- Еда холодная, - с удивлением констатировал он.
     - Подумать только. - Она смотрела на него с сочувствием, а в голосе звучали извиняющиеся нотки. - Я так привыкла к этому, что не сообразила предупредить вас.
     Смею предположить, что кухарка заранее приготовила для вас еду и забыла подогреть ее в духовке к вашему появлению. Это так, мистер Джарви? Может быть вы отнесете завтрак на кухню, чтобы его разогрели? Вы подождете минут тридцать - сорок, милорд? , Дрова в камине затрещали, дворецкий выпрямился и сделал шаг к столу.
     - Нет-нет. - Фердинанд поднял руку, чтобы остановить его. - Это не важно. Мне не нужен такой обильный завтрак, тостов будет достаточно. К счастью, тосты всегда хороши, даже в холодном виде. Обычно я предпочитаю элю кофе - может быть, вы не забудете об этом до завтра, мистер Джарви?
     Он взял кусочек поджаренного хлеба и откусил от него.
     Раздался громкий хруст, по которому Виола поняла, что тост был каменным и холодным, и если бы его случайно уронили, он рассыпался бы на мельчайшие кусочки.
     Взглянув на камин, Виола поднесла к лицу салфетку и постаралась не расхохотаться, пока лорд Фердинанд кашлял.
     - О Боже! - воскликнула она. - Из камина валит дым.
     Должно быть, птицы опять свили гнездо в трубе. Это случается постоянно. И бог знает сколько пройдет дней, прежде чем удастся найти трубочиста. - Она закашлялась в салфетку, и у нее защипало глаза. - В деревне нет своего трубочиста, а до ближайшего города - восемь миль.
     - Можно только надеяться, - заметил Фердинанд, вскочив на ноги и распахивая сначала одно, а затем второе окно, - что сейчас в гнезде пусто. Иначе, осмелюсь заметить, у нас на обед была бы жареная дичь.
     Что-то в его тоне насторожило Виолу. Наконец-то он понял, но, похоже, и не думал выходить из себя, на что она так надеялась. Он собирается принять участие в игре, возможно, считая, что хороший юмор разозлит ее гораздо больше его возмущенных криков и хмурого вида. И в этом он был прав, но это ничего не значило. Во всяком случае, он теперь понял, с чем столкнулся, - он был один с горсткой своих слуг, и ему предстояло бороться со всеми людьми, населяющими этот дом, которые готовились сделать его жизнь настолько несносной, насколько это было в их силах.
     - Я уверена, - сказала Виола, вздрогнув от свежего ветерка с улицы, который заиграл с ее салфеткой, а потом окутал, словно ледяной плащ, - что преимущества жизни в сельской местности значительно перевешиваются ее недостатками. Можете идти, мистер Джарви, спасибо. Остается только надеяться, что днем потеплеет и мы сможем обойтись без камина, не испытывая больших неудобств.
     Дворецкий направился к двери.
     - Подождите, Джарви, - окликнул его Фердинанд, не отходя от окна. - Найдите мне крепкого конюха или садовника, того, кто не боится высоты. Может быть, того, кто знаком с крышами и трубами. Осмелюсь предположить, что такой человек есть. Готов даже поспорить на этот счет. Я полезу вместе с ним на крышу, когда допью эль, и мы посмотрим, сможем ли помочь бедным бездомным птицам. Во всяком случае, своего гнезда они уже точно лишились.
     Глаза у Виолы болели и слезились. Он будет достойным противником, поняла она, и сердце у нее упало. Что ж, посмотрим, кто одержит победу. Ее союзники значительно превосходили его числом. И сама она ни в чем ему не уступала. В конечном итоге она теряла гораздо больше, чем он, и от этой мысли становилось тяжело на душе.
     - Вы упадете и разобьетесь, - предсказала она и закашлялась, прикрывая рот платком. Что это Эли затолкал в трубу? И почему ее волнует, что с Дадли может что-то произойти?
     - Вы не должны беспокоиться за мою безопасность, сударыня, - сказал он, когда дворецкий выскочил из комнаты. - Одним из моих наиболее ярких приключений в дни юности было пари о том, что я смогу пройти от конца до начала длинной лондонской улицы, ни разу не коснувшись земли. Пари было тем интереснее, что стояла влажная ветреная безлунная ночь, а проделать это нужно было за час. Я уложился в сорок три минуты.
     - Полагаю, - сказала она более резким тоном, чем намеревалась, - вы ехали на лошади.
     - И на это у меня ушло сорок три минуты? - Он засмеялся. - Человек, предложивший пари, заранее предвидел это и потребовал не пользоваться никаким транспортом.
     Я прошел весь путь по крышам.
     - Я искренне восхищаюсь вами, милорд, - сказала Виола, вставая и не пытаясь скрыть насмешку.
     - Куда вы направляетесь? - поинтересовался он.
     Она подняла брови и холодно взглянула на него сквозь постепенно развеивающуюся дымовую завесу.
     - Это вас не касается, милорд, - сказала она, а затем пожалела о своей грубости. Его глаза скользили по ее телу, раздевая ее - или ей так казалось. Она сжала зубы и сверкнула глазами.
     - Может быть, после того как я разделаюсь с трубой, вы прогуляетесь со мной, мисс Торнхилл? - спросил он.
     - Чтобы показать вам парк? - недоверчиво поинтересовалась она. - Это мои личные владения, и я показываю их лишь привилегированным гостям.
     - К числу которых я не принадлежу, - добавил он.
     - Верно.
     - Но я ведь не посетитель, вы согласны? - спросил он тем самым мягким голосом, от которого у нее по всему телу пробежала дрожь, несмотря на все ее усилия не поддаваться его обаянию.
     - Если захотите прогуляться по саду, пригласите в проводники кого-нибудь еще, - сказала она, поворачиваясь к двери.
     - Чтобы очутиться где-нибудь в поле рядом со злобным несносным быком? Или попасть в зыбучие пески у реки? Я не прошу экскурсии с проводником. Мне хочется поговорить с вами, и мне кажется, что лучше всего это сделать на воздухе. Мы должны забыть об играх и забавах, мисс Торнхилл, и принять какое-то решение относительно вашего будущего - которое, между прочим, не связано с "Сосновым бором". Нет смысла откладывать неизбежное. Даже если вы настаиваете на том, чтобы остаться здесь до того времени, когда прибудет копия завещания старого графа, вам все равно придется примириться с реальностью. Вам лучше подготовиться к этому заранее. Так что давайте прогуляемся.
     Виола повернулась к нему. Он начал с просьбы, а закончил почти приказанием. Это было типично для такого рода людей. Все смертные, казалось, существовали только для того, чтобы выполнять их волю.
     - Мне надо заняться делами по дому, - объяснила она, - после этого я отправлюсь гулять вдоль реки. Если вы пожелаете присоединиться ко мне, я не прогоню вас.
     Но вы будете моим гостем. Вы не будете командовать мной, ни сейчас, ни в будущем. Это понятно?
     Он сложил руки на груди и прислонился к подоконнику, держась с раскованным мужеством. Его губы были сжаты, а в глазах читалось изумление - или презрение?
     - Английский всегда был моим родным языком, - заметил он.
     Было ясно, что он больше ничего не скажет. Виола вышла из комнаты, понимая, что все задуманные ею и слугами проделки пока лишь раззадорили его и он более, чем когда-либо, намерен остаться. Похоже, что игры и проделки вернули к жизни этого скучающего лондонского денди.
     Однако посмотрим, как он отреагирует на все, что для него припасено!

***

     "Что еще она придумает?" - спрашивал себя Фердинанд, продолжая опираться на подоконник и не делая попытки затушить огонь в камине. После предложенного вчера обеда ему следует быть настороже; теперь он мог объяснить появление петуха, которого, вероятно, нарочно выпустили из курятника, и холодный, полусырой завтрак. Но лишь дымящая труба окончательно раскрыла ему глаза, точнее, заставила их болеть и чесаться. Она на самом деле думает, что может таким способом изгнать его отсюда?
     Быстрая езда развеяла его раздражение от того, что его подняли в неурочный час, и тоста, холодного и слегка подгоревшего, было достаточно, чтобы утолить его утренний голод. Дымящий камин был еще одним вызовом. Что же касается жаркого, предложенного ему вчера вечером, то он мог понять юмор не хуже любого другого. Он сам был готов примкнуть к заговорщикам и придумать несколько безобидных проделок, чтобы убедить Виолу Торнхилл, что ей действительно не пристало находиться под одной крышей с холостяком. Ему ничего не стоило ходить по дому в грязных сапогах, оставлять после себя беспорядок, где бы он ни появился, приобрести несколько неуправляемых собак, бродить полуодетым, забывать побриться.., то есть он мог, если бы захотел, стать источником бесконечного раздражения.
     Но беда состояла в том, что это не было игрой.
     Черт побери, ведь он искренне расстроился сегодня утром и чувствовал себя виновным, словно был злодеем из какой-то сказки. Сама глупость этой утренней проделки была доказательством того, что она в отчаянии.
     Виола не приняла его предложения отправиться к Джейн, герцогине Трешем, его невестке. Не проявила она и радости при мысли остановиться в одном из домов Бамбера. Она, казалось, не желала воспринимать реальную жизнь. Что еще он мог предложить? Надо подумать. Единственное, в чем он был уверен, - у него не было желания собственноручно выбросить ее из дома или прибегнуть к помощи констебля или члена магистрата. В этом плане он всегда считался слабаком, бесхребетным в семействе Дадли. Но, как бы то ни было, он переживал за нее. Ее вины не было в том, что ее лишали комфорта и безопасности.
     Фердинанд отошел от окна и постарался на время отвлечься. Сначала дело. Без чашки горячего кофе у него не было желания снова садиться за стол - он должен был признаться, что его желудок восстал при виде бифштекса. Пора было лезть на крышу.

***

     Обсудив меню на день с миссис Уолш, Виола направилась в библиотеку, где намеревалась провести некоторое время, приводя в порядок книги по управлению имением. Но на письменном столе лежало письмо, которое, должно быть, пришло с утренней почтой. Она поспешно взяла его в руки и увидела по почерку, что оно от Клер. Виола почувствовала искушение немедленно сломать печать и прочитать письмо, но дом, увы, больше не был ее собственностью. Фердинанд мог войти в любую минуту и задать один из своих назойливых вопросов, как сегодня после завтрака. "Куда вы отправляетесь?" Это было по меньшей мере унизительно. Виола засунула письмо в карман платья. Вне дома ей легче будет уединиться.
     Однако, когда она вышла из парадной двери, об уединении нечего было и думать. Сад перед террасой был заполнен людьми: дворецкий, главный садовник и оба его помощника, лакей. Роза, Ханна, два незнакомца, должно быть, слуги лорда Фердинанда, - все стояли как вкопанные, глядя вверх, на небо. Роза одной рукой закрыла лицо - ненужное жеманство, так как пальцы были растопырены.
     Нет, решила Виола, отказываясь от своего первого впечатления после того, как несколько секунд наблюдала за всеми домочадцами, они смотрели не на небо, а на крышу. Ну конечно!
     - Непонятно, почему он не послал за трубочистом? - услышала она слова одного из помощников садовника, адресованные другому. - Бессмысленно чистить трубу сверху.
     - Эли упадет прямо вниз и разобьет голову о камин, помяните мое слово, - азартно предсказал другой.
     - Да, и опалит себе волосы.
     Виола подбежала к группе слуг. Он что, действительно залез на крышу? Он не разыгрывал ее? Он и Эли, помощник конюха? Ей не хотелось смотреть на все это. От высоты у нее кружилась голова, и она не могла понять, почему другие не испытывали того же.
     - Прекратите болтовню! - потребовал старший садовник от своих подчиненных. - Вы их отвлекаете.
     Виола повернулась и взглянула вверх - ноги ее тут же стали ватными. Окно мансарды было распахнуто; перед ним располагался маленький балкончик, но оттуда нельзя было добраться до высоких труб. Крыша была крутой, покрытой серым шифером, который выглядел гладким, как яйцо, и таким же скользким. Фердинанд Дадли и Эли стояли на балконе, первый, упершись руками в бока, рассматривал крышу. Он снял куртку для верховой езды и жилет.
     - Джеб, - громко прошептала Виола, - как Эли заткнул трубу? Сверху или снизу? - Она предполагала, что снизу; она ни за что не позволила бы ему карабкаться на крышу и подвергать свою жизнь опасности.
     - Тряпки загорелись бы, если бы были заткнуты снизу, - объяснил ей кучер. - Он полез наверх после того, как выпустил петуха. Позже он клялся, что у него не хватит духа проделать это еще раз, но его милость не посчитался с этим.
     Так как пока еще они находились в относительной безопасности, шепот и призывы к тишине были излишними.
     - Эли! - позвала Виола, сложив руки рупором, чтобы ее было лучше слышно. - Немедленно спускайся вниз, пока не сломал себе шею. И меня не волнует, если лорд Фердинанд будет возражать.
     Они оба посмотрели вниз. Виола могла представить, насколько опасной выглядела их задача сверху, ведь даже снизу ситуация казалась очень рискованной.
     - Спускайтесь вниз! - крикнула она снова. - Оба!
     Даже на расстоянии Виола видела усмешку лорда Фердинанда, когда он положил руку на плечо парнишки и сказал что-то, что снизу было невозможно расслышать. Затем он перекинул сначала одну ногу, затем вторую через низкие перила, отделявшие балкон от шиферной крыши. Эли остался на месте.
     Роза подавила готовый вырваться крик, и мистер Джарви тихим голосом пытался успокоить ее.
     Виола присела бы на скамью, опоясывавшую фонтан, если бы смогла преодолеть необходимые шесть футов до нее.
     Итак, она застыла, приложив ладонь ко рту. Дурак! Ненормальный! Он упадет и переломает себе все кости, и его смерть будет на ее совести. Возможно, он хотел именно этого.
     Но Фердинанд без видимого усилия достиг конька крыши, подтянулся вверх около трубы, соединенной с камином, и заглянул в нее - она доходила ему до груди.
     Глупец! Идиот!
     - Это не поможет, - пробормотал Джеб Хардинг. - Ему не достать того, что лежит в глубине.
     Затем Роза вскрикнула, дворецкий тихо выругался, а Фердинанд Дадли обхватил верхнюю часть трубы руками, подтянулся так, что смог сесть на ее край и спустить ноги внутрь.
     - Он не успокоится, пока не разобьется! - воскликнула Ханна.
     - Должен сказать, что он чертовски ловкий парень, - заметил лакей, но Виола слышала это вполуха. Ее головная боль - Фердинанд Дадли постепенно исчезал в трубе и наконец скрылся целиком.
     Он упадет и разобьется. Он застрянет в трубе и умрет долгой мучительной смертью. Если он выживет, она убьет его собственными руками.
     Прошло две-три минуты, которые тянулись, словно два часа, прежде чем он появился - точнее, его черная копия.
     Его лицо было таким же черным, как его волосы. Рубашка стала серой. В черной руке он держал черное тряпье и улыбался сверху своей аудитории. Его зубы были ослепительно белыми, даже издалека.
     - К счастью, гнезда там не оказалось, - прокричал он, - только таинственные летающие предметы, без сомнения, с луны! - Он бросил вниз обгорелое тряпье, которое беспорядочно разлетелось по крыше, а часть его упала вниз, на террасу.
     Как он собирается спуститься?
     На это у него ушло всего несколько секунд он беззаботно прыгал по крыше, словно спускался по поросшему травой склону на мягкую лужайку внизу. Достигнув перил и балкона, где все еще оставался Эли, Фердинанд перемахнул через перила и повернулся, чтобы помахать зрителям. Парнишка громко смеялся и аплодировал.
     - Да, он смел,: в этом ему не откажешь, - проворчал Джеб Хардинг.
     - Отличный парень, - согласился лакей.
     - Он мог бы заставить Эли сделать это, как грозился, - добавил старший садовник, - но полез сам. Не много найдется джентльменов под стать ему.
     - Все дело в том, - сказал один из слуг Фердинанда, наблюдая, как его хозяин и Эли исчезли в окне мансарды, - что его милость терпеть не может оставаться в стороне, когда кто-то развлекается. Это еще пустяки. Могу рассказать...
     Но Виола уже достаточно наслушалась.
     - Мистер Джарви, - холодно сказала она, прежде чем решительным шагом направиться к террасе, - не пора ли всем взяться за дело?
     Все они восхищались его дурацкими выходками! Он завоевал их. Вот уж действительно славный малый!
     Виола вошла в дом и поднялась на второй этаж, в свою спальню. Он был уже тут как тут, стоя рядом с Эли на чистом дорогом ковре в коридоре. Она бы очень удивилась, узнав, что в трубе осталась копоть, похоже, он сумел собрать ее всю.
     - Что за отвратительный и опрометчивый поступок! - воскликнула она, шагая ему навстречу, пока между ними не осталось трех футов. - Вы ведь могли разбиться!
     Фердинанд снова улыбнулся. Как ему удавалось выглядеть красивым и мужественным даже в такой момент?
     Но это только усилило ее гнев.
     - И посмотрите, что вы сделали с моим ковром!
     - Можешь вернуться в конюшню, парень, - обратился он к Эли. - И если ты хотя бы раз поставишь ногу на эту крышу, то получишь от меня хорошую трепку, когда спустишься. Ты понял?
     - Да, милорд.
     И пока разъяренная Виола наблюдала за ними, парнишка бросил на Фердинанда полный обожания взгляд и хитро улыбнулся, прежде чем повернуться и сбежать по ступеням.
     - Сегодня вы сможете обедать в тепле и с полным комфортом, сударыня, - сказал Фердинанд, обращаясь к Виоле. - А теперь прошу извинить меня, я должен пойти переодеться и выдержать гнев моего лакея. Ему вряд ли понравится вид моих сапог.
     - Вы сделали это нарочно, - сказала она, сощурив глаза и сжав кулаки. - Вы сделали так, чтобы все знали, что вы полезете наверх. Вы заранее приготовились играть перед аудиторией. Вы рисковали руками, ногами, своей жизнью, лишь бы все смотрели на вас с восхищением и называли славным малым.
     - Не может быть! - Его глаза весело блестели. - Они так говорят?
     - Жизнь для вас лишь игра! - воскликнула Виола. - Возможно, вы довольны, что нашли меня здесь и я отказываюсь покинуть дом. Возможно, вы довольны, что здесь все делается для того, чтобы создать для вас неудобства.
     - Вы должны понять, - сказал Фердинанд, - что я могу устоять перед любым соблазном, но только не перед вызовом. Вы бросили мне перчатку, мисс Торнхилл, и я ее поднял. А чего вы ожидали?
     - Но это не игра! - Ее ногти до боли впились в ладони. С перепачканного сажей лица на нее смотрели его черные как уголь глаза.
     - Да, не игра, - согласился он, - но ведь не я же устраивал все эти проделки, вы согласны, сударыня? А если игра началась, я не могу ее пропустить. И я всегда выигрываю. Запомните это. Дайте мне полчаса, чтобы принять ванну. Затем мы отправимся на прогулку, как вы мне обещали.
     Он повернулся и пошел к своей спальне. Виола наблюдала за ним, пока он не захлопнул за собой дверь. На том месте, где он стоял, на ковре чернело оставленное его сапогами пятно.
     "Я всегда выигрываю".
     Он смел.
     Отличный парень.
     Ей хотелось разрядить свой гнев, или расплакаться от жалости к себе, или даже убить кого-нибудь.
     Вместо этого Виола спустилась вниз. Она собиралась выйти на улицу и спокойно прочитать полученное письмо.
     Если он захочет, то найдет ее у реки. Она не собирается сидеть и ждать его, как послушный ребенок.

Глава 6

     Когда Фердинанд нашел Виолу, она, вероятно, уже прочитала письмо, во всяком случае, она складывала его. Она сидела на траве на берегу реки, юбка ее легкого муслинового платья была расправлена и лежала вокруг нее, голову венчала корона из аккуратно уложенных заплетенных кос.
     Вокруг росли ромашки, лютики и клевер. Она олицетворяла собой красоту и невинность в полной гармонии с окружающим миром.
     Фердинанд почувствовал себя негодяем. Он слышал, что покойный граф Бамбер слыл порядочным человеком, хотя не был знаком с ним лично. Но, очевидно, старик был без царя в голове, как и его сын.
     Виола не повернула головы, когда Фердинанд приблизился, хотя должна была услышать его шаги. Она спрятала письмо в карман платья. Она что, думает, что он способен выхватить у нее из рук письмо и прочитать? Его раздражение вернулось.
     - Прячетесь от меня, мисс Торнхилл?
     Она вскинула голову.
     - Прятаться здесь, где нет ни единого дерева? Если бы я захотела спрятаться от в