ившись, мы никогда не бросаем жен, Эйдан, и не делаем их объектом насмешек или жалости.
     - Ты не можешь упрекнуть меня в этом, Вулф. Во-первых, моя жена получила то, чего и хотела от брака, - независимость и свободу жить так, как ей вздумается. Во-вторых, у нее нет абсолютно никаких связей с высшим светом, и поэтому она даже не узнает о сплетнях, если они возникнут, в чем я очень сомневаюсь. В-третьих, этот брак - мое личное дело, и я предпочитаю, чтобы моя жена тихо и незаметно жила в деревне, где ее место и где она желает жить. Я поеду с тобой в Лондон, если мое присутствие на этом чертовом обеде необходимо, как и на прочих торжествах. Если у кого-то хватит наглости поинтересоваться моей женитьбой, я отвечу подобающим образом.
     - Значит, ты опозоришь и свою жену, и нашу семью? - тихо спросил герцог. - Ты стыдишься ее, Эйдан?
     Полковник грязно выругался, а его брат презрительно поднял брови.
     - Леди Эйдан приглашена в Карлтон-Хаус, - заметил Бьюкасл. - Будет непростительным нарушением приличий, Эйдан, если ты появишься там без нее или вообще не придешь. Твой чин не позволяет тебе пренебречь приглашением, поскольку известно, что ты дома в отпуске. Твоя жена должна быть рядом с тобой. Для тетушки будет большим испытанием подготовить ее за такой короткий срок, но я не сомневаюсь, что все возможно для тех, кто хочет чего-то добиться.
     Эйдан поставил чашку и поднялся. Даже когда они сидели, он был выше брата, шире в плечах и крупнее. Возможно, поэтому Бьюкасл остался сидеть, не желая подчеркивать физическое превосходство брата.
     - Моей жены, - ледяным тоном заявил Эйдан, - не будет ни на приеме у королевы, ни на одном балу или на обеде в Карлтон-Хаусе. Она даже не появится в Лондоне. Таково мое желание или даже веление. Даже ты, Вулф, не вправе становиться между мужем и женой. Наш разговор окончен.
     Многие были бы обеспокоены холодной угрозой, прозвучавшей в голосе Эйдана, и мрачным выражением его лица. Но Бьюкасл не обратил на это никакого внимания. Он поднял лорнет и задумчиво смотрел на брата.
     - Хорошо, - тихо и невозмутимо сказал он. - Закрой за собой дверь, когда будешь выходить.
     "Вот все и кончилось", - подумал Эйдан, поднимаясь по лестнице. Он обещал Морган сопровождать ее на урок живописи на пленэре, только при этом условии она могла избавиться от присутствия мисс Каупер.
     - Она вечно стоит у меня над душой, - жаловалась брату Морган, - и дышит мне в затылок. И обсуждает каждый мазок кисти, объясняя, что бы сделала она, если бы писала эту картину. А затем начинает извиняться за то, что мешает мне сосредоточиться. Но разве она позволит мне выйти из дома одной и спокойно рисовать? Да никогда. Она боится, очевидно, что я брошу мольберт и убегу к пруду, где буду плавать нагишом на виду у садовников, или сделаю нечто совсем невероятное - меня увидит Вулф и в наказание бросит ее в темницу и цепями прикует к сырой стене. Могу поклясться, Эйдан, что она даже не заметила, что в Линдсей-Холле и темниц-то нет.
     Эйдан был расстроен. Его тайна раскрылась. Он думал о том, скоро ли братья и сестры узнают о его браке. Не следует ли ему самому рассказать им об этом? Он, как уже говорил Вулфу, не стыдился своего поступка или своей жены. Надо же такое придумать! Он не хотел причинять Еве беспокойство. Он обещал ей, что это будет брак по расчету, Он ушел из ее жизни и собирался держать свое слово.
     Однако Эйдан понял, что новость сильно взволновала Бьюкасла, когда возвращался в дом после того, как Морган покончила со своими этюдами, а он за это время искупался в пруду. Перед каретным сараем стоял дорожный экипаж с герцогскими гербами на дверцах, сверкающий чистотой, будто новехонький. Лошади не были впряжены, но вокруг суетились лакеи, явно готовившиеся к поездке.
     - Должно быть, Вулф куда-то собрался, - заметила Морган. - Но он не ездит к соседям в этой карете.
     - Он собирался вернуться в Лондон, - сказал Эйдан. Но почему так неожиданно? Он крепче прижал к себе громоздкий мольберт и ускорил шаги.
     - Флеминг, куда собирается поехать Бьюкасл? - спросил он дворецкого, когда они вошли в холл.
     - Я не могу знать о намерениях его светлости, милорд, - почтительно наклонив голову, ответил тот.
     - Так кто же, черт побери, знает?
     Но в эту минуту в холл вошел сам Бьюкасл в дорожном костюме.
     - Куда ты едешь, Вулф?
     - В Лондон, - холодно посмотрел на него брат. - Я слишком долго пренебрегал своими обязанностями, оставаясь дома. Ты поедешь завтра, Эйдан, с Аллином и Фреей. Все уже подготовлено.
     Да, так и будет. И он тоже поедет, подумал Эйдан. Положение сына герцога налагало на него неизбежные обязательства, поскольку он находился в Англии. И теперь конец мечтам о спокойном отдыхе в Линдсей-Холле.
     - Я не верю своим глазам, Флеминг, - мягко сказал Бьюкасл, - неужели моя карета не ждет меня у дверей?

Глава 10

     - Возможно, в этом году тебя пригласят, дорогая, - с надеждой сказала тетя Мэри, - траур по отцу закончился, и теперь ты леди Эйдаи Бедвин, а не просто какая-то мисс Моррис.
     - Мне это совсем не нужно, - ответила Ева. - Но я бы поехала, если бы и тебя тоже пригласили.
     - Ты же знаешь, - упрекнула тетушка, - что я хочу получить это приглашение не ради себя. Мои дни уже сочтены. Но пора признать тебя тем, кто ты есть: настоящей леди, пусть даже твой отец и старая тетка когда-то честно зарабатывали свой хлеб добычей угля. Я подумала, что прием у графов Лаффов поможет развеять твою хандру.
     Они возвращались домой в коляске после того, как нанесли дневной визит Серине Робсон. Там были и другие гости, и разговор зашел о ежегодном приеме в Дидкоут-Парке. Несмотря на то, что граф и графиня Лафф, чтобы обеспечить достаточное количество гостей, постоянно приглашали в основном людей, лишь претендовавших на дворянское звание, они всегда демонстративно не включали в их число Моррисов. Серина поддержала тетушку Мэри, заявив, что в этом году она тоже не поедет, если не пригласят Еву.
     - Я совсем не хандрю, - улыбнулась Ева. - Ты же не хотела бы, чтобы я смеялась с утра до вечера только для того, чтобы доказать, что не чувствую себя покинутой или униженной.
     Ева и не чувствовала себя такой. Она заключила сделку с полковником Бедвином, которая устраивала их обоих. Она сохранила Рингвуд и, что важнее, своих детей, а он выполнил клятву, данную Перси. Теперь они оба свободны и могут жить так, как им хочется. Из-за чего же так расстраиваться?
     Но Ева, конечно, тосковала. Несмотря на все, чего она добилась, несмотря на благоденствие дома и семьи, она ощущала в душе такую пустоту, что ей становилось страшно. Она не получала никаких известий о Джоне или от Джона. И конечно, о полковнике. Странно, но последнее угнетало ее больше. Сознание того, что она никогда больше ничего не услышит о человеке, который был ее мужем, и, вероятно, только когда-нибудь получит извещение о его смерти, вселяло в нее необъяснимый ужас.
     Она отвлеклась от этих мрачных мыслей, когда коляска поравнялась с прудом и она увидела Тельму с детьми на пригорке у поляны. Бенджамин сидел на плечах у преподобного Томаса Паддла, а Бекки держалась за его руку. Ева помахала им.
     - А, - многозначительно произнесла тетушка, тоже заметившая их.
     Викарий дважды танцевал с Тельмой на свадьбе Евы. За последнюю неделю он несколько раз заходил справиться о здоровье миссис Причард. Каждый раз он спрашивал разрешения присутствовать на уроках детей. Не требовалось большого ума, чтобы догадаться, что у них с Тельмой начинается роман. Еву радовало, что его, казалось, не смущала незаслуженная репутация Тельмы как падшей женщины. Сам обладавший нежной душой, он притягивал к себе детей, не прилагая к этому никаких усилий.
     - Видимо, все идет к счастливому концу, - предположила Ева.
     Подъезжая к дому, она удивилась, что, заглядевшись на детей, до сих пор не заметила стоявшей у дверей кареты. Карета была ей незнакома. Ева никогда раньше не видела таких роскошных экипажей, даже у графа Лаффа. На дверце кареты красовался герб. Ей он тоже был незнаком, но она мало разбиралась в геральдике.
     - У нас гость, - сказала она, кивнув в сторону дома. - Интересно, кто бы это мог быть. - У нее замерло сердце: не Джон ли это?
     Агнес поджидала их в холле. Ее лицо утратило свое постоянное выражение недовольства, сменившись яростным негодованием. - Кто это, Агнес? - Ева понизила голос, заметив, что дверь в комнаты открыта.
     - Я бы оставила его внизу, - сказала Агнес, - но, должно быть, эта комната недостаточно хороша для такой важной персоны. "Я подожду в гостиной", - сказал он и бесцеремонно, я даже не успела загородить ему дорогу, пошел к лестнице. Не знаю уж, до чего мы дожили, просто не знаю, если люди могут приходить в чужой дом и распоряжаться в нем, как хозяева.
     - Кто это? - нахмурившись, спросила Ева.
     - Какой-то герцог.
     На мгновение Ева испугалась, что не устоит на ногах.
     - Какой-то герцог?
     - О, Ева, милочка, - сказала тетя Мэри. - Может быть, это брат полковника, как ты думаешь? Агнес, а полковник с ним?
     Не ожидая ответа Агнес, Ева поспешила наверх. Какой другой герцог может к ней приехать? Но зачем? Она распахнула дверь в гостиную и вошла.
     Он стоял напротив двери у окна в темно-зеленом дорогом сюртуке прекрасного покроя, коричневых панталонах, в жилете и белоснежной рубашке. Ярко блестели высокие начищенные сапоги. Темноволосый мрачный джентльмен был так похож на полковника Бедвина, что у Евы дрогнуло сердце. Она закрыла дверь и широко раскрытыми глазами уставилась на гостя.
     - Зачем вы приехали? - тихим дрожащим голосом спросила она. - С ним что-то случилось? Несчастный случай? - "Ох, уж эти дороги, эти раскисшие дороги!"
     Герцог, не выпуская из длинных пальцев лорнета, отвесил ей легкий поклон.
     - Приятно познакомиться с вами, леди Эйдан, - сказал он, - я - Бьюкасл.
     Он говорил непринужденно, негромко, его голос отнюдь не был лишен мужественности. Скорее наоборот, но в нем не чувствовалось силы и выразительности, свойственной речи джентльмена. Тем не менее его тон не соответствовал его словам, и дрожь пробежала по спине Евы.
     Опомнившись, она сделала реверанс.
     Она заметила разницу между братьями.
     Герцог Бьюкасл был не так крепко сбит и не такого высокого роста, как полковник. Его худое лицо с выступающим носом и тонкими губами выражало холодную надменность и скорее цинизм, а не суровость или мрачность. Его серые глаза были светлее, чем у самой Евы. Почти серебристо-серые.
     - Вам будет приятно узнать, - сказал герцог, - что вчера я оставил брата в добром здравии в Линдсей-Холле, все его руки-ноги на месте.
     - Рада это слышать, - ответила Ева. В ее гостиной стоял настоящий герцог. Зачем он приехал?
     - Вы будете удивлены, узнав о цели моего визита, ибо я не собираюсь сообщать вам, что вы овдовели. Я приехал познакомиться со своей невесткой.
     Ева нервно перевела дыхание. Она все еще была в платье для прогулок, в шляпе и перчатках.
     - Вы наш желанный гость, ваша светлость - Она не была уверена в том, как следует обращаться к герцогу.
     - Очень в этом сомневаюсь, - холодно сказал он, поднося к глазам лорнет, что придало ему невероятно высокомерный вид. - Но может быть, вы уговорите вашу свирепую экономку принести нам чаю, и мы сможем обсудить вашу будущую роль в качестве леди Эйдан Бедвин.
     Ее будущую роль?
     - Да, разумеется. - Она дернула за сонетку. - Не угодно ли присесть, ваша светлость?
     Они сидели в напряженном молчании вплоть до появления Агнес. Ева отдала ей шляпу и перчатки и попросила принести чаю. Где же тетушка? В порядке ли у нее прическа? Глаза у него и впрямь словно из серебра. Такое впечатление, что он видит ее насквозь.
     - Мою будущую роль? - повторила она, когда за Агнес закрылась дверь и молчание стало невыносимым.
     - Мне бы хотелось знать, мадам, - сказал Бьюкасл, - понимаете ли вы, за кого вышли замуж. Я до сих пор еще не исполнил своего долга в отношении наследников. У меня нет жены, нет детей. Эйдан - мой предполагаемый наследник. Только моя бренная жизнь отделяет его, как и вас, от герцогского титула.
     Ева почувствовала, как кровь прилила к ее щекам.
     - Вы думаете, что я вышла за полковника Бедвина ради этого? Вы думаете, что я честолюбива и расчетлива? Это просто оскорбительно!
     - О да, конечно! - Он все еще не выпускал из рук лорнета, и Еве даже показалось, что он собирается рассмотреть ее во всех подробностях.
     - Выходя замуж за аристократа, вы становитесь членом его семьи, а это связано с определенными обязательствами и требованиями, - продолжал герцог. - Тем более когда выходите замуж за наследника. Жена лорда Эйдана Бедвина должна быть принята в светском обществе, если этого еще не произошло. Она должна быть представлена королеве. Она должна свободно вращаться в том мире, где обитает ее муж.
     Ева удивленно раскрыла глаза.
     - Но я не намеревалась вращаться в мире полковника Бедвина. Он, несомненно, рассказал вам о характере нашего брака. Мы договорились расстаться сразу же после свадьбы и больше никогда не встречаться. Мне очень жаль, если вы это не одобряете, но...
     - Вы совершенно правы, - с обманчивой любезностью заговорил герцог. - Я не одобряю, и это еще слишком мягко сказано. Я не одобряю ни выбор брата, ни поспешность вашего тайного союза, ни его условия. С двумя первыми пунктами я мало что могу поделать, ибо вы есть и навсегда останетесь дочерью уэльского углекопа, и вы есть и всегда будете замужем за моим братом. Но в третьем случае я могу кое-что предпринять. Условия вашего брака должны быть изменены.
     - Есть такая пословица, ваша светлость, - сказала Ева, сжав руки на коленях в надежде сдержать свое возмущение, - "Не будите спящую собаку". Незачем было приезжать сюда и угрожать мне. Я не собираюсь вас позорить, показывая всем мои черные от сажи ногти или оскорблять слух ваших знакомых своим валлийским выговором. Я не собираюсь отъезжать от Рингвуда далее чем на десять миль до конца своей жизни. Вы можете не беспокоиться и забыть о моем существовании. Прощайте! - Она встала.
     Герцог с раздражением посмотрел на нее.
     - Не разыгрывайте мелодраму, мадам, - сказал он, - и сядьте. Прислушайтесь к голосу моего здравого смысла. Я бы не проделал весь этот путь из Гемпшира только ради того, чтобы учить вас тому, что вы сами уже уяснили. Вы не правильно меня поняли. Завтра вы едете со мной в Лондон.
     Потрясенная, Ева снова опустилась на стул. Она не успела ничего сказать, как в комнату вошла Агнес с подносом, который она небрежно поставила на стол рядом с Евой. Экономка бросила на герцога сердитый взгляд, словно искала повода спустить его с лестницы и вышвырнуть за дверь, даже не открыв ее перед ним. Его лицо снова выражало неудовольствие, он словно не замечал присутствия экономки. Агнес фыркнула и вышла, громко хлопнув дверью. Ева дрожащими руками налила чай.
     - Эйдан не только наследник титула, - сказал Бьюкасл, принимая у нее чашку. - Он еще и высокий чин армии его величества. То и другое делает его присутствие в Лондоне необходимым, мадам. Этим летом мы празднуем победу в нашей столице. Уже получено особое приглашение на торжественный обед в Карлтон-Хаусе, на котором будут принц-регент и множество глав других государств. Приглашен Эйдан и... вы, леди Эйдан Бедвин. В высших кругах общества, как видите, о вас уже известно, мадам.
     - Я приглашена в Карлтон-Хаус? - Ева рассмеялась, вспомнив о Золушке, хрустальных туфельках и тыкве. - Тогда вы можете отказаться от моего имени, ваша светлость. Как вы понимаете, я могла бы появиться там в мятом ситцевом платье, с растрепанными волосами и начать рассказывать пошлые истории, а выпив несколько бокалов, танцевать на столе. - Ее голос предательски задрожал.
     Герцог приподнял лорнет.
     - Ваша ирония здесь не к месту, мадам, - тихо, но угрожающе произнес он. - Если вы изволите пренебречь этим приглашением и не явитесь, вы поставите мою семью в неловкое положение. Будут говорить, что, должно быть, с вами или с нами что-то не так, если мы спрятали вас в деревне почти сразу же после тайной свадьбы. Я не рассчитываю на то, что вы испытываете уважение к моей семье, членом которой, должен вам напомнить, вы теперь являетесь, но полагаю, что даже дочь углекопа должна уважать человека, пожертвовавшего ради нее своей свободой.
     Ева беззвучно ахнула.
     - Это он вам так сказал?
     - Разве это не правда? - Он вежливо подождал ее ответа, затем продолжил:
     - Подумайте, мадам. По-моему, вы получили сполна все, чего хотели. Эйдану тридцать. Если верить Библии, ему осталось прожить сорок из отведенных ему семидесяти лет. Он женат на женщине, которую поклялся больше никогда не видеть. Разве не ясно, что мой брат пожертвовал своей свободой?
     Ева собралась было ответить и обнаружила, что ей нечего сказать. Как она могла оспаривать правду? Разве что она может сказать только одно: если вновь, незваной, она вмешается в его жизнь, окончательно лишит его свободы.
     - Полковник Бедвин знает, что вы здесь? - спросила она, - Он хочет, чтобы я приехала в Лондон?
     - Эйдан исполнит свой долг. Он никогда не уклонялся от исполнения долга. Никогда.
     - Так почему же он не приехал с вами? Почему даже не передал с вами письма?
     - Полагаю, - ответил герцог, - мой брат чувствует себя связанным обещанием никогда больше не вмешиваться в вашу жизнь. Я же не испытываю угрызений совести.
     Значит, полковник хочет, чтобы она приехала? Просто он слишком благороден, чтобы самому заставлять или просить ее?
     - Эйдан не знает, что я здесь, - признался герцог.
     - Он не хочет меня видеть, - сказала она. - Он не захотел бы, чтобы я приехала с вами в Лондон. Ведь он там, не так ли?
     - Не в моей власти вмешиваться в семейную жизнь даже родного брата. Если вы решили жить отдельно и не подтвердить свой союз брачными отношениями, лишив себя потомства, пусть так и будет. Но я глава семьи и сделаю все, чтобы помешать любому, кто захочет обесчестить наше имя. Ваш отказ появиться рядом с мужем на праздновании победы, леди Эйдан, навлечет позор на моего брата и, следовательно, на всю семью Бедвинов.
     Ева провела языком по пересохшим губам. Неужели это правда? Она так мало знала об аристократических семьях и об их представлениях о чести и приличиях. Но несмотря на презрение, с которым герцог отозвался о ее происхождении, он никогда бы не проделал весь этот путь, если бы ее приезд в Лондон не значил так много. Неужели она колеблется? Неужели она действительно готова согласиться? Это невозможно. Ева нервно рассмеялась.
     - Я бы еще больше опозорила вас, если бы приехала с вами в Лондон, ваша светлость. Меня воспитали как леди, дали образование, но ничто - ни мои близкие, ни обучение, ни жизненный опыт - не подготовило меня к тому, чтобы вращаться в высших кругах общества, которое посещает Карлтон-Хаус и общается с приближенными принца Уэльского. Вы можете выбрать любой предлог: что я больна, что у меня другие неотложные дела, что я деревенская дурочка, - придумайте все, что вам угодно. Я не буду ничего опровергать.
     - Так вот как, - сказал он, - вы выражаете благодарность моему брату, мадам?
     Ева смотрела на него, плотно сжав губы.
     - Скоро, - продолжал он, - по крайней мере в ближайшие два года, Эйдан станет генералом. Он достигнет вершины своей военной карьеры и, без сомнения, заслужит почет и славу. Он получит в награду от короля титулы и земли. И все это зависит от того, будет ли он и впредь вести себя мудро и с достоинством, как это было до сих пор. И вы хотите воспрепятствовать его неуклонному продвижению наверх, леди Эйдан? Вы хотите лишить его не только репутации, но и того, что он всегда ценил выше жизни? Я имею в виду его честь.
     Полковник ничего такого ей не говорил. Может быть, потому, что это не правда? Или потому, что благородство не позволяло ему отягощать ее сознанием того, что она разрушила его надежды? Как Ева могла узнать п