герцога Уитингсби никогда не приходила ему в голову. Он просто приехал, чтобы провести несколько дней в обществе своего старого друга.
     Чарлз вел себя очень спокойно. Он не делал никаких попыток высказаться по поводу того, что услышал от брата во время утренней прогулки верхом. Но он и не старался нарочно избегать общества Энтони. В его взгляде не было прежней враждебности, ее сменило непроницаемое выражение. Только однажды, говоря о старшем брате, он назвал его не Стаунтоном, и даже не Энтони, а Тони. Маркиз был чуть не до слез растроган, услышав свое уменьшительное имя из уст младшего брата.
     Уильям тоже был здесь. Он приехал в Инфилд утром, чтобы обсудить с отцом кое-какие дела, связанные с управлением поместьем. Его светлость пригласил маркиза Стаунтона в библиотеку и, наказав младшему сыну обсудить все вопросы с ним, оставил братьев одних. Сначала Энтони и Уильям чувствовали себя неловко и были чересчур официальны, но какая-то мелочь развеселила их, и они дружно рассмеялись, Потом, хотя они и вели себя все еще довольно сдержанно и ощущали некоторую скованность, что-то в их отношениях изменилось. Они снова почувствовали себя братьями - братьями, которые вместе обсуждают насущные дела.
     Маркиз, вспомнив Клодию, понял, что эта неприятная история действительно отошла в прошлое. Теперь он не испытывал к ней никаких особых чувств, просто признавал ее красоту. Горечь потери исчезла. Возможно, ее действительно не вынуждали выйти замуж за Уильяма. И возможно, брат поступил не так уж бесчестно. Уильяму тогда было всего девятнадцать. Вряд ли можно было ожидать от него, чтобы он вел себя как зрелый мужчина.
     Даже Огаста оттаяла за этот день. Правда, к нему она относилась не так тепло, как к Чарити, но она улыбалась ему и выглядела сущим ребенком. Он пошел проводить Уильяма до моста, чтобы насладиться солнцем, разогнавшим утренний туман. Навстречу им шли Чарити с Огастой. Чарити ходила в дом Клодии за новыми платьями, в частности, за платьем для бала, которое шили в большой спешке. Она взяла с собой Огасту, чтобы девочка поиграла с сыновьями Клодии. Каким образом Чарити удалось добиться у герцога разрешения для Огасты покинуть классную комнату в разгар занятий? Она просто попросила об этом его светлость и мисс Превенси, гувернантку.
     И его светлость отпустил девочку просто потому, что его попросила об этом невестка?
     - Конечно, - ответила жена, когда маркиз задал ей этот вопрос. - Он согласился со мной. Ему тоже было бы жаль, если бы девочка провела такое прекрасное утро в душной классной комнате.
     Энтони заметил, как покраснела жена при встрече с ним. Конечно, она вспомнила прошлую ночь, которую ему бы хотелось забыть. Он обратился к грязной и взлохмаченной Огасте. Та наконец-то выглядела как нормальный восьмилетний ребенок.
     - Ты напоминаешь мне, Огаста, - сказал маркиз, поднося к глазам свой лорнет, - как мы лазили по деревьям, играли в салочки и в прятки.
     Девочка испуганно посмотрела на него.
     - Конечно, ты переоденешься, умоешься и причешешься до того, как его светлость заметит тебя за обедом. А если он вдруг пригласит меня в библиотеку и начнет допрашивать, я, сжав зубы, поклянусь, что встретил тебя на мосту и ты была совершенно чистая. Даже на подошвах твоих туфелек не было ни пылинки.
     Сморщив нос, Огаста улыбнулась ему широкой солнечной детской улыбкой.
     Камердинер поправил узел его шейного платка и подал черный вечерний сюртук. Да, подумал маркиз, день прошел хорошо. В доме готовятся к празднику, граф Тилден с женой и дочерью еще гостят в Инфилде. Но предстоят гораздо более важные дела, чем налаживание хороших отношений с братьями и сестрами. Вообще это не входило в его планы, когда он решил вернуться домой. Ему нужно уладить все вопросы с отцом. И ему нужно разобраться со своей женой.
     Вскоре он должен отправить ее восвояси, так он решил сегодня. Во-первых, она уже выполнила свою задачу. Его признали женатым, человеком, которому нельзя указывать, как ему жить. Во-вторых, ей будет проще уехать сейчас, пока его семья к ней не привыкла. Это нужно уладить раз и навсегда. И потом, она должна уехать сейчас, чтобы не увеличилась опасность того, что он сделает ей ребенка, И пока он не свыкся окончательно с ее постоянным присутствием в соседней спальне.
     Он нанял мисс Чарити Дункан на службу. Она вовсе не обязана согревать его постель по ночам.
     Маркиз Стаунтон наклонился к зеркалу, чтобы поправить булавку в шейном платке, и замер. На его пальце сияло кольцо с бриллиантом. А какие драгоценности есть у его жены? Чем она может украсить себя? По крайней мере, на балу она уже не будет в этом ужасном сером платье. Модистка Клодии закончила шить ее бальный наряд. Энтони надеялся, что платье будет очаровательным и модным, из подходящей ткани. Но у нее не будет драгоценностей к этому туалету.
     Конечно, это и было главным в его плане: привезти в Инфилд жену из обедневших дворян и доказать своей семье, что для него не имеют значения обычные причины, по которым женятся мужчины их круга, - происхождение, богатство, модная одежда и красота.
     Но сейчас, как ни странно, маркиз Стаунтон чувствовал свою вину перед женой. Как она чувствовала себя в последние дни среди членов его семьи и гостей отца, от которых она так отличается? Как будет она чувствовать себя сегодня вечером в своем новом бальном наряде, если на шее, в ушах и на запястьях не будут сиять драгоценности? Она ведь его жена, следовательно, она - старшая по положению среди всех дам, которые будут присутствовать на балу. Среди соседей уже прошел слух, что бал, на котором якобы должны были отпраздновать помолвку маркиза Стаунтона, на самом деле дают в честь его женитьбы.
     Почему он не подумал о свадебном подарке для нее: браслет, ожерелье, кольцо? Даже Анна, которая весной шесть недель была его любовницей, получила в подарок рубины.
     Энтони закрыл глаза и задумался. У него есть медальон на золотой цепочке, который мать подарила ему на восемнадцатилетие. В медальоне хранилась миниатюра - портрет матери. Целый год после смерти матери он не снимая носил этот медальон. Сейчас медальон был с ним. Еще у него было жемчужное ожерелье - он купил его для одной молодой балерины, которую собирался взять в любовницы вместо Анны. Потом, правда, он передумал и решил, что ему не нужна любовница из дам полусвета. Жемчуг вес еще был у него. Он привез ожерелье с собой, собираясь подарить Марианне или Огасте.
     Маркиз отпустил камердинера и достал жемчужное ожерелье. Оно было великолепно. Стаунтон всегда был щедр к своим настоящим или будущим любовницам, цинично полагая, что щедрый покровитель имеет право на лучшие услуги.
     Он понятия не имел, как будет выглядеть ее новое платье. И даже какого оно цвета. Жена только засмеялась, когда он спросил ее об этом. При этом она выглядела очень хорошенькой и совсем юной. Она сказала, что это секрет. Но не важно, жемчуг подходит ко всему. Энтони согрел жемчужины в руке. Можно было бы, конечно, возразить, что он ничего ей не должен, поскольку соглашение, которое они в конце концов подписали, обеспечивало ей очень хорошую оплату. Но мисс Дункан хорошо выполнила свою работу. Даже больше, чем хорошо. Хотя жемчуг - не плата за ее благосклонность. Он, нахмурившись, посмотрел на ладонь. Эта мысль неуместна. Ведь она его жена.
     Он подарит ей жемчуг, потому что она его жена. Это будет его свадебным подарком, несмотря на то, что у них не обычный брак.
     Маркиз постучал в дверь будуара. Дверь открыла горничная и, сделав реверанс, сообщила, что миледи нет. Она только что спустилась в гостиную, куда ее пригласил его милость.
     Хорошо. Стаунтон опустил ожерелье в карман и тоже пошел вниз. Его светлость хочет продемонстрировать такое расположение к невестке, которое он никогда не оказывал своим детям. Конечно, он делал это намеренно. Он хотел досадить своему сыну, убедить его, что совершенно не потрясен тем, что будущая герцогиня из низших слоев дворянства и еще совсем недавно работала гувернанткой.
     Это не важно. Маркиз не расстроился. Его радовало, что его светлость расточает знаки внимания Чарити. Ему не терпелось увидеть жену в новом бальном платье. Хорошо, он вручит ей свой подарок при всех и сам застегнет ожерелье у нее на шее. Может быть, она поблагодарит его своей теплой улыбкой.
     Бальное платье было из белого шелка с туникой из белого кружева, расшитого золотыми розочками. По подолу, на манжетах коротких рукавов и по линии выреза, довольно низкого, как того требовала мода, розочки располагались более часто. Клодия дала Чарити пару длинных вечерних перчаток золотого цвета и настояла, чтобы она их обязательно надела. Ловкие руки горничной сотворили чудо с ее волосами - это были сплошные локоны и завитки, но прическа совсем не выглядела детской для ее возраста и положения замужней дамы.
     Глядя в зеркало, Чарити нашла себя красивой и очаровательной. И она улыбнулась своему отражению и своей самонадеянности. Не важно, самонадеянная она или нет. Она все равно никому не собиралась поверять свои мысли. Она считала, что выглядит очень-очень красивой. Она ощущала себя как принцесса, отправляющаяся на свой первый большой бал. Она - маркиза Стаунтон, невестка герцога Уитингсби, и она идет на свой первый бал как почетный гость. У нее дух перехватило от великолепия бального зала, когда она сегодня после обеда заглянула туда. Она даже будет встречать гостей вместе с герцогом и своим мужем.
     Сочтет ли ее красивой муж? Не важно, если нет, решила она. Но конечно, это имеет значение. Прошлой ночью он находил ее желанной. В течение всего дня она часто вспыхивала при воспоминании о прошлой ночи. Она не знала, хотел ли Энтони просто женщину, которая была рядом, была доступна, или он хотел именно ее. Не важно, считает он ее привлекательной или нет. Нет, важно. Чарити улыбнулась своему отражению в зеркале. Она намерена получить удовольствие сегодня вечером. Она забудет, что все это лишь та время. Забудет, что она в некотором роде Золушка, за исключением того, что принц не будет разыскивать ее по окрестностям, держа в руке башмачок, когда она исчезнет. Она просто будет веселиться.
     Чарити с нетерпением ждала, когда за ней придет муж, чтобы сопровождать ее в гостиную. Сначала нужно будет высидеть ужин, пока собираются приглашенные на бал гости. Но для нее этот вечер начнется, как только она покинет свою комнату. Интересно, какое впечатление произведет она на всех теперь, когда одета соответственно своей роли. Ей хотелось бы знать, как муж посмотрит на нее, когда войдет в ее будуар. Она намеревалась смотреть ему прямо в лицо, чтобы заметить самую первую реакцию.
     Она надеялась, что Энтони одобрит ее внешний вид. Услышав стук в дверь, Чарити широко улыбнулась и кивком головы велела горничной открыть дверь. Она несколько охладила свой пыл: не пристало выглядеть как восторженная школьница. Но улыбка сама по себе исчезла, когда вместо мужа в дверях показался слуга. Его милость просит оказать ему честь и пожаловать к нему в гостиную. Чарити заколебалась. Муж должен вскоре появиться. Постучать в его дверь? Но, несмотря на их родственные и интимные отношения, маркиз Стаунтон не похож на человека, с которым можно позволять себе такие вольности.
     - Когда придет милорд, Уинни, - сказала она горничной, - скажи ему, что герцог пригласил меня в гостиную. К счастью, она уже была хорошо знакома с членами семьи и не боялась войти одна в гостиную. Она была уверена относительно своей внешности. Ни показалось, что слуга, открывший, перед ней дверь в гостиную, потрясен ее видом. Но потом поняла, насколько абсурдна такая мысль. Слуги слишком хорошо вышколены. Они не выразят удивления, даже если в гостиную войдет стадо слонов в розовых юбочках.
     Клодия приветливо улыбнулась Чарити, а Уильям поджал губы и стал очень похож на своего брата. Марианна удивленно приподняла брови, а Ричард ограничился легким поклоном. Чарлз выглядел неотразимо. Он склонился к ее руке и с озорной улыбкой сказал, что Тони - счастливчик. Граф Тилден с семьей еще не спустился в гостиную. Его светлость стоял спиной к камину, заложив руки за спину, и смотрел на нее своими умными глазами. Чарити улыбнулась свекру и присела в реверансе.
     - Вы хотели меня видеть, отец? - спросила она. Его лицо было не таким серым, как обычно. Наверное, он отдохнул, как она ему советовала. Он ей обещал.
     - Да. Подойдите ко мне, дорогая, - приветливо сказал он.
     Чарити подошла к нему и улыбнулась. Все остальные члены семьи смотрели на них. Она заметила: герцог что-то держал в руке, когда он вынул руки из-за спины.
     - В день нашей свадьбы я сделал ее светлости подарок. Теперь, когда ее нет, он вернулся ко мне. Я желаю передать этот подарок той, которая однажды будет носить титул ее светлости и займет ее место. Жене моего старшего сына. Вам, моя дорогая.
     Она посмотрела на его ладонь. Это был большой прекрасный топаз, обрамленный бриллиантами и вставленный в короткое ожерелье из бриллиантов. Это была богатая и тяжелая драгоценность, стоившая, вероятно, целое состояние. У Чарити горло пересохло, но не из-за стоимости ожерелья. Подарок имел другую ценность. Это был подарок герцога жене, свадебный подарок. И теперь он дарит его ей? Ожерелье прекрасно подходило к ее туалету, хотя было слишком тяжело для ее воздушного платья. Но это не имеет значения. Ожерелье слепило глаза, и Чарити заморгала.
     - Отец... - Она посмотрела герцогу в глаза. - Вы, наверное, очень любили ее.
     Ужасно глупые, совершенно неуместные слова. Она сама не знала, почему произнесла, скорее, прошептала их.
     Даже если бы ее попросили, Чарити не могла бы выразить словами, что случилось. Глаза старого герцога сначала превратились в сталь. Потом подернулись теплой влагой. Трудно объяснить, но она почувствовала, как они со свекром стали близки друг другу.
     - Да, - еле слышно произнес он. Вряд ли это услышал кто-нибудь еще, кроме нее.
     - Повернитесь, я застегну ожерелье, - сказал герцог.
     Чарити повернулась и встретилась взглядом с Марианной. Глаза ее были полны недоверия, негодования и зависти. Марианна - старшая дочь герцога. Она должно быть, ожидала, что самую дорогую драгоценность матери отец отдаст ей - или она достанется ей после его смерти. Чарити чувствовала на шее холод, тяжесть и присутствие чего-то чужого. Свекор застегнул ожерелье, положил руки ей на плечи и повернул ее к себе.
     - Теперь оно на своем месте, - сказал он и, к ее великому удивлению, склонив голову, расцеловал в обе щеки.
     - Благодарю вас, отец, - сказала она. Ее переполняла благодарность, чувство неловкости, любовь. Она так волнуется за него. Неизвестно почему, но она чувствовала глубокую печаль и нежность. Она любила его. Он - ее отец, отец ее мужа.
     Очень опасная мысль.
     Чарити немного отодвинулась в сторону, чтобы отвлечь его внимание от себя. Чтобы оправдать это движение, она взяла рюмку ликера с подноса, стоявшего на буфете. Только Чарити допила ликер, как дверь в гостиную отворилась, и появился ее муж. Она стояла очень тихо, ожидая, когда он заметит ее. В своем темном вечернем костюме, белоснежной рубашке с кружевами, он выглядел еще красивее, чем всегда. И еще более мрачным. Но если она когда-нибудь и боялась его немного, то теперь никакого страха не испытывала. Ей только хотелось, чтобы некоторые воспоминания оставили ее... Но сегодня вечером она не будет прогонять их из своей памяти. Этим вечером она решила наслаждаться в полную меру.
     Их глаза встретились почти сразу. Как недавно сделал его отец, маркиз внимательно осмотрел ее с головы до ног. Она прочитала в его глазах восхищение и что-то менее приятное, чем восхищение. Она улыбнулась ему.
     Потом Энтони остановил взгляд на ее шее.
     Что-то в его взгляде насторожило ее. Ей стало холодно, дыхание перехватило. Она почувствовала опасность, хотя выражение его лица не изменилось и он не сделал ни одного движения. Даже медленно направляясь к ней, муж не изменил выражения лица. Ее охватила паника. Ей захотелось повернуться и бежать. Но она не могла разобраться в своих чувствах. И она продолжала улыбаться мужу.
     - Где вы это взяли? - спокойным, но колким голосом спросил маркиз. Его глаза стали вдруг совершенно черными.
     Чарити поднесла руку к ожерелью.
     - Оно принадлежало вашей матери, - сказала она, сознавая, как глупо это звучит.
     - Где вы его взяли? - повторил маркиз, гневно раздувая ноздри.
     - Ваш отец дал его мне, - сказала Чарити, - Это свадебный подарок. Оно очень красивое.
     "Мне нужно вернуть его перед отъездом", - подумала она. Произнести эти слова вслух она не могла - их разговор слушали. И слушали очень внимательно.
     - Снимите его, - потребовал маркиз.
     - Ваш отец... - Снимите, побледнев от гнева, настаивал он. И внезапно Чарити почувствовала страх.
     Она недостаточно быстро подняла руки. Маркиз схватил топаз и рванул ожерелье. Замок выдержал, а Чарити сморщилась от боли.
     - Повернитесь, - приказал муж.
     Она повернулась к нему спиной и наклонила голову.
     Казалось, он бесконечно долго возился с застежкой, но, наконец, Чарити почувствовала, что тяжесть спала с ее шеи. Она не подняла головы и не обернулась. Все члены семьи в выразительном молчании стояли у нее за спиной. В гостиной было так тихо, что отчетливо можно было расслышать слова, сказанные мужем герцогу, который продолжал стоять у камина.
     - Это - ваше, я полагаю, - сказал он.
     - Нет, Стаунтон. Оно принадлежит леди Стаунтон. Я подарил его ей, - спокойно сказал герцог Уитингсби.
     - Я отказываюсь от этого подарка, - резко возразил маркиз. - Я сам буду покупать своей жене платья и драгоценности.
     - Ожерелье принадлежит теперь маркизе Стаунтон. Мне оно не нужно, - сказал герцог.
     - Тогда оно останется здесь, пока кто-нибудь не подберет его, - заявил маркиз. На пол что-то упало.
     В это мгновение открылась дверь в гостиную и вошли граф Тилден с женой и дочерью.
     Чарити обернулась и заметила, как Уильям попытался незаметно поднять ожерелье. Она успела заметить только это. Не поднимая головы, Чарити поспешно выбежала из гостиной. Она даже не знала, хватит ли у нее сил подняться в свою комнату за вещами. Ей была невыносима даже мысль о том, чтобы задержаться в Инфилд-Парке даже на минуту. Но чья-то рука удержала ее, когда она собралась бежать.
     - Чарити? - услышала она голос Чарлза.
     - Нет, оставьте меня! - крикнула она, пытаясь вырвать свою руку.
     Но он стоял перед ней, не отпуская ее. И она уткнулась ему в грудь. У нее уже не было сил оттолкнуть его. Она прижалась лицом к его груди и зарыдала.
     - Позвольте, я провожу вас в вашу комнату, чтобы вы могли прийти в себя, - предложил Чарлз. - Вы поступили совершенно правильно. Не сомневайтесь в этом. Вы просто оказались между ними. Вы ни в чем не виноваты.
     - Да, она ни в чем не виновата, - послышался за ее спиной знакомый голос. - Я позабочусь о ней, Чарлз.
     - Только если дашь честное слово, что не причинишь ей вреда, - твердо сказал Чарлз. - У нее кровь на шее.
     - Даю слово, - сказал маркиз. Голос его звучал слабо и глухо.
     - Думаю, сегодня утром ты намекал именно на это, - сказал Чарлз.
     - Да, - подтвердил маркиз. - Он - исчадие ада, Чарлз. Наш отец - сам дьявол, только в обличье аристократа. Пойдемте со мной, Чарити, прощу вас. - Он коснулся ее плеча.
     Чарити выпрямилась.
     - Благодарю вас, Чарлз. Надеюсь, я не измяла ваш шейный платок, - сказала она.
     - В любом случае он не такой изысканный, как у Тони, - улыбнулся Чарлз. - Я свой завязывал сам.
     И он вернулся в гостиную.
     - Идемте, пожалуйста, со мной, - сказал муж, мягко прикасаясь своим носовым платком к царапине на шее, которую Чарити только теперь почувствовала. - Обещаю, что больше не причиню вам боли.
     Энтони провел жену в маленький салон рядом с гостиной и закрыл за собой дверь.
     - Вы, как правильно сказал Чарлз, попали между нами, - сказал он, осторожно усаживая Чарити в кресло. - Это ожерелье прин