ная.
     Он оглядел комнату и посмотрел на нее.
     - Да, определенно, - сказал он. - Уверяю вас, что комната, предназначавшаяся вам, ничем не уступает этой.
     Он успокаивал ее. Она не верила ему. Но не было смысла спорить дальше. Он хотел до конца остаться джентльменом.
     - Благодарю вас, - сказала она. - Вы очень добры.
     И прежде чем выйти из комнаты и закрыть за собой дверь, он сделал то, что никто до него в ее жизни не делал. Он взял ее правую руку, поднял к губам и поцеловал кончики пальцев.
     - Спокойной ночи, мисс Грей, - сказал он. - Приятных сновидений.
     Когда он ушел, она закрыла глаза и, словно в молитве, подняла ладони к губам. Боже, какой стыд. Как он посмотрит ему в глаза завтра утром? Она пришла в его комнату, распустила волосы. Она сидела на кровати, когда он вошел. Естественно, он подумал... И тем не менее, стоило ей сказать "нет", он немедленно оставил ее. Более того, он отдал свою комнату в ее распоряжение и сказал, что она окажет ему честь, позавтракав с ним.
     Если она и утратила веру в мужское благородство за последние шесть лет - а иногда было трудно думать, что остались еще в мире мужчины, похожие на ее папу, - то вера эта была восстановлена сегодня. Как же повезло его жене, если у него есть жена.
     Но, может, никакой жены нет. Стефани была не настолько наивна, чтобы считать, что он ждал только поцелуев несколько минут назад. Он собирался... Да он собирался совершить это. Но она не могла винить его. Он думал, что она откровенно завлекает его и, будучи мужчиной - мама предупреждала об этом, - не мог отказаться от соблазна. Но он, без сомнения, отказался бы, если бы был женат. Он определенно холост.
     Она была рада, что он оказался джентльменом. Стефани вздрогнула, осознав, что ей угрожала настоящая опасность. Она находилась в спальне наедине с ним. Она невольно пробудила в нем страсть. И она осознала две вещи за тот краткий миг, когда он прижимал ее к себе. Она почувствовала его силу, против которой оказалась бы беспомощной, вздумай он применить ее. И еще что-то. Она не рискнула бы облечь в слова, даже мысленно, что именно.
     Стефани постаралась отвлечься от беспокойных мыслей. Ей нужно помыться - она чувствовала себя грязной и неряшливой. Она полностью разденется и вымоется с ног до головы. Она даже постирает кое-что из белья. Остается надеяться, что до утра все просохнет. И она так устала. И тело, и мозг отказывались работать. Она вымоется и будет спать, спать, спать.
     Но спустя полчаса, еще до того, как она легла, в дверь раздался стук и вошла служанка - не та, что перепутала комнаты, - неся поднос с едой и горячим чайником.
     Стефани решила, что это ужин мистера Мунро. Но нет.
     - Джентльмен шлет вам свои наилучшие пожелания, мэм, - сказала служанка, выказывая тоном куда больше уважения, чем все, кто видел ее сегодня, - кроме самого мистера Мунро, конечно.
     Он лежал на узкой неудобной кровати в комнатушке на чердаке, подложив руки под голову и рассматривая покрытый дождевыми разводами потолок. У него было на удивление хорошее настроение.
     Хозяин гостинцы тысячу раз извинился, что других комнат нет. Он даже предложил выселить какого-нибудь из простых смертных, чтобы его милость герцог провел ночь в более приятном окружении. Бриджуотер отклонил это предложение. Он был благодарен и за то, что ему не придется спать на деревянной стойке бара.
     Наверняка слуги в гостинице вовсю обсуждали, как он был вышвырнут из комнаты наглой проституткой, которую сам же привез. Что ж, пусть развлекаются. Герцога никогда не волновало, что скажут или подумают о нем слуги. В жизни было немало более важных вещей, над которыми стоило подумать и из-за которых стоило переживать.
     Он рассмеялся. Она просто восхитительна. Давно уже он не получал такого удовольствия. Ему следовало бы чувствовать себя оскорбленным, быть вне себя от гнева. Она его перехитрила. Она вела опасную игру, хотя он подозревал, что ее не очень бы огорчило, если бы он взял то, что ему так щедро предлагалось, когда он открыл дверь.
     Он снова почувствовал неожиданное напряжение в паху, когда вспомнил, как она смотрелась на кровати - соблазнительное тело откинулось назад, роскошный водопад волос рассыпан за спиной, голова поднята к потолку, словно в сексуальном экстазе. Интересно, сколько часов она провела перед зеркалом, доводя позу до совершенства. И как мило она изобразила удивление и смущение, обнаружив, что он стоит в дверях и смотрит на нее.
     Он опять рассмеялся.
     Серое платье было шедевром. Оно восхитительно оттеняло рыжие волосы, а простота покроя подчеркивала стройность красивой фигуры. У нее не пышное тело, но он не сомневался, что она знает, как наилучшим образом подать то, что у нее есть. Не удивительно, что ей удалось зажечь в нем огонь еще до того, как он притронулся к ней.
     Он не жалел, что она сказала "нет". Разве что совсем немного. Он чувствовал, как жар разливается по телу, когда он представлял ее разметавшиеся по подушке волосы, ее ноги, оплетающиеся вокруг него, лежащего сверху. Нет, он не может притворяться, что она не вызывает в нем желание. Он хотел и хочет ее.
     И все же он не жалел. Кто знает, с кем она спала последний раз и как много у нее было мужчин. Он сделал ошибку - но, может, это и к лучшему, - когда предложил ей ночлег и пустил в комнату до того, как оговорил все условия. Ему показалось, что ей доставило удовольствие выставить его из комнаты, делая вид, что она готова уступить ее ему сама. Он снова задумался, не была ли она актрисой. Играет она хорошо. В ее игре нет ничего мелодраматического. Она не переигрывает. Все было почти убедительно.
     Он снова улыбнулся. Он великолепна. Женщина, обладающая умом и к тому же знающая, как его употребить для собственной пользы. Какая умная женщина добровольно отработает час или два в постели, если ее можно получить и не работая? Она обхитрила его, заставив предоставить эту постель, не оговорив условий по поводу всего остального. Очень мудро с ее стороны. Без сомнения, она очень устала за день. Ей нужно отоспаться за ночь, а не работать.
     Он задумался, насколько безмятежно она сейчас спит. Конечно, совесть ее не мучает. И еще он подумал, не стоит ли завтрашней ночью распланировать все более аккуратно, заранее поставив свои условия. Вряд ли. Ему слишком нравилось следить за ее игрой.
     Завтрашней ночью? Он что, собирается провести с ней завтрашнюю ночь? Разве не пора высадить ее где-нибудь на дороге? С достаточной суммой, чтобы она смогла продолжить путешествие с удобствами, разумеется.
     Нет, он знал, что не высадит ее. Он не поедет сразу в Лондон, решил он. Он отвезет ее в Гэмпшир, если это действительно то место, куда она направляется. Он отвезет ее прямо туда, куда она должна попасть, если только она сама знает, куда именно. И он позабавится, наблюдая, как она будет пытаться уклониться от того, чтобы он проделал весь путь с ней. Она же не хочет, чтобы ее обман раскрылся.
     Таким образом, предстоит сражение. И на этот раз он намерен победить. Не считая сексуального разочарования сегодня ночью, у него было множество приятных минут днем, а завтрашний день он ожидает с нетерпением и удовольствием, которых давно не испытывал. Он устыдился последней мысли, вспомнив, как пытались его развлечь Керью и его жена последние несколько недель.
     Мисс Стефани Грей - или как ее там звали на самом деле - преуспела там, где им это не удалось.
     Утром, когда она проснулась, шел сильный дождь. Она выглянула из окна своей роскошной спальни и представила ужасы, которые ее ожидали, если бы ей пришлось провести прошлую ночь под открытым небом. Она была благополучно избавлена от всего благодаря любезности мистера Мунро.
     Дождь немного успокоился, но продолжал моросить, а верхушки деревьев сгибались под порывистым ветром. Даже внутри кареты, которая ехала из-за состояния дорог куда медленнее, чем вчера, воздух был холодным и влажным.
     Все утро она беспокойно ерзала на сиденье. Беспокойство отчасти было вызвано смущением, хотя он был слишком джентльмен, чтобы упомянуть о вчерашнем недоразумении. Но сама она не могла забыть, что позволила, чтобы ее увидели с распущенными волосами, и то, что он не только притрагивался к ней, но даже поцеловал ее. Она не могла забыть, как сидела на кровати, а он думал, что она приглашает его присоединиться и... Дальше лучше не думать.
     Но еще большее беспокойство охватывало ее при виде каждой деревни, каждого городка. Она боялась, что он скажет, что не намерен везти ее дальше. Комфортное путешествие в карете сделало ее отчаянной трусихой. Мысль о том, что придется снова остаться без защиты, наполняла ее ужасом, и она отгоняла ее. Она уже думала, сможет ли унижаться и умолять его, когда он наконец объявит, что высаживает ее, и поняла, что сможет. Но пока это было не нужно. Он ничего не сказал ни утром, ни днем, когда они останавливались, чтобы поесть и сменить лошадей. И он сам провожал ее после этого к карете, словно вообще не собирался бросать ее. Может, ему самому не хочется напоминать о том, что пора расстаться, и он ждет, чтобы она первой завела разговор. Но она этого не сделает, как бы невежливо это ни выглядело.
     Боже, пусть он провезет ее немного дальше. Совсем немного.
     Он болтал с ней весь день. Она рассказала о своем детстве и отрочестве, о матери и отце. Рассказывая, она припоминала детали и события, о которых не думала долгие годы. Она почти успокоилась, вела себя более оживленно, чаще улыбалась, даже смеялась. Но потом вдруг вспоминала, где находится, беспокойно смотрела на него и спрашивала, не утомила ли его. Но он каждый раз просил продолжать.
     Она обсудила с ним несколько пьес - Шекспира, Шеридана и Голдсмита. Когда он спросил, не связана ли она с театром, ей пришлось признаться, что она ни разу не видела театрального представления, хотя мечтала попасть в Лондон, где идут лучшие спектакли. Единственное ее столкновение с театром и актерами ей не хотелось вспоминать, хотя они были очень добры, поэтому она была рада, что он не расспрашивает дальше.
     Он улыбнулся, когда она сказала ему, что только читала пьесы и не видела ни одной постановки. Наверное, он считает ее простушкой. И он прав. Она и есть простушка. Она не будет притворяться, чтобы выглядеть более искушенной в его глазах. Похоже, она ему нравилась такой, какая была. Он мало рассказывал о себе, но проявлял интерес ко всему, что говорила она. Его глаза часто улыбались.
     Она вдруг сообразила, что до сих пор он ничего не рассказал о себе.
     - Ну, мисс Грей, - сказал он наконец, в то время как она старалась не замечать, что день уже давно перешел в вечер, а вечер постепенно превращался в ночь, - вот и новая ночь встретила нас.
     - Да, сэр.
     Она посмотрела на него и постаралась задержать взгляд. Она знала, что смотрит на него умоляюще, но у нее уже не осталось гордости, чтобы смотреть по-другому.
     - Кучер остановится у следующей гостиницы.
     - Да, сэр. - Она закрыла глаза и потеряла остатки самообладания. - Прошу вас, пожалуйста, позвольте мне остаться с вами. Я... Идет дождь, а ночь сегодня будет очень темной. Из-за туч не видно луны... Я... Прошу вас...
     - Мисс Грей, - сказал он, и в голосе его прозвучало удивление. - Я полагал, вы уже поняли...
     - Прошу вас. - Если понадобится, она готова умолять его на коленях. - Я готова сделать, что угодно. Я отблагодарю, как вы только пожелаете.
     Уже произнося последние слова, она поняла всю их двусмысленность, хотя даже не думала ни о чем таком. Но ей было все равно. Она не откажется от своих слов и не будет ничего уточнять. Она действительно сделает все, лишь бы снова не столкнуться с ужасами ночи.
     Воцарилось молчание. Она крепко зажмурилась и задержала дыхание.
     - Нет, - наконец сказал он. - Мне ничего не нужно, хотя с вашей стороны было великодушно предложить. Нет необходимости ни умолять меня, ни делать предложения. - У нее внутри все оборвалось, но тут он продолжил:
     - Я полагал, вы уже поняли, что я намерен отвезти вас в Гэмпшир, прямо в дом вашего деда, теперь - ваш дом. Мы сможем быть там уже завтра, если состояние дорог будет приемлемым и если вы скажете мне точный адрес. Он собирался...
     - Вы хотите проделать со мной весь путь? - Она открыла глаза и неуверенно посмотрела на него. - До самого дома?
     Он улыбнулся.
     - Боюсь, что да, мисс Грей - ответил он. Она была рада, что сидит.
     Ноги бы не удержали ее. Руки на коленях задрожали. Несмотря на это, она быстро подняла их к лицу, чтобы скрыть проступившие чувства. Она судорожно глотала воздух и боялась разрыдаться, как ребенок.
     - Да, - подтвердил он. Она даже не услышала иронии, прозвучавшей в его голосе. - Я так и предполагал, что эта новость вас удивит.
     - Благодарю вас, - прошептала она. - Я вам так благодарна.

ГЛАВА 4

     Синдон-Парк - он слышал о нем. Говорят, крупнейшее имение юга Англии. Огромный парк в летние месяцы привлекал множество посетителей, которые приходили полюбоваться рододендронами, розами, увивающими шпалеры, и цветниками.
     "По крайней мере, - думал он, - она продолжает лгать с размахом". Ему стало интересно, что она сделает, когда поймет, что ей от него не отделаться и что он намерен доставить ее прямо к дверям Синдона, а то и войти в эти двери - если только ей самой позволено войти туда. Впрочем, ей будет это позволено - она была с ним, а он, все-таки, герцог.
     Он задумался, каким именно образом она испробует свое отточенное мастерство на ничего не подозревающих хозяевах дома. Объявит ли она себя потерянной родственницей? Он искренне надеялся на это. Он надеялся, что она сумеет разыграть даже такую сложную партию достойно. Иначе он разочаруется в ней.
     Он с интересом наблюдал за ней весь день. Они почти не разговаривали. Она смотрела в окно нетерпеливыми - и, кажется, встревоженными - глазами. А он смотрел на нее.
     Он был дураком, думал он. Он мог провести с ней прошлую ночь. Она сама себя предложила. Если бы он принял предложение, ей бы уже не удалось отвертеться, как накануне. Ведь он хотел ее. И сейчас хочет. Но он решил не создавать лишних проблем. А может, ему не хотелось принимать предложение, сделанное ею только от отчаяния. Он не сомневался, что она действительно напугана перспективой провести ночь под открытым небом. А он почему-то предпочитал спать с женщинами, которые хотели спать с ним.
     Может, думал он, ему стоит взять ее с собой в Лондон, после полного разоблачения, как только шарада будет разгадана? Он поселит ее где-нибудь и будет содержать, пока она сама не встанет на ноги и не устроится в Лондоне. Он не сомневался, что ей потребуется совсем немного времени. Он купит ей другую одежду, более.., более подходящую для его любовницы. Хотя он не мог не оценить тонкий контраст между кричащим плащом и шляпкой, с одной стороны, и серым платьем - с другой.
     Он задумался над тем, долго ли ей удастся развлекать его. Сможет ли она прогнать скуку, давно заполнившую его жизнь? Ей удавалось делать это целых два дня. Но сможет ли она продолжать? Ему так этого захотелось, что он громко вздохнул.
     Он ждал, пока она заговорит. И он знал, что ей придется заговорить очень скоро. Осталось всего десять миль до Синдона. Она не может больше оттягивать.
     Покусывая нижнюю губу, она подняла на него глаза и покраснела. Она прекрасно справляется с ситуацией. Он почти слышал, все, что она скажет, еще до того, как слова были произнесены. Она его не разочаровала.
     - Мы уже близко, сэр? - спросила он. - Далеко ли до Синдон-Парка? Вы не знаете?
     - Полагаю, меньше десяти миль, - ответил он, стараясь не показать своего удовольствия. - Не волнуйтесь, мисс Грей. Я не брошу вас. Мы поспеем как раз к чаю.
     Она мгновение смотрела ему прямо в глаза, после чего занялась потертой печаткой на правой руке, пытаясь развернуть ее так, чтобы не было видно дыры.
     - Я вот все думаю... - начала она.
     Он даже не сомневался в этом. Усиленная работа мозга была настолько очевидна, что это забавляло его весь день.
     Она снова посмотрела ему прямо в глаза.
     Она прекрасно изображает любой взгляд. Сейчас глаза были очень простодушными - и очень красивыми, конечно.
     - Мне нельзя появиться там вместе с вами, - сказала она.
     Он поднял брови и чуть скривил губы в усмешке.
     - Вы были так добры, - искренне продолжала она, - что это просто неблагодарно с моей стороны. Но неужели вы не понимаете? Со мной не было ни компаньонки, ни даже служанки. Они захотят узнать, давно ли мы едем вместе. Я была с вами наедине в карете почти три дня. Мы вместе ночевали - в разных комнатах, конечно. - Она остановилась, чтобы выпрямиться на сиденье и залиться невинным румянцем. - Я провела с вами две ночи. Невозможно будет объяснить, почему, доказать, насколько невинно все было на самом деле. - Ей удалось покраснеть еще больше.
     Он не собирался ей помогать. Ему слишком нравилось, как все разворачивается. Он смотрел на нее и ждал, пока она продолжит.
     - А я не смогу скрыть этого, - сказала она. - Я не умею лгать.
     Он чувствовал, что его губы растягиваются в усмешке, но ему не хотелось все испортить.
     - Что же вы предлагаете? - спросил он.
     - Я сначала решила, - сказала она, - что вы могли бы высадить меня у ворот Синдона, и я пешком пройду до дома. Это, конечно, очень невежливо, ведь вы отклонились ради меня от собственного пути, а дом принадлежит мне, и я могла бы вас пригласить хотя бы выпить чаю.
     Но потом я передумала.
     Они захотят узнать, как я добралась, а в этот час, возможно, не прибывают ни дилижансы, ни почтовые кареты. Мне придется сказать правду, а если все равно придется сознаться, то с таким же успехом вы могли бы довезти меня прямо до дверей.
     - Понимаю, - сказал он. - Это решение тоже не годится.
     - Тогда, - продолжила она, - я подумала, что лучше всего будет, если вы высадите меня в соседнем городе. Я там сяду на дилижанс и появлюсь так, словно весь путь проделала в этом дилижансе. - Она снова покраснела. - Правда, мне придется попросить у вас денег, чтобы оплатить проезд. Надеюсь, потребуется совсем немного. Я обязательно отошлю вам долг, если вы скажете мне ваш лондонский адрес.
     Он пристально разглядывал ее, наслаждаясь каждой минутой.
     - За последние несколько дней я почувствовал себя ответственным за вашу безопасность и благополучие, мисс Грей, - сказал он. - Не могу представить, что оставлю вас сейчас. Я буду беспокоиться, опасаясь, что что-то случилось и вы не добрались до дома, чтобы принять наследство.
     Она слегка наклонила голову.
     - Вы добры, - сказала она. - Но, в самом деле...
     - Вы должны помнить, мисс Грей, - он мягко посмотрел на нее, - вы должны помнить, что вы больше не дочь священника и не гувернантка. Вы - богатая наследница. Вы обладаете определенной властью. Если вы появитесь в Синдоне, дрожа и ожидая упреков за то, каким именно образом добрались, вы быстро обнаружите, что найдутся мужчины - или женщины, - которые охотно начнут распоряжаться вами и вашей жизнью. Ни вы, ни я не сделали ничего плохого, может, только я позволил себе небольшой поцелуй, в чем глубоко раскаиваюсь. Вы не сделали ничего плохого. Будет гораздо лучше для вас появиться в моей карете и в моем сопровождении и доказать кому бы то ни было, что вы - женщина независимого ума и поведения.
     - Да, но... - начала она, но остановилась и снова закусила губу. - Вы уверены, что это не будет выглядеть неприлично, сэр? Я, по правде говоря, до этого момента не думала, что путешествовать с вами было неприлично, поскольку меня принудили к этому обстоятельства, и я очень благодарна вам за помощь. Но не будет ли это выглядеть неприлично в глазах других? Моя репутация не будет разрушена? А ваша, сэр? Мне будет очень жаль, если это произойдет.
     - Не думаю, мисс Грей, - сказал он. - Сядьте и расслабьтесь. Я настаиваю на своем желании довезти вас до дверей Синдон-Парка и передать с рук на руки поверенному вашего деда или племяннику вашей бабушки. Я