Чувственные  наслаждения
утомили его, но он так и не мог уснуть. Бессонница - его давняя знакомая. Но
уж лучше не спать вовсе, чем видеть во сне кошмары.

***

   - Я ее уже повидал,  -  сказал  Уильям  Стаббс,  вооружившись  бритвой  и
ожидая, когда хозяин усядется в кресло. - Уж полчаса, как  она  заглянула  к
тебе.
   - Я проехался верхом на рассвете, - ответил Найджел.  -  Мне  не  удалось
заснуть.
   - Да, грешнику частенько не спится, - заметил слуга. - Ну  так  вот,  она
сказала: "Доброе утро, мистер Стаббс". Вот так и сказала,  Найдж.  А  потом,
значит, и говорит, что, мол, думала, его  сиятельство  у  себя,  потому  как
утром его в постели не было.  И  покраснела  -  что  твоя  роза.  Смутилась,
наверное. Видно, ты все сделал как надо, потому как она не плакала.
   - Черт побери, я не собираюсь обсуждать с тобой, Уилл, что и  как  делал!
Человек имеет право на личную жизнь, и слуга не должен совать в это нос. Ты,
часом, не вообразил себя защитником миледи?
   - Когда ты ей скажешь? - спросил Уилл, пропустив замечания  хозяина  мимо
ушей.
   Найджел вздохнул. Мыльная пена покрывала его подбородок и щеки.
   - Она уже видела мою спину. То есть сначала нащупала шрамы,  а  уж  потом
хорошенько их разглядела.
   - Ну и что?
   - Ну и ничего! Я не стал ей ничего рассказывать, Уилл. Что с  ней  будет,
если она узнает, за кого вышла замуж? Ей и не надо это  знать.  Кроме  того,
если я расскажу ей о шрамах, то придется выложить и про того, из-за кого они
появились у меня на спине. А этого я делать не хочу.
   - Дьявольщина! Здорово ты вляпался, Найдж! Но так тебе и  надо.  В  одном
старина Стаббс с тобой согласен: малышке не надо про это  знать.  И  будь  с
женой поласковее, Найдж, если вздумаешь открыть ей другой  секрет.  Надо  бы
открыть его, пока она не привязалась к  тебе,  но  раз  уж  упустил  момент,
сделай это поделикатнее. Таким добрым да хорошеньким, как  она,  плакать  не
годится. Зла на свете и без того хватает. Таких, как малышка, следует беречь
да лелеять, парень. Запомни мои слова. А теперь заткнись  и  молчи,  пока  я
ненароком не отрезал тебе губу.
   И Найджел "заткнулся". Да и что ответишь голосу совести?
   И  как  ухитриться  "поделикатнее"  разрушить  веру  и  счастье   другого
человека?
   Лучше бы ей не знать ничего. Она ведь  сама  доброта.  Ему  и  раньше  не
хотелось причинять боль Кассандре, но он и не предполагал, что теперь  мысль
об этом будет его терзать.
   Найджел слишком хорошо помнил, что такое предательство. Если  бы  он  мог
это забыть!

Глава 13

   Мистер и миссис Хэвлок вернулись в Уиллоу-Холл на  следующий  день  после
свадьбы племянницы. Сайрус покинул Кедлстон со смешанным чувством облегчения
и тревоги: с одной стороны, он был рад, что наконец-то может  снять  с  себя
груз опекунства, а с другой - терзался  сомнениями  из-за  столь  поспешного
брака Кассандры. Что касается миссис Хэвлок, она не чаяла, как  бы  поскорее
вернуться к младшему сыну и дочкам.
   Робин проводил леди  Беатрис  в  коттедж,  где  она  собиралась  провести
несколько дней с сестрой и племянницей. Сам Робин хотел задержаться  там  на
день  или  на  два,  перед  тем  как  отправиться  домой.   Тетушкам   может
понадобиться его  помощь,  туманно  пояснил  он.  Кроме  того,  Робин  решил
сопровождать Пейшенс,  у  которой  все  еще  побаливала  лодыжка.  Ведь  она
подвернула ногу по его вине.
   Кассандра и Найджел проводили их и смотрели с террасы, как они уезжают.
   - Ну вот мы и одни! - сказала она, с  улыбкой  обернувшись  к  мужу,  как
только карета Робина исчезла за поворотом. - И никто  не  приедет  к  нам  с
визитом по крайней мере несколько дней. Все деликатно  решили  оставить  нас
наедине. Так что нам придется самим развлекать друг друга. Как  ты  думаешь,
мы не соскучимся? - Кассандра рассмеялась.
   - Миледи, - поклонившись, Найджел протянул ей руку,  -  дайте  мне  время
поразмыслить, и я придумаю, как вас развлечь.
   Кассандра взяла его под руку, и по молчаливому согласию они направились к
лужайке. Ей казалось, будто она живет в счастливой сказке. Сегодня утром она
была влюблена  еще  сильнее,  если  только  это  возможно.  И  романтические
восторги пополнились знанием плотской стороны любви. Тот, кто  шел  рядом  с
ней, как всегда элегантно одетый (даже  волосы  тщательно  напудрены),  этой
ночью был ее возлюбленным. Да, тот первый раз под деревом, которое и  теперь
видела Кассандра, ей тоже понравился, но тогда она еще не  знала  того,  что
узнала прошлой ночью.
   Конечно, счастливая сказка не может длиться  вечно.  Кассандра  прекрасно
это понимала. Но ей хотелось сохранить очарование медового месяца  подольше.
И даже после этого придется сражаться за свое счастье, за свою любовь  -  за
все. Вряд ли ее счастью что-либо угрожает. Они любят  друг  друга  так,  как
никто никогда не любил.
   И все же ей никак не удавалось забыть про его спину. Как ужасны на  ощупь
зарубцевавшиеся раны! А когда она увидела шрамы... Нет, это слишком страшно!
Найджела в самом деле жестоко высекли. Удивительно, что  он  вообще  остался
жив. Как такое можно выдержать? Но если  это  случилось  не  однажды,  то...
Господи, что же произошло? А Найджел ничего не хочет ей рассказать.
   Да, эта тайна, связанная с его прошлым, омрачает ее  счастье.  Необходимо
забыть о ней хотя бы на время. Надо подумать о другом: вчера в это время они
обвенчались, потом были  праздничный  завтрак,  поздравления  гостей,  потом
брачная ночь. А теперь ей предстоит охранять их счастье.
   - Что молчишь, любовь моя? - спросил Найджел.  -  Не  утомил  ли  я  тебя
прошлой ночью? Если так, я польщен. Кассандра рассмеялась.
   - Изволите смеяться, миледи? - Он  поднес  к  глазам  лорнет.  -  Клянусь
честью, надо сегодня ночью постараться получше. Впрочем, если  позволите,  я
поупражняюсь с вами днем - раз или два. Вам, должно быть, известно о  пользе
упражнений?
   Кассандра снова рассмеялась и почувствовала острое желание  при  мысли  о
том, что сегодня ночью, а возможно, еще и днем повторится вчерашнее. Найджел
старается делать то же, что и она, и крепко держится за их волшебную сказку.
Он будет дразнить ее и флиртовать, пока они не дойдут до липовой рощи, а там
поцелует жену.
   Пусть все так и будет. Сегодня. И завтра. А послезавтра сказка кончится и
начнется спокойная будничная жизнь. Но страх прочно засел в душе  Кассандры:
она вышла замуж за совершенно незнакомого человека, о котором ей не известно
почти ничего.
   - Найджел, - тихо начала Кассандра, неуверенная, что  следует  спрашивать
мужа об этом, и втайне страшась его ответа, - где твой дом?
   Рука Найджела мгновенно  напряглась,  но  тут  же  расслабилась,  поэтому
Кассандра подумала, что ей показалось.
   - В Линкольншире. Там у меня был дом. Я не наведывался в родные края  вот
уже десять лет.
   - У тебя нет там поместья?
   Он помедлил - странно, ведь вопрос совсем простой!
   - Нет, - сказал наконец Найджел.
   - У тебя нет родственников, кроме сестры? Она  моложе  тебя  или  старше?
Замужем? У нее есть дети? Как ее зовут?
   - Барбара, - ответил Найджел на ее последний вопрос. - Ей  семнадцать,  и
она не замужем.
   - Если Барбара - единственный родной тебе человек, ты, наверное, неохотно
покинул ее, отправляясь сюда? И сестре нелегко было  с  тобой  расставаться.
Она никогда не простит тебе,  что  ты  не  пригласил  ее  на  свою  свадьбу.
Пригласи Барбару погостить у нас, Найджел. Сегодня же напиши  ей  письмо.  У
меня теперь есть сестра - я только сейчас это осознала. Пусть живет  у  нас,
сколько ей захочется. О, прошу тебя, пошли за сестрой поскорее! Вернемся, не
стоит терять времени. - Кассандра потянула его за рукав.
   Найджел остановился, но не повернул к дому.
   - Я виделся с сестрой два  года  назад,  Кассандра.  Всего  один  раз.  Я
приезжал к ней в школу. А перед этим разлука длилась восемь лет. С тех пор я
не встречался с Барбарой.
   Кассандра изумилась: у него есть сестра, юная семнадцатилетняя девушка, и
Найджел не виделся с ней два года?! Она нахмурилась. Он взглянул  на  нее  и
улыбнулся уголком рта:
   - У меня есть и брат.
   Ошеломленная, Кассандра молча уставилась на него. У этого  человека  есть
титул, но нет поместья, есть брат, о существовании которого  он  сообщил  ей
только сейчас, сестра, с которой Найджел виделся только однажды за прошедшие
десять лет. Его жестоко высекли, и не раз. Господи, да за кого же она  вышла
замуж?
   - Его зовут Брюс, - продолжал Найджел. - У него  поместье  Данбер-Эбби  в
Линкольншире. Барбара живет там же вместе с ним.
   - Значит, он старше тебя?
   - Нет. - И снова эта  загадочная  полуулыбка.  -  Моложе.  Видишь  ли,  я
унаследовал титул, а он - поместье. Кроме того, Брюс - опекун нашей  сестры.
Однако, миледи, я предпочел бы, чтобы вы  прекратили  дальнейшие  расспросы.
Добавлю одно - мы далеко не самая дружная семья.
   Но Кассандра не могла так это оставить - напрасно он надеется. Они  пошли
дальше, но уже не касаясь друг друга. И так достигли липовой аллеи.
   - Почему твой брат унаследовал поместье? Ведь ты старший в семье?
   - Данбер не майорат.
   - Как и Кедлстон, - подхватила Кассандра. - Но такие поместья  передаются
прямому наследнику!
   - Не всегда, миледи, - возразил Найджел. - Да, мой отец  умер,  но...  Он
оставил Данбер мне, однако потом возникли  кое-какие..,  сложности.  Клянусь
жизнью, новобрачной не подобает быть такой серьезной на второй день свадьбы.
- Найджел остановился перед Кассандрой  и  обнял  ее  за  талию.  -  Ты  уже
выяснила, что у тебя появились брат и сестра, с которыми, к несчастью,  твой
супруг не поддерживает  родственные  отношения.  Значит,  тебе  недостаточно
одного меня? Неужели за прошедшие сутки я  разочаровал  тебя?  -  Его  глаза
улыбались.
   Кассандра покачала головой, и сердце ее  переполнилось  любовью  к  нему.
Судьба была несправедлива и жестока к Найджелу, в этом нет никаких сомнений,
и поэтому семья отвернулась от него. Что ж, она возместит ему эту  утрату  и
окружит мужа любовью и заботой. Он будет счастлив.
   Кассандра вернула Найджелу поцелуй, вложив в него всю свою нежность.
   И все же что произошло? Почему завещание его отца было  изменено?  Почему
он потерял Данбер-Эбби - ведь поместье принадлежало ему по праву наследства?
   Нет, сегодня лучше не думать об этом. Надо  оставить  все  до  завтра.  А
теперь вспомнить о вчерашней свадьбе, о брачной ночи, об их любви. Кассандра
обвила руками его шею и счастливо вздохнула, а Найджел продолжил поцелуй.

***

   Ему хотелось, чтобы в их сегодняшних отношениях сохранился  легкий,  чуть
игривый тон. Этот  день  необходим  ему  самому  -  они  наконец-то  одни  и
наслаждаются близостью. И ей тоже требуется короткая интерлюдия безоблачного
счастья. Счастье Кассандры стало для него еще одним  поводом  для  тревог  и
волнений.
   Найджел  запечатлел  на  ее  губах  горячий  поцелуй,  правда,   лишенный
чувственной жадности. Она поцеловала его в ответ со  всем  пылом.  Возможно,
сегодняшний день удастся спасти. Но для чего? Завтрашний или послезавтрашний
день неминуемо придет.
   - Найджел. - Кассандра чуть отстранилась от мужа, по-прежнему обнимая его
за шею, для чего  ей  пришлось  приподняться  на  цыпочки.  Ее  лицо  дышало
любовью. - У тебя теперь есть свой дом, свое поместье. У тебя есть Кедлстон.
   Он замер. Неужели Уилл Стаббс посмел?..
   - Мы будем жить тут вдвоем, - продолжала она. -  Мы  будем  счастливы,  и
наши дети тоже. Придет время, и наш сын - твой сын - унаследует  Кедлстон  и
станет графом Уортингом. А до тех пор уговоримся, что  поместье  принадлежит
нам обоим.  Отныне  я  и  не  считаю  его  своей  собственностью.  Последние
несколько недель я училась  управлять  делами.  Тебе  придется  мне  помочь.
Возможно, ты знаешь немногим больше меня: ведь ты покинул Данбер-Эбби, когда
тебе  было  около  восемнадцати,  не  так  ли?  Но  твои  знания  все  равно
пригодятся. Давай трудиться вместе. Нам многое предстоит сделать - и в доме,
и для окрестных ферм. Поместье теперь наше, Найджел, общее - твое и  мое.  У
тебя снова есть дом, Найджел.
   Он поцеловал ее. Заманчивая  перспектива!  Очень  заманчивая  -  особенно
сегодня.
   Найджел выпустил жену из объятий и отошел в сторону. Остановившись  возле
липы, он прислонился плечом к стволу. Глядя поверх крон деревьев на долину и
окрестные холмы, виконт мысленно вопрошал себя, стоит ли говорить то, что он
должен сказать.
   - Я чем-то обидела тебя? -  раздался  сзади  ее  голос.  -  Я  веду  себя
покровительственно? Тебе тяжело сознавать, что ты не владеешь ничем, а  я  -
всем? Прости. Я не хочу, чтобы это неравенство разделило  нас,  Найджел.  Но
постой... - Кассандра, помолчав, спросила:
   - Может, ты беден? Но по твоей одежде этого не скажешь, и ты говорил, что
у тебя приличное состояние. Любовь моя, такие пустяки не  должны  стать  для
нас источником ссор и раздоров. Конечно, ты горд, как все  мужчины.  Ну  что
мне сказать тебе, чтобы...
   Найджел резко повернулся к ней, гневно сверкнув глазами, и она  испуганно
умолкла на полуслове.
   - Вам не надо ничего говорить мне, миледи! И перестаньте  домысливать  за
меня, что я подумал да что почувствовал!
   Найджел и сам удивился своей вспышке. Он ведь давно подготовился к  этому
неприятному объяснению, ибо  ждал  его  больше  года.  Даже  сейчас  Найджел
испытывал громадное удовлетворение оттого, что наконец может произнести свой
приговор. Вот только если бы на ее месте была другая!
   Кассандра уставилась на него широко раскрытыми глазами, лицо ее  побелело
как снег.
   - Черт побери, ты все усложняешь! - бросил он.
   - Ты обиделся, Найджел? Прошу тебя...
   - Ты сегодня упомянула о том, что Кедлстон  не  майорат.  Я  знал  это  и
раньше. Покойный  граф  Уортинг  хотел  завещать  поместье  тебе.  Но  когда
завещание было оглашено, Кедлстон уже не принадлежал ему. Он проиграл его  в
карты. Мне.
   "И будь с ней поласковее..."
   Ну, вот он и произнес эти слова - резко, грубо,  с  холодным  презрением.
Найджел  нарочно  нацепил  на  себя  знакомую  маску  ледяного  высокомерия.
Кассандра, замерев, смотрела на него во  все  глаза,  будто  время  для  нее
остановилось.  Казалось,  ее  вот-вот  коснется  волшебная  палочка,  и  она
вернется к жизни.
   - Что? - прошептала она наконец.
   - Кедлстон принадлежит мне, Кассандра.  Вот  уже  год,  как  я  стал  его
владельцем. Поместье я выиграл в карты у графа Уортинга.  У  меня  есть  все
необходимые бумаги, подтверждающие это.
   - Бумаги были утеряны, - чуть слышно промолвила она. -  Папин  поверенный
не смог их найти.
   - Они не утеряны. Все бумаги были переданы мне и оформлены на мое  имя  -
об этом позаботились мой поверенный и поверенный графа. Кедлстон теперь мой,
хотя ты, как моя жена, по-прежнему в нем хозяйка.
   Как быстро и просто он это сказал! Как  легко!  Найджел  стоял,  небрежно
прислонившись к дереву и с улыбкой вертя в руке  лорнет,  но  его  эффектная
поза лишь помогала ему держаться на внезапно ослабевших ногах.
   И так, улыбаясь, он  смотрел,  как  рушится  мир  Кассандры,  и  мысленно
проклинал ее выразительное лицо. Виконт почти ненавидел сейчас эту женщину.
   Ее побелевшие губы беззвучно шевелились,  словно  она  собиралась  что-то
сказать ему. Глаза Кассандры не отрывались от него.  Посмотрев  на  Найджела
несколько минут, она вдруг решительно отвернулась. Надо бы  задержать  ее  и
попытаться успокоить, уговорить. Возможно ли это? И легко  ли  это  сделать?
Да, если чувства ее неглубоки.
   Но  почему-то  ему  не  хотелось,  чтобы  чувства   Кассандры   оказались
поверхностными, хотя это значительно облегчило бы задачу.
   Найджел только сейчас  понял,  что  она  нравится  ему.  Более  того,  он
восхищается этой женщиной и обожает ее.
   Но не успел Найджел на что-то решиться, как  Кассандра,  подхватив  юбки,
направилась к дому. Пройдя несколько шагов, она бросилась бежать.
   Он стоял и смотрел ей вслед. Надо ли пойти  за  Кассандрой  и  попытаться
объяснить (а что тут объяснишь?) или по крайней мере заставить ее  выслушать
его? Или позволить уйти и поразмыслить над тем, что он сказал ей?
   Найджел стоял, все так же прислонившись к стволу липы.
   Он тщательно продумал тот карточный поединок - готовился  к  нему  восемь
лет, - и все произошло так, как он и планировал. Виконт выиграл  Кедлстон  у
Уортинга. Победил. Триумф победы до сих пор наполнял его  торжеством.  Месть
свершилась.
   Если не считать того, что единственная дочь  Уортинга  унаследовала  (так
всем казалось по крайней мере) Кедлстон. Уортинг умер через две недели после
потери своего  родового  поместья  и  за  две  недели  до  истечения  срока,
назначенного Найджелом для того, чтобы граф  сообщил  семье  эту  новость  и
покинул Кедлстон.
   Существовал только один способ успокоить свою  совесть  и  вместе  с  тем
насладиться мщением - а он достаточно  пострадал  и  заслужил  этот  триумф.
Словом, Найджел решил, что должен жениться на дочери Уортинга и позволить ей
остаться в родном доме. Уилл  Стаббс  не  одобрил  этот  план  и  все  время
повторял, что, мол,  не  следует  церемониться  с  родственниками  покойного
графа, а его дочери уже ничем" не поможешь. И если уж Найджел хочет  сделать
ей предложение, Уилл советовал сперва открыть ей  правду,  чтобы  она  могла
выйти (или не выйти) за него замуж с открытыми глазами. Но  у  Кассандры  не
было выбора, и предлагать то, чего нет, еще более жестоко, чем не предлагать
вовсе. Не согласившись вступить с ним в брак, она осталась бы без гроша и до
конца дней зависела бы от дядюшки.
   Итак, он успокоил свою совесть.
   Найджел горько усмехнулся.
   Конечно, вскоре он обнаружил еще один довод в пользу женитьбы -  пожалуй,
более убедительный, чем жалость.
   Насколько глубоки чувства Кассандры к нему? Можно ли  спасти  их  брак  и
сделать совместную жизнь хоть сколько-нибудь терпимой? Этот вопрос мучил его
с самого начала их знакомства. А если они возненавидят  друг  друга,  им  не
ужиться в одном доме, как бы он ни был велик.
   Найджел не питал к ней ненависти.
   Но теперь Кассандре ничто не поможет.  Он  сказал  девушке  все,  что  ей
следовало знать. А открыть всю правду виконт был еще не готов. Впрочем,  это
ее не касается.
   Кроме того, она так любила отца!  Странно,  но  ему  не  хотелось  лишать
Кассандру последних иллюзий. Пусть девушка ненавидит его  теперь  -  это  ее
право. Он всегда будет обращаться с ней, как подобает джентльмену.
   Не стоит больше ничего говорить. Пусть думает что хочет.
   Приняв это решение, Найджел сделал шаг от дерева. Надо отыскать Кассандру
и успокоить, если возможно. Он медленно направился к дому - к дому,  который
принадлежал ему вот уже более года.

***

   Надо бы остановиться - от быстрого бега у Кассандры закололо в  боку.  Но
она все так же торопливо шла вверх по склону. Главное - ни о чем не  думать.
Если не думать о том, что она сейчас  услышала,  можно  сделать  вид,  будто
этого не случилось. Все это не правда и сейчас исчезнет, как дурной сон.
   "Я здесь больше не хозяйка!" - Бросив взгляд на огромный  дом,  Кассандра
взбежала вверх по террасе к парадному входу.
   "Да, сосредоточься на этой мысли, если ты вообще в  состоянии  думать,  -
твердила она себе. - Кедлстон мне не принадлежит. Он и папе не  принадлежал,
когда он умер, а значит, и я никогда не владела им.  Дом  и  поместье  -  не
майоратные. Отец имел право продать их или проиграть... Нет, сейчас не  надо
об этом думать".
   Кассандра влетела в холл и пронеслась мимо лакея,  не  улыбнувшись  и  не
поздоровавшись с ним. Это не ее слуга. Как и все прочие слуги. Поднявшись по
лестнице, она помчалась по коридору к спасительному уединению своей  комнаты
- нет, теперь уже не ее комнаты. Девушка  чуть  не  столкнулась  с  Уильямом
Стаббсом, который выходил  из  гардеробной  своего  хозяина,  держа