о можно успокоить какой-нибудь сладенькой историей.
     - Отчасти из-за нее, - отвечала Эллен. - Но послушайте меня, Дженнифер. Ваш отец женился на вашей матери вопреки воле своего родителя, и до самой смерти он нежно любил вас. Так что вам не о чем беспокоиться. Если ваш дедушка не полюбит вас, это его проблема, а не ваша. Но давайте не будем предрекать исход встречи.
     Дженнифер вздохнула.
     - Хорошо бы поскорее все это кончилось, - сказала она. - Слава Богу, сегодня утром я была слишком занята, чтобы думать обо всем, что нам предстоит. Мистер Кэррингтон и Анна - замечательные люди, Эллен. И мистер Фелпс, друг Анны, - тоже очень любезный джентльмен. Я так чудно провела время. И еще одно счастливое совпадение - мы встретили там лорда Идена и миссис Дженнингс. Хотя, конечно, мы же еще вчера знали, что он собирается сопроводить ее в библиотеку.
     - Я рада, что вы хорошо провели утро, - сказала Эллен.
     - Как вы думаете, тетя Дороти не обиделась, что я за завтраком так мало ела? - спросила Дженнифер. - Боюсь, у меня совершенно пропал аппетит после того, как мы вшестером отправились в кондитерскую. Миссис Дженнингс была очень мила, Эллен. И знаете, ее отец - арендатор лорда Эмберли. Она, оказывается, знакома с лордом Иденом и леди Мэдлин всю жизнь.
     Щебетание падчерицы немного отвлекало ее и Дороти от не совсем приятных мыслей, пока они ехали в экипаже к дому сэра Джаспера Симпсона на Клиффорд-стрит. Едва их проводили в гостиную, Эллен подумала, что узнала бы отца Чарли, даже если бы комната была полна народу, - такой же высокий и крепкий. То же открытое, веселое лицо...
     Она присела в реверансе.
     - Моя дорогая! - Пожилой джентльмен в глубоком трауре пересек комнату и по-родственному крепко взял ее за руки, тряся их, всматриваясь в ее лицо. - Вот вы какая - жена Чарли. Такая молодая и такая хорошенькая. А перед вами глупый старик, моя дорогая. Да, глупый старик.
     Эллен смущенно улыбнулась.
     - Рада познакомиться с вами, сэр, - сказала она. - Я обещала Чарли, что представлюсь вам, если это будет возможно.
     - Если это будет возможно! - воскликнул он, стискивая ее руки. - Я глупый старик, моя дорогая.
     Дороти уже представила отцу и ее, и Дженнифер. Но Эллен, слегка повернув голову в сторону падчерицы, улыбнулась.
     - А ваша внучка, разве с ней вы не хотите поздороваться? - спросила она.
     Сэр Джаспер отпустил руки невестки и повернулся к Дженнифер.
     - Дайте-ка мне посмотреть на вас, моя милая, - проговорил он. Затем кивнул. - Красавица! Вот уж действительно красавица. Стало быть, вы - дочь Чарли, да? Вот и прекрасно, дитя, поцелуйте-ка вашего деда!
     - Да, дедушка, - сказала Дженнифер и, подавшись вперед, запечатлела поцелуй на щеке сэра Джаспера. - Вы очень похожи на папу.
     - Вот как? - воскликнул он. - Даже с этой плешью? Ваш отец тоже полысел?
     Дженнифер закивала. Сэр Джаспер повернулся к мужчине и женщине, до сих пор молча стоявшим позади него рядом с леди Хэвершем.
     - Познакомьтесь, это ваша тетка и ваш дядя, моя милая, - проговорил он, - а ваши деверь и свояченица - Филип и Эдит, моя дорогая. - Он вновь дружелюбно улыбался Эллен.
     Мистер Филип Симпсон накрыл своей ладонью руку Эллен и посмотрел ей прямо в глаза.
     - Вы и есть Эллен? - произнес он с грустью. Он не носил траура, только черную повязку на рукаве фрака. - Рад, что вы приехали. Старые ссоры не должны растягиваться на двадцать лет.
     Эдит Симпсон чмокнула Эллен в щеку, выразив удовольствие видеть ее.
     Эллен подвели к ее месту, и, оказавшись между деверем и его женой, она беседовала с ними, пока подавали чай. Филин совсем не похож на Чарли, думала она. Он худощав, узколиц - с волосами цвета песка. И Эдит чем-то похожа на него.
     Весьма вежливая пара, хотя в их обращении не чувствовалось особой теплоты. Они рассказали ей о своих двух сыновьях, племянниках Чарли, которые сейчас находятся в школе. Эллен задавалась вопросом: сожалеет ли Филип, что не увиделся с братом до его смерти? В детстве они были близки. В большинстве историй, рассказанных Чарли, фигурировал младший брат.
     Она с удовольствием слушала, как Дженнифер довольно оживленно болтает с дедом. Из отрывков их беседы, которые долетали до нее, Эллен заключила, что девушка рассказывает о школе и о своем пребывании в Брюсселе.
     - Что ж, - наконец сказал сэр Джаспер достаточно громко, чтобы привлечь общее внимание, - мы непременно должны доставить себе это удовольствие еще раз - вновь: собраться на чаепитие. А возможно, я устрою нечто вроде обеда или званого вечера, чтобы соответствовало трауру, который мы все носим. Надо отметить мое воссоединение с невесткой и внучкой.
     Для леди Хэвершем его слова послужили сигналом к окончанию визита.
     - Теперь, после того как я обрел вас, я ни за что не соглашусь вас потерять, - сказал он Эллен, пожимая ей руку на пороге гостиной. - Я вел себя как глупец. Прожил все эти годы, не видя родного сына. Но я не лишусь его детей. Клянусь.
     Эллен улыбнулась и проглотила комок в горле.
     - Я рада, что мы встретились, - сказала она. - Чарли был бы нами доволен.
     - У вас будет сын? - спросил он, гладя ее по руке. Эллен покачала головой:
     - Не знаю.
     - Что ж, - сказал он, - будем надеяться, моя дорогая. - И он, наклонившись, поцеловал ее в щеку.
     Эллен поспешила вниз по лестнице, догоняя Дороти и Дженнифер.

***

     Наконец-то Мэдлин убедила своего жениха собраться с духом и переступить порог дома графа Эмберли. Там он сможет увидеть и ее мать.
     Мэдлин с облегчением сразу же поняла, что Эдмунд решил принять гостей в нижней гостиной. И не было нужды помогать Аллану, когда они вошли в дом. Она только шла с ним рядом, пока он неуклюже переступал на своих костылях, готовая тут же броситься на помощь жениху, если это понадобится.
     - Я сам справлюсь. Не беспокойтесь обо мне, Мэдлин, - сказал он, даже не пытаясь улыбнуться.
     Тогда она с довольным видом уселась подле него и принялась болтать. Слава Богу, Доминика не было. Так ей почему-то было легче.
     - Надеюсь, вы не против того, что наши дети присутствуют в гостиной, лейтенант, - с улыбкой сказала Александра. - Они всегда пьют чай с нами. Боюсь, мы привязаны к нашим детям вопреки всякой моде.
     - О нет! - бодро вскричала Мэдлин. - Аллан не против, не правда ли, Аллан? Они такие хорошие дети. Нисколько не мешают взрослым.
     - Похоже, что битва при Ватерлоо может остаться вехой в истории, - сказал граф, обращаясь непосредственно к лейтенанту. - Все задаются вопросом: что станет делать Европа теперь, когда Бонапарт уже не тревожит ее покой?
     И не пожелает ли кто-нибудь занять его место?
     - Всем хочется надеяться на всеобщий и вечный мир, - отвечал лейтенант Пенворт. - Но думается, человеческая природа, к сожалению, возьмет свое.
     - Господи, - вновь перехватила инициативу улыбающаяся Мэдлин, - зачем толковать о таких мрачных вещах? Я думаю, мы должны как-нибудь съездить полюбоваться на деревья, пока с них не опала вся листва. Кто-нибудь заметил, как они прекрасны? - Она понимала, что ведет себя не лучшим образом. Но ей так хотелось избежать всех острых углов в разговоре, ничем не расстроить Аллана.
     - Ваше поместье находится в Девоне? - немного погодя спросила вдовствующая графиня. - Ваше семейство должно быть, ждет не дождется вас?
     - Но мистер Фостер утверждает, что Аллану необходимо пробыть в Лондоне еще достаточно долго, ведь так, Аллан? - отвечала Мэдлин, чувствуя, как растет напряжение в гостиной.
     Она заметила взгляд, которым обменялись Эдмунд и Александра, и закусила губу. Это никуда не годится. Может быть, Аллан и подготовился к этому визиту, зато она совершенно не готова.
     Граф поднялся и, подойдя к дочери, которая, сидя на полу, занималась игрушками, наклонился над ней.
     - Почему бы вам, Алекс, не прочесть письмо вашего брата? - сказал он. - Уверен, что и маме, и Мэдлин, и лейтенанту будет интересно послушать о его приключениях. Мой шурин уже более трех лет живет в Канаде, лейтенант, а точнее, в самой глубинной части ее.
     - Вам это интересно? - спросила графиня с извиняющейся улыбкой. - Мне письмо кажется очаровательным, но это естественно, ведь Джеймс - мой брат. И это - первое письмо, которое я получила от него в нынешнем году.
     На этот раз Мэдлин позволила своему нареченному самому ответить на вопрос. Александра вышла из гостиной.
     - Он работает в компании, торгующей мехами, - объяснил гостю лорд Эмберли. - И вот решил отправиться в те дикие края, где эти меха добываются и скупаются. Жизнь его, судя по всему, полна риска.
     - Ваша жена, должно быть, очень скучает по нему, - заметил лейтенант. - У меня дома три брата и две сестры. И хотя, когда мы вместе, почти постоянно ссоримся, но я, должен признаться, уже начинаю скучать без них.
     - Вот оно, - сказала графиня, войдя в гостиную. Мэдлин смотрела на брата, который тихонько говорил что-то дочери и, когда она улыбнулась и дотянулась к нему, подхватил ее на руки и высоко поднял. Малышка засмеялась и ухватила его за нос. Эдмунд присел, держа дочурку на руках, и предложил ей игрушку.
     Письмо Джеймса о холодной стране, где ночью простыни примерзают к бревнам жилья, где можно моментально отморозить лицо и руки, если их не прикрыть тканью, где передвигаются пешком на снегоступах, а ездят на собачьих упряжках, отвлекло всех от насущных проблем и внесло необходимую разрядку.
     - Остальное не представляет интереса, - завершила чтение графиня, улыбнувшись лейтенанту. - Там - только вопросы о родителях и других моих родственниках.
     - Моя мать целый месяц пребывала в неведении, уцелел ли я в битве при Ватерлоо, - заметил лейтенант Пенворт. - А расстояние между нами - всего-то пересечь Ла-Манш, сударыня.
     - Ах, - вздохнула вдовствующая графиня, - прошло три недели, прежде чем мы узнали что-то о Доминике. Мне остается только посочувствовать вашей матушке, лейтенант.
     Мэдлин ослепительно улыбнулась.
     - Вы не устали, Аллан? - спросила она. - Не пора ли нам ехать? Эдмунд и Александра, я уверена, извинят нас.

Глава 16

     На следующее утро Дженнифер долго спала. Леди Хэвершем с экономкой просматривали в утренней гостиной недельные счета. На душе у Эллен скребли кошки.
     Нельзя было лгать. Надо было сразу же рассказать всю правду. Чем дальше, тем труднее признаться. Что, если открыться Дороги сейчас же? А затем взять горничную и отправиться к сэру Джасперу и сообщить ему все? А убедившись, что тетка и дед не изменят после этого своего отношения к Дженнифер, немедленно приступить к осуществлению своего плана - уехать. Она найдет где-нибудь временное пристанище до поры, пока не обретет постоянный дом.
     Но, размышляя таким образом, она знала, что ничего подобного не сделает. Сначала решила отложить признание на день, прекрасно понимая, что и завтра ничего этого не будет.
     А во второй половине дня предстоял визит к вдовствующей графине Эмберли. Совершенно неизвестно, будет ли там лорд Иден, хотя это не имело значения. Надо отказаться от этого визита. И больше не иметь ничего общего ни с графом Иденом, ни с его семейством. Но Дженнифер жаждет отправиться с визитом к графине. У нее завязались дружеские отношения с кузеном и кузиной Доминика, и вчерашнее утро она мило провела в кондитерской в их обществе, только и говорила об этом.
     Жизнь безнадежно запуталась.
     Вообще-то Эллен была по природе бережлива. Жизнь приучила ее к этому. Очень редко на нее находило желание пойти и потратиться. Чарли, бывало, посмеивался над ней, когда в Мадриде, или Бадахосе, или в каком-нибудь еще городе она возвращалась домой, нагруженная всяческими безделушками, вовсе ей не нужными, - блестящими дешевыми серьгами, безвкусными шалями, каким-нибудь приторным лосьоном для него или с новым брелоком для часов. Всякий раз он целовал ее, называл своим сокровищем и говорил, что она должна чаще доставлять себе подобные удовольствия. И поддразнивал, когда она начинала винить себя в расточительности.
     Сегодня у нее было именно такое настроение. И она не станет себя отговаривать, решила Эллен. Велев подать экипаж, она вновь поднялась наверх, чтобы надеть ротонду и шляпку. Даже не взяла с собой горничную.
     По ее просьбе кучер Дороти отвез ее на Оксфорд-стрит. Там она купила два обшитых кружевом носовых платка, совершенно ей не нужных, и немало времени убила на ювелира, рассматривая браслет, который очень подходил к серьгам, подаренным ей Чарли. В конце концов она решила, что подарок этот слишком ей дорог, чтобы сочетать его с чем-то по ее собственному выбору. Вместо этого она купила маленький фарфоровый футляр с крышкой, чтобы хранить в нем серьги.
     Едва она вышла от ювелира, как вдруг рядом с ней остановилась карета и граф Эмберли, выглянув из окна, приветствовал ее. Рядом появилось улыбающееся лицо графини.
     Эллен подошла к карете.
     - Как поживаете, сударыня? - поинтересовался граф. - Алекс узнала вас издали.
     - Я не видела вас целую вечность, - любезно сказала ей графиня. - Однажды, как вы помните, я встретила в парке вашу падчерицу, но с тех пор прошло уже больше месяца. А вы все еще не побывали у нас. - Она улыбнулась.
     - Простите меня... Мне, разумеется, нет оправдания, - ответила Эллен. - Разве что приходится уделять много времени Дженнифер.
     - Что весьма понятно, - мягко заметил граф. - А как Пруденс, хорошо ли она служит вам?
     - Да, благодарю вас. Очень славная девушка. И я привязалась к ней.
     - И все же не заглянете ли вы как-нибудь к нам на чашку чаю? - спросила графиня.
     - С превеликой радостью, - отвечала Эллен.
     - В таком случае давайте договоримся о дне. Во вторник вы свободны?
     Эллен кивнула. Графиня ответила ей улыбкой, и карета исчезла почти мгновенно. А Эллен с сожалением признала, что ей вновь пришлось столкнуться с членами семьи лорда Идена. Чем скорее она найдет тихое пристанище в деревне, где можно будет спрятаться, тем лучше.
     Спрятаться? Так вот чего она хочет! Какая низость! Ей ни к чему прятаться. И она не станет этого делать. Она уедет из Лондона в дом, о котором мечтает, только после того, как полностью будет готова к этому.
     Эллен вошла в следующий магазин, даже не обратив внимания, чем там торгуют. И минут через десять вышла, улыбаясь про себя, в некотором изумлении Должно быть, она совсем сошла с ума. Дороти и тысяча других женщин, несомненно, пришли бы в ужас от того как она искушает судьбу. Она купила пару крошечных кожаных детских башмачков. Господи, с умилением спрашивала она себя, бывают ли вообще такие маленькие ножки? А люди суеверные вообще сказали бы, что никакого ребенка, которому понадобятся эти башмачки, теперь уже не будет и вопрос об их размере не имеет значения.
     Она же будет хранить их в ящике комода возле кровати, там же, где хранит свою библию. И будет доставать их на сон грядущий и по утрам, чтобы посмотреть и потрогать.
     Еще она купила простенький веер из слоновой кости для Дженнифер и флакончик духов для Дороти.
     Едва удерживая в руках пять пакетов, Эллен шла и улыбалась сама себе, поздравляя себя с тем, что взяла с собой не слишком много денег. И вдруг налетела на весьма крупного джентльмена, вышедшего из сапожной мастерской. Два пакета разлетелись в стороны, три других упали к ее ногам.
     Эллен поспешно нагнулась, тревожась за флакон с духами и фарфоровый футляр.
     - Прошу прощения, сударыня, - произнес джентльмен, тоже наклоняясь. Эллен обдало запахом бренди, и она поняла, что столкновение произошло не столько по ее невниманию, сколько из-за нетрезвого состояния прохожего.
     - Вот, - сказал он, протягивая ей два пакета, которые она не успела поднять. - Надеюсь, в них нет ничего бьющегося, мэм.
     Эллен стояла, глуповато глядя на него и не делая попытки взять пакеты. Его глаза блестели, как всегда бывало после того, как он пропускал стаканчик-другой. Только щеки побагровели несколько больше обычного. И конечно же, стали еще мясистей. И весь он располнел; шейный платок врезался в его двойной подбородок.
     Он смотрел на нее из-под набрякших век и хмурился.
     - Я знаком с вами? - спросил он. - Черт меня побери, если я помню, кто вы такая, мэм.
     - Я - Эллен...
     - Эллен! - Его руки вместе с пакетами, которые он держал, опустились. - Да вы стали красавицей! Я всегда знал, что так оно и будет. Кажется, я немного пьян. Да я бы ни капли не выпил, ежели б знал, что налечу на вас. Ха! Я что, и в самом деле налетел на вас, а, Эллен?
     - Да, - сказала она. - Да, милорд! Сэр... Отец... Папа!
     - Кто у вас умер? - спросил он, непослушной рукой указывая на ее черное платье.
     - Муж.
     - Мне жаль, Эллен. Солдат, значит? - вздохнул он. - Он обращался с вами хорошо?
     - Да.
     - Лучше, чем ваш отец? - Он усмехнулся и вдруг икнул. - Простите. Изжога.
     - Как вы поживаете? - спросила она. Губы у нее задеревенели. Она едва могла шевелить ими.
     - Как видите. - Он взмахнул руками. - Совершенно беззаботная жизнь, девочка. Вот я какой.
     - Я рада, - сказала она. И только тут овладела собой. - Мне пора идти.
     - О да, - весело откликнулся он. - Не смею вас задерживать.
     Но едва она, на мгновение заколебавшись, скользнула мимо, как он окликнул ее.
     - Вы забыли ваши пакеты. - Он держал их в вытянутых руках. А когда она обернулась, чтобы взять их, вдруг сказал:
     - Вы не поцелуете вашего папу, Эллен?
     Она молча смотрела на него.
     - Я ведь ваш отец, - продолжал он, не опуская вытянутых рук. На них стали оглядываться. - Не всегда отец тот, кто зачал ребенка, Эллен. Разве я не был вам хорошим отцом?
     - Это так, - отвечала она, беря пакеты из его рук. - В основном да.
     - Я относился к вам по-человечески, - продолжал он. - Мы все - люди. Навестите меня. Вы придете повидаться со мной, Эллен? Я не стану пить, зная, что вы придете.
     - Хорошо, - сказала она. - Я приду. Завтра. Может быть, днем...
     - К чаю, - кивнул он. - Мы устроим чаепитие, Элли. Чаепитие только для нас двоих. Элли!
     - Хорошо, - сказала она. - Только для нас двоих.
     Она забыла, совсем забыла это старое детское имя. Он все еще стоял, раскинув руки. Нескольким пешеходам пришлось сойти с тротуара на мостовую, чтобы обойти его. Он привлекал к себе любопытные взгляды, граф Хэрроуби.
     Эллен повернулась и поспешила прочь. Ноги едва держали ее, когда она добралась до экипажа и кучер Дороти подсадил ее, закрыв за нею дверцу.

***

     - Наверное, давно уже нужно было навестить их, - говорила графиня Эмберли мужу. - Но я никак не могла решить, что лучше. Они обе выглядели совершенно разбитыми, когда я встретила их в парке, а вы были еще в Брюсселе, и мне показалось, что не стоит навязываться.
     - Но сегодня утром она выглядела довольно бодрой, - сказал граф. - Будем надеяться, любовь моя, что она потихоньку приходит в себя.
     - Как вы полагаете, Доминик только вообразил, будто она какое-то время отвечала на его чувства? - спросила графиня. - Мне по-прежнему трудно в это поверить, Эдмунд. Она была так предана капитану Симпсону, и всего лишь месяц минул со дня его гибели... Уж она-то, разумеется, никак не могла вообразить себе, что влюблена в Доминика, не так ли?
     - Этого я не могу знать. - Он неопределенно развел руками. - Знаю только, что Доминик с этим покончил.
     - Если бы с вами что-нибудь случилось, - сказала она, - я была бы так подавлена горем, что весь мир для меня перестал бы существовать. Он ласково сжал ей руку.
     - Невозможно представить себе, как поступишь в такой совершенно катастрофической ситуации, - раздумчиво сказал он. - Представить себе это просто невозможно, Алекс.
     - Вы хотите сказать, что я слишком резко сужу о ней, коль это действительно было, - проговорила она. - И вы, конечно, правы. Боюсь, мое воспитание мешает мне реально оценивать события, Эдмунд. Я часто вижу мир только в черно-белых тонах, как это происходит с моим отцом.
     - Сегодня мама и Мэдлин принимают обеих леди Сим