я меня почувствовать его руку на своей голове. Он хотел погладить меня по голове, но был слишком слаб. Если бы он крикнул во все горло, что любит меня, это не произвело бы на меня такого впечатления, как это слабое прикосновение. Он прикоснулся ко мне, потому что вы заставили его признаться самому себе в некоторых вещах. Он едва не опоздал, мы с ним оба едва не опоздали, но все-таки он успел. Именно потому, что вчера вечером вы заставили нас встретиться и поговорить. Вы просто сделали это вовремя.
     Чарити продолжала молча глядеть на воду. Но Энтони ощутил, что напряжение немного спало.
     - Он был прав, знаете, - сказал, помолчав, Энтони. - Я любил свою мать. Казалось, что меня заставляют любить ее. Она повисла на мне как груз, когда я был совсем маленьким мальчиком. Мне было всего двадцать, когда мама умерла. Она была очень несчастна. Она рассказала мне о человеке, которого любила и за которого хотела выйти замуж. Рассказала, как ее заставили выйти замуж за отца. Она даже жаловалась мне на его чрезмерное внимание. Она плакала и говорила, что скоро опять будет ждать ребенка, потому что его светлость приходит к ней каждую ночь.
     Энтони замолчал. Он чувствовал себя предателем, не только говоря об этом вслух, во даже думая об этом. Но возможно, он в долгу и перед отцом.
     - Отец был прав, - сказал молодой герцог. - Мать не должна была взваливать свое несчастье на ребенка. Она не должна была говорить с сыном об интимной стороне своего замужества. Ее признания, потребность в утешении, ненависть к отцу - все это было тяжким грузом для меня. Я не понимал этого до прошлого вечера.
     - Твоя мать требовала от тебя много любви, - сказала Чарити. - А отец требовал слишком мало. К сожалению. Нам трудно видеть в наших родителях просто людей. Мы ждем от них совершенства. Герцог ее любил. В последний вечер это стало совершенно очевидно.
     - Возможно, в их неудачном браке мать виновата так же, как и отец, - предположил Энтони. - А может быть, даже больше. Она казнила его всю жизнь то, что ее заставили выйти замуж по договоренности между родителями. Она не попыталась сделать этот брак настоящим. Вы согласны со мной?
     - Будьте осторожны, не поддавайтесь чувствам, иначе вы впадете в другую крайность, - предостерегла мужа Чарити, - Она была несчастна, Энтони. И, несмотря на все, что она вам рассказывала, вы все-таки не можете судить об интимной стороне брака ваших родителей. Никто, кроме них двоих, этого не знал, а их уже нет с нами.
     - Мне кажется, что мать специально отдаляла нас от отца, - сказал Энтони. - А он был суровый и - как он сам сказал прошлым вечером - никогда не стал бы платить ей той же монетой и осуждать ее. Знаете, он никогда так и не делал. Мать учила нас бояться и ненавидеть его. Считать его бессердечным человеком.
     - Энтони, - напомнила ему Чарити, - ведь вы любили ее. Не забывайте, что вы любили ее. У нее была трудная жизнь. Столько детей, столько потерь.
     - Интересно, брали ли вы когда-нибудь что-нибудь от жизни? - спросил Энтони. - Неужели вы всегда только отдавали? Моей семье вы сделали бесценные подарки.
     Чарити выдернула у него свою руку, вскочила на ноги и отряхнула юбку.
     - Конечно, я беру от жизни все, что можно. От вас я хочу взять дом, экипаж, слуг и шесть тысяч фунтов в год до конца моей жизни. И все это - ничего не делая, лишь получая удовольствие. Я едва могу этого дождаться.
     Герцог тоже встал.
     - Вы - моя жена, - сказал он. - И поэтому вам будет обеспечен комфорт до конца жизни. Это не значит брать. Такова природа брака.
     Чарити снова напряглась и выглядела усталой. Сейчас неподходящее время говорить с ней о том, что так его интересовало.
     - Вы устали, ~ сочувственно заметил Энтони. - И я тоже. Позвольте проводить вас в постель.
     - С вами? - спросила Чарити. - Как прошлой ночью?
     - Да, - подтвердил Энтони. - Если вы хотите. Или мы можем сначала заняться любовью. Это не будет оскорблением памяти отца. Перед лицом смерти жизнь требует утверждения.
     - У вас такое удобное плечо, - улыбнулась жена, - и надежные руки. Я так спокойно спала прошлой ночью. И вы тоже. Еще раз сегодня ночью, конечно, если вы хотите.
     - Идемте. - Он обнял Чарити за талию. Ома с готовностью прильнула к нему, и они направились к дому.
     Потом, оказавшись в одной постели, они, не сговариваясь, занялись любовью. У Энтони еще не было такого взаимопонимания ни с одной женщиной. А с ней все казалось совершенно естественным и правильным. Они любили друг друга не спеша. Тепло и глубоко. Она кончила и удовлетворенно вздохнула. Он проник глубоко в нее и впервые в жизни намеренно оставил свое семя в женщине, с которой спал. Он избавил ее от чувства вины. Ей казалось совершенно очевидным, что свекор умер по ее вине. Но конечно, она была ни при чем. И муж успокоил ее на этот счет.
     Еще одна неприятная мысль, хоть и не такая важная, терзала ее. Но не было никого рядом, с кем она могла бы поделиться и поговорить об этом. Чувство вины, казалось, росло час от часу и не покидало ее.
     Сначала я принял вас за охотницу за деньгами.
     Все началось именно с этого. Она и была охотницей за деньгами. Она совершила ужасный грех. И не один. Грехи накапливались с ужасающей быстротой. Она надсмеялась над одним из самых священных институтов цивилизованного общества. Она вышла замуж и произнесла все принятые обеты, отлично зная, что не собирается выполнять большинство из них. И все это она совершила из-за денег. Да, конечно, она может оправдывать свой поступок заботой о будущем Фила, Пенни и детей. Но если уж называть вещи своими именами, то сделала она это исключительно из-за денег.
     Один большой грех повлек за собой целую цепь хитростей и обмана. Свекор о многом догадывался, но не понял, что этот брак - всего лишь на время. Возможно, он и умер в полной уверенности, что вскоре на свет появится новый наследник герцогского титула, а они с мужем заменят Огасте отца и мать.
     Ей пришлось солгать маленькой Огасте, и от этого было тяжело на сердце. Как она поняла в день смерти старого герцога, девочка любит ее. Это было для нее неожиданностью, но это было очевидно. Огаста не отходила от нее, а если и отходила, то только за тем, чтобы побыть с Энтони. Правда может причинить Огасте непоправимое зло.
     Чарлз относится к ней, как брат. Клодия с Уильямом относятся к ней так же тепло. Даже Марианна стала вести себя с ней более приветливо. Дети Марианны и Клодии так и сияли при встрече с ней.
     Она чувствовала себя настоящей обманщицей. Она и есть настоящая обманщица. А все слуги обращались к ней "ваша милость" и оказывали ей подчеркнутое уважение. Все соседи, приезжавшие выразить свое соболезнование, называли ее по титулу и смотрели на нее почти с благоговейным уважением. Она - обманщица. Она - охотница за деньгами, И если уж она решила называть вещи своими именами, то ей нужно просто признаться себе, что она - грешница.
     Ей остается только одно. Она поняла это постепенно в дни подготовки к похоронам и теперь утвердилась в этой мысли. Ей остается только одно. Это не исправит все совершенные ошибки. Но, по крайней мере, это покажет, как она сожалеет о содеянном. Есть только одно достойное решение, только один поступок, который со временем позволит ее совести успокоиться.
     В день похорон, когда большинство гостей разъехалось, а герцог Уитингсби отправился на верховую прогулку с Чарлзом, Чарити с маленьким баулом в руках отправилась в деревню. Она заранее выяснила, когда от деревенской гостиницы отходит дилижанс.
     Она возвращалась домой - одна. Она оставила записку для мужа, но не сообщила, куда уезжает. Если бы она это сделала, он отправил бы ей шесть тысяч по этому адресу, послал бы своего секретаря удостовериться, есть ли у нее подходящий дом и все, что оговаривалось в соглашении. Он бы настаивал на оплате содержания дома и слуг. И возможно, она не смогла бы отказаться. Возможно, соблазн оказался бы слишком велик.
     Она вышла замуж и выполняла свой супружеский долг в течение всего срока, пока этот брак длился. Возможно, со временем она простит себе это "временное замужество". Но она никогда не сможет простить себя, если согласится взять за это плату.
     Замужество - это не наем на работу.
     Замужество означает душевную связь, заботу и любовь. Замужество - это обязательство.
     Энтони ошибался, говоря, что она только отдает, а не берет. В конце концов, может, он и прав. Но она не может измениться, иначе лишится души.
     Возможно, со временем она сможет простить себя.

***

     Герцог Уитингсби не мог поверить в то, что жена покинула его после похорон старого герцога. Он узнал об этом лишь на следующее утро.
     Энтони вернулся домой, чувствуя себя несколько лучше после продолжительной верховой прогулки и разговора с Чарлзом. Он понимал, что прошедшие дни были напряженными для всей семьи. Ему сказали, что герцогиня удалилась на отдых в свою комнату. До конца дня ему пришлось заниматься гостями, которые еще оставались в усадьбе. Он не стал заходить к герцогине, чтобы проводить ее к ужину. Когда она не появилась в гостиной ко времени, на которое был назначен ужин, Энтони послал к ней слугу, которому сообщили, что ее светлость отпустила свою горничную и просила не беспокоить.
     Молодой герцог извинился за нее перед гостями. Он знал, как неутомимо Чарити занималась делами семьи с самого приезда в Инфилд. Всем нужна была ее забота, особенно Огасте и ему самому. Конечно, она переутомилась. Энтони не стал подниматься наверх, чтобы навестить жену, боясь нарушить ее покой. И.по этой же причине он не зашел к ней, когда шел в свою спальню. Он зашел только в ее гардеробную и увидел, что свет в спальне не горит.
     И только следующим утром, позавтракав довольно поздно и уладив несколько неотложных дел, он обнаружил, что жена все еще не выходила из своей комнаты. Тогда он и отправился к ней. В комнате Чарити не было. Не было и записки. Затем появилась испуганная горничная. Она сделала реверанс и вручила ему записку, сказав, что миледи оставила ее на подушке. Когда герцог кивком головы отпустил ее, девушка быстро удалилась.
     "Ваша светлость, - писала его жена, - я уеду сегодня после полудня с дилижансом, который отправляется от деревенской гостиницы. Надеюсь, вы обнаружите эту записку не слишком рано и не последуете за мной. Знаю, что вы попытаетесь это сделать, поскольку мы с вами подписали соглашение. И вы, как честный джентльмен, захотите его соблюсти. Но, пожалуйста, не приходите к дилижансу. И, пожалуйста, не пытайтесь найти меня. Я освобождаю вас от ваших обязательств. Мне не нужно вознаграждение за то, что я сделала. Это было бы мне неприятно и обидно".
     Энтони закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он все еще стоял в коридоре перед ее гардеробной.
     "Я беру с собой столько своих личных вещей, сколько могу унести, - читал он дальше. - Не могу отказать себе в удовольствии и беру с собой бальное платье. Уверена, что вы не стали бы возражать. И жемчужное ожерелье. Это был ваш свадебный подарок, я полагаю, а настоящего бракосочетания у нас было. Значит, я могу не чувствовать себя виноватой за то, что беру подарок с собой. Ожерелье такое красивое. Еще я взяла немного денег, которые нашла в верхнем ящике стола в вашем кабинете. Мне нужно будет заплатить за билет, за еду в дороге. Думаю, вы не стали бы возражать. Это все, что я беру у вас. Пожалуйста, скажите Огасте, что я люблю ее. Она вам не поверит, но, пожалуйста, пожалуйста, постарайтесь убедить ее в том, что это правда. Остаюсь вашей преданной слугой, ваша светлость, Чарити Дункан".
     Чарити Дункан. Это было громкой пощечиной ему. Герцог скомкал письмо, и на мгновение ему показалось, что он действительно сейчас потеряет сознание. Она была Чарити Эрхарт, герцогиней Уитингсби. Она была его женой, о которой он должен был заботиться и которую должен был содержать до конца своей жизни и даже после того, если она переживет его. Предпочла бы она жить вместе с ним или отдельно - все равно она оставалась бы его женой. Она писала о чести. Как он может сохранить свою честь, если она так поступила с ним?
     Куда она направилась? Герцог судорожно пытался сообразить, куда она могла бы поехать. И испугался, поняв, что понятия не имеет, где он может начать поиски. Он знал только ее старую квартиру в Лондоне. Она, наверное, отказалась от нее. Не похоже, чтобы Чарити могла вернуться туда. И там никто не может знать, куда она уехала. Сомнительно, чтобы она даже рассказала там об Инфилде. Она уехала вчера вечерним дилижансом. Черт! Неужели никто не заметил, как она покинула Инфилд? Наверное, ушла пешком. Неужели она никому не сказала, что уезжает навсегда?
     Первым его порывом было собрать вещи, вызвать экипаж и помчаться вслед за женой. В панике он даже не подумал о том, что не знает, куда направиться. Он зайдет в гостиницу. Может быть, хозяин сможет сказать, куда она направилась. Конечно, он тоже не знает ее конечную цель.
     Но не всегда следует поддаваться порывам, подумал Энтони, все еще стоя перед ее комнатой с закрытыми глазами и тяжело дыша. Он не может просто мчаться неизвестно куда. У него еще есть важные дела. Некоторые гости уезжали только после завтрака, ему нужно проводить их. Граф Тилден с женой и дочерью собирались уехать еще позже. Чарлзу он пообещал переговорить с графом до их отъезда. Ближе к вечеру он собирался встретиться с Уилли и обсудить с ним вопросы, связанные с управлением поместьем. Они договорились встретиться в доме у Уилли, так что Огаста сможет поиграть с мальчиками. Он собирался пригласить на эту встречу и Чарити. Да, сегодня ему нужно сделать тысячу дел.
     И потом, она ведь не хотела, чтобы он следовал за ней. Она не хотела принимать его помощь. Она хотела порвать с ним все связи. Он понятия не имел, сколько денег сунул в верхний ящик своего стола, но был готов побиться об заклад, что взяла она ровно столько, сколько нужно для оплаты проезда и скромного питания. Она взяла с собой жемчуг, но он нисколько не сомневался, что ожерелье с топазом она оставила. Он собирался отдать ей это ожерелье в подходящий момент, как подарок от себя и от отца.
     Она его не хочет. Она предпочитает бедность и жизнь гувернантки, лишь бы не зависеть от него. Боль ослепила его.
     Да, он правильно оценил ее характер в день смерти отца. Она привыкла отдавать. Она великодушно отдала ему себя. Никоим образом она не относилась к людям, которые только берут. Но неужели она не понимает, что только отдавать и ничего не брать - тоже в своем роде эгоизм? Не понимала, какие чувства вызовет у него это письмо? Неужели она вообразила, будто он вздохнет с облегчением? Забудет ее и продолжит жить, как ни в чем не бывало?
     Внезапно Энтони почувствовал ненависть к жене.
     Молодой герцог Уитингсби увидел, что гости уже собираются уезжать. Он извинился за жену, которая, к сожалению, не может их проводить, и пригласил графа Тилдена в библиотеку. Здесь он рассказал графу о значительном состоянии, которое отец оставил лорду Чарлзу Эрхарту, и о своей готовности подарить брату одно из своих имений, не такое большое, как Инфилд, но процветающее. Потом он сообщил графу о том, что не далее чем вчера лорд Чарлз сообщил ему о своем намерении продать патент на офицерский чин и начать жизнь джентльмена, управляя своим собственным поместьем. Лорд Чарлз также испросил у своего старшего брата разрешения ухаживать за леди Марией Лукас и получил его. А теперь он через своего брата просит у графа разрешения обратиться непосредственно к нему.
     Чарлз испытывая симпатию к леди Марии всю свою жизнь, а в последние два года - глубокую страсть. И его чувства пользовались взаимностью - но рассказывать об этом графу молодой герцог не счел нужным или уместным. Чарлз, зная, что Мария предназначена маркизу Стаунтону, счел свою любовь безнадежной и принял решение поступить на военную службу в кавалерию.
     Граф Тилден шумел и возмущался, оскорбленный предложением выдать дочь замуж за младшего сына, тогда как он рассчитывал на ее брак с наследником титула. Но с другой стороны, лорд Чарлз - сын старого герцога и брат молодого герцога, он человек состоятельный и будет владельцем большого поместья. Пусть молодой человек поговорит с ним, согласился наконец граф Тилден. Он остался в библиотеке, а герцог отправился на поиски брата. Найти его оказалось нетрудно. Он прохаживался возле библиотеки, бледный, с упрямо выпяченным подбородком и тревогой во взгляде.
     - Граф готов тебя выслушать, - сказал герцог. Чарлз затаил дыхание. - Помни, кто ты, Чарлз. Ты не подданный графа. Ты - сын своего отца. Удачи.
     Чарлз устремился в библиотеку с такой мрачной решимостью, как будто за дверью его ожидали палач и плаха.
     Огасте нельзя было просто сказать, что Чарити уехала навсегда. Ей нужно было осторожно объяснить все так, чтобы это звучало правдоподобно.
     - Чарити пришлось спешно уехать, - сказал Энтони, сидя в низком кресле в детской и обнимая младшую сестру. - У нее заболела тетя, и за ней нужно ухаживать. Я тоже поеду к ней, только сначала выясню, как долго Чарити будет оставаться у тети. Если возможно, я скоро привезу Чарити назад. Но иногда болезнь затягивается на долгое время.
     Энтони презирал себя за то, что не сказал ребенку всю правду. Если ему не удастся найти Чарити и вернуть ее домой, чтобы она стала ему настоящей женой, то у него будут сложности с Огастой. Тогда придется снова лгать или признаться в своей лжи. Но герцог не мог заставить себя сказать девочке правду: у Чарити никогда не было намерения навсегда оставаться в Инфилде и заменить ей мать. Было бы несправедливо по отношению к Чарити сказать правду. Тогда она может показаться бессердечной, а это было бы уж совсем ужасной ложью.
     Иногда правда и ложь так тесно переплетаются. Прошло два дня, прежде чем молодой герцог смог оставить Инфилд и отправиться на поиски жены. Граф с семьей уехали. Тилден пришел к соглашению с Чарлзом. Молодой паре позволили на пятнадцать минут остаться наедине. Дело можно было считать решенным, хотя, конечно, об официальной помолвке до окончания траура и речи быть не могло. Лорд и леди Твайнэм с детьми вернулись к себе домой. Огасте устроили продолжительные каникулы, чтобы она могла пожить у Уилли и Клодии. Энтони уже рассказал всем, что жене пришлось спешно уехать, а он скоро отправится за ней и привезет домой. Никто не задавал вопросов. Похоже, за последние дни он стал выглядеть таким же недоступным, как и его отец.
     В конце концов, молодой герцог Уитингсби отправился в путешествие, сам не зная куда.

***

     Чарити прошла пешком три мили от остановки дилижанса и вошла в дом, где ее никто не ждал. Дети как раз заканчивали пить чай и просили Пенелопу разрешить им погулять. Дэвид громко обещал больше не пачкаться, а Говард уверял, будто бриджи порвались совершенно случайно, а он был очень осторожен. Мэри заявила, что она не пачкалась и не рвала бриджи, а поэтому совершенно не понимает, с какой стати Пенни хочет, чтобы она осталась дома. Говард горячо защищал сестру, когда Мэри заметила стоявшую на пороге Чарити. Она вскрикнула от неожиданности.
     И тут последовали крики, вопли, радостные восклицания, смех, разговоры, объятия. Никого в семействе Дунканов не учили говорить строго по очереди и не перебивать друг друга.
     - Хорошо, - наконец сказала Чарити. - Я вернулась домой, вы все подросли. Если вы позволите мне сесть и спокойно выпить чаю, то я скоро приду в себя.
     Она села к столу, а Пенелопа поспешила на кухню за чайником и чистой чашкой. Мэри пододвинула сестре блюдо с лепешками, точнее, с тем, что от них осталось, Говард поведал Чарити, как он совершенно случайно порвал бриджи, а его напрасно обвинили в небрежности. Дэвид вручил старшей сестре свой чистый, но мятый носовой платок.
     Как хорошо снова оказаться дома! Конечно, она не сказала им правды. Но Чарити утешала себя мыслью, что больше ей не придется лгать, или, во всяком случае, не так много. Новое место ей не понравилось, и она его оставила, объяснила Чарити. Она вернулась домо