окое положение его семьи. Вероятно, именно этого он больше всего и опасался, когда она решила вернуться в Бедвин-Хаус, а не уехать домой на следующий день в почтовом дилижансе. Ева понравилась ему еще в Рингвуде. Его восхитило странное для него ее отношение к сиротам, бездомным и другим отринутым обществом людям.
     Но сегодня ее ожидало еще одно испытание, может быть, потруднее, чем представление королеве. Вечером ей предстояло появиться в свете, влиться в него, разговаривать танцевать со знатными особами. С нее не будут спускать глаз, ее поведение будут обсуждать. Эйдан почти не сомневался, что в обществе станет известно о ее низком происхождении.
     Как и несколько недель назад в "Трех перьях", полковник ел парадный мундир и бальные туфли. Каким далеким казался сейчас тот вечер! Он ждал Еву, чтобы сопровождать ее в зал. Она не заставила его ждать. Он взглянул на часы над камином и увидел, что остается еще добрых четверть часа от того времени, когда они займут свои места рядом с Бьюкаслом, встречавшим гостей. И в эту минуту открылась дверь.
     Ева выглядела необычно и была потрясающе красива. В ее туалете уже не было привычного унылого серого цвета, как и мрачного великолепия черного придворного платья. Искусно сшитое платье с высокой талией цвета нежной бледной примулы очаровывало своей простотой. Вышитые на подоле и коротких рукавах примулы украшали его. Подобранные под цвет платья туфельки, веер и перчатки цвета слоновой кости, завершали ее туалет. Высоко уложенные волосы казались еще красивее благодаря нескольким локонам, спускавшимся"на ее шею и виски. Глубокое декольте открывало полуобнаженную грудь, которой не мог не залюбоваться Эйдан.
     - Мне кажется, - сказала Ева, - ты смотришь на меня с большим одобрением, нежели утром. Хотя у тебя всегда угрюмый вид, так что трудно определить, что ты думаешь...
     Ее обвинения начинали раздражать Эйдана. Однако он понимал, что Ева волнуется и поэтому готова к отпору. Он ничего не ответил, но подошел к ней и протянул узкий футляр, который все время держал в руке.
     - Что это? - спросила она, взглянув на него.
     - Свадебный подарок. Я не вручил его тебе во время бракосочетания.
     Она нахмурилась:
     - Но мы не...
     - Оставь эту ерунду. Мы женаты, Ева. По-настоящему. Бери!
     Она все еще колебалась, не переставая хмуриться. Эй-дан с досадой крякнул и сам раскрыл футляр. Вынув из него золотую цепочку, он положил футляр на стол. Ева молча наклонила голову, он надел цепочку на ее шею и застегнул замочек. Она потрогала висевший на цепочке камень. Это был бриллиант в незамысловатой оправе. Эйдан думал, что она предпочитает простоту. Он заметил, что цепочка оказалась нужной длины. Когда Ева выпустит бриллиант из рук, он ляжет как раз в ложбинку на ее груди.
     Эйдан отошел от жены и почувствовал разочарование и даже гнев. Ева молчала и не поднимала головы. Он услыхал судорожные вздохи понял, что она старается сдержать слезы. Какого черта? Он в недоумении заложил руки за спину.
     - Спасибо, - наконец сказала Ева. - Он такой красивый, и я всегда буду его беречь. Но у меня ничего нет для тебя.
     Он издал какой-то нечленораздельный звук.
     - Эйдан, - посмотрела на него Ева, - всю мою одежду от мисс Беннииг уже доставили. А счета все еще не пришли.
     Наступила его очередь нахмуриться.
     - Ты оплатил их?
     - Разумеется, - коротко ответил Эйдан.
     Ева сжала губы, и он подумал, что они снова начнут спорить.
     - Предполагалось, что все будет по-иному, - сказала она. - Совсем по-иному. Между нами не предполагалось никаких отношений. Мне очень жаль.
     - Нам лучше сойти вниз. - Он предложил ей руку. - Вулфу не понравится, если мы опоздаем.
     - А ему что-нибудь нравится? - Она положила затянутую в перчатку руку на его рукав. - Эйдан, он очень несчастлив? Или он просто холоден по натуре?
     - Это никому неизвестно, - ответил он. - Он никого не подпускает к себе близко.
     Если не считать того, что Вулф позволил Еве сегодня утром пробить его броню. Возможно, под броней что-то еще оставалось.

***

     Ева волновалась все утро. Но почему-то ее демонстративное пренебрежение неодобрением Эйдана, герцога Бьюкасла и даже королевы помогло ей скрыть свой страх. Вечером ей было труднее его скрывать. Она только надеялась, что у нее не подкосятся ноги и она сумеет пройти по коридору и по лестнице. Ева старалась не слишком крепко опираться на руку Эйдана.
     Каким образом она попала в такой переплет? Казалось, только вчера в окружении родных и близких она собирала цветы на лужайке в Рингвуде. А теперь она присутствует на балу в Лондоне, в Бедвин-Хаусе. И этот бал дается в ее честь.
     Спустившись с лестницы, они направились в бальный зал, и Ева увидела герцога с Аллином в безупречно сшитых черных фраках. На герцоге были серые до колен панталоны и серебряный жилет, на Аллине - бежевые панталоны и жилет цвета тусклого золота. На обоих были белоснежные рубашки с пышными кружевами на груди и запястьях. Фрея стояла чуть поодаль от братьев, поразительно красивая в платье, переливавшемся всеми оттенками зеленого цвета - от морской волны до бирюзы. Ее волосы украшали перья таких же цветов, У всех троих был поистине аристократический вид, но ведь они и были настоящими аристократами. Не отставал от родных и Эйдан в своем парадном мундире, "Итак, Золушка приехала на бал", - подумала Ева и улыбнулась собственным мыслям.
     - Вы очаровательны, - сказал Аллин, грациозно кланяясь Еве. - Полагаю, Эйдан оставил себе право на первый танец и первый вальс с вами. Могу я надеяться на второй вальс?
     - Вальс? - переспросил Эйдан. - Разве сегодня будут танцевать вальс, Вулф?
     - Тетя Рочестер меня заверила, что этого требует этикет каждого светского бала. - Герцог оглядел Еву с головы до ног, не выпуская из руки лорнет, усыпанный драгоценными камнями. - Без сомнения, леди Эйдан, будучи взрослой замужней дамой, не нуждается в одобрении дам-патронесс и может танцевать вальс.
     - Фи, - заметила Фрея. - Кто обращает внимание на этих старых мегер? Ты умеешь танцевать вальс, Эйдан? Будет очень-очень огорчительно, если ты отдавишь Еве ноги.
     - Я танцевал вальс в Испании, - ответил полковник. - Но умеет ли вальсировать Ева? - посмотрел он на свою жену.
     - Я научилась на этой неделе, - сказала она, - и танцевала с Аллином.
     - В самом деле? - недовольно произнес Эйдан. - Очень любезно с его стороны.
     - Да. - Ева радостно улыбнулась. Неужели он ее ревнует к собственному брату? Восхитительно!
     - Пойдемте посмотрим. - Фрея взяла Еву за руку и повела к дверям.
     От сказочного великолепия зала у Евы перехватило дыхание. Сотни свечей горели в трех хрустальных люстрах, спускавшихся с потолка, и в настенных канделябрах по всей длине зала. Позолота на потолке и стенах блестела. В больших, тоже позолоченных горшках и вазах стояло бесчисленное множество желтых и белых цветов разных оттенков. Их аромат наполнял зал. Балконные двери были распахнуты, и можно было видеть разноцветные фонарики, развешанные вдоль балюстрады. В одном конце зала на возвышении сидел целый оркестр. Музыканты во фраках настраивали свои инструменты.
     Тетя Рочестер шепнула Вулфу, какого цвета ваше платье, - сказала Фрея со смехом. - Хорошо, что вы не поменяли его на другое, как тогда, когда явились при дворе.
     - Мне страшно, - призналась Ева.
     - Вам нечего бояться, - успокоила ее Фрея. - Слух о том, что произошло сегодня утром, распространится быстро. Не сомневайтесь. Все узнают, что вы предстали перед королевой в траурном платье, что она ласково поговорила с вами и одобрила ваш поступок. Лучшей рекомендации и быть не может. Свет, еще не увидев, уже восхищается вами, Вулф завидел вас и ждет, что вы поспешите к нему.
     Ева тут же присоединилась к встречающим. Сердце продолжало колотиться у нее в груди не только от волнения, но и от страха. Она успокаивала себя мыслями о письме, которое напишет в Рингвуд завтра.
     Несмотря на то что был разгар сезона и почта доставляла десятки приглашений в каждый респектабельный дом, в Бедвин-Хаус за час прибыло столько гостей, что Ева сомневалась, хватит ли всем места в бальном зале. Она стояла между Эйданом и герцогом Бьюкаслом и приседала, приседала без устали. Ей никогда еще не приходилось так долго сохранять на лице улыбку. От напряжения у нее даже свело скулы. Насколько приятнее, наверное, быть герцогом или Эйданом - мужчины просто сохраняли высокомерный вид хорошо воспитанных людей.
     - Пора открыть бал, - заявил наконец герцог, когда поток гостей на время иссяк. - Я встречу опоздавших когда они появятся.
     Ева с трепетом и волнением снова переступила порог бального зала, полного гостей, и это производило еще большее впечатление. Ева почувствовала руку Эйдана, сжимавшую ее локоть, и благодарно улыбнулась ему. Она удивилась тому, с какой теплотой она о нем думала.
     Бал открывался народными танцами, которые Ева хорошо знала. Они танцевали их на свадебном празднестве в Хейбридже. Но стучать каблуками на деревенском празднике одно, а танцевать в разгаре сезона на балу в Лондоне совсем другое.
     - О Боже, - вырвалось у нее, когда они заняли свои места среди танцующих: Эйдан во главе джентльменов, а она дам. - Неужели мы должны кружиться после первых фигур вдоль всего ряда?
     - Непременно, - сказал он, - на виду у всех присутствующих. Надеюсь, что у меня не закружится голова и я не растолкаю пары.
     Она наградила его улыбкой. Опять этот его юмор с самым серьезным видом.
     - Не волнуйся, этого не случится. Ты великолепно танцуешь. Мы можем пройтись вместе в танце всего два тура за вечер. Таково строгое правило. Твоя тетя позаботилась предупредить меня об этом. Ты будешь танцевать со мной вальс?
     - Я должен, - сказал он, - чтобы убедиться, хорошим ли учителем был Аллин.
     - Но меня обучал настоящий учитель танцев. Аллин был только очень терпеливым кавалером.
     - Хм-м... - неопределенно буркнул Эйдан.
     Неожиданно Еве показалось, что она чуть-чуть влюблена в своего мужа. К счастью, момент для раздумий над таким страшным предположением был неподходящий. Оркестр заиграл веселую мелодию, и Ева с бьющимся сердцем сделала первые шаги на своем первом великосветском балу. Великолепие окружающего подавляло ее. Ей снова показалось, что она героиня детской сказки. Но звуки, запахи были совершенно реальными, как и ощущение невероятного восторга. Когда наступила их очередь кружиться между танцующими, чтобы занять свое место в конце ряда, она расхохоталась. Конечно, это было против строгих правил. Леди Рочестер объяснила, что леди знатного происхождения, получая удовольствие, никогда не выказывают своих чувств на людях, даже делают немного скучающий вид. Ева не думала об этом, хотя и знала, что глаза почти всех гостей устремлены на нее, и от души смеялась.
     И тут произошло невероятное. Лицо ее мужа, сначала мрачное и, как всегда, суровое, постепенно разгладилось. Нет, на нем не появилось улыбки. И его губы не улыбались. Но его глаза... Они смягчились, и она увидела в них нечто, что могла бы назвать улыбкой.
     И весь мир улыбнулся ей.
     Еву охватила безудержная радость. Она не сводила глаз с Эйдана. И в то же время не забывала об окружающих, но больше не боялась этого многочисленного сборища людей, пристально наблюдавших за нею. Пусть смотрят. Пусть осуждают ее за смех. Ее это не беспокоит. Ей улыбался Эйдан. Да, улыбался. Она могла в этом поклясться.
     Она танцевала, улыбалась, болтала с Эйданом и соседними парами, наслаждаясь так, как никогда раньше. Где-то в голове у нее гнездилась мысль о том, что следует быть разумной и рассудительной. Но сегодня она гнала от себя эту мысль. Сегодня у Золушки был бал.

***

     Пока Ева танцевала с другими, сначала с Аллином, а затем с виконтом Кимблом, Эйдан любезно оказывал внимание некоторым матронам, матерям и бабушкам, в чьи обязанности входило следить за молодыми девушками и женщинами, хотя многие из них, в чем не сомневался Эйдан, предпочли бы игру в карты. Он переходил от одной группы к другой, всегда стараясь не упускать из поля зрения свою жену.
     Вполне возможно, маркиза Рочестер будет считать, что ее усилия пропали даром. Может быть, и Вулф тоже так думает. Ева, конечно, очень отличалась от других присутствующих дам. Она не скрывала, что получает удовольствие: улыбалась, смеялась, охотно и очень грациозно танцевала. Она просто сияла. Казалось, никто не осуждал ее. Совсем наоборот.
     - Прелестная девочка, - сказала Эйдану достопочтенная леди Харвингдин. - Так и светится счастьем, как и положено новобрачной. Вы совершили очень правильный поступок, полковник.
     Эйдан, бесспорно, был очарован своей женой. Она, словно цветок, предвещающий наступление весны, пробилась к нему сквозь бесплодную мерзлую почву его жизни. Но возможно, этот цветок ничего не предвещал. У них не было будущего. Но сегодня Эйдан не хотел думать об этом. Он просто радовался, глядя на Еву, и ждал вальса, чтобы потанцевать с ней. А затем, когда бал закончится, она будет принадлежать ему одному. Он опасался, что будет очень страдать, когда Ева вернется в Рингвуд, но снова гнал от себя эти мысли, чтобы они не помешали ему наслаждаться вечером.
     Следующим танцем был вальс, и он наконец мог пригласить Еву.
     - Эйдан, - спросила она, когда музыканты заиграли мелодию и он медленно закружил Еву, - ты знаешь другой такой же божественный танец?
     - Ни одного, - твердо заявил он. - Я верю, что его танцуют ангелы на небесах.
     Она засмеялась:
     - Мне нравится, как ты это говоришь: с серьезным видом мелешь чепуху. Ты счастлив?
     - Как я могу не быть счастливым? - спросил он. - Я на светском балу, который наверняка назовут величайшим событием сезона, исключительно по желанию Бьюкасла. Я - в центре внимания гостей, кроме тех, кто смотрит только на тебя. И я здесь с женой, которая не перестает утверждать, что я ей не муж. Кто в моем положении не запрыгает от радости? - И он закружил ее.
     Ева снова засмеялась, но потом они замолчали. Эйдан всегда считал вальс утомительным и даже неприятным танцем. Его дамами неизбежно оказывались женщины, с которыми он танцевал из вежливости. Полчаса смотреть в лицо физически непривлекательной женщины или, того хуже, чьей-то жены не соответствовало его представлению о хорошо проведенном времени.
     Но этот вальс был волшебным. Ева, высокая и стройная, головой доставала ему до подбородка. Она танцевала легко и грациозно. Ее спина изгибалась под его рукой, Ева улавливала каждое его движение, и их танец был настоящим совершенством. Вокруг них, как в калейдоскопе, мелькали яркие платья разных цветов, перья, фраки. В свете канделябров сверкали драгоценные камни. Эйдану неожиданно захотелось, чтобы этот вальс продолжался вечно. Но он все же закончился.
     - Ах, это было чудесно! - Щеки у Евы раскраснелись, глаза сияли, голос прерывался. - Ты превосходно танцуешь, Эйдан. Я хотела бы, чтобы нам разрешили танцевать еще раз.
     Но долг прежде всего. Он кивнул в сторону Бьюкасла, который стоял в дверях и вопросительно смотрел на брата.
     - Опоздавшие гости, - сказал он, беря Еву под руку. - Надо пойти и встретить их.
     - Если опоздавших будет много, - заметила Ева, - некоторым придется танцевать на балконе. Ты когда-нибудь видел столько людей, собравшихся в одном месте? Я, конечно...
     Она не договорила, и Эйдан увидел, как улыбка застыла на ее лице. Взгляд Евы был прикован к людям, которых они вышли встречать. На минуту она замедлила шаги.
     - Мадам, - сказал Бьюкасл, обращаясь к ней, - разрешите вам представить сэра Чарлза Оуверли из британского посольства в России и леди Оуверли. А также виконта Денсона, тоже из посольства. Леди Эйдан Бедвин и полковник Бедвин, мой брат.
     Дамы присели, мужчины раскланялись.
     - Вы вернулись в Англию отпраздновать победу? - спросил сэра Чарлза Эйдан.
     - Да, - ответил тот. - Вернулись-то мы два месяца назад, когда уже никто не сомневался в победе союзников. Но мы с нетерпением ждем скорого прибытия русского царя.
     - Вас можно поздравить с замужеством, леди Эйдан? - с лукавой усмешкой спросила леди Оуверли. - Вам очень повезло. Мужчины из рода Бедвинов удивительно ловко избегают брачных уз.
     Ева улыбнулась, но при взгляде на нее Эйдан увидел, как побледнели ее лицо и губы. Ему сразу стало ясно, что она уже знакома с одним из прибывших, и, как он догадался, это был улыбающийся и очень красивый блондин Денсон. Виконт с поклоном обратился к Еве.
     - Сейчас заиграют следующий танец, - сказал он. - Окажите мне честь, леди Эйдан. С позволения полковника Бедвина, разумеется.
     Эйдан кивнул, и Ева, не говоря ни слова и не взглянув на мужа, направилась в зал.
     Начался танец. Денсон одаривал всех окружающих очаровательными улыбками. Ева танцевала, опустив глаза, ее движения были скованными, светившаяся в ней радость угасла. Во время паузы между фигурами танца Денсон наклонился к ней и что-то сказал. Затем взял ее под локоть и вышел с ней на балкон.
     Эйдан следил за ними, впившись ногтями в ладони своих спрятанных за спиной рук.

***

     - Здесь есть уединенное местечко, где мы могли бы поговорить? - спросил Денсон.
     На балконе находились еще две пары и большая шумная компания в дальнем конце.
     - Нет, - ответила Ева.
     Денсон заметил ступени, ведущие в сад, и снова, схватив ее за локоть, повлек туда. По саду разбегались усыпанные гравием дорожки, стояли скамьи, неподалеку виднелся искусственный пруд с фонтаном. На деревьях висели фонари, по дорожкам прогуливались гости. Вечер был теплый.
     Виконт вернулся в Англию два месяца назад. За месяц до ее свадьбы. Возможно, даже раньше, чем погиб Перси. Он все это время был в Англии.
     - Ева, - сказал Джон, когда они сошли в сад. - Я понятия не имел о том, что ты вышла замуж за брата Бьюкасла. Пока я не приехал сюда и чуть было не столкнулся с тобой, я и понятия не имел об этом.
     - Ты уже два месяца как в Англии, - сказала она.
     - Я был занят, - ответил он. - Не было ни одной свободной минуты. Я каждый день собирался сбежать в Оксфордшир повидаться с тобой. Нет слов, чтобы выразить, как я скучал по тебе.
     - Два месяца, - повторила она. Два месяца, а Джон поклялся, что примчится домой сразу же, как только ступит на английскую землю.
     - Как ты могла так поступить, Ева? - спросил он. - Мы же договорились. Мы...
     - Перси мертв. Его убили в битве под Тулузой.
     Он подвел ее к скамье, стоявшей поодаль от дорожки. Густые ветви ивы нависали над ней. Ева опустилась на скамью и подняла глаза. Свет фонаря с другого дерева освещал правильные черты его лица. Джон никогда еще не выглядел таким красивым.
     - Мне грустно это слышать, - сказал он. - Но почему ты это сделала, Ева, и так быстро? Почему ты вышла замуж за Бедвина?
     - Отец умер вскоре после твоего отъезда. Может быть, ты не слышал, какие условия он поставил в своем завещании? Все перейдет ко мне только в том случае, если я выйду замуж в течение года после его смерти.
     - Тебе следовало мне написать, - сказал он. - Я бы...
     - Что бы ты сделал? - спросила она. - Примчался бы ко мне? Но как я могла тебе написать об этом, это было бы неприлично! Да я и не знала, куда посылать письмо. Я же не знала твоего лондонского адреса.
     - Ева, ты должна понять. Для человека моего положения очень важно появляться в обществе во время сезона, принимать участие в развлечениях. Я бы приехал летом, и мы бы поженились.
     - В самом деле?
     Ева чувствовала, словно пелена спадает с ее глаз. Более года назад поездка в Россию оказалась для Джона намного важнее женитьбы на ней. А сейчас светские развлечения были для него еще важнее.
     - Перси в конце года передал бы мне все или по крайней мере поделился со мной, если б я попросила. Но он умер неожиданно, и все унаследовал бы Сесил.
     - Ты должна была меня известить. - Джон наклонился к ней. - Черт побери, Ева, ты должна была известить меня!
     - У меня оставалась всего н