И мы с  тобой  живем сейчас в мире, вероятность существования которого  ноль
целых хрен десятых  процента.  –  Ударение он  почему-то поставил  на первом
слоге.  –  Может  быть, где-то  далеко после  запятой  какая-нибудь значащая
циферка вероятности и присутствует, но невооруженным глазом ее не видно...
     - Ты так говоришь, будто знаешь, какой мир должен существовать на самом
деле...
     - Я и в правду знаю.
     И снова я ему поверил. Безотчетно и безоговорочно, как бы это нелепо ни
выглядело.  Как  верит  на  слово учителю  первоклассник.  Но все  равно  не
удержался, чтобы не поколоть:
     - Скажи еще, что сам там был...
     Он посмотрел на меня сквозь бокал, как светская дама в лорнет. Поджал с
сомнением губы.
     - Ну вот сказал...
     Положение сложилось глупое. У  меня не было достойного выбора. Начать с
ним спорить?  Нелепо. Воскликнуть: "Ой неужели?  Ну, скорей  расскажи, как у
них там?!" Тем более. Оставалось  только тоже плеснуть себе в рюмку, кивнуть
и выпить. Андрей поддержал.
     -  Ладно, давай  дальше,  -  избрал  я  беспроигрышный на данный случай
вариант.
     -  Дальше так дальше. Удобная у меня  сейчас позиция.  Что ни наговорю,
все в равной степени может быть правдой и ложью. А тебе по-прежнему придется
мучиться, что я  за странная личность  такая. Или любитель от  скуки  сказки
рассказывать,  "травить" по-флотски выражаясь, или действительно  уникальный
времяпроходец. Но  это,  как  говориться, твои  проблемы. А я  то  хоть душу
отведу.  Только  если  ты  ждешь  судьбоносных  откровений  или  приключений
леденящих душу, так ничего такого  не  будет.  твои  похождения не в  пример
увлекательнее. Давай  только перейдем на  диван  и  откроем балконную дверь.
Надымили мы как сапожники.
     Дождь к  тому времени  перестал,  и  в  кают-компанию  хлынул  влажный,
прохладный воздух. Продолжало смеркаться, небо по-прежнему затягивали низкие
многослойные  облака,  у  горизонта серо-черные,  что  предвещало дальнейшее
ухудшение погоды.
     - Примем  за  исходную  посылку,  что  реальность, которую ты  считаешь
родной  для  себя,  хотя  и   возникла  где-то   на  рубеже  1904-05  годов,
неоднократно  пересекалась  с  этой,  в которой  мы  сейчас предположительно
находимся... –  тут  он с сомнением покачал головой.  –  Или уже и в ней  не
находимся, потому что как-то все вокруг стало непонятно... Ну да Бог  с ним,
на  предысторию вопроса не влияет.  Итак,  допустим, пересечения имели место
неоднократно, иначе, как бы вообще я к вам попал? И многие другие странности
в истории  подтверждают мою гипотезу.  Можно даже представить наши две и еще
энное   число  реальностей   свитыми   в   виде  шнура,  соприкасающиеся   и
взаимодействующие через определенный шаг. Но это уже задача  для теоретиков.
Я  же не более чем путешественник,  эмпирик прежних времен, который сообщает
об увиденном, но избегает строить гипотезы. Очевидное соприкосновение миров,
- продолжил Андрей, - состоялось чуть больше полутора лет назад. Мы с Ириной
совершали  такое же,  как  сейчас,  увеселительное  плавание  и  поняли, что
случилось нечто удивительно,  лишь зайдя в Аделаиду. Хорошо, что у вас очень
либеральное  отношение  ко  всякого   рода   формальностям   –   таможенным,
пограничным... В нашем мире тебе, например, пришлось бы куда труднее.
     -  Они  так сильно  отличаются?  – поинтересовался  я,  решив  пока что
воспринимать все его слова как данность.
     -  Иногда  чрезвычайно,  а  иногда   почти  нет.  Тоже  по  причине  их
взаимопроникновения,  я думаю.  Есть ведь масса деталей,  изначально  общих:
прежде всего – история до развилки у нас одна, все  построенные до 1905 года
здания и вообще любые предметы, книги в  том числе. Многие из них, допускаю,
реально  существуют  и для нас, и  для вас  одновременно,  и одновременно же
используются. Это предположение,  кстати,  великолепно об®ясняет все  случаи
полтергейстов,  загадочных преступлений и  исчезновений  людей,  психических
заболеваний, ясновидения, пророчеств,  невероятных озарений. Вот черт, я все
время  отвлекаюсь,  -  виновато  развел  руками  Андрей.  –  Давно  не  имел
заинтересованного  слушателя.   Хочу  изложить  лишь  факты,  а   тянет   на
философствования...
     ... Мне у вас очень понравилось, - продолжил он после короткой паузы. –
Спокойная  такая жизнь, приятная. Когда я  в  Москву  приехал,  так  будто в
сказку попал.  Почти  все так и  не так одновременно. Целые кварталы и улицы
совсем вроде и не  изменились, в  историческом  центре, я имею  в  виду.  Но
вообще разница как между Восточным и Западным Берлином.
     -  В  наше  время? –  уточнил  я. –  А почему такая вдруг разница  тебе
померещилась? Я в Берлине бывал, ничего особенного не заметил, даже внимания
не обратил, где там солнце встает, где садится...
     - Именно. Один  город, одинаковые улицы, одной архитектуры дома. Только
у  нас после Второй  мировой  союзники город пополам поделили.  Восточный  –
коммунистический,  Западный  –  витрина капитализма.  И бетонная  крепостная
стена  посередине.  За  сорок  лет  разница  получилась  сугубая.   Так   же
соотносятся  ваша  Москва и наша.  Особенно  меня Красная площадь  потрясла.
Кремль, Торговые ряды,  Исторический  музей на  месте, а Василия  Блаженного
нет.  Вместо  него  нечто  непонятное.  А главное  –  Мавзолей с  некрополем
отсутствуют.
     - Мавзолей в каком смысле? В древнегреческом?
     - О, брат!  Мавзолей – это альфа и омега  Советской державы. Гениальное
творение архитектора Щусева. Погребальная пирамида из  красного лабрадора, а
внутри чучело Ленина. Очень впечатляет...
     Я удержался от новых вопросов. Какая Вторая мировая? Когда, отчего? Что
некая коалиция стран опять воевала с Германией, я сообразил, а детали?
     И Ленин.  Это имя одного из  организаторов коммунистического переворота
1920  года, но он вроде  бы крайне быстро сошел со сцены и пирамиды с мумией
явно не удостоился.
     Но ладно, успеется, решил я, сейчас главное - выслушать.
     -  И  чем  больше  я странствовал по вашему  миру,  тем  он  мне больше
нравился.  Похоже  на  красивый  сон  и воплощенную  идиллию.  Настолько  же
удивительно, как и нереально. Почему я и сказал тебе,  что все это может так
же одномоментно  кончится... хлоп –  и  все! Энтропия свое возьмет. Знать бы
только, как это на практике может выглядеть.
     Однако вернемся к  началу. В Аделаиде я очень быстро понял,  что заехал
явно  не  туда. С деньгами проблема возникла. Хорошо у меня в сейфе золота в
монетах  сколько-то было.  кассир  в  банке  удивился  немного, откуда такие
раритеты, посоветовал нумизматам продать, мол, они намного  больше дадут, он
же примет только по весу... Но и то ничего, мне на первый случай хватило.
     А   потом  я   нашел  и  вас,   людей,  с  которыми  наладилось  полное
взаимопонимание. Если повезет, я тебя сними еще познакомлю...
     Итак, чуть не полгода  я  с архивами работал, сравнивал, отличия искал,
точку  бифуркации  просчитывал,  чтобы  собственную   теорию  альтернативной
реальности выстроить.
     Одна деталь меня  прямо убила. Это тоже к вопросу  об исторической роли
русско-японской войны. Я  просмотрел  персоналии всех  причастных к ключевым
событиям XX  века  лиц,  и  знаешь, что нашел? Один из офицеров с броненосца
"Цесаревич" после победы получил отпуск, поехал к родственникам в  Тифлис. А
там  стал  свидетелем знаменитой большевистской  экспроприации банка  и  как
человек решительный, тем более –  артиллерист, тут же открыл беглый огонь из
пистолета и убил  наповал троих налетчиков, в том числе  неких  Джугашвили и
Тер-Петросяна...  –  сообщив это  Андрей посмотрел  на  меня,  будто  ожидая
реакции.
     - Убил? Ну и что?
     - Вот! – выразительно  вздохнул Новиков, и  по лицу его скользнула тень
искренней печали. – Забыты великие имена!  А вы должны тому лейтенанту флота
памятники на каждой площади поставить. Потому как если предположить, что все
вожди  нашего  октябрьского, вашего январского  переворотов  просто крысы  –
умные,  хитрые, беспощадные и коллективно разумные, то и Иосиф Виссарионович
Джугашвили  – крысиный волк! Всех друзей  и коллег сожрал и такую развеселую
жизнь в эсэсэрии устроил, что  ты! Ну а без него,  у вас то есть, все прошло
тихо - мирно, почти  гуманно. Поиройствовали, как Салтыков-Щедрин выражался,
но   в   меру.   И  нэп   троцкистко-бухаринский   постепенно  выродился   в
вегетарьянский,  вполне   меньшевистский  социал-капитализм.  Повезло   вам,
короче...
     И   опять  мне  захотелось   подробностей,   уж  больно  интригующе   и
увлекательно звучали мельком  упоминавшиеся им факты  парареальностей, но  и
то, что он продолжал рассказывать, было не менее интересно.
     Андрей поведал, как странствовали они с Ириной по  миру, изучив попутно
нашу  интеллектронику,  которая,  по  его  мнению,   на  несколько  порядков
превосходит  имевшуюся в  его  предыдущей  жизни.  С  помощью  эвристических
транспьютеров  Ирина  (а  она,  оказывается,  по профессии  социо-историк  )
постепенно  выстроила оригинальную схему наших  параллельно-перпендикулярных
реальностей. А затем и пришла к выводу о  неизбежном  и  близком схлопывании
нашей, для меня пока что родной и единственной...


        Глава 5

... Мои воспоминания, удивительно отчетливые и яркие,  возможно, обостренные
пережитым стрессом, прервал скрип лестницы. Я настольно уже привык оценивать
каждое   изменение  окружающей  меня  обстановки   только  с  точки   зрения
содержащейся в нем  опасности,  что  дернулся рукой к лежащему  под подушкой
верному "штейеру".
     Хотя и глупо это, конечно. На грани психоза. Если что-то угрожает мне и
в этом доме, то не поможет никакой пистолет.
     Дверь приоткрылась, на пол упало пятно света, с электрическим фонарем в
руке  вошла Алла, одетая лишь в теплую ночную рубашку до пят. Такой фасончик
она раньше не носила, значит, здесь нашла. Сообразно эпохе и климату.
     - Не спишь? - спросила она, присаживаясь на край моей постели.
     - Нет как видишь. Поспал немного, и вот - бессонница...
     Анализируешь и прогнозируешь? - она легла, подвинулась к стенке, поджав
ноги,  жестом  предложила устраиваться рядом. И такая она всегда. Опять я не
могу понять, с какой целью она сейчас ко мне явилась. По-дружески поговорить
о происшедшем или совсем наоборот?
     Я погасил фонарь и попытался проникнуть ладонью в вырез ее рубашки.
     - Убери,  -  спокойно  сказала  Алла.  -  Мне надо, чтобы  ты  сохранял
здравомыслие. И даже немного разозлился. Хотя бы и на меня. А там посмотрим.
Наш  друг  Андрей  действительно  сказал  правду? - вот  только  сейчас  она
спросила то, что любая другая женщина на ее месте - в  первую же минуту, как
мы остались наедине. А то еще раньше.
     -