просто хотите затащить меня к себе в постель, вот и все, а я этого не хочу.
     - Мэри, - его рука развязала ленты ее шляпы и отбросила ее в сторону прежде, чем Мэри сообразила, что он собирается сделать, - подари мне эти полчаса твоего времени. Это все, что я прошу. Я не буду здесь заниматься с тобой любовью, хотя обстановка весьма соблазнительная. Я обещаю тебе это. Просто подари мне эти полчаса.
     Мэри чувствовала, что она устала сопротивляться. Пройдет еще полчаса, и все кончится - это будет неимоверным облегчением, но ведь эти полчаса надо как-то прожить. Мэри, позволив себе расслабиться, закрыла глаза и склонила голову к его руке, нежно поглаживавшей ей щеку и ухо.
     - Мэри. - Лорд Эдмонд ласково провел ладонью по ее щеке, потом по подбородку и, наконец, по губам. - Мэри.
     Образовавшийся у нее в горле комок, который она безуспешно старалась проглотить, помешал ей оттолкнуть лорда Эдмонда, когда его губы коснулись ее век, а потом нежно, но плотно прижались к губам.
     - Мэри.
     И ей захотелось просто плыть по течению - и будь что будет. Ведь в Воксхолле и потом она позволила ему так много, хотя Мэри уже не помнила, почему именно поступила так. Но сейчас, в темноте, когда она, закрыв глаза, не думала о том, кто с ней, и позволяла себе только чувствовать, не задумываясь ни о чем, ее одолевало желание уступить его ласкам.
     Лорд Эдмонд провел кончиком языка по контуру ее губ, вызвав болезненное ощущение ожога, и она, приоткрыв рот и зажав его язык губами, втянула его в себя, вызвав у лорда Эдмонда стон.
     Как хорошо было не думать и не рассуждать, а просто чувствовать. Было так приятно ощущать, как одна сильная мужская рука обнимает ее, а другая, теплая и немного жесткая по сравнению с ее нежной кожей, поглаживает по щеке, потом по плечу и по груди, потом, скользнув вверх, забирается в вырез платья, большой палец теребит сосок, пока снова не возникает эта мучительная боль. Было так сладостно ощущать, как мужской рот вбирает в себя ее губы и язык, путешествуя внутри ее рта, ласкает ее язык.
     "Какое наслаждение - хотеть и знать, чего хочешь", - мелькнула мысль у лорда Эдмонда.
     - Мэри, о Боже, Мэри, - шепнул он ей в самое ухо, и она мгновенно вспомнила, кто с ней.
     "Могу же я позволить себе забыться на несколько коротких мгновений, и пусть так и будет", - решила Мэри и, подняв руку, запустила пальцы в волосы лорда Эдмонда.
     - Я не потащу тебя насильно к себе в постель. - Шаль Мэри куда-то исчезла, и лорд Эдмонд энергично растирал руку Мэри от локтя до плеча. - Скажи мне, что ты этого не хочешь.
     - Я не хочу этого, - солгала Мэри.
     Он крепко прижал ее голову к своему плечу, и так они ехали всю оставшуюся часть пути до ее дома.
     Когда карета остановилась, он еще несколько мгновений не отпускал Мэри, пока кучер не открыл дверцу и не опустил ступеньки, а потом нехотя отстранился. Мэри не знала, привез ли он ее к ней домой или в свое любовное гнездышко, но почему-то она и не хотела этого знать.
     - Мэри. - Лорд Эдмонд опустил руку, прижимавшую ее голову, и Мэри, подняв лицо, смогла взглянуть на него, но с трудом разглядела в тусклом свете, падавшем с улицы - с ее улицы. - Я должен спросить тебя, хотя заранее знаю ответ. Мы еще увидимся?
     Судорожно сглотнув, Мэри отрицательно покачала головой.
     - Кроме этого, ничего больше нет. - Она увидела, как он стиснул зубы. - Не знаю, как объяснить, милорд, но это так, и ничего другого нет, абсолютно ничего. А одного этого недостаточно.
     - Да, этого недостаточно, - неожиданно согласился лорд Эдмонд. - Если ты не можешь найти во мне ничего привлекательного, кроме моего постельного искусства, тогда, Мэри, я тоже не хочу больше встречаться с тобой. Я переживу это.
     Как-то странно взглянув на него, Мэри попыталась отодвинуться, но лорд Эдмонд пресек эту попытку.
     - Мне нужно, чтобы ты хотела меня, - пылко воскликнул он, - меня, Мэри, именно меня! Но это глупое желание, верно? Теперь я пожинаю плоды своего многолетнего пьянства, это последнее наказание, последнее отчаяние. Если бы можно было повернуть время вспять и все изменить, я так и сделал бы, ты это знаешь. Или ты думаешь, я не стал бы ничего менять, если бы мог? Даже ради Дика, Мэри? А ради тебя я изменил бы последние пятнадцать лет своей жизни, если бы это было в моих силах, прожил бы их заново, внес бы в них что-нибудь стоящее. Но это невозможно. Поэтому я не могу предложить тебе ничего, кроме своей способности, великолепно развитой благодаря бесчисленным проституткам, доставлять наслаждение в постели. Я хочу подарить тебе все сокровища мира, но могу дать только то, о чем сказал. - Он хрипло засмеялся, а Мэри, пораженная, безмолвно смотрела на него. - Ты и не подозревала, что такой человек, как я, способен любить? Считай, что тебе повезло, Мэри. Я не трону тебя и сдержу свое обещание, потому что люблю тебя. Видишь, тебе больше нечего бояться меня.
     Резко отдернув от нее руку, лорд Эдмонд спрыгнул на землю и, обернувшись, взял Мэри на руки, не дав ей ступить на лесенку.
     - Теперь иди. - Входная дверь ее дома уже была открыта, и он с силой сжал опущенные руки Мэри. - И будь счастлива, Мэри. Я только этого желаю тебе. Пожалуйста, будь счастлива.
     Еще сильнее сжав ее руки, он быстро резко поднес одну из них к губам, а потом, отпустив обе руки, вскочил в карету, даже не подождав, пока Мэри войдет в дом.

***

     Как и велел лорд Эдмонд, экипаж доставил его к Вотье, и кучер, открыв дверцу, вежливо отошел в сторону, ожидая, когда хозяин выйдет, но тот еще целых пять минут молча и неподвижно сидел в карете.
     - Отвези меня домой, - распорядился он наконец. Ему не хотелось оставаться одному, но быть на людях не хотелось еще больше; однако третьего варианта не было. - Принеси графин бренди мне в гардеробную, - бросил он, проходя мимо дворецкого в холле собственного дома. - Нет, - он остановился на середине лестницы, - принеси два графина.
     Когда принесли требуемое, лорд Эдмонд наполнил до краев рюмку и, сделав большой глоток, почувствовал, как бренди обжег ему горло и желудок, а потом долго вглядывался в недопитую рюмку спиртного - своего злейшего врага, как он давно уже убедился. Из-за него он убил Дика, и оно превратило несколько месяцев его жизни, последовавших за этой трагедией, в сущий ад. Но с тех пор он употреблял спиртное только на людях, чтобы поддерживать выбранный им для себя образ человека, который и в самом деле ни гроша не стоит.
     Неужели он опять хочет остаться наедине с ним, со свои заклятым врагом, скрывающимся под личиной друга, с коварным врагом, всегда прикидывающимся доброжелателем, - с самим сатаной?
     Его рюмка разлетелась вдребезги, ударившись о стоявший неподалеку умывальник. За ней едва не последовали оба графина, но в последний момент лорд Эдмонд пожалел бедных служанок, которым и так придется убирать изрядное количество осколков.
     Поднявшись, лорд Эдмонд побрел к себе в спальню, размышлял над тем, что же произошло. Он был отвергнут женщиной некрасивой и непривлекательной, "синим чулком" и не так уж безупречно добродетельной. Что же, не велика потеря. Если бы он только мог вернуться на три недели назад, в то время, когда еще не было Воксхолла, тогда ему нетрудно было бы убедить себя, что Мэри была не слишком большой потерей.
     Лорд Эдмонд никогда не верил в любовь - во всяком случае, не верил на протяжении многих пустых лет, а уж теперь, когда ему тридцать шесть и когда нельзя ожидать, что порядочная женщина осмелится второй раз взглянуть на него, тем более не время менять свои взгляды.
     Как же ему быть? Он должен что-то сделать, чтобы покончить с тем мрачным настроением, которое временами охватывало его, а на сей раз было вызвано необъяснимым увлечением женщиной.
     Светский сезон, в сущности, подошел к концу, и лорд Эдмонд подумал, что мог бы отправиться куда-нибудь на воды - он часто так проводил лето - или поехать в Брайтон, но мысль о Брайтоне вызвала у него отвращение. Можно было бы с годик попутешествовать по континенту или уехать в Гемпшир - его поместье было не слишком далеко и к тому же прошло уже почти два года с тех пор, как он был там в последний раз.
     Вероятно, он отправится именно туда, и пребывание в провинции, где ничто и никто не будет напоминать о бесцельности его жизни, даст ему успокоение. Да, он поедет в свое поместье - и прямо завтра же. Остановившись на этом решении, лорд Эдмонд потянулся к колокольчику и вызвал камердинера.

Глава 9

     Мэри была вне себя. Прошла уже целая неделя после приема у леди Элинор, и лорд Эдмонд сдержал свое обещание. О да, он не преследовал ее, но почему-то она начала терять надежду когда-нибудь освободиться от него. Он, конечно, нарочно так ведет себя и издалека посмеивается над ней, отлично понимая, что с ней происходит.
     Мэри ненавидела его всей душой.
     В некотором отношении неделя была приятной. Каждый день или вечер - а иногда и дважды в день - Мэри встречалась с виконтом Гудричем, и он нежно ухаживал за ней. Если за неделю до этого он и намеревался сделать ее своей любовницей, то с тех пор больше об этом не заговаривал и, навестив ее утром на следующий день после приема в Ричмонде, даже извинился.
     - Вам нездоровится? - Обменявшись с Мэри приветствиями, он внимательно посмотрел на нее.
     - Просто немного болит голова, - улыбнулась она в ответ, не признавшись, что накануне ночью целый час плакала, а потом часа два не могла уснуть. - Немного свежего воздуха - и все пройдет.
     Они поехали на утреннюю прогулку в парк, и виконт поинтересовался, как прошел предыдущий день. Мэри рассказала, что ей понравилась тетя Эдмонда и что леди Элинор пообещала найти время и на следующей неделе посетить ее литературный вечер.
     И тогда он извинился.
     - Простите мне мои слова и мое позавчерашнее поведение. - Накрыв рукой руку Мэри, виконт Гудрич заглянул ей в лицо. - Я вел себя как собственник, хотя у меня нет на это прав - пока нет. И, боюсь, мое предложение было крайне непристойно. Но, поверьте, оно вырвалось у меня исключительно из-за моей искренней заботы о вашей безопасности и спокойствии.
     - Вы прощены, - улыбнулась Мэри виконту. - Я действительно была расстроена в тот вечер. Но не стоит продолжать. Я больше не буду видеться с лордом Эдмондом Уэйтом. - Как ни странно, но эти слова тяжким грузом легли на плечи Мэри.
     - Рад это слышать, мадам. - Виконт пожал ей руку. - Такой человек может причинить вам только зло. Я убежден, в нем нет ни грана порядочности.
     "Я не трону тебя и сдержу свое обещание, потому что люблю тебя". Мэри не хотела вспоминать эти слова; после того как она целый час проплакала над ними, она им больше не верила, и лорд Гудрич прав. "И будь счастлива, Мэри. Я только этого хочу для тебя". Нет, этот человек был истинным дьяволом. Разве могла бы она быть счастлива с ним?
     - Думаю, вы правы, - помедлив с ответом, согласилась Мэри с виконтом.
     В следующие дни они много гуляли пешком, катались в коляске, посетили Тауэр и Вестминстерское аббатство, где приятно провели время, читая надписи на надгробиях и эпитафии в Уголке поэтов, побывали в театре, в опере и на концерте в доме графа Реймора.
     Виконт рассказал Мэри о своем имении в Линкольншире и о двух своих сыновьях, которые сейчас где-то учились и о существовании которых она раньше не слышала. Мэри была уверена, что он вот-вот сделает ей предложение, и решила, что непременно его примет. Виконт Гудрич ей нравился, жизнь с ним обещала быть стабильной, спокойной и достойной.
     Мэри ожидала, что он поцелует ее, но виконт всегда целовал ей только руку, ей же хотелось совсем другого поцелуя. Мэри преследовали призраки, от которых ей необходимо было избавиться, и она хотела, чтобы он их прогнал. Кроме того неудачного намека на ее литературном вечере, виконт вел себя абсолютно корректно по отношению к ней.
     Неделя была приятной, Мэри поощряла то, что со стороны виконта, очевидно, было серьезным ухаживанием, и ее подруги смотрели на это с одобрением. И Пенелопа, и Ханна были очень рады окончательному разрыву Мэри с лордом Эдмондом и налаживанию ее отношений с виконтом Гудричем.
     Мэри была довольна, у нее с лордом Гудричем установилась почти такая же дружба, как это было с Маркусом, правда, между ней и Маркусом существовала особая привязанность, которой пока не было между ней и виконтом, но Мэри надеялась, что со временем и это придет. А лорд Гудрич мог предложить ей многое - постоянство и надежность брака без всяких неожиданностей и опасностей, которыми была отмечена ее жизнь с Лоуренсом.
     Мэри была почти счастлива, но шли дни, и в ней все сильнее вскипало возмущение. Лорд Эдмонд Уэйт - ей был ненавистен каждый звук его имени - доказал, что он еще менее порядочен, еще менее джентльмен, чем она думала, потому что, если бы он продолжал преследовать ее, она имела бы полное право сердиться на него, могла бы бороться с ним. Но раз он сдержал слово и порвал с ней все отношения, она должна была бы с облегчением вздохнуть, освободившись от него. Но он умудрился сделать так, что этого не произошло.
     Когда они возвращались из Ричмонда, лорд Эдмонд вел себя так уверенно, что Мэри снова почувствовала необъяснимую тягу к нему, которую она настойчиво отрицала после Воксхолла. Почувствовав ее влечение, он довел ее до такого состояния, что она готова была отдаться ему прямо в карете его тети, если бы он только предложил это, или отправиться снова в то омерзительное любовное гнездышко. Мэри абсолютно не понимала, как он мог пробуждать в ней такие" чувства, но ему это неизменно удавалось. В то же время она не могла напрямую обвинить его в этом, ведь он не применял никакого явного насилия. А теперь лорд Эдмонд, выполняя данное ей обещание, оставил ее в покое.
     Неужели она так и будет грустить о прошлом? Неужели даже время не излечит ее от страданий? Неужели она всегда будет тосковать по той ночи, которую они могли бы провести вместе?
     Всю последнюю неделю Мэри умом - своим истинным "я" - понимала, что счастлива с лордом Гудричем, и предвкушала более определенные отношения с ним, но ее тело мечтало о лорде Эдмонде.
     После того как лорд Эдмонд оставил ее в тот вечер, Мэри много плакала и в какой-то безумный миг убедила себя в том, что он действительно любит ее, и даже в том - о ужас! - что и она сама его любит.
     Злодей! Он все это спланировал заранее и теперь очень ловко избегает встреч с ней. Куда бы она ни шла, Мэри всюду непроизвольно искала лорда Эдмонда, но нигде его не заметила. Все это он подстроил умышленно, зная, что как только она снова увидит его, то сразу же вспомнит, каков он на самом деле, и освободится от него. Время шло, и в конце концов Мэри начала бояться, что ей это никогда не удастся.
     Светский сезон окончился, и Лондон быстро пустел, высшее общество разъезжалось по водам, морским курортам и загородным поместьям. Мэри пригласила тетю лорда Эдмонда, леди Элинор, посетить свой следующий, и последний в этом сезоне, литературный салон. Леди Варли ответила согласием и добавила, что с нетерпением ждет этого вечера.
     "Возможно, лорд Эдмонд будет сопровождать свою тетю", - подумала Мэри, в то же время надеясь, что этого не случится, и убеждая себя не рассчитывать на такое. Уж если он в течение почти целой недели держал свое слово, то и сегодня, безусловно, не придет, если только ему не захочется посмотреть, какой эффект произвело на Мэри его недельное отсутствие.
     Леди Элинор приехала без провожатых. В гостиной она сидела и слушала одного из двух приглашенных Мэри поэтов, а потом включилась в долгую оживленную дискуссию, последовавшую за его выступлением.
     - Великолепный вечер, дорогая леди Монингтон, - сказала она, подойдя к Мэри. - Я давно не получала такого удовольствия. Как жаль, что здесь нет Эдмонда.
     - Я не видела его уже почти неделю, - откликнулась Мэри.
     - На следующий день после моего приема в саду он уехал в свое поместье, - объяснила леди Элинор. - Разве вы не знали? В другое время я была бы этому рада, потому что он мало внимания уделяет своей усадьбе и ему следует бывать там почаще, но, должна признаться, я очень огорчена, что мое предположение оказалось неверным - я подумала, что вы симпатизируете друг другу.
     - О нет. - Мэри почувствовала, что краснеет.
     - Очень жаль. Простите мои слова, дорогая мой, но вы именно та женщина, которая ему нужна. Только вы смогли бы вернуть ему самого себя. И та атмосфера, которая царила здесь сегодня, могла бы помочь ему вернуться. Если он вообще сможет вернуться, ведь прошло уже так много времени. Я знаю, большинство людей считает его неисправимым, а что думаете вы, леди Монингтон?
     - Я не понимаю вас, мадам. - Мэри, нахмурившись, вопросительно взглянула на свою гостью.
     - У меня такое впечатление, что вы очень близко знакомы с Эдмондом. Или, напротив, вы почти ничего о нем не знаете. Прошу прощения, но, видите ли, я полагала, что вы вообще не были бы с ним, если бы не знали его хорошо. Боюсь, его шокирующая репутация вполне закономерна.
     - Мое знакомство с лордом Эдмондом весьма поверхностно, мадам.
     - Ах, тогда я молчу. - Но, вздохнув, леди Элинор все же заговорила вновь:
     - В юности Эдмонд очень много времени проводил дома. Не исключено, что он мог бы стать украшением вашего салона, леди Монингтон, хотя, несомненно, его стихи были бы написаны на латыни или на греческом, и вряд ли кто-нибудь смог бы их оценить. Он был большим любителем чтения и не вылезал из библиотеки. Мой брат и его жена очень тревожились за сына. "Он никогда не сможет жить в реальном мире", - всегда говорили они. Его главным желанием было изучить богословие, и он этим усердно занимался, хотя и не посвятил себя церкви. Служение церкви должно было стать уделом среднего из трех братьев. Их отец всегда считал, что благодаря доброте и мягкости Ричарда из него получится идеальный священник, хотя у меня на этот счет были свои сомнения. Но потом Эдмонд резко изменился. - Она невесело усмехнулась. - Но пожалуй, он тоже не был бы хорошим священником, он совсем не знал жизни. Бедный Эдмонд. Он всегда был моим любимцем, хотя все остальные больше любили Ричарда.
     Мэри слушала Элинор с недоверием, глядя на нее во все глаза. Неужели Эдмонд, о котором рассказывала леди Элинор, был тем самым лордом Эдмондом, которого она знала? Этого не могло быть, здесь какая-то ошибка. Но как могла ошибаться леди Элинор, его тетя?
     - В то время я хотела, чтобы он был более земным, - продолжала леди Элинор, - а сейчас оглядываюсь в далекое прошлое, чтобы увидеть снова того сдержанного, серьезного, поглощенного науками мальчика. Если бы не тот несчастный случай! Вы слышали о нем, леди Монингтон, или все, что я рассказываю, для вас новость?
     - Вы имеете в виду смерть его брата?
     - Ах, значит, слышали. Но если у вас с моим племянником лишь мимолетное знакомство, я, наверное, утомила вас своими разговорами, дорогая. И к тому же отвлекла от гостей. - Леди Элинор хотела отойти, но Мэри, коснувшись ее локтя, остановила свою гостью.
     - Вы сказали, что произошел несчастный случай. Вы просто так выразились или это на самом деле была случайность?
     - Похоже, Эдмонд рассказал вам свою обычную историю, - взглянув на Мэри и чуть усмехнувшись, ответила леди Элинор, - ту, которая берет корни из городских сплетен. Что он убил брата и прочую чушь? Это такая же ложь, как и то, что рассказывали мой брат и мой старший племянник. Правда в том, леди Монингтон, что Ричард, будучи не лучшим наездником, поскакал вслед за братом, глупо и без надобности рискуя собой, и в результате погиб. Виноваты все - и никто. Это был просто несчастный случай, но он изменил всю жизнь Эдмонда - полностью и самым невероятным образом. И я, кажется, зря надеюсь, что когда-нибудь он снова станет самим собой.
     - Как же... - начала было Мэри, но ее прервало появление виконта Гудрича, который, подойдя сзади, с улыбкой взял ее под руку.
     - Мадам, - поклонился он леди Элинор, - надеюсь, вы остались довольны вечером. Леди