пьес Шекспира, потому что ей с трудом удавалось сосредоточиться.
     Во время антракта Уоддингтоны пошли в другую ложу навестить знакомых, а Ханна с мужем вышли в фойе размять ноги. Спросив Мэри о ее впечатлении от постановки пьесы, виконт высказал свое мнение, и она пожалела, что не уделила спектаклю должного внимания. В этот момент дверь в ложу отворилась, и Мэри, ожидая увидеть возвратившуюся Ханну, повернула голову и вздрогнула.
     - А, мои глаза меня не обманули, - произнес лорд Эдмонд Уэйт. - Добрый вечер, Мэри, Гудрич.
     Мэри? Она от возмущения прикусила нижнюю губу.
     - Здравствуйте, Уэйт, - произнес виконт ледяным тоном.
     - Добрый вечер, милорд, - ответила Мэри, посчитав себя обязанной подать ему руку, когда он протянул ей свою, и лорд Эдмонд немедленно поднес ее к губам.
     - Ты должна быть довольна, Мэри, два дня назад у тебя в салоне собралось много гостей, как всегда, ты пригласила интересных собеседников. Я зашел поблагодарить тебя за приятный вечер и извиниться за то, что вынужден был уйти так рано.
     - Я понимаю, у вас была назначена встреча, - отозвалась Мэри.
     - Жаль, вас там не было, Гудрич. - Лорд Эдмонд только теперь отпустил руку Мэри. - Вы пропустили великолепный вечер. Между прочим, литературные вечера Мэри пользуются известностью. Полагаю, тот, что будет на следующей неделе, станет таким же интересным. Вероятно, я смогу остаться дольше, чем в прошлый раз.
     Его светло-голубые глаза откровенно ласкали Мэри, и она вспыхнула от возмущения. Что он старается продемонстрировать лорду Гудричу? Что между ними существуют какие-то отношения? Какая-то близость? Как он смеет называть ее Мэри в присутствии посторонних? Да и вообще, даже если бы этого никто другой и не слышал?
     - Я давно собирался посетить один из приемов леди Монингтон, - сухо и холодно произнес виконт. - Вероятно, я сделаю это на следующей неделе.
     - А как тебе нравится пьеса, Мэри? Не находишь, что она немного суховата? - снова обратился лорд Эдмонд к Мэри.
     - Нисколько. По-моему, она наводит на размышления. - Слова прозвучали слишком высокопарно даже для ее собственных ушей, к тому же они совершенно не соответствовали действительности.
     - Просперо упивается звучанием собственного голоса, - продолжал лорд Эдмонд, - а он должен бы дать возможность словам автора говорить самим за себя.
     - Но разве основной смысл постановки драмы на сцене не состоит в том, чтобы вдохнуть жизнь в слова, которые на страницах мертвы? - спросил виконт, даже не стараясь скрыть своего презрения.
     - Я никогда не считал мертвыми написанные слова, - на мгновение задумавшись, возразил лорд Эдмонд. - Вероятно, это только если таков разум, пытающийся их понять.
     Это был блестящий, но абсолютно ненужный и в данной ситуации весьма грубый выпад. "Кто такой этот человек, чтобы рассуждать о скудости ума, да еще адресуясь при этом именно ко мне", - решил, видимо, виконт Гудрич и, пожав плечами, отвернулся, считая ниже своего достоинства отвечать на подобные замечания.
     - Тебе не нравится Калибан, Мэри? - Лорд Эдмонд снова повернулся к ней. - Неужели тебе не хотелось бы, чтобы ему удалось подняться и нанести удар между глаз всем этим ханжам? Будь я Шекспиром, я сделал бы из него героя. - Он усмехнулся. - Вероятно, это к лучшему, что я не Шекспир.
     - Вероятно. - Мэри не собиралась рассуждать о Калибане в присутствии виконта. Как она могла сейчас его осуждать, если за обеденным столом высказалась в его защиту?
     - Не нужно смущаться, Мэри. По-моему, втайне ты ему симпатизируешь. Уверен, что женщины иногда восхищаются тем, что кажется отвратительным и жестоким. Красавица и чудовище, одним словом.
     - Под этим, видимо, подразумевается, что женщины жаждут жестокости и оскорблений. Очевидно, ни сами женщины, ни их мировоззрение не вызывают у вас большого уважения.
     - Ах, Мэри, это слишком заумно для меня, и я не помню, чтобы говорил об оскорблениях. Но кажется, я прервал вашу беседу. Я просто зашел засвидетельствовать свое почтение. До скорой встречи, дорогая, и всего доброго, Гудрич.
     "Дорогая?" Глаза у Мэри округлились: виконт, смотревший вниз в партер, ничего не ответил, а лорд Эдмонд, снова взглянув на Мэри, подмигнул ей и вышел из ложи. Мэри отчетливо услышала собственный глубокий выдох.
     - Леди Монингтон, - обратился к ней виконт, - я не знал, что вы поддерживаете знакомство с лордом Эдмондом Уэйтом. Вы уверены, что это разумно?
     - Я очень отдаленно знакома с ним. - Мэри с некоторым удивлением взглянула на лорда Гудрича.
     - Однако он называет вас по имени и на ты.
     - Я никогда не давала на это своего согласия, это просто стиль его поведения.
     - У этого мужчины неважная репутация, особенно с тех пор, как он так непростительно унизил леди Доротею Пейдж. Вы слышали об этой истории?
     - Да, - ответила Мэри. - Уверяю вас, этот человек мне совсем не нравится.
     - Рад это слышать. Если бы вы, мадам, подали мне хоть малейший знак, я недвусмысленно предложил бы ему немедленно покинуть ложу. Мне не по душе этот визит на глазах у половины Лондона.
     "Вы беспокоитесь за себя или за меня?" - хотела бы узнать Мэри. Она вопросительно взглянула на собеседника, но не получила ответа на свой немой вопрос.
     Позже, когда все зрители разошлись по своим местам, Мэри отметила, что ложа лорда Эдмонда пустовала и до конца спектакля он больше так и не появился.
     Виконт Гудрич в своем экипаже отвез домой сначала чету Уоддингтонов, а потом Мэри, хотя ее дом был ближе к театру. Оставшись с ней наедине, виконт поинтересовался, собирается ли она на бал к Мензисам.
     - Да, я с нетерпением жду его, - улыбнулась Мэри. - Я рада возможности потанцевать.
     - Мы все в своей жизни имеем право на небольшие развлечения. Вы окажете мне честь, мадам, если разрешите пригласить вас на первый танец. И потом еще на вальс.
     - Благодарю вас, с большим удовольствием.
     - Но до этого бала еще три дня, могу ли я пригласить вас на прогулку? Например, прокатиться завтра в Кью?
     - Не откажусь. - Кью. Мэри вспомнила еще одно предложение съездить туда же. - Мне нравится гулять в Кью-Гарденс.
     - Тогда я заеду за вами после завтрака.
     Когда экипаж остановился у дома Мэри, виконт помог ей спуститься на мостовую и, прощаясь, сжал ее руку.
     Войдя в дом, Мэри отдала слуге верхнюю одежду и легко взбежала по лестнице, вполне довольная вечером, если не считать того досадного эпизода в ложе. Виконт был приятным, интересным спутником и, очевидно, хотел снова встретиться с ней - завтра ее ожидала прогулка в Кью, а потом два танца с ним на балу у Мензисов.
     "Хорошо снова иметь кавалера, - подумала Мэри, - иметь человека, которому нужна только я, хорошо иметь мужчину, о котором можно помечтать, не отвергая и возможного замужества". Она была готова к повторному браку, не сомневаясь, что ее муж станет проводить все ночи с ней, в их уютном доме, где будет хорошо и им, и их детям.
     Попытавшись представить себе приятные черты лица виконта, Мэри почувствовала на себе пристальный взгляд светло-голубых глаз лорда Эдмонда. "Что же, - сказала себе Мэри, - новый мужчина в моей жизни по крайней мере поможет мне стереть из памяти воспоминания". А в будущем, если лорд Эдмонд попытается навязать ей свое общество в присутствии виконта Гудрича, ему будет твердо сказано, что это совершенно нежелательно.
     Вспомнив, как лорд Эдмонд сказал, что мертвы не написанные на страницах слова, а разум, пытающийся их понять, Мэри невольно улыбнулась.

***

     "Итак, отношения Мэри и Гудрича готовы стать очередной новостью?" - подумал лорд Эдмонд Уэйт, глядя на вальсирующую пару - рука кавалера, как и положено, обнимала даму, а дама улыбалась партнеру.
     Сам лорд Эдмонд приехал поздно, ибо у него не было желания, не имея приглашения, проходить сквозь строй, хозяев, встречающих гостей. Он, правда, подозревал, что никто не станет препятствовать его посещению бального зала. И действительно, пожалуй, только несколько, мамаш обратили на него внимание и строго предупредили своих юных чад, чтобы они были осмотрительны, если не хотят в дальнейшем неприятностей.
     Мэри заметила его и, вскинув голову, еще ласковее улыбнулась Гудричу. "Это многообещающий знак, - решил лорд Эдмонд, - во всяком случае, она не стала делать вид, что не заметила моего появления. Конечно, она настроена чертовски враждебно, но это лучше, чем безразличие".
     Лорд Эдмонд даже не подумал скрыть насмешку, когда, поднеся к глазам лорнет, рассматривал танцующих. Мэри не смогла бы выбрать партнера более скучного и более порядочного, чем Гудрич, даже если бы очень старалась. Верх порядочности! Этот мужчина еще до смерти своей первой жены несколько лет содержал одну и ту же любовницу и, как говорили, не изменял ей - кроме, быть может, нескольких раз с женой; теперь эта любовница постарела, растолстела и была матерью пятерых отпрысков.
     Но Гудрич был человеком положительным, и если он почувствовал, что ему нужна жена, то, разумеется, не будет помышлять о женитьбе на женщине, которая столько лет отдавала ему все без благословения церкви и произвела на свет кучу незаконнорожденных детишек. Нет, он женится на леди Монинггон, которая, как ни странно, сохранила репутацию добропорядочной дамы, несмотря на долгую связь с женатым мужчиной.
     "Интересно, - подумал лорд Эдмонд, иронично улыбнувшись, - так ли жаждал бы Гудрич прикоснуться хоть кончиком пальца к Мэри, если бы знал, что меньше недели назад она страстно отдавалась некоему джентльмену, явно не находящемуся в фаворе у высшего света".
     Вальс заканчивался, и лорд Эдмонд, наклоном головы поздоровавшись с леди Мензис, которая, увидев его, уже не выпускала из виду, видимо, чего-то опасаясь, двинулся в том же направлении, куда Гудрич вел Мэри, но прежде, чем он успел подойти к ним, виконт и леди Монингтон присоединились к Хаббардам и Баретгам.
     - Большой сбор для конца сезона, - отметил лорд Эдмонд, поклонившись сразу всей группе.
     - Да, мы тоже как раз об этом говорили, - отозвалась Пенелопа Хаббард.
     - Ты позволишь? - обернувшись к Мэри, он дотронулся до карточки, которую она держала в руке.
     - Этот танец мой, Уэйт, - решительно остановил его виконт.
     - Который? - Лорд Эдмонд удивился.
     - Любой, который вы собираетесь выбрать для себя. - Лорд Гудрич не сводил с него пристального взгляда.
     "Черт возьми, - остановил себя лорд Эдмонд, - если я не буду осторожнее, на рассвете может состояться дуэль. Для моей репутации только этого не хватает, особенно если я всажу пулю в лоб Гудрича - хотя это чрезвычайно соблазнительно - и пятеро внебрачных детишек встретят рассвет сиротами".
     - Да, конечно. - Взяв у Мэри карточку без всякого сопротивления с ее стороны, лорд Эдмонд открыл ее и пробежал глазами. - Ах, Гудрич, вы забыли вписать свое имя, и, я думаю, правильно сделали. Судя по карте, вы протанцевали с Мэри уже два танца. Не хотите же вы испортить ее репутацию, записавшись еще и на третий? - Взглянув на своего соперника, лорд Эдмонд понял, что сделал еще один шаг к дуэли.
     - Ее карта заполнена вся, - медленно и отчетливо выговорил виконт, словно разговаривая со слабоумным, - для вас, Уэйт, там нет свободного танца.
     - Быть может, это решит сама леди, - предложил лорд Эдмонд, услышав, как мистер Хаббард откашлялся, и почувствовав, что после такого заявления виконта всем стало не по себе. - Что скажешь, Мэри?
     - Для вас она леди Монингтон, - поправил его виконт Гудрич. - И вы вернете ей ее карту, Уэйт, это в ваших же интересах.
     - О, прошу вас, - вмешалась Мэри, заметив, что стоявшие поблизости гости уже поглядывают в их сторону, - я с удовольствием станцую один танец с вами, милорд.
     - Мадам, уверяю вас, совсем нет необходимости уступать натиску, - вмешался виконт Гудрич.
     - Вальс? - предложил лорд Эдмонд, просматривая карту и не обращая никакого внимания на виконта. - Второй танец после ужина.
     - Хорошо, - согласилась Мэри, едва дыша. Вписав свое имя рядом с названием выбранного танца, лорд Эдмонд поклонился Мэри и отправился в игорную комнату. В этот вечер ему сопутствовала удача, и он выиграл подряд три карточные игры.
     Во время ужина лорд Эдмонд в одиночку побродил по танцевальному залу, потом вышел на балкон, а когда снова начались танцы, вернулся в игорную комнату, но уже как зритель, а не игрок и, прислушиваясь к музыке, ожидал, когда закончится первый танец.
     Одна, на этот раз без сопровождения друзей, Мэри целеустремленно шла вдоль стены танцевального зала, словно спешила по неотложному делу, но лорд Эдмонд догадался, что она просто решила не ставить себя в неудобное положение перед друзьями, и на его губах мелькнула недобрая улыбка.
     - Мэри. - Он коснулся ее локтя. - Если не ошибаюсь, это мой танец?
     - Да. - Ее лицо было бледным, губы крепко сжаты. - Я никогда не давала вам разрешения обращаться ко мне по имени и на ты.
     - Мэри, - нежно сказал лорд Эдмонд, привлекая ее к себе, потому что музыканты уже готовы были начать играть, - я занимался с тобой любовью. Три раза. А ты со мной. Так неужели я должен обращаться к тебе со всеми формальностями?
     - Вы что, никогда не дадите мне забыть об этом? - Мэри посмотрела ему в глаза.
     Лорд Эдмонд в очередной раз удивился, почему он так настойчиво преследует эту женщину. Она была гораздо старше и некрасивее, чем большинство присутствующих на балу леди, во всяком случае, еще недавно он так считал. Но сейчас он уже не помнил, была ли сна хорошенькой или уродкой, старой или юной - она была Мэри.
     - Ты хочешь сказать, что все забудешь, если я не буду напоминать об этом своим присутствием? Думаю, что нет. Думаю, ты вспоминаешь каждое из тех мгновений, каждую одинокую ночь ты вновь переживаешь наши встречи. Этого ты не сможешь отрицать, верно?
     Заиграла музыка, и лорд Эдмонд повел ее танцевать. Мэри хорошо танцевала, она легко двигалась и подчинялась движениям партнера в танце, и он снова отметил, какая она маленькая - Мэри едва доставала ему до плеча - и какая тоненькая.
     - Мне нравится это платье, - высказался лорд Эдмонд, глядя вниз на ее плечи, покрытые светло-зеленым шелком, - как и то, что было на тебе во время твоего приема. Тебе идут пастельные тона. Твоему сильному характеру нет нужды прятаться за яркими ширмами, вроде той розовой, которую ты надевала в театр.
     Мэри, упершись взглядом ему в плечо, казалось, не собиралась разговаривать.
     - Это ты просила Гудрича выпроводить меня?
     - Да, я. - Этот человек вел себя просто несносно, и лицо Мэри снова вспыхнуло от гнева. - Вы же понятия не имеете, чего требуют приличия, не так ли? Если бы я отказалась танцевать с вами, разыгралась бы отвратительная сцена. Я предпочла обойтись без скандала.
     - Очень рад. Мэри, мне было бы неприятно, если бы пришлось разбить виконту нос или завтра утром направить на него пистолет.
     - Но сделали бы, возможно, и то и другое, - глубоко вздохнула Мэри, - не подумав о том, что причините страдание многим людям? Не подумав о моей репутации?
     - Мне противно наказывать людей, в том числе и Гудрича, но знай, Мэри, я не люблю иметь дело со сторожевыми псами. Лучше скажи мне все сама откровенно в лицо. Или у тебя не хватит на это смелости?
     - Я не собираюсь ни спорить, ни разговаривать с вами, - сухо заметила Мэри. - И вообще не желаю иметь с вами никакого дела. Я хочу, чтобы вы ушли из моей жизни. Полностью, немедленно и навсегда. Но вы этому не верите, так ведь?
     - Не верю. Во всяком случае, не хочу с этим соглашаться. Знаешь, Мэри, я хочу, чтобы ты осталась в моей жизни. Полностью, немедленно и - да, возможно, навсегда. Но мне кажется, мы начинаем притягивать слишком много любопытных взглядов, для продолжения нашего разговора требуется более уединенное место. - Он повел ее в танце через раздвижные двери на каменный балкон.
     Вечер был довольно прохладным, другая пара уже возвращалась с балкона обратно в зал, и лорд Эдмонд и Мэри остались там единственной парой. Ни он, ни она не стали продолжать препирания. Мэри закрыла глаза, а лорд Эдмонд, придвинувшись к ней еще ближе, вдыхал ее аромат.
     Это было восемь дней назад. В это же вечернее время гроза, должно быть, уже началась, и он уже обнимал и целовал Мэри, а возможно, как раз укладывал на стол или, быть может, уже был внутри ее. Будь сейчас то время восемь дней назад - весь остаток вечера лорд Эдмонд предвкушал бы заветный момент. Господи, если бы можно было вернуть время на восемь дней назад и оказаться рядом с Мэри.
     Мэри! Он посмотрел на нее и вдруг с каким-то испугом понял, что влюбляется в нее.
     Нет, уже влюбился.

Глава 6

     Благословенно приятный после жары танцевального зала воздух на балконе, такая чудесная музыка, что невозможно было устоять и не танцевать, вальс, наверное, самый замечательный на свете танец - от всего этого Мэри расслабилась и закрыла глаза. Ей хотелось, чтобы ее партнер ничего не говорил, хотелось отвлечься от реальности и представить, что она вальсирует где-то с прекрасным танцором.
     - Мэри, - тихо и нежно шепнул лорд Эдмонд.
     Она затаила дыхание, не открывая глаз, но он не произнес больше ни слова, и они продолжали танцевать, пока, покружив ее, лорд Эдмонд не остановился. Мэри ощутила за спиной что-то твердое и холодное - каменную балюстраду - и почувствовала, как ей щекочет щеку лист одного из растений, растущих в больших горшках вдоль всего балкона. Открыв глаза, она обнаружила, что растение почти полностью скрывало ее и лорда Эдмонда от посторонних глаз. Он стоял очень близко к ней, одну руку все еще держа у нее на талии, а другой сжимая ее руку, и пристально смотрел на нее.
     - Мэри, - снова тихо произнес он.
     - Я протанцевала с вами танец. - В ней опять вскипало возмущение. - Я даже старалась быть вежливой и перестала ссориться с вами. Этого больше чем достаточно. Я намерена вернуться в зал - сейчас же и одна. И прошу вас, милорд, в будущем оставьте меня в покое. Навсегда. Я не желаю даже разговаривать с вами.
     Вместо ответа лорд Эдмонд нагнул голову и поцеловал Мэри. Одной своей рукой Мэри не могла распоряжаться - лорд Эдмонд крепко сжимал ее, но другой она толкнула его в плечо и, отвернувшись, влепила пощечину. Они боролись в тишине, пока ее запястья не оказались у него в плену. Тогда он прижал обе руки Мэри к своей груди и держал их там, дожидаясь, чтобы она немного остыла.
     - Хотите, чтобы я закричала? Вы этого добиваетесь? Вам нужен еще один скандал? Обещаю, милорд, больше вы от меня не получите ничего без очень шумной сцены. Извольте отпустить меня.
     - Мэри, нам было хорошо вместе. - Он явно не собирался ее отпускать. - Больше чем просто хорошо. Великолепно. И так может быть снова - и снова, и снова.
     - Вы вызываете у меня отвращение, физическое отвращение. Меня тошнит от вас. Вы такой извращенный человек, что находите удовольствие в преследовании женщин, которых может вырвать при одной мысли о вас?
     - Неделю назад тебя не тошнило, ты с восторгом отдавала то же, что получала, и находила в этом удовольствие. - Лорд Эдмонд долго молча смотрел на Мэри. - Виновата моя репутация? То, что у меня было много женщин и что я бросил одну леди, чтобы убежать с другой? Или все эти россказни об излишествах и безрассудной жизни? В этом причина?
     - Да, - ответила она одеревеневшими губами. - Именно в этом. Нет ничего странного, если женщина остерегается такого мужчину, к тому же еще убившего своего брата и мать, если верить всему, что рассказывают.
     Мэри тут же пожалела, что в гневе бросила ему эти обвинения, потому что достоверно она ничего не знала и обычно не позволяла себе безосновательных заявлений.
     - А, значит, ты слышала и об этом? - Его губы сжались и насмешливо скривились, он покраснел от обиды, а глаза впились в нее. - Да, Мэри, это правда. Я убил их. Ты боишься, что я и тебя тоже убью? Положу руки тебе на шею и сожму их? - Он действием подкрепил свои слова, только не стал сжимать ее горло. - Этот спос