что-нибудь испекла.
     - Да, миледи, - ответил лакей, - сегодня у нас пирожки со смородиной и пшеничные лепешки. У нашей поварихи лучшие в Лондоне лепешки, миледи.
     - М-м, - блаженно улыбнулась Эбби, - в таком случае, Алистер, принесите по тарелке пирожков и лепешек, если не трудно.
     Она дождалась, пока лакей заберет поднос и исчезнет за дверью.
     - Я проголодалась, - протянула леди Северн, - надеюсь, Алистер не зря хвастался. Давай, дорогой, рассказывай. - Она села рядом с мужем и взяла его за руку, при этом глядя на него почти с благоговением. Граф сплел пальцы жены со своими, прочистил горло и начал рассказ. Его мать и сестры никогда так тихо не слушали. Он прервался только один раз, когда лакей принес чайный поднос, а жена улыбкой и кивком головы указала, куда поставить чашки. Дворецкий раздал всем присутствующим тарелочки с пирожками и лепешками.
     Абигайль ничего не имела против того, чтобы ее новоиспеченные золовки и свекровь поселились в доме на Гросвенор-сквер, но этого не произошло. У леди Рипли был собственный особняк в городе, где она собиралась остановиться вместе с Констанс. Мистер Келси снял дом на нынешний сезон и собирался скоро приехать, чтобы жить там вместе с женой Пруденс и двумя детьми.
     - Единственная причина, по которой я привезла с собой детей, - пояснила она Эбби перед уходом, - это то, что Барбара не выдержала бы долгой разлуки с нами, а раз уж мы взяли ее, то оставлять дома Терренса было бы несправедливо.
     Пруденс была единственной, кто явно проникся симпатией к Абигайль. Она даже поцеловала ее перед уходом и спросила имя ее модистки. Констанс вела себя вежливо, хотя упрямо твердила, что никаких родственников с фамилией Гардинер она не помнит.
     - Да нет, Констанс, у нас были родственники с такой фамилией, - неохотно признала леди Рипли, - хотя мы не поддерживали с ними отношений.
     Сама леди Рипли восприняла случившееся с холодной снисходительностью.
     - Этот брак станет для света большой неожиданностью, - сказала она, - и мне придется все время сопровождать тебя, Абигайль, чтобы представить нужным людям. Надо создать видимость, что вы получили мое благословение.
     - Надеюсь, это будет не просто видимость, - вмещался лорд Северн, - и ты на самом деле одобришь наш брак, мама, когда оправишься от шока.
     Абигайль решительно улыбнулась.
     - Когда вы увидите, как сильно я люблю Майлза, мэм, и как я всеми силами стараюсь сделать его счастливым, вы, может быть, измените свое мнение. Должно быть, ужасно так неожиданно потерять сына, отдать его в руки малознакомой женщины. Я бы не хотела, чтобы такое произошло с кем-то из моих сыновей.
     Эбби покраснела, внезапно осознав смысл сказанных ею слов. Муж крепко сжал ее руку, собираясь проводить гостей до дверей.
     - Ну что ж, - сказал граф, когда за леди Рипли и Констанс закрылась дверь и молодожены вдвоем вернулись в гостиную, - это испытание позади. Ты прекрасно справилась, Эбби. Я очень тобой гордился.
     - Они привыкли распоряжаться твоей жизнью, не так ли? - осведомилась она, наблюдая за тем, как из-за виноватой улыбки на его щеке появилась ямочка. - Думаю, что такого больше не будет. Ты отлично держался и заставил их слушаться тебя. Рада, что ты решил рассказать им правду, вместо того чтобы придумывать более подходящую историю. Рано или поздно они все равно узнали бы, что это ложь. Я боялась, ты скажешь, что мы встретились несколько недель назад или что-нибудь вроде этого, но у тебя хватило смелости признаться, что это произошло всего три дня назад.
     - Кажется, это ты сказала, - усмехнулся граф.
     - Неужели? - удивилась Абигайль. - Ну, я поняла, что ты как раз собирался сказать то же самое, Майлз, ты сегодня провел со мной вместе целый день, но ты не обязан делать так все время. Ты являешься членом какого-нибудь клуба? Уверена, что да. Думаю, ты с большим удовольствием будешь проводить там вечера в компании своих друзей. А я с удовольствием буду сидеть в библиотеке с хорошей книгой или за вышиванием. Я совсем не буду чувствовать себя заброшенной.
     - То, что мне на самом деле нужно, Эбби, - возразил он, - это проводить вечера в библиотеке вместе с тобой. Спокойное чтение - лучший способ расслабиться. Надеюсь, ты не против моего общества?
     - Глупый вопрос, - заметила она, - ведь, в конце концов, это твой дом.
     - И твой тоже, - добавил граф.

***

     Они провели этот вечер в молчании в библиотеке, куда прошли из гостиной. В этой комнате все было сделано из дерева и кожи, повсюду стояли бутылки с бренди, создавая неповторимую мужскую атмосферу, Абигайль здесь понравилось. Но, как оказалось, читать она была не в состоянии. Все ее мысли были сосредоточены на событиях последних дней. Она никогда не была поклонницей шитья, хотя работа в доме миссис Гилл невольно пристрастила ее к вышиванию. Ведь эта женщина проводила все дни взаперти и в бездействии.
     Делая аккуратные стежки, Абигайль время от времени обводила взглядом эту самую уютную в ее новом доме комнату. Часто ее глаза останавливались на фигуре мужа, небрежно развалившегося в кресле и углубившегося в чтение толстой книги, раскрытой у него на коленях. Эбби не так смущала его красота. После проведенных с ним двух дней и ночи она стала чувствовать себя в его присутствии более спокойно и комфортно.

***

     Когда поздно вечером Эбби сидела за туалетным столиком и расчесывала волосы, он вошел к ней. Как хорошо, что это была не вчерашняя ночь. Теперь Эбби ждала того, что должно произойти, с удовольствием. Она улыбнулась и, отложив щетку, пригласила его к себе в спальню. Пока он снимал ночную сорочку и тушил свечи, она забралась в постель.
     - Думаю, что твоя мать и сестры изменят свое отношение ко мне, когда привыкнут и не будут больше злиться из-за того, что ты женился без их ведома и не дал им возможности самим выбрать тебе невесту. Ведь на этот сезон у них были именно такие планы? Они на это намекали?
     - Конечно, они ничего против тебя не имеют, - сказал Майлз, ложась в постель и обнимая ее за плечи, - да разве может быть иначе? В конце концов, они любят меня, а ты очень убедительно изобразила страстную влюбленную, Эбби. Ты даже меня почти убедила. Ты сегодня не так нервничаешь?
     - О да, - согласилась Эбби, - я вообще вела себя глупо. Это было совсем не больно, если только на мгновение. - Она приподнялась так, чтобы он мог завернуть ее ночную рубашку до талии. - Я не столько испытала боль, сколько боялась ее. Просто я все время ждала боли, а в какой-то момент поняла, что она ушла навсегда.
     Он нашел в темноте ее губы и поцеловал.
     - Рад это слышать. Меньше всего я хочу причинить тебе боль, Эбби.
     Его рука скользнула в вырез ее ночной рубашки и сжала грудь, поглаживая сосок, теребя его затвердевший кончик,
     - Мне очень приятно это, Майлз.
     - Правда? - Он потянулся рукой к другой груди.
     - Не понимаю, как некоторые женщины, в том числе миссис Гилл и ее подруги, могут считать это отвратительным. Они часами могли обсуждать своих детей и скупых мужей и то, как скучно и неприятно делать это. Они всегда глубокомысленно кивали, делали большие глаза, понижали голос, выразительно жестикулировали и особенно значительно произносили слово "это". Одна женщина даже как-то сказала, что жалеет любовниц, которым приходится делать это в десять раз чаще, чем женам. Но другие так посмотрели на нее, что удивительно, как она не превратилась в сосульку.
     Он мягко рассмеялся:
     - Эбби... - Его рука скользнула между ее бедер и нащупала то местечко, прикосновение к которому сладкой болью пронзило все ее тело.
     - О Боже, - выдохнула она, слегка раздвигая ноги, чтобы ему было удобнее. - Все те женщины были просто глупыми. Мне это совсем не кажется неприятным, а уж тем более скучным. Глупо называть это обязанностью, как будто тебе приходится вытирать мебель или выносить ночную вазу.
     Ей показалось, что граф трясется от смеха, но в этот момент он опустился на нее всей тяжестью своего тела, и она развела ноги, согнув колени и приподняв бедра, чтобы он мог подхватить ее.
     - У тебя есть любовница? - задыхаясь, спросила она, когда он вошел в нее.
     - Почему ты спрашиваешь? - спросил он, прижавшись к ее уху губами.
     - Полагаю, просто из любопытства, а может быть, и не поэтому. Мне неприятна мысль об этом, Майлз, и если ты ходишь к ней только за этим, то лучше делай это со мной.
     - А ты согласна? - спросил он, начиная, как и в прошлую ночь, двигаться внутри ее и возбуждая в ней все возрастающее физическое наслаждение. Во всем этом был только один неприятный момент: оно вело в никуда, и, когда все заканчивалось, Эбби в течение долгих минут не могла прийти в себя. - Вдруг я захочу тебя несколько раз в день и несколько раз за ночь?
     Она на мгновение задумалась, но тут же потеряла ход мыслей, не в силах справиться с волшебством, которому подверг ее тело граф. Его движения были медленными и неглубокими, прошлой ночью ей это особенно понравилось.
     - Днем? - переспросила она. - А это прилично?
     - А что же в этом может быть неприличного? - весело осведомился он. - То, что мы будем видеть друг друга? Вряд ли кому-то из нас стоит стыдиться своего тела.
     - Ну, - решительно ответила она, - лучше пусть мне будет неловко, чем ты будешь пользоваться услугами любовницы.
     - Эбби, - проговорил он, снова целуя ее, - у меня нет любовницы, дорогая, и я не намерен заниматься любовью ни с кем, кроме тебя, всю оставшуюся жизнь. Давай обсудим все твои страхи и предположения в другое время! Мне трудно разговаривать и заниматься любовью одновременно. А если хочешь продолжить одно из занятий, то пусть это будет беседа. - Хорошо, - согласилась она. Она тихо лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь тем, что он делал с ней. Она надеялась, что это не кончится еще очень долго, что она сумеет достичь такого состояния, когда забываешь все на свете, и боль, и блаженство, когда теряешь над собой контроль.
     Но этого не случилось. Наверное, с ней такого никогда не будет, подумала Эбби, обнимая мужа, когда он затих и опустился на нее. Может быть, ничего больше и не должно быть, может быть, именно на это и сетовали глупые женщины в гостиной миссис Гилл.
     Но нет, они с отвращением говорили о неприятной необходимости выполнять мужские притязания, которая портила брак. В их голосах сквозило не сожаление и недовольство, а именно отвращение.
     Он отодвинулся от нее со вздохом удовлетворения и потянул за собой на бок, прижимая к своему теплому расслабленному телу. По крайней мере, подумала Эбби, муж ненадолго останется с ней, Может быть, если она будет лежать тихо и спокойно, он будет рядом подольше, а может быть, сделает с ней это еще раз.
     - Но ведь у тебя были любовницы раньше? - задала она вопрос.
     Майлз снова вздохнул.
     - Вчера ночью, Эбби, я уже не был девственником, - отозвался граф.
     - Я, наверное, кажусь тебе очень неопытной и не удовлетворяю тебя.
     - Ты и правда неопытна, - ответил он, - но если ты думаешь, что не удовлетворяешь меня, Эбби, стало быть, ты плохо смотрела. Надеюсь, мы не будем сейчас говорить очень долго?
     - Нет, если не хочешь.
     - Не хочу, - ответил Майлз, - я очень устал, не знаю почему.
     - Наверное, моя скучная болтовня тебя утомила.
     - Наверное. - Он мягко рассмеялся и легонько укусил ее за кончик носа, чтобы она не думала обижаться на его слова. - Спи, Эбби.
     - Хорошо, постараюсь заснуть.
     - Я обещаю тебе, что у меня нет и не будет любовниц, тем более что сейчас я не жажду иметь никакую любовницу, даже самую лучшую. А теперь не будь такой несчастной и засыпай.
     - Ладно. Зря я заговорила об этом. Я хотела, чтобы ты заснул прежде, чем вспомнил о том, что надо идти в свою комнату.
     - Правда? - удивился он. - Ты хочешь, чтобы я спал здесь?
     - Да.
     - Тогда тебе придется вести себя очень тихо, иначе я с воплем отчаяния брошусь в свою спальню.
     Она захихикала.
     - Спи, - приказал он.
     - Да, милорд.
     Она заснула моментально.

Глава 7

     - А вот и наш элегантный молодожен. - Сэр Джералд Стэплтон остановился в дверях читального зала клуба "Уайтс", затем небрежной походкой вошел внутрь и заглянул в газету "Морнинг пост" через плечо своего друга. - Майлз, ты выглядишь вполне довольным жизнью.
     Граф Северн свернул газету и поднялся с кресла.
     - Давай найдем комнату, где нам не придется напрягать голоса, чтобы шептать, - предложил он. - Кстати, Джер, а почему я, собственно, не могу быть довольным собой? Я женился всего два дня назад, сегодня в утренних газетах весь свет прочитает объявление о моей женитьбе, и на меня посыплются сотни поздравлений.
     Словно в подтверждение своих слов он остановился и пожал руку одному знакомому, который подошел его поздравить.
     - После целых двух дней дома ты, наконец, решил вернуться в более привычную обстановку, - сказал сэр Джералд. - Должен признаться, вчера я весь день тебя искал. Мне пришлось поехать на скачки с Эпплби и Хендриксом, а вечер провести в компании Филби и его друзей. Зря ты тратился на объявление в газете, я и так рассказал твою печальную историю, и все тебе посочувствовали.
     Граф усмехнулся:
     - Ты убежденный циник. Когда я уходил, Эбби уселась писать письмо родственнице в Бат. При этом она очень долго водила пером по носу и, наконец, сама попросила меня уйти, признавшись, что в моем присутствии не может сосредоточиться. Она вообще не любит писать письма.
     Друг подозрительно взглянул на него.
     - О, так ты покорно покинул не только комнату, но и дом, Майлз? Уже через два дня сбежал из собственного дома? Не слишком хорошее начало, старик.
     Лорд Северн расхохотался.
     - Мне еще разрешили не ходить на Бонд-стрит сегодня днем, - сказал он. - Одно из платьев сидит на Эбби не слишком хорошо, и нужно кое-что переделать.
     - Ты, несомненно, предпочел остаться в стороне и не слышать, как она будет ругать портниху, - отозвался сэр Джералд. - Итак, Майлз, неужели твоя жена оказалась именно такой, какую ты хотел, - тихой, скромной, незаметной, на которую можно не обращать внимания?
     - Мне кажется, я слышу в твоем голосе коварные нотки, - ответил граф. - В таком случае тебе приятно будет слышать, что Эбби может болтать без умолку весь день, если только кто-нибудь не захочет вставить слово или она не поймет, что слишком много говорит.
     - А-а, - протянул сэр Джералд, - я начал это подозревать уже в день твоей свадьбы. Кроме того, она достаточно хорошенькая, чтобы доставить тебе кучу неприятностей, если захочет. Мне жаль, Майлз, но не говори, что я тебя не предупреждал,
     - Нет, - с улыбкой ответил граф, - этого, Джер, я сказать не могу. Вчера она достойно поставила на место маму и сестер.
     - Твою мать? - пораженно переспросил сэр Джералд.
     - Сказала ей сидеть тихо и перестать распоряжаться моей жизнью, - ответил Майлз, - потому что теперь это входит в ее обязанности графини.
     - Она так сказала? - В голосе сэра Джералда прозвучали нотки ужаса.
     - Вообще-то, - рассмеявшись, ответил лорд Северн, - Абигайль предложила матери сидеть тихо, так как она сама может заказать свежий чай, но имела в виду то, что я сказал тебе. Я думаю, Джер, что мне попалась жена с характером.
     - Другими словами, теперь она будет распоряжаться твоей жизнью, как это всегда делали твои мать и сестры, - уныло проговорил его друг. - Ты попал из огня да в полымя, Майлз, а продолжаешь глупо улыбаться и считать, что мир - это раковина, в которую можно спрятаться. Боже, что за дурацкое сравнение я привел! Но не важно, к концу года на тебя будет больно смотреть. Попомни мои слова.
     Граф запрокинул голову и расхохотался.
     - Думаю, Джер, она мне подходит, - сказал он, - я почти в этом уверен. Несмотря на ее словоохотливость, которая, признаюсь, стала для меня сюрпризом, она в глубине души застенчива и стремится во всем мне угодить. Мне она нравится.
     - Старается тебе угодить? - переспросил сэр Джералд. - Настолько, что смогла компенсировать тебе потерю Дженни, Майлз?
     - Послушай, - граф поднял руку, чтобы остановить разошедшегося товарища, - это интимная информация, Джер.
     - Ты знаешь, что Норткот и Фартингдейл дерутся из-за Дженни, - спросил сэр Джералд, - и ее цена все возрастает? Вряд ли Фартингдейл сможет позволить себе оплачивать ее услуги, хотя он более красив, нежели Норткот, и Дженни явно отдает ему предпочтение.
     - Как поживает Присей? - в свою очередь, спросил граф. - Она все еще угрожает тебе уехать домой в провинцию?
     - Какой-то бывший деревенский поклонник хочет ее вернуть, - ответил его друг, - хотя знает, во что она превратилась. Я все время повторяю ей, что она должна поехать. Жизнь куртизанки не для нее. Целый год иметь одну и ту же любовницу - слишком долгий срок, в них начинает просыпаться собственнический инстинкт. Как насчет того, чтобы пойти днем в Таттерсолл, Майлз? Я присмотрел двух серых кобыл.
     - Я обещал Эбби отвезти ее на прогулку в парк, - ответил граф, - а перед этим научить ее танцевать вальс.
     Друг непонимающе уставился на него.
     - Она никогда раньше не вальсировала, - пояснил граф, - а сегодня вечером бал у леди Тревор. Я обещал научить ее.
     - Боже мой, - воскликнул сэр Джералд, - чувствую, что петля вокруг твоей шеи затягивается слишком быстро, Майлз. Я настоятельно рекомендую тебе сказать своей женушке, что ты едешь в Таттерсолл, а лучше пошли ей записку.
     - Ты ведь играешь на фортепиано, - сказал граф, - ты как-то признался мне в этом, Джер. Приходи поиграть для нас, иначе мне придется самому насвистывать мотив вальса. Не думаю, что Эбби умеет петь. Во всяком случае, когда я спросил об этом, она захохотала, заразила меня своим смехом, но на вопрос так и не ответила.
     - Не пытайся затащить меня в ваше уютное семейное гнездышко, - сказал сэр Джералд, выразительно пожав плечами. - Если ты хочешь, чтобы твоя жена научилась вальсировать, найми ей учителя танцев, а сам в это время займись мужскими делами. В противном случае ты пожалеешь, попомни мои слова.
     - Я всегда знал, что ты настоящий друг, - сказал граф, поднимаясь, - так что мы будем ждать тебя в три часа, Джер,
     - Ладно, - отозвался друг.
     - Не беспокойся, если приедешь чуть раньше, - продолжил лорд Северн, - мы с женой будем дома.
     Он улыбнулся, повернулся, чтобы пожать руки еще парочке доброжелателей, а потом прошел через комнату на выход.

***

     Джералд, возможно, прав, думал он по пути домой. Эбби оказалась не тем тихим, застенчивым созданием, за которое он принял ее во время первой встречи. Может быть, со временем она захочет всецело распоряжаться его жизнью, и тогда ему придется твердо сказать ей, кто в доме хозяин, чего он никогда не мог себе позволить ни с матерью, ни с сестрами. Но граф считал, что до такого не дойдет. Несмотря на ее разговорчивость и уверенное разумное поведение вчера в присутствии его матери, Майлз чувствовал, что в глубине души Эбби была невинна и застенчива. И Джералду он сказал сущую правду: в эти два дня она старалась во всем ему угождать, не посягала на его свободу, приложила все усилия, чтобы убедить мать в их с ним безумной любви, и даже сделала такую прическу, которую он похвалил в первую брачную ночь. И она не противилась тому, что он делал с ней в постели. Граф с улыбкой вспомнил, как она искренне призналась, что совсем не находит все это неприятным, несмотря на то что он предпочитал такие удовольствия, которые благородный джентльмен вряд ли мог позволить со своей женой, и занимался с ней любовью много раз, чего от жен вообще нельзя требовать, по мнению ее знакомых. Она не возражала против того, чтобы он взял ее второй раз не только в брачную ночь, но и на следующую ночь тоже. Сегодня утром он едва сумел сдержаться, хотя снова безумно желал ее.
     Эбби даже сказала, что хочет, чтобы он спал с ней в одной постели. Сегодня ночью он собирался взять ее к себе в кровать раз и навсегда, а в своей спальне она может отдыхать днем.
     Да, по