однес его к глазу.
     - Совершенно с вами согласен, - коротко ответил он, выдержав значительную паузу. - Лучше сказать, согласился бы, если бы ваши представления о сложившейся ситуации были верны. Но они ошибочны, мой добрый друг. Это одинокая добродетельная дама занимает мой дом.
     - Послушайте... - Клейпол решительно шагнул ему навстречу.
     Фердинанд отпустил монокль, который повис на ленточке, и поднял руку.
     - Остыньте, - посоветовал он. - Уверен, вы не хотите вступить на опасный путь физического противостояния.
     Во всяком случае, не в присутствии дам.
     - Вам не нужно бросаться на мою защиту, мистер Клейпол, - сказала Виола Торнхилл. - Благодарю вас за то, что доставили меня домой в карете, но...
     - Никаких "но", Виола, - резко перебила ее мисс Клейпол. - Эта скандальная ситуация требует достойного разрешения. Поскольку лорд Фердинанд Дадли решил остаться в "Сосновом бору", вместо того чтобы вернуться в гостиницу, я остаюсь здесь в качестве вашей компаньонки - на столько, на сколько это потребуется. Утром Хамфри пришлет сундук с моими вещами.
     Напряжение, которое испытывало пылающее лицо и тело Клейпола, несколько спало. Он понял, как глупо было бы затеять драку. Фердинанд сосредоточил внимание на сестре молодого человека.
     - Благодарю вас, сударыня, - сказал он, - но в вашем присутствии здесь нет никакой необходимости. Я не могу отвечать за репутацию мисс Торнхилл, но могу поручиться за ее добродетель. Я не намерен предаваться своим дурным привычкам по отношению к ней, когда мы останемся одни - одни, за исключением слуг.
     Мисс Клейпол, похоже, добавила пару дюймов к своему росту, когда громко выдохнула воздух.
     - Ваша вульгарность безгранична, - заметила она. - Что ж, сэр, я все же останусь здесь, чтобы охранять репутацию мисс Торнхилл и ее добродетель. Сегодня нам сообщили, то есть моей матери, брату и мне, что вы вынудили ее танцевать с вами вокруг майского дерева вчера вечером. И не вздумайте отрицать это, там было достаточно свидетелей.
     - Берта... - начала было Виола.
     Фердинанд снова поднял монокль.
     - В таком случае, - уверил он мисс Клейпол, - я не буду лжесвидетельствовать, отрицая этот факт, сударыня. Теперь, полагаю, вы и ваш брат удалитесь?
     - Я не покину этот дом, если только меня не выбросят отсюда силой, - заявила леди.
     - Вы искушаете меня, сударыня, - спокойно ответил Фердинанд и обратился к Клейполу:
     - Спокойной ночи, сэр. Вы заберете мисс Клейпол с собой, когда удалитесь?
     - Мисс Торнхилл, - Клейпол завладел ее рукой, - теперь вы видите, как глупо было настаивать на возвращении сюда? Берта - ваша подруга, и я льщу себя надеждой, что я для вас больше, чем друг. Возвращайтесь с нами в Кроссинге, пока это дело не уладится.
     - Еще раз спасибо, но я не покину свой собственный дом, сэр, - сказала Виола. - И вы не должны так огорчаться из-за меня, Берта. В доме - Ханна и остальные слуги, так что мне не нужна компаньонка.
     - Отличная мысль, - оживился Фердинанд, - все равно вы никого не получите, во всяком случае, в этом доме.
     Она взглянула на него, подняв брови, затем отвернулась, чтобы пожелать своим друзьям спокойной ночи.
     - Это в высшей степени неприлично... - начал было Клейпол.
     - Спокойной ночи. - Фердинанд подошел к двустворчатой двери, демонстративно распахнул ее и жестом указал в темноту. Все это время Джарви неуверенно топтался на заднем плане, Хотя и с большой неохотой, гости все же ушли. У них не было выбора, ведь они не собирались прибегать к насилию. Женщина могла пойти на все, рассудил Фердинанд, но к мужчине это явно не относилось.
     - Полагаю, - сказал он, закрыв дверь за Клейполами и повернувшись к Виоле, которая уже успела снять накидку и протянуть ее дворецкому, - он ваш жених?
     - Вы полагаете? - ответила она. - Спасибо, мистер Джарви, сегодня вечером вы мне больше не понадобитесь.
     Фердинанд мог бы возразить, поскольку Джарви был теперь его слугой, но ему не хотелось выглядеть мелочным.
     - Клейпол - малодушный болван, - заявил он. - В другой ситуации я бы первым расправился с любым, кто настаивал бы на вашем пребывании здесь без компаньонки. А вас, будь моя воля, утащил бы отсюда, хотели бы вы этого или нет.
     - Очень утешительно, - сказала она, - знать, что находишься в доме с пещерным человеком. Полагаю, милорд, что одной рукой вы схватили бы меня за волосы, а другой - размахивали дубинкой? Это действительно по-мужски.
     Фердинанд предпочел бы, чтобы она не снимала накидку. Вечернее темно-зеленое платье нельзя было назвать нескромным: мягкими переливающимися складками оно падало от груди до щиколоток, и вырез, хотя и низкий, на балу в Лондоне показался бы почти консервативным. Однако это платье не могло скрыть соблазнительных изгибов женского тела. И, черт побери, он прочувствовал эти линии, когда его тело прижималось к ней.
     Боже! Наверное, ему следовало, забыть про свое упрямство и остановиться в гостинице "Голова кабана".
     - Вы понимаете, на что идете? - спросил он. - Вы настаиваете на том, чтобы делить дом с искушенным мужчиной. Вам не пристало находиться здесь со мной, хотя бы в этом тот болван был прав.
     Виола направилась через холл к лестнице наверх. Поставив ногу на первую ступеньку, она оглянулась.
     - В чем дело, лорд Фердинанд? - спросила она. - Вы что же, собираетесь изнасиловать меня? Я что, должна спасаться бегством? Во всяком случае, я благодарна вам за то, что вы дали мне фору.
     Да, язычок у нее был острый как бритва. Это он уже заметил.
     - Поверьте, сударыня, если бы я хотел поймать вас, вы не добрались бы и до следующей ступеньки.
     В ответ она мило улыбнулась ему, думая о чем-то своем.
     - Вам понравился обед?
     В такой момент это был поистине странный вопрос, пока Фердинанд не понял его причины. Они оба обедали вне дома.
     Она была приглашена на званый обед. Это вызвало у него чувство облегчения, пока дворецкий не сообщил, что, поскольку мисс Торнхилл не собиралась обедать дома, все, что можно будет подать на стол, это позавчерашняя говядина, так как в предыдущий день они все обедали в деревне. Его милость должен понять его. Хотя жаркое казалось весьма аппетитным, дворецкий заметил, что лорд Фердинанд, наверное, понимает, что погода не по сезону теплая и кухарка недовольна кладовкой для продуктов - там недостаточно прохладно, как бы вскользь упомянул мистер Джарви. И никто не может догадаться, как туда попадают мухи.
     После всего услышанного Фердинанд заявил, что отправляется обедать в "Голову кабана". Пища не выглядела так аппетитно, как вчера, и обслуживание было не столь быстрым и дружелюбным, но он отнес все это на счет усталости от вчерашнего праздника.
     Теперь же, после вопроса Виолы, ему все стало ясно.
     Какой же он дурак, что сразу не догадался. Теперь для обитателей "Соснового бора" и жителей деревни на нем был ярлык местного врага номер один.
     - Спасибо, понравился, - ответил он. - А как ваш обед?
     Она снова улыбнулась, а затем, не говоря ни слова, повернулась и начала подниматься по лестнице. При свете горящих в холле свечей шелк ее платья еще больше подчеркивал женственный изгиб ее бедер.
     Черт побери, ночь была слишком жаркой для мая!

Глава 5

     Фердинанд мог бы поклясться, что всю ночь не сомкнул глаз, если бы не был грубо разбужен, хотя было еще совсем темно. Он выскочил из кровати, словно в матрасе лопнула пружина, из-за чего он взлетел вверх, а затем встал на ноги.
     - Черт! - воскликнул он, пробегая пальцами одной руки по встрепанным волосам. - Это что, гром? - Он не имел представления, что заставило его вскочить.
     Он даже не сразу сообразил, где находится.
     Затем хриплый крик повторился. Дадли бросился к открытому окну, отдернул шторы и выглянул наружу. Рассвет пока еще заявлял о себе расплывчатым серым пятном на востоке. Он вздрогнул от предутренней прохлады и еще раз пожалел, что на нем не было ночной рубашки. Так вот что это такое, понял он, взглянув вниз. Вдоль террасы перед домом гордо шествовал петух, которому, казалось, принадлежал весь мир.
     - Пошел к черту! - крикнул ему Фердинанд, и птица, на минуту утратив свою высокомерную почтительность, засуетилась, прежде чем вновь обрести достоинство и прокукарекать.
     - Ку-ка-ре-ку!
     Фердинанд, в свою очередь, закрыл окно и задернул шторы, после чего вернулся в постель. Но он так и не сумел заснуть, хотя лег в полночь. Отчасти, конечно, потому, что рядом в доме находилась незамужняя леди, само воплощение красоты, а он не позволил ей пригласить компаньонку, чтобы придать пристойность сложившейся ситуации. Но, главное, в этом была повинна царившая вокруг тишина. Всю свою сознательную жизнь он провел в Лондоне, куда вернулся семь лет назад из Оксфорда в двадцатилетнем возрасте. Он не привык к тишине, она его расслабляла.
     Почему петуху позволяют разгуливать так близко от дома, неожиданно подумал он. Его что, будут будить так рано каждую ночь? Он взбил подушку, которая была самой бугорчатой и неудобной из всех представительниц спальных принадлежностей, с которыми ему приходилось сталкиваться, и попытался укрыться с головой, чтобы поскорее уснуть.
     Однако несколько минут спустя он все еще бодрствовал.
     Фердинанд вспомнил, как выглядела Виола в переливающемся шелковом вечернем платье. Он вспомнил, как в деревне за старым дубом он прижимал к себе ее совершенное тело. И он также думал о том, что она спала в своей спальне неподалеку от него.
     Неожиданно Фердинанд обнаружил, что снова заснуть ему мешает тяжелое одеяло. Он откинул его, перевернул горячую подушку и вновь взбил ее, а затем попытался найти мягкое прохладное местечко для головы.
     Однако это ему не удалось, и он вздрогнул от прохладного воздуха, который с трех сторон овевал его обнаженное тело.
     До одеяла невозможно было дотянуться, пока он не сел.
     Черт побери, сон окончательно покинул его. И это была целиком ее вина. Почему она не повела себя как любая порядочная женщина? Ей следовало хотя бы воспользоваться неделей, которую он предлагал, прежде чем потерять терпение, и тогда он мог бы спать сном праведника в гостинице "Голова кабана" в Треллике. Черт бы побрал ее, думал он далеко не по-рыцарски. Скоро она узнает, кто хозяин "Соснового бора"! Она узнает это прямо сегодня, когда это сегодня наступит. Фердинанд оглядел спальню и состроил гримасу: дневного света не было и в помине.
     Он присел на кровать и провел обеими руками по волосам. Тьфу ты, пропасть, в своей привычной светской жизни он часто еще даже не ложился в постель в это время. И вот он здесь, уже на ногах. Так чем же ему заняться?
     Идти завтракать? Это был бы неплохой урок слугам - вчера они намеренно отослали его обедать в деревню! - спуститься вниз и громко потребовать свой завтрак. Но могло случиться и так, что ему просто подали бы позавчерашнюю холодную говядину. Может быть, почитать? Но он был не в настроении заниматься с книгой. Написать письма? Но вчера он уже написал записки Трешему и Энджи, собираясь отправить их утром вместе с письмом Бамберу.
     Фердинанд встал, потянулся и зевнул так, что свело челюсти. Лучше всего отправиться на прогулку верхом, проветриться перед тем, как взять бразды правления в свои руки. В конце концов, он любит прогулки верхом по утрам, мрачно вспомнил он, хотя это было не совсем так.
     Время, когда он начал бодрствовать, с трудом можно было назвать ранним утром, подумал он, направляясь в свою гардеробную. Скорее всего была середина ночи.
     Не будя своего лакея, он нашел в одном из гардеробов одежду для верховой езды, оделся и пошел к выходу, даже не побрившись. "Я спорю с солнцем", - безрадостно раздумывал Фердинанд про себя. Хотя кромешная тьма уже начала отступать, мир освещался лишь серыми сумерками, что было под стать его настроению. Он до шагал до конюшни, предвкушая, как отыграется на сонных грумах.

***

     Петух разбудил и Виолу, хотя ее комната размещалась на другой стороне дома. Конечно, она ждала этого крика и поэтому спала очень чутко. Ей казалось невозможным, чтобы тот, чьи окна выходят на террасу, мог вновь заснуть после такой тревоги. Она злорадно прищелкнула языком, когда десять - пятнадцать минут спустя услышала, как в другом конце коридора отворилась дверь и шаги направились к лестнице, ведущей вниз.
     Затем она снова уснула.
     - Его милость покинул дом четверть часа спустя после первого крика петуха, - сообщила Виоле ее верная Ханна позже, заплетая ей косы и укладывая их на голове. - Очевидно, он был в ярости, когда выводил своего жеребца.
     Потом, ругаясь и хмурясь, ускакал бог знает куда. Не попадайтесь ему на глаза, мисс Ви. Предоставьте нам, слугам, заняться им сегодня утром.
     - Но я умираю от нетерпения увидеть его гнев собственными глазами, Ханна, - заявила Виола. - Ни за что на свете не пропущу это зрелище. Возможно, в полдень он уже будет на пути в Лондон и мы избавимся от него, Ханна вздохнула, поправляя расчески и щетки, лежащие на туалетном столике.
     - Хотелось бы, чтобы все кончилось так благополучно, милая, - сказала она.
     На это надеялась и Виола. Где-то под ложечкой она чувствовала зияющую пустоту, которую безуспешно старалась не замечать. В конце концов, ведь не в бирюльки она играла с лордом Фердинандом Дадли. Она рисковала своим домом, доходами, трудно завоеванным спокойствием и независимостью.
     Виола еще завтракала, когда Фердинанд вошел в столовую. Несмотря на досаду, ее сердце гулко забилось в груди при виде его. Если уж это должно было случиться, почему он не оказался стариком, уродом или просто непривлекательным человеком? Почему с его приходом она тут же почувствовала, как комната сразу наполнилась запахом настоящего мужчины, от которого она почти задыхалась?
     Очевидно, он появился в столовой сразу после прогулки верхом. Кожаные бриджи для верховой езды облегали, словно вторая кожа, его длинные мускулистые ноги. Его сапоги, должно быть, были начищены вчера вечером и все еще сияли. На нем была надета хорошо сшитая коричневая куртка для верховой езды, а под ней виднелась белая рубашка. Виола достаточно долго прожила в Лондоне, чтобы узнать в нем светского человека, непревзойденный экземпляр, как назвали бы его другие джентльмены. Его темные волосы были в беспорядке после быстрой езды без шляпы, на лице играл здоровый румянец.
     Он улыбался и выглядел раздражающе приветливым.
     - Доброе утро, мисс Торнхилл. - Фердинанд отвесил ей легкий поклон. - Какое прекрасное утро! Меня разбудил петушиный крик под окном, и я так рано выехал, что наблюдал восход солнца. Я уже забыл, какой приятной может быть жизнь в сельской местности.
     Он потер руки и оглядел комнату. Он явно проголодался.
     Буфет был пуст, так же, как и стол, за исключением тарелки и чашки с блюдцем, стоящими перед Виолой. Слуг не было видно. Его лицо утратило жизнерадостное выражение.
     - Доброе утро, милорд. - Виола спокойно улыбнулась. - Подумать только, я лишь недавно прошла мимо вашей комнаты на цыпочках, решив, что вы, должно быть, заспались от деревенского воздуха. Здесь прохладно, вы не находите? Я прикажу развести в камине огонь и принести вам завтрак. Я взяла на себя смелость заказать то, что, на мой взгляд, вам понравится. - Она встала и позвонила в колокольчик.
     - Благодарю. - Фердинанд сел на стул во главе стола, который она оставила для него свободным, поскольку не хотела, чтобы утро начиналось со споров по поводу главенства между ними.
     У нее на тарелке лежали омлет, сосиски и тост - более обильный, чем обычно, завтрак вместо привычных тоста и кофе. Она держала в руках нож и вилку, продолжая тщательно пережевывать каждый кусочек с видимым удовольствием, хотя все на тарелке неожиданно приобрело вкус соломы.
     - Дорога за домом должна быть очень приятной для прогулок - и пеших, и верхом, - заметил он. - Трава скошена, а деревья по обе стороны такие прямые, словно две шеренги солдат на параде. Это просто чудо природы, и остается только удивляться, как они умудряются скрывать целую армию птиц, так что слышишь сотни голосов, но не видишь ни единой хористки, пока одна из них не соблаговолит перелететь с одной ветки на другую.
     - Я всегда наслаждалась прогулками там, - согласилась Виола.
     - С вершины холма можно видеть на мили вокруг, - продолжал Фердинанд. - Мне здесь очень понравилось бы, будь я мальчишкой. Этот холм немного напоминает холмы в Актон-Парке, где я вырос. Я бы стал королем в замке и не пускал сюда никого из посторонних. Нет, тут нужна поправка! - Он улыбнулся, и Виола невольно вспомнила об ослепительном незнакомце на празднике. - Королем стал бы мой брат, а я был бы его преданным вассалом.
     Жизнь у вассалов гораздо интереснее. Они побеждают драконов и расправляются с другими злодеями, в то время как король просто сидит на троне, скучающий и надменный, отдавая приказания и грубо ругаясь.
     - Боже! Неужели ваш брат только этим и занят? - рассмеялась Виола.
     - Старшие братья могут быть пренеприятнейшими существами.
     Но Виоле не хотелось выслушивать истории о его детстве и семье. Ей неприятно было видеть его мальчишескую улыбку. Она мечтала увидеть его в ярости, она хотела, чтобы именно он ругался грубыми словами. Такой он был бы более неприятным и отталкивающим. Догадывался ли он об этом? Он что, нарочно вел себя так, играя с ней? Но что это? Он барабанил пальцами по столу и нетерпеливо поглядывал на дверь - верный признак того, что он не чувствовал себя таким раскованным и оживленным, каким хотел казаться.
     Виола отправила в рот кусочек омлета.
     - Они определенно бездельничают там, на кухне, - сказал он после непродолжительной паузы. - Я должен поговорить с Джарви.
     Как он смеет! Мистер Джарви был ее дворецким, старый граф Бамбер нанял его специально для нее. Но в ее планы пока еще не входило ссориться с этим человеком.
     - Вам кажется, что вы ждете слишком долго? - Она с удивлением посмотрела на него. - Извините, кухня расположена довольно далеко от столовой, а ступеньки слишком крутые. Мистер Джарви не так уж юн, к тому же иногда его беспокоят ноги. Кухарка тоже немного медлительна - и чрезвычайно забывчива. Но вы же понимаете, как нелегко найти хороших слуг в провинции, поэтому приходится мириться с тем, что есть, даже если они не отвечают городским стандартам.
     В этот момент дверь отворилась, и появился дворецкий с непокрытой тарелкой в одной руке и большой кружкой эля в другой. Виола с восхищением смотрела на то и другое. Как удалось миссис Уолш уместить столько еды на одну тарелку, чтобы ничего не соскользнуло с нее? Когда мистер Джарви поставил все на стол, она увидела сосиски, почки, яичницу с беконом, а также тосты, балансирующие на одной стороне тарелки. В качестве основного блюда выступал огромный толстый бифштекс, который подержали несколько минут на сковородке, а затем шлепнули на тарелку, где он плавал в красном соусе.
     Она перевела взгляд с тарелки на лицо лорда Фердинанда, на котором на какое-то мгновение отразилось искреннее изумление.
     - Я была уверена, что после прогулки верхом вам понадобится обильный деревенский завтрак, милорд, - пояснила Виола и тут же вспомнила, что уже говорила, будто думала, что он крепко спит в своей постели.
     - Да, это так. - Фердинанд снова потер руки, откровенно развлекаясь.
     Неужели такой завтрак мог вызвать у него аппетит? Затаив дыхание, Виола ждала, когда он попробует его. Но была еще одна мелочь, о которой нужно было незамедлительно позаботиться.
     - Мистер Джарви, разожгите камин, пожалуйста, - приказала дворецкому, - его милость находит, что в доме прохладно.
     Получив задание, дворецкий бодро поклонился, а лорд Фердинанд посмотрел ему вслед. Виоле оставалось только надеяться, что Фердинанд не заметит отсутствия у дворецкого проблем с ногами. Затем она тайком принялась наблюдать за тем, как он подцепил кусочек почки вилкой и отправил его в рот. Она готова была ликовать, когда он бросил на стол вилку и нож.