дь более неприличное?
   Александра улыбнулась в ответ.
   - Никакой помощи от вас не дождешься, - сказал он, наклоняясь и бегло
касаясь ее губ. - Вам следовало бы нахмуриться и посмотреть  на  меня  с
негодующим видом, когда я говорю подобные вольности.
   - Ах, Эдмунд, - сказала она, краснея, но по-прежнему  улыбаясь.  -  Я
так люблю вас!
   Он усмехаясь смотрел на нее, пока к ним не подошли четверо гостей.
   - Вы мне тоже чуточку нравитесь, дорогая, - сказал он.
 
*** 
 
   Лорд Иден подошел к жене сзади, когда  та  подкреплялась  пирожным  с
кремом у буфета. На некоторое время они остались одни. Он  положил  руки
ей на талию.
   - Мне было бы неприятно, - сказал он, - положить  в  один  прекрасный
день руки вам на талию и обнаружить, что ее больше нет.
   - Доминик! - воскликнула она. - Какая гадость! Вы  же  знаете,  я  не
всегда ем пирожные с кремом. Только в особых случаях.
   Он протянул руку у нее за спиной, взял пирожное и откусил.
   - А это случай особый, не так ли? Только  одного  не  могу  понять  -
почему они не сделали этого давно? Наверное, хранили  верность  покойным
супругам.
   - Да, - сказала она. - Именно так. Сэр Седрик очень любил свою  Энни.
Он показывал мне ее миниатюрный портрет пару недель тому назад.  А  ваша
матушка любила вашего отца, конечно. Они  чувствовали  себя  виноватыми,
когда полюбили друг друга, хотя и прошло уже немало лет.
   Лорд Идеи внимательно посмотрел на жену и обнял ее за талию.
   - Вы  сожалеете,  Эллен?  -  тихо  спросил  он.  Встрепенувшись,  она
посмотрела на него:
   - Сожалею?
   - Вам ведь поневоле пришлось выйти за меня, верно? Поскольку вы ждали
ребенка. А со смерти Чарли прошло так мало времени.
   - Ах, Доминик. - Она склонила голову и серьезно посмотрела на него. -
Вы ведь никогда не сомневались, что я люблю вас, правда? Или что я вышла
за вас только потому, что мне хотелось этого так, как ничего никогда  не
хотелось в жизни? Какой вы глупый! И по блеску ваших глаз я понимаю, что
сыграла вам на руку, мошенник вы этакий! Вам просто  хотелось,  чтобы  я
объяснилась в любви. Ну вот, услышьте все до  конца.  Я  считаю,  что  я
самая счастливая и удачливая женщина в мире. Так-то!
   - Какие притязания, - заметил Доминик. - Мне кажется, дорогая, что  в
этой комнате вам есть с кем соревноваться.
   - С вашей матушкой? Вы правы. Я, наверное, умерю свои  притязания  на
сегодняшний день. Потому что со счастьем,  которое  испытываешь  в  день
своей свадьбы, не сравнится ничто, правда?
   - Нет, - ответил он, - потому что  еще  существует  счастье,  которое
испытываешь, когда у тебя родилась двойня.
   - И когда они впервые улыбнулись и сделали первые шаги, -  подхватила
Эллен.
   - И когда они  впервые  проспали  всю  ночь  и  оставили  мамочку  на
попечение папочки, - проговорил он ей на ухо.
   - И когда твой муж подходит к тебе сзади среди  людного  собрания,  -
возразила она, - стоит неприлично близко к тебе и дует тебе в ухо.
   - Не пойти ли нам побеседовать  с  Мэдлин  и  Джеймсом?  -  предложил
Доминик. - Они уезжают завтра.
   - Вот тут-то, - сказала  она,  -  мне  снова  придется  умерить  свои
притязания, да? Или по крайней мере допустить, что  кто-то  счастлив  не
меньше моего. Вы  только  посмотрите  на  Мэдлин,  Доминик.  Она  просто
светится. И клянусь, я не понимала раньше,  как  красив  Джеймс.  Улыбка
преображает его.
   - Пойдемте, - сказал Доминик, беря жену за руку.
   - А Дженнифер и Аллан? Они ведь тоже будут счастливы, правда?
   Он усмехнулся, глядя на нее.
   - Иногда, - сказал он, - когда ты счастлив, кажется, что и  весь  мир
тоже счастлив. И в данном  случае  я  не  думаю,  что  это  иллюзия.  Вы
заметили поцелуй, который Эдмунд  похитил  у  Александры?  Эдмунд!  Этот
столп благопристойности! Куда мы катимся?
 
*** 
 
   Джеймсу не приходилось отыскивать мгновения, чтобы  побыть  со  своей
женой. С тех пор как они вышли утром  из  дома  ее  матери,  они  сплели
пальцы и почти все время пребывали в таком  положении.  И  в  церкви,  и
когда они беседовали с гостями во время приема,  его  пальцы  играли  ее
новым обручальным кольцом, так и сяк вертя его на ее пальце.
   Он купил кольцо в день их примирения, отвезя Мэдлин в ювелирную лавку
прямо из дома Эдмунда и Александры.
   - Вы не должны переживать, что  выбросили  то  кольцо,  -  сказал  он
позже, ночью, когда они остались одни в ее комнате  и  он  надел  ей  на
палец новое кольцо. - Я рад, что вы  так  поступили.  Мы  начинаем  свою
семейную жизнь заново, Мэдлин, и очень удачно,  что  я  дарю  вам  новое
кольцо. Оно должно оставаться у вас на пальце до нашей смерти.  Да,  это
приказание. Оно останется на вашем пальце, потому что  я  этого  хочу  и
потому что вы тоже этого захотите. Клянусь, что захотите!
   - Да, - сказала Мэдлин; глаза у нее при  этом  были  мечтательные,  -
этому приказанию я подчиняюсь беспрекословно,  Джеймс,  потому  что  мне
этого хочется. Любите меня. Ах, я так соскучилась! Любите же меня!
   Они не спали всю ночь. Они то разговаривали, то ласкали друг друга. И
он провел рукой по ее плоскому животу, и им  обоим  страшно  захотелось,
чтобы это лоно с их ребенком поскорее выросло.
   - Я так рада за матушку, - сказала она ему во время приема; в  глазах
ее появился прежний блеск, который стал еще сильнее, но теперь эти глаза
смотрели только на него. - И за сэра Седрика.  Он  ведь  потерял  первую
жену, будучи еще совсем молодым, и  многие  годы  носил  ее  миниатюрный
портрет при себе. Но теперь они с матушкой будут жить  друг  для  друга,
верно?
   Джеймс улыбнулся.
   - Они и не пытаются скрыть свою радость, - ответил он.
   - Вот теперь я понимаю, что они чувствуют, - сказала она, -  как  они
счастливы. Они близкие друзья, Джеймс, а теперь они будут  значить  друг
для друга еще больше. Мы начинали все наоборот, не так  ли?  Но  прибыли
туда же. Наконец-то. - Она погладила его по руке. - Мой друг...  Вот  уж
не думала, что смогу когда-нибудь называть вас так. Но я могу, не правда
ли?
   - Да, - ответил он, и его темные глаза блеснули. - Болтушка моя.
   - Ах, какая несправедливость! - сказала Мэдлин. - Прошло две  недели,
а я еще не наговорилась.
   Он улыбнулся:
   - Вам не терпится вернуться домой?
   Мэдлин кивнула:
   - Да. Вы же знаете, что это так.
   - Вы не будете скучать по своей семье?
   - Конечно, я буду по ним скучать. Однако я уверена, мы будем видеться
достаточно часто. Но,  Джеймс,  даже  если  бы  мне  никогда  больше  не
пришлось свидеться с ними, я все равно поехала бы с вами  без  малейшего
колебания. Вы ведь это знаете, не так ли?
   - Я постараюсь, чтобы так было всегда, - сказал он ей на ухо,  потому
что к ним приближались Доминик и Эллен. - Всю жизнь.
   Она подняла свободную руку и отбросила с его лба непослушный завиток.
***
 
   Между уходом одной группы улыбающихся гостей, высказывающих наилучшие
пожелания, и появлением другой было всего несколько мгновений передышки.
Сэр Седрик Харвей положил руку на плечи своей новобрачной.
   - Теперь уже скоро, дорогая, - прошептал он. - Очень скоро.
   - Эдмунд, Доминик и Мэдлин так хлопотали, чтобы этот день прошел  для
нас превосходно, Седрик, - сказала  Луиза.  -  И  у  них  все  прекрасно
получилось. Я знаю, что запомню этот день на всю жизнь, равно как и  то,
что наши родственники и друзья явились в таком количестве  пожелать  нам
всего наилучшего. Но ах, дорогой мой, хотелось бы мне знать,  помнят  ли
трое из них, как не терпелось им в  день  их  свадьбы  уйти  от  всех  и
остаться наедине.
   - М-м, - ответил он, - я хочу держать вас в своих объятиях, Луиза,  и
знать, что больше мне не придется отпускать вас. Впервые мне не придется
вас отпускать.
   - Какие постыдные у меня мысли, - сказала она, - если учесть, что  мы
являемся центром всеобщего внимания.
   - Но они больше не постыдны, - возразил Седрик. -  Разве  вы  забыли,
что я ваш муж? А совсем скоро я стану им на деле и проделаю  все  то,  о
чем вы сейчас думаете, и даже гораздо большее. Обещаю вам.
   - Предлагаю выпить, - сказал  лорд  Эмберли,  и  в  комнате  внезапно
зашикали, - за нашу матушку и за нашего новообретенного отчима.
   Он стоял в центре комнаты, держа за руку Александру, которая  держала
за руку Джеймса, державшего за руку Мэдлин, а та держала за  руку  лорда
Идена, а он - Эллен.
   - За нашу матушку, - повторил граф, - которая с  детства  учила  нас,
что любовь и дружба - единственно важные вещи на свете. И чьи  уроки  мы
хорошо запомнили и теперь пользуемся ими в нашей семейной  жизни.  И  за
нашего отчима, который был важным лицом в нашей семье столько лет, что я
уже и не помню, когда все это началось.
   - Я сейчас заплачу, Седрик, - пробормотала Луиза. - Нет, ни  за  что!
Как это глупо - лить слезы на свадьбе...
   Молодой муж привел всех в восторг, обняв жену и легко поцеловав ее  в
губы.
   - Леди и джентльмены, - сказал лорд Эмберли, поднимая свой  бокал,  -
представляю вам сэра Седрика и леди Луизу Харвей!
   И он улыбнулся Александре, в то время как Доминик подмигнул Эллен,  а
Мэдлин прижалась щекой к плечу Джеймса. И все подняли свои бокалы.





   Мэри БЭЛОУ
   ПОВЕРЬ СВОЕМУ СЕРДЦУ



Анонс

   Совсем еще юной девушкой Гарриет Поуп совершила невозможное - устояла
перед чарами опытного обольстителя из высшего света. Прошло шесть лет, и
однажды они повстречались вновь - она, молодая вдова, баронесса  Уингем,
и он, унаследовавший титул  герцога  Тенби...  и  по-прежнему  одержимый
желанием соблазнить Гарриет. Однако чем больше хитрых  усилий  прилагает
герцог, чтобы добиться  задуманного,  тем  вернее  его  охотничий  азарт
превращается в  подлинную,  неистовую,  обжигающую  страсть,  в  безумие
настоящей любви...

Глава 1

   - Гарриет, ты восхитительна! - Леди Форбс, прижав  руки  к  груди,  с
восторгом оглядывала подругу. - Просто прелесть!  Все  мужчины  будут  у
твоих ног. Посмотри же на нее, Клайв!
   Сэр Клайв Форбс наполнял бокалы, стоя возле буфета. Он живо обернулся
и обратил взор на только что вошедшую  в  гостиную  молодую  леди,  щеки
которой зарделись от смущения.
   - Ты очень красива, Гарриет,  -  приветливо  улыбаясь,  сказал  он  и
направился к ней, чтобы вручить бокал с вином. - Но насколько  я  помню,
ты всегда была красива.
   - Благодарю за комплимент. - Леди Гарриет Уингем  несколько  натянуто
засмеялась и взяла бокал. - После года траура так странно видеть себя  в
светлом платье. И еще более непривычно - в  таком...  легкомысленном.  -
Гарриет обвела взглядом глубокое декольте и обнаженные  руки.  -  Однако
меня уверили, что платье роскошное.
   - А если бы и  не  было  роскошным,  на  тебе  оно  смотрится  просто
сногсшибательно, - галантно подтвердил сэр Клайв.
   - Уж поверь мне, дорогая, - сказала леди  Форбс.  -  Я  ведь  обещала
тебе, что ты будешь самой модной красавицей на  всех  балах  и  приемах,
когда уговаривала тебя приехать на этот светский сезон в Лондон.  Честно
говоря, для меня это была вовсе не трудная задача - принарядить тебя. Ты
сохранила всю свою девичью прелесть, хотя тебе уже...
   - Двадцать восемь, - поморщившись, проговорила Гарриет. -  Поздновато
для первого выхода в высший свет.
   - Но ты все так же прекрасна, -  возразила  леди  Форбс,  -  а  вдовы
всегда привлекают к себе внимание. Особенно молодые и красивые.
   - И к тому же богатые, - лукаво подмигнув, добавил сэр Клайв.
   - Богатство не помеха, - подтвердила леди Форбс. - Сядь, дорогая, еще
рано  выезжать,  но  Робин  вот-вот  явится.  Сегодня  он  будет   твоим
кавалером. Надеюсь, он тебе понравится. Он в курсе дела - знает,  что  в
Лондоне ты новенькая  и  приехала,  чтобы  познакомиться  со  столичными
джентльменами.
   - О нет-нет! Я вовсе не за тем приехала! - запротестовала Гарриет.
   - Почему  бы  не  взглянуть  правде  в  глаза?  -  остановив  подругу
движением руки, спросила леди Форбс. - Именно за тем ты  и  приехала  на
сезон, моя дорогая. Твое вдовство продолжается больше года,  а  ты  ведь
еще очень молода. Между тем как Годфри - упокой Господь его душу  -  был
далеко не молод и, увы, не отличался крепким здоровьем.
   - Я любила его, - тихо сказала Гарриет и осторожно, чтобы  не  помять
тончайшую ткань и кружевные оборки платья, уселась в кресло.
   - Несомненно, - произнес сэр Клайв. - Ты всегда была  очень  добра  к
нему, Гарриет. Он покинул нас, но, уверяю тебя,  он  первым  бы  пожелал
тебе наслаждаться жизнью.
   - Ты прав, Клайв, - сказала Гарриет, - именно это он и посоветовал бы
мне. Но я вовсе не жажду найти ему замену. У меня есть Сьюзен.
   - Дочери не замена мужьям, - убежденно заявила леди Форбс. -  К  тому
же Сьюзен нужен отец.
   - Я слышу, подъехала карета, - прервал рассуждения жены сэр Клайв.  -
Должно быть, это Робин. Пожалуй, мы  нагнали  на  тебя  страху,  дорогая
Гарриет. Ты всего лишь неделю в Лондоне и  собираешься  на  свой  первый
был, а мы уже толкуем о твоем новом замужестве. Тогда как лучше  бы  нам
пожелать тебе хорошо повеселиться на балу. Недостатка в кавалерах у тебя
не будет, в этом я ничуть не сомневаюсь.
   В гостиную вошел  дворецкий  и  доложил  о  прибытии  мистера  Робина
Хаммонда. Гарриет поднялась с кресла и присела  в  реверансе,  когда  ей
представили  гостя  -  рыжеволосого  румяного  джентльмена  примерно  ее
возраста.  Элегантно  одетый,  осанистый,  однако,  похоже,  склонный  к
полноте джентльмен приходился  Аманде  кузеном.  Он  любезно  согласился
сопровождать  Гарриет  на  бал  к  леди  Эвинли.  Мистер  Робин  Хаммонд
поклонился Гарриет и окинул ее  восхищенным  взглядом  -  бледно-голубое
бальное платье, сшитое по специальному заказу, было ей явно к лицу.
   - Вот видишь. Робин, - без обиняков заметила леди Форбс, - я ведь  не
преувеличивала,  когда  говорила  тебе,  что  Гарриет  -  красавица   из
красавиц?
   - Ничуть, Аманда! - зардевшись, согласился мистер Хэммонд.
   Сар Клайв предложил родственнику бокал вина, и спустя несколько минут
все четверо были уже на пути к особняку графа  Эвинли  на  Беркли-сквер.
Гарриет пробирала дрожь, хотя она накинула на плечи меховой палантин,  -
отчасти  из-за  довольно  прохладного  вечера,  отчасти  из-за  нервного
напряжения. Она до сих пор не могла поверить, что четыре года замужества
открыли ей двери в высший лондонский свет.
   Они с Годфри так тихо и так скромно жили в Бате,  что  Гарриет  и  не
придавала значения тому обстоятельству, что ее муж -  барон.  И  до  его
смерти - пятнадцать месяцев назад -  она  и  думать  не  думала  о  том,
насколько богат ее супруг,  хотя  Годфри  всегда  отличался  добротой  и
щедростью и буквально настаивал на том, чтобы она покупала себе  дорогую
и модную одежду. Однако выяснилось, что ее покойный муж  был  не  просто
богат, а очень  богат.  Значительную  часть  наследства  он  завещал  их
дочери, все остальное отходило к Гарриет.
   Гарриет  казалось,  что  теперь  она  стала  занимать  более  высокое
положение в обществе, хотя и плохо представляла себе все  эти  ступеньки
социальной лестницы. Отец ее был джентльменом, но  оставался-всего  лишь
сельским  священником.  Его  ранняя  смерть  лишила  семью   средств   к
существованию, и они жили,  экономя  на  всем.  Гарриет  была  вынуждена
поступить на службу  к  леди  Кларе,  стать  ее  компаньонкой,  и,  надо
сказать, ей очень повезло: леди Клара  скорее  стала  ей  подругой,  чем
хозяйкой. Но спустя какое-то время леди Клара вышла замуж,  забеременела
и перестала нуждаться в услугах компаньонки, хотя и уговаривала  Гарриет
не покидать ее. Однако была и другая причина, которая  побудила  Гарриет
оставить дом леди Клары...
   - Кажется,  сейчас  самый  разгар  съезда  гостей,  -  сказал  мистер
Хэммонд, выглядывая из окна. - Впереди нас уже пять карет.
   - В таком случае проявим терпение, - произнес сэр Клайв. -  Этот  бал
считается одним из самых престижных в начале сезона.
   - Да, ты прав, - согласилась с ним жена. - Так издавна повелось.
   По спине Гарриет снова побежали мурашки, и ей  пришлось  сделать  над
собой усилие, чтобы не застучать от страха зубами. Это был не первый  ее
приезд в Лондон. Муж  Клары  -  мистер  Салливан  однажды  привозил  дам
ненадолго  в  столицу,  чтобы  показать  им   достопримечательности.   В
прогулках по  городу  и  окрестностям  Гарриет  часто  сопровождал  друг
мистера Салливана лорд Арчибальд Винни - высокий обаятельный блондин.
   Гарриет грустно усмехнулась, вспомнив,  какой  наивной  девочкой  она
тогда была, хотя ей исполнилось уже двадцать  два  года,  и  всей  душой
посочувствовала  этой  девочке  -  она  ведь  поначалу  решила,  что  он
предлагает ей выйти за него  замуж.  Аристократ,  наследник  герцогского
титула предлагает ей, маленькой серой  мышке,  компаньонке  леди  Клары,
руку  и  сердце  -  ну  разве  это  неудивительно?!  Гарриет  и   сейчас
почувствовала, что краснеет от стыда за ту глупую простодушную  девочку.
Щедрое содержание - вот что он ей предлагал.
   Наконец их карета подъехала к распахнутым дверям особняка Эвинли. Они
подождали, пока ливрейный лакей спустится с лестницы.  Сэр  Клайв  помог
жене выйти из кареты, мистер Хэммонд подал руку Гарриет.  Она  устремила
взгляд на особняк - широкие пологие ступени вели в ярко освещенный холл,
полный прекрасно одетых гостей  и  бесчисленных  лакеев.  Гарриет  вдруг
поняла, что не столь уж  роскошно  одета  она  сама  и  вовсе  не  будет
привлекать внимание своим нарядом. Внутри у нее все  сжалось,  и  она  с
благодарностью оперлась на руку мистера Хэммонда.  Охваченная  робостью,
волнуясь словно юная девушка, двадцативосьмилетняя Гарриет шла  на  свой
первый в жизни бал.
   "Лорд Арчибальд Винни - в Лондоне ли он сейчас? Будет ли он на балу у
леди Эвинли? Женился ли он?" - проносилось в  голове  у  Гарриет,  в  то
время как леди Форбс увлекала ее за собой в гостиную. Гарриет беспокойно
оглядывалась по сторонам. С тех пор  как  леди  Клара  шесть  лет  назад
покинула свое деревенское поместье  и  вернулась  в  Лондон,  а  Гарриет
возвратилась домой, в Бат, она ничего о нем  не  слышала.  Останься  она
тогда в Лондоне, конечно же, снова встретилась бы  с  ним  и  стала  его
любовницей. Клара знала о ее страстной влюбленности и, хотя часто писала
своей подруге, никогда  ни  словом  не  упоминала  о  лорде  Арчибальде.
Гарриет же признавалась себе, что именно тайные надежды на встречу с ним
побудили ее принять приглашение  Аманды  провести  несколько  месяцев  в
Лондоне.
   Ну не смешно ли? Прошло шесть лет, а у нее при одной мысли о нем  все
еще  замирает  сердце.  В  Лондон  она  приехала  развлечься,   получить
удовольствие от  жизни,  осуществить  свою  давнюю  девичью  мечту.  Она
приехала делать покупки, наносить визиты,  посещать  светские  приемы  и
танцевать. Приехала снова пережить юность, которая прошла  для  нее  так
уныло. Приехала потому, что она теперь вдова и уже  успела  понять,  что
скучное вдовство не дает  ей  того  чувства  покоя  и  удовлетворенности
жизнью, которые давало  ей  довольно  скучное  замужество.  Потому,  что
Годфри ушел из жизни и ничто не вернет его назад. Потому,  что  перемена
обстановки и развлечения, которые сулил большой город, доставят  радость
Сьюзен. А еще, может быть, потому, что ей хотелось  хоть  мельком  вновь
увидеть лорда Арчибальда Винни.

***

   - Ах, дорогая Гарриет, - с нарочитым завистливым вздохом сказала леди
Форбс, отводя  взгляд  от  зеркала,  -  тебе  вовсе  незачем  поправлять
прическу и наряд. Ты само совершенство. Как я хочу снова стать молодой и
красивой! Но, боюсь, мне придется довольствоваться лишь  одним  из  этих
качеств, - усмехнулась она. - Ну как, тебе нравится  Робин?  Признаться,
он несколько скучноват, но я его люблю.
   - Он очень любезен, - заметила Гарриет. И в гостиной сэра Клайва, и в
карете мистер Хэммонд старался занять  ее  разговором  и  подбодрить.  -
Знаешь ли, Аманда, я чувств