ьше   свое
покровительство. Да это и развлечет его. Недавно  он  перенес  серьезное
разочарование.
   - Мисс Ньюман? - переспросила герцогиня. - Я слышала, что она недавно
вышла замуж за твоего друга, маркиза Кэрью. Должна признаться, меня  это
удивило.  Я  считала,  что   она   оказывает   лорду   Фрэнсису   особое
расположение, а он был таким верным ее поклонником многие годы.
   - Но Кэрью все же выиграл этот приз, - возразил его  светлость,  -  и
Неллеру  действительно  нужно  развеяться,  пока  он  не  найдет  другую
"несравненную",  к  чьему  эскорту  можно  присоединиться,  -  о,  мама,
клянусь, это его собственные слова, не мои. Да, от него мисс Даунс будет
только польза. Быть может, он научит ее быть не такой... чрезмерной.
   Герцогиня рассмеялась.
   - Я нахожу ее обворожительной, Алистер,  -  сказала  она.  -  Но  ты,
конечно, прав. Ей нужно руководство. Я видела, как она беспечно смеется,
запрокидывая голову назад. Я испытала и ужас, и изумление, увидев это  в
первый раз.
   - Если бы на ее месте была Джейн или Лиззи, я думаю, у вас не было бы
изумления, - заметил его светлость, приподняв бровь.
   - О, конечно, нет, - горячо поддержала его герцогиня. - Надеюсь,  что
вместе - ты, я и лорд Фрэнсис, если он возьмет на себя такой труд, -  мы
сможем сгладить некоторые  острые  углы.  Кора  действительно  заслужила
хорошего мужа, после того что она сделала для нашего дорогого маленького
Генри, Алистер.
   - Мы сделаем для этого все, что в наших силах, мама, - подтвердил его
светлость, - но я очень надеюсь, что  в  один  прекрасный  день  она  не
обвинит  нас  в  том,  что  мы  сделали  ее  несчастной,  вырвав  из  ее
собственной среды.

***

   Кора не припоминала, чтобы она была когда-нибудь так  счастлива.  Все
опасения,  которые  она  переживала  вчера  вечером  и  сегодня   утром,
оказались  напрасными.  Дождя  не  было,  и  солнце  весело  светило   с
безоблачного неба.  День  был  жаркий,  но  к  пяти  часам  установилась
отменная погода. Вдобавок к этому  вопреки  ее  опасениям  лорд  Фрэнсис
Неллер не забыл о своем приглашении повезти ее кататься в Гайд-парк.  Он
прибыл ровно в половине пятого.

***

   Кора надела свое самое любимое новое платье - ярко-желтое  муслиновое
с голубым кушаком и вышитое по вырезу голубыми васильками.  Шляпка  тоже
была украшена васильками,  и  из-под  тульи  спускалась  широкая  желтая
лента, которая завязывалась под подбородком. Зонтик Кора взяла голубой.
   Ей пришлось, к ее глубокому сожалению, надеть старые  туфли,  но  это
было лучше, чем пойти на прогулку  совсем  босой,  и  ей  просто  больше
ничего не оставалось сделать, как вытащить на  свет  божий  свою  старую
пару.
   Кора радовалась  своим  покупкам.  Отец  дал  ей  с  собой  в  Лондон
значительную сумму денег, с тем чтобы она потратила их на  самые  модные
наряды. И Эдгар добавил к этим  деньгам  еще  кое-что  -  на  шпильки  и
булавки, сказал он,  хоть  это  тоже  была  приличная  сумма.  И  она  с
удовольствием выполняла наказы обоих.

***

   И  не  только  это  делало  ее  счастливой.  Всю  ночь,  когда   Кора
просыпалась,  чтобы  осторожно  поправить  повязки,   которые   служанка
предусмотрительно наложила на  ее  терзаемые  жгучей  болью  пальцы,  ее
неотвязно преследовала одна мысль. И днем эта же мысль продолжала мучить
ее. Что, если странная внешность лорда Фрэнсиса Неллера вовсе ничего  не
говорит о его характере? Может быть, он совсем даже не пустышка, не фат?
Что, если сегодня, когда он приедет  за  ней,  он  будет  выглядеть  как
настоящий мужчина, например, так же элегантно и мужественно, как  герцог
Бриджуотер? Как ей тогда быть? Он все-таки лорд Фрэнсис Неллер. Его отец
- настоящий герцог. И его брат -  тоже  герцог.  Она,  наверное,  начнет
вести себя ужасно глупо - или  хихикать  всю  дорогу,  или  смущаться  и
заикаться от страха.
   Ни один из сыновей герцога или даже сам герцог никогда не  будут  для
нее лучше, чем папа или" Эдгар. Но одно  дело  -  знать  это,  и  совсем
другое - вести себя так, как хочется, когда язык прилипает к гортани  от
робости и неловкое тело совсем тебя не слушается.
   Поэтому она и ждала, и боялась появления лорда  Неллера.  И  искусала
себе все губы, пытаясь справиться со столь противоречивыми чувствами.
   И опять оказалось, что  она  волновалась  напрасно.  Когда  дворецкий
позвал ее и она спустилась  вниз  и  увидела  лорда  Фрэнсиса,  стоящего
посреди гостиной, камень свалился с ее души. На нем  был  фрак  розового
или даже малинового цвета. Скорее, это было нечто среднее между  малиной
и розой. Эдгар говорил, что некоторые великосветские франты любят носить
одежду, облегающую как перчатка. Взглянув на лорда Фрэнсиса, Кора тут же
припомнила эти слова брата Панталоны были не хуже. Сшитые из  прекрасной
се рой замши, они облегали ноги так плотно, что,  будь  на  месте  лорда
Фрэнсиса кто-нибудь другой, Кора зарделась  бы  от  стыда.  Конечно,  он
знал, как привлекательны его мускулистые ноги.  Кора  имела  возможность
убедиться в его физическом совершенстве прошлым вечером, когда он нес ее
на руках в карету. Его чессенские ботинки так блестели, что  Кора  могла
проверить, поглядевшись в них, точно ли  посередине  подбородка  завязан
бант ее шляпки. Жабо же не уступало вчерашнему по пышности и  сложности.
В руке он держал шляпу и хлыст.
   Его одновременно пышный и элегантный  костюм  придал  ей  необходимую
уверенность. Теперь она могла спокойно  радоваться  жизни.  Но  вершиной
происходящего был великолепный высокий фаэтон, в  который  лорд  Фрэнсис
посадил Кору, когда они вышли  на  улицу.  Он  представлял  собой  смесь
помпезности и непрактичности  и  был  выкрашен  в  самые  яркие  оттенки
желтого и голубого. Как забавно и замечательно, что она  одета  в  такие
подходящие цвета. В экипаж были впряжены две  гнедые,  похожие  друг  на
друга как две капли воды.
   - Сегодня, - заявила Кора, как только они повернули к парку, -  самый
замечательный день в моей  жизни,  -  и  виновато  повернулась  к  лорду
Фрэнсису:
   - Я не слишком возбуждена? Леди Элизабет всегда повторяет мне, что  я
слишком увлекаюсь. Но ведь вы - это не она? Когда  мы  поедем  там,  где
много народу,  я  обещаю  вести  себя  хорошо.  -  Она  открыла  зонтик,
очевидно, решив, что они уже подъезжают к нужному месту, и закружила его
над головой.
   - Вы совершенно правы, - ответил лорд Фрэнсис, глядя  на  нее.  -  Но
абсолютно не понимаю, почему молодые леди должны скрывать свои настоящие
чувства для того только, чтобы выглядеть более светскими.
   - Может быть, это считается грубым? - спросила Кора.  -  Так  однажды
назвала это Элизабет. О, вы только поглядите! - Она, конечно, слышала  о
том, как vноголюдно бывает в Гайд-парке, но  все  равно  это  немыслимое
сборище экипажей, всадников и  пешеходов  в  первый  миг  ошеломило  ее.
Кажется, там едва можно было двигаться.
   - Было бы гораздо лучше, - сказала Кора лорду Фрэнсису, - если бы все
эти люди оставили свои экипажи и лошадей у входа и просто  прогуливались
по парку. Ведь всем ясно, что приходят сюда для того, чтобы поболтать.
   - Да, но как же тогда мы могли бы пускать друг другу  пыль  в  глаза,
мисс Даунс? Каким же образом мы старались бы  перещеголять  друг  друга,
если не фасоном собственных экипажей и  чистокровностью  своих  лошадей?
Платьем мы имеем возможность щегольнуть на каждом балу, да  и  в  театре
тоже. Как бы мы тогда развлекали друг друга на прогулках?
   - Какая глупость, - ответила она.
   - Может быть, - согласился лорд  Фрэнсис,  -  но  эта  глупость  меня
забавляет, мисс Даунс. Бесконечное представление.
   Кора попыталась вообразить, что лорд Фрэнсис когда-нибудь  перестанет
участвовать в этом маскараде, и  не  смогла.  Но  тут  толпа  народа,  с
которой они смешались, отвлекла ее. Больше нельзя было думать о своем  и
даже разговаривать стало трудно - их уже заметили и с  ними  тут  и  там
раскланивались.
   Кем бы он ни был на самом деле, лорд Фрэнсис не был изгоем  в  высшем
свете, как показалось  Коре  вчера.  Многие  джентльмены  кивали  ему  и
подходили,  чтобы  поприветствовать  их.  Леди,  и  молодые,  и  старые,
останавливали экипажи, чтобы перемолвиться  с  ним  хотя  бы  словом.  И
молодые,  и  старые  довольно  хихикали  в  ответ  на  его   безупречные
комплименты. Некоторые дамы, особенно  солидного  возраста,  и  сами  не
скупились на похвалы лорду Фрэнсису. Кора думала о том, отчего  все  эти
дамы не считают опасным флиртовать с таким странным человеком, как  лорд
Фрэнсис.
   Очень скоро ей стало ясно, что и она сама не остается  без  внимания.
Некоторые из тех, кого лорд Фрэнсис  представлял  ей,  просто  кивали  и
продолжали путь. Но многие, как оказалось,  направлялись  к  их  экипажу
специально  для  того,  чтобы  познакомиться  с  ней  и  восхититься  ее
героизмом во время происшествия с маленьким Генри. Двое джентльменов,  с
которыми она танцевала прошлым вечером, - мистер Коршэм и мистер  Пэндри
- пристроились рядом с их экипажем и заговорили с  ней,  пользуясь  тем,
что лорд Фрэнсис беседовал  с  кем-то  еще.  Мистер  Коршэм,  ухмыляясь,
сообщил ей, что не стал бы  ревновать  ее,  если  бы  знал,  с  кем  она
собирается кататься. А мистер Пэндри осведомился о  том,  собирается  ли
она на ближайший бал и  не  будет  ли  так  любезна  оставить  для  него
несколько танцев..
   Все льстили ей и хвалили ее. Помимо  ее  славы  бесстрашной  героини,
кое-кто из джентльменов уже знал,  что  она  дочь  именно  того  мистера
Даунса, который недавно выкупил и восстановил аббатство Мобли неподалеку
от Бристоля. Правда, Кора не знала, слышал ли об этом сам лорд Фрэнсис.

***

   Кора была безмерно довольна собой.
   Правда, через некоторое время она, как обычно, начала думать о чем-то
своем. Слишком много было людей вокруг,  тех,  кому  нужно  улыбаться  и
кивать, слишком много имен нужно было запомнить  и  слишком  много  лиц,
которые в будущем уже и не будут ассоциироваться с этими именами.  Кора,
как всегда, невольно отстранилась от окружающего, наблюдая со стороны за
всем, что происходит.
   Ей уже становилось ясно, что многие приезжают в  парк  не  для  того,
чтобы подышать воздухом, и  даже  не  для  того,  чтобы  повидать  своих
знакомых. Они появлялись, чтобы их  замечали  и  восхищались  ими.  Вот,
например, леди в розовом, выгуливавшая своих собачек, четырех  крошечных
пудельков, трусивших на  разноцветных  поводках.  Маленькая,  незаметная
служанка семенила за ней следом.  Наверное,  в  каждом  из  султанов  на
тюрбане леди не меньше  четырех  футов;  решила  Кора.  Дама  шествовала
неторопливо, исполненная чувства  собственного  достоинства,  с  гордой,
презрительной  улыбкой  на   губах.   Пудели   должны   были   усиливать
впечатление. Но бедные животные казались еле живыми в  этой  толчее.  Не
слишком мудро со стороны хозяйки было привести их сюда. Их просто  могут
раздавить.
   Или этот джентльмен  в  зеленом  и  темно-желтом  на  великолепнейшем
черном жеребце, слишком горячем для такой толпы.  Высокомерный,  гордый.
Какой у него "выдающийся" нос, а  подбородка  совсем  нет.  Пленительный
профиль.
   Кора заметила, что они движутся как раз навстречу друг другу.  Гордая
леди подняла подбородок и выпятила грудь, натянув изо всех  сил  поводки
своих пуделей, а джентльмен без подбородка осадил лошадь.
   Какая  странная  сцена.  Если  бы  лорд  Фрэнсис  не  был  так  занят
разговором о погоде с пожилой парой,  которая  подошла  поприветствовать
его, Кора непременно обратила бы его внимание  на  происходящее.  Он  бы
тоже позабавился.
   Но когда те двое приблизились друг к другу, Кора  встревожилась.  Еще
минута, и пудели окажутся как раз под копытами черной лошади.  Не  нужно
было обладать большим воображением, чтобы  понять,  что  собачкам  тогда
придется плохо.  И  дама  станет  обладательницей  двух  пар  сплющенных
пуделей.
   - О Боже! - воскликнула Кора, пытаясь привлечь  чье-нибудь  внимание,
пока лорд Фрэнсис раскланивался со своими собеседниками.  -  Боже,  Боже
мой!
   Теперь уже не было времени ни объяснять что-либо лорду  Фрэнсису,  ни
звать на помощь. Кора выпрыгнула из фаэтона.

***

   Часть дня после так и не состоявшегося завтрака до прогулки  с  Корой
лорд Фрэнсис провел в Уайте-клубе, читая газеты и беседуя со  знакомыми.
Он старался поговорить с нужными людьми о нужных ему предметах. Нетрудно
было перевести разговор на вчерашний бал и на тех, кто недавно прибыл  в
Лондон, - новые лица не могли остаться незамеченными, особенно  в  конце
сезона. И совсем без труда ему удавалось перейти в беседе к мисс Даунс и
ее  героическому  поступку.  Это  было,  как  заметил  Вальтер   Паркер,
"чертовски увлекательное представление".
   А далее, естественно, вспоминали о ее отце и его замечательном деянии
- о том, что он недавно восстановил древнее аббатство  Мобли.  Из  этого
само собой становилось ясно,  что  он  невероятно  богат.  И  его  дочь,
несомненно, получит в приданое значительную сумму.
   Лорд Фрэнсис уже видел, что его усилия приносят первые плоды. Кое-кто
из тех джентльменов, с которыми он говорил сегодня  утром,  приехали  на
прогулку в парк, - разумеется, в  утреннем  разговоре  лорд  Фрэнсис  не
забыл упомянуть, что он повезет мисс Даунс кататься именно в это  время,
- и учтиво останавливались, чтобы раскланяться  с  лордом  Фрэнсисом,  а
заодно наговорить комплиментов его спутнице.

***

   "Занятие свахи довольно забавно, - решил он про себя. - И, видит Бог,
мне действительно нужно себя чем-нибудь развлечь".
   Кора выглядела замечательно в своем желто-голубом наряде. Яркие цвета
шли ей гораздо больше, чем белый наряд, который был на ней вчера.  Кроме
того, на  открытом  воздухе  ее  улыбки,  ее  сияющие  глаза  и  слишком
восторженный вид были гораздо более уместны. Правда, лично  его  они  не
раздражали и вчера на балу.
   Спустя совсем короткое время он заметил, что ей  стало  скучно.  Кора
притихла и ушла в себя. Видимо, молодая  леди,  которая  не  привыкла  к
обществу, была  несколько  смущена.  Он  решил,  что,  закончив  начатый
разговор, он постарается выехать из толпы. Кора уже некоторое  время  не
участвовала в разговоре - только кивала и  улыбалась,  когда  ей  делали
комплименты по поводу ее героизма. Ему следует  прокатить  ее  по  более
спокойной аллее парка, а потом отвезти домой. Он уже  достиг  цели  этой
прогулки. Еще немного усилий - и сегодняшние воздыхатели  станут  завтра
ее партнерами на балу, а послезавтра хотя бы некоторые из  них  попросят
ее руки. Даже если это будет кто-нибудь один - и то хорошо, ведь  только
один из соискателей может жениться на ней.
   Ему нужно быть внимательным и не допустить, чтобы  за  ней  ухаживали
без серьезных намерений. Конечно, он не обязан заниматься всем этим. Это
дело герцогини и Бриджуотера, не говоря уже о том, что у нее есть отец и
брат.  Лорд  Фрэнсис  не  сомневался,  что  ее   отец   сумеет   оценить
претендентов на руку Коры.
   Он уже повернулся, чтобы предложить ей возвратиться,  как  вдруг  все
вокруг переменилось. Когда он  только  взглянул  на  Кору,  она  сидела,
неподвижно на что-то уставившись и  взволнованно  бормоча:  "О  Боже!  О
Боже!" Внезапно вскрикнув, она выпрыгнула из экипажа прямо  под  колеса.
Замешкавшись буквально на долю секунды, он прыгнул вслед за ней, оставив
лошадей на произвол судьбы" но за эту долю  секунды  он  успел  заметить
многое.
   Он увидел  леди  Келлингтон,  держащую  на  сворке  своих  пуделей  и
бросающую красноречивые взоры на лорда Лэнтинга, который  приближался  к
ней, красуясь на своем черном жеребце. Лорд Фрэнсис прекрасно знал,  что
собачки привыкли к такого рода приключениям  и  будут  осторожны  и  что
лошадь отлично тренирована и не наступит на них.
   Он понял также, что мисс Кора Даунс, едва выскочив из-под  колес  его
фаэтона, может попасть под копыта вышеупомянутой лошади.
   Лорд Фрэнсис прыгнул вперед.
   Тот, кто находился поблизости и мог  наблюдать,  что  происходит,  не
видел такого волнующего представления даже у Эстли,  думал  он  позднее,
когда уже мог спокойно все вспомнить. Пудели леди Келлингтон в ужасе  от
налетевшего на них визжащего урагана разрывали поводки в разные стороны.
Сама леди вцепилась изо всех сил в ремни поводков и  закричала.  Жеребец
лорда Лэнтинга поднялся на дыбы и заржал. Сам лорд, рыча,  все  же  смог
удержать свою лошадь и не врезаться в толпу.  Кора  Даунс  вскрикнула  -
вернее, она и не переставала кричать - и подхватила всех четырех собачек
на руки за секунду до того, как они могли  быть  втоптаны  в  землю.  Ей
как-то удалось поместить двух пуделей под мышкой одной руки и двух - под
другой. В  этот  момент  сам  лорд  Фрэнсис,  бормоча  проклятия,  -  он
надеялся, что не слишком громко, - подскочил к ней и, обхватив за талию,
вытащил из-под опускавшихся на нее копыт. Вперемешку с несчетным  числом
пуделей, все обмотанные разноцветными поводками, они рухнули на траву.
   Какой великолепный спектакль устроили они на  виду  у  всех,  подумал
лорд Фрэнсис. Нет, в первую очередь он все-таки подумал о Коре:  вскочив
на ноги и отшвырнув в сторону бешено лаявших пуделей,  он  проверил,  не
слишком ли высоко задрался при падении подол ее платья. И был прав.
   Подняться на ноги было совсем не просто. Оба они запутались в сворке,
и собаки, выбравшиеся первыми, беспорядочно носились кругом, еще сильнее
затягивая спутанные поводки.
   - Проклятие, - бормотал лорд Фрэнсис, прилагая нечеловеческие усилия,
чтобы поскорее освободиться от пут.
   А мисс Кора Даунс снова хохотала.
   - Собачки в порядке? Это что - два солнца на небе? - проговорила она,
ошеломленно оглядываясь вокруг. Шляпка ее  сбилась  на  сторону,  закрыв
половину лица. Один из пышных коротких рукавов сполз с плеча. К счастью,
вырез платья был не слишком глубоким, и грудь  Коры  оставалась  надежно
прикрыта.
   - Лежите смирно, - приказал  он,  пытаясь  привести  в  порядок  свой
собственный костюм.
   Похоже, от сотрясения у Коры кружилась голова.
   В этот момент и все окружающие опомнились от  шока.  Выпутавшиеся  из
поводков пудели громко лаяли. Леди Келлингтон, упав на колени,  пыталась
обнять своих собачек, а они, все одновременно,  пытались  лизнуть  ее  в
лицо. Лорд Лэнтинг спрыгнул  с  коня  и  подбежал  к  ней,  одной  рукой
удерживая  все  еще  беспокойно  всхрапывающее  животное.   Вокруг   них
собиралась толпа.
   - Дорогие, мои дорогие! - причитала леди Келлингтон. - Вы живы! Какое
счастье! Вас же могли убить!
   - О, Люси! - говорил лорд Лэнтинг.  -  Я  так  сожалею,  дорогая!  Не
пойму, что это пришло в голову Джетту. Обычно он бывает спокойнее.
   Лорд Фрэнсис полагал, что знает, отчего черный  жеребец  вдруг  повел
себя  так  странно.  Причина  лежала  рядом  с  ним  на  траве,  пытаясь
безуспешно сосчитать солнца на небе из-под закрывшей один глаз шляпки.
   Но она недолго оставалась без внимания. Леди  Келлингтон  оставила  в
покое своих пуделей, убедившись, что они живы и  невредимы,  и  схватила
Кору за руку.
   - О моя дорогая! Вы спасли моих любимцев! Как мне благодарить вас?  -
И она поднесла руку Коры к своему лицу, собираясь, как видно,  омыть  ее
слезами.
   - Какая храбрость! - присоединился к ней лорд Лэнтинг, приближаясь  к
Коре.
   - Он чуть не убил ее! - сквозь слезы восклицала леди Келлингтон.
   Толпа на разные голоса вторила им. И все пели хвалу мисс Коре  Даунс,
спасшей жизнь пуделей леди Келлингтон с риском для жизни.
   "Новые замшевые панталоны придется выбросить, - с сожалением  подумал
лорд Фрэнсис. - И один из башмаков уже не жилец на  этом  свете".  Рукав
фрака был в грязи. Белоснежный манжет стал зеленым. Не лучше выглядели и
обшлага фрака Шляпы вообще не было видно.
   - Вы видите? - проговорил кто-то. - Это же мисс Кора  Даунс,  протеже
герцогини Бриджуотер. Мы видели ее вчера у леди Маркл