й и останется с ними. Это понравится Филу, хотя теперь ему придется одному зарабатывать на семью.
     Чарити не была уверена, действительно ли она останется дома. Может быть, через некоторое время снова попытается найти место гувернантки. Но пока она будет рада побыть дома, зализать раны, попытаться убедить себя, что поступать правильно - уже добродетель. Это означает мир и согласие в душе. Без сомнения, она поступила правильно.
     Пенелопа была откровенно рада появлению старшей сестры. Она любила детей, хорошо заботилась о них, но ей недоставало той материнской строгости, которой обладала Чарити. Кроме того, у Пенни был жених, тот самый джентльмен, который когда-то ухаживал за Чарити. И Пенни не терпелось принять его предложение. Ей только нужно было удостовериться, что Чарити он не нужен.
     - Конечно, - довольно сухо заверила ее Чарити. - Если бы я хотела, Пенни, то вышла бы за него, когда он за мной ухаживал. Это было еще до того, как ты подросла и он увидел, какая ты хорошенькая.
     - Нет, - запротестовала Пенни и покраснела. - Ты, наверное, отказала ему, потому что нужна была здесь.
     Это было наполовину правдой, но и глубоких чувств к этому джентльмену Чарити тоже не испытывала.
     - Я не собираюсь выходить замуж, - сказала она. - Я останусь дома, пока дети не подрастут, а потом буду вести приятную жизнь старой девы.
     Чарити задумалась: не ждет ли она ребенка? Но об этом сейчас беспокоиться рано.
     Так она вернулась к жизни в родном доме. Она написала Филипу, которого такой поворот событий должен только обрадовать. Ее лично такая ситуация не радовала. Но чудеса, если они даже случаются, не всегда приносят радость, поняла Чарити. Как-нибудь они справятся. Филу удастся добиться такого положения, что он сможет жениться на Агнес и зажить своей семьей.
     Чарити старалась не вспоминать Инфилд и живущих там людей. Особенно она избегала мыслей о нем. Но это, конечно, было совершенно невозможно. Иногда он казался ей частью ее. После того как они были одним целым в его постели, он стал частью ее души. Но днем ей удавалось ограничиваться только редкими мыслями о нем. Ночью - совсем другое дело.
     Чарити старалась все время быть при деле. Помимо домашних забот, существовали и другие занятия. Нужно было навестить друзей и соседей. Почти год она не была дома. Так приятно вернуться.

***

     Удивительно, сколько одиноких дам в коричневой одежде путешествовало в дилижансах. Они выходили из них в самых разных местах и направлялись в разных направлениях пешком, на двуколках, в экипажах. Герцог Уитингсби потратил несколько дней, следуя по самым многообещающим следам, чтобы убедиться, что они ведут в никуда. Потом осталось всего два места, куда он мог направиться: назад, в Инфилд, или вперед, в Лондон. Конечно, в Инфилд она не вернулась. И все-таки, если она отправилась в Лондон, шансов у него совсем мало. Ему вспомнилось рекомендательное письмо пастора из ее прежнего прихода. Но как ни старался, он не мог вспомнить название этого места в графстве Гемпшир. Письмо и конверт он уничтожил. И потом, она оттуда уехала, дома там у нее нет. Вряд ли она вернется туда теперь.
     Герцог отправился в Лондон. И если уж он решил с чего-то начать свои поиски здесь, пусть даже без особой надежды на успех, то отправился к тому дому, где она снимала квартиру до их женитьбы. Но сделать это оказалось не так просто. Он не мог вспомнить, где это было. На его счастье, кучер помнил это место лучше, чем Энтони. Первая попытка была неудачной, но потом они оба узнали улицу и дом, который искали.
     - Нет, мисс Дункан здесь уже не живет, - ответил герцогу хозяин дома. - Нет, я не знаю, куда она переехала. Нет, она здесь не появлялась.
     Таких именно ответов герцог и ожидал, но, только услышав их, понял, как надеялся.
     Где ему теперь искать? Впереди неизвестность. В Лондоне искать было больше негде, оставалось только искать по всей Англии, начиная с Гемпшира.
     - Может быть, мистер Дункан знает, где она может быть? - вдруг сказал хозяин, когда герцог уже собрался уходить. - Не хотите вернуться вечером, когда он придет с работы?
     Мистер Дункан? Энтони удивленно посмотрел на хозяина. Ее отец? Он умер. Ее муж? Ее брат? У нее нет братьев. Ее муж! Он почувствовал, как руки сжались в кулаки. Во рту пересохло.
     - Я так и сделаю. Спасибо, - сказал он и протянул хозяину соверен.
     Однако, садясь в экипаж и горя желанием убить этого мужа, герцог вспомнил, что Чарити была девственницей.
     Одно было ему теперь совершенно ясно. Чарити Дункан, герцогиня Уитингсби, с самого начала обманывала его. Она не только не была серой мышкой, но и не была... Черт возьми, подумал Энтони, ему вообще ничего о ней не известно. Совсем ничего. За исключением того, что она - его жена. И за исключением того, что он любит ее.
     День показался ему бесконечным. Как будто прошло две недели, а не один день. Но наконец он вернулся к доходному дому, и ему сообщили, что мистер Дункан только что пришел с работы. Герцог поднялся по крутой лестнице и тростью постучал в дверь, указанную хозяином.
     Молодой человек, довольно усталый на вид, открыл дверь и вопросительно посмотрел на него. Молодой человек, без всякого сомнения, очень походил на Чарити. Он оглядел элегантного незнакомца.
     - Мистер Дункан?
     - Да, - настороженно ответил молодой человек.
     - У вас есть... сестра? Чарити? - спросил герцог. Молодой человек нахмурился.
     - А если и так, сэр? - спросил он. - Какое вам дело до моей сестры?
     Герцог вздохнул.
     - Она моя жена, - ответил он. - Можно мне войти?
     Не дожидаясь приглашения, Энтони прошел в квартиру мимо молодого человека, растерянно уставившегося на него.
     - Думаю, есть еще дюжина братьев и сестер, - сказал герцог, обернувшись к молодому человеку. - Тогда это кое-что объясняет.
     Например, то, как умело она управлялась с ними со всеми и разобралась в их жизни.
     - Кто вы? - спросил мистер Дункан.
     - Энтони Эрхарт...
     - Ее прежний хозяин, - сказал молодой человек, снова хмуря брови. - Вы женаты, сэр, и у вас четверо маленьких детей. Значит, из-за вас она так поспешно оставила работу...
     - Да, я женат, - подтвердил герцог. - Я женился на вашей сестре на следующий день после нашего разговора с ней на Аппер-Гросвенор-стрит. У нас с ней пока нет не то что четверых, но даже и одного ребенка. Но надеюсь, будут. Все зависит от того, удастся ли мне догнать ее. Она, кажется, питает иллюзии насчет того, что, скрывшись от меня, сможет аннулировать наш брак.
     Мистер Дункан уставился на него, как человек, с плеч которого свалился огромный груз.
     - Вы женились на ней? - едва слышно спросил он. - И она оставила вас? Она скрывается от вас? Какого черта...
     - Должен добавить - я люблю свою жену, - сказал герцог. - Уверен, вы знаете, где она сейчас находится. Полагаю, заботится о других братьях и сестрах.
     - Вы любите ее? Но все-таки она так скоро сбежала от вас? - удивился брат Чарити. - Признаюсь, я в полном недоумении, сэр. И у меня нет ни малейшего желания давать вам адрес сестры. Не хочу подвергать ее опасности.
     Герцог Уитингсби тяжело вздохнул.
     - Вы ведете себя как заботливый отец, - заметил он. - Если бы вы бросились мне на шею и обняли, как брата, то я испытал бы к вам глубочайшее презрение. На улице в карете меня ждет лорд Роулинг, которому, наверное, уже наскучило долгое ожидание, Он был свидетелем у нас на бракосочетании. Документы о нашем браке также в карете. Я пойду за лордом и за документами, если вы обещаете мне не закрывать дверь на ключ, как только я отвернусь. Я твердо намерен найти свою жену.
     - Лорд Роулинг? - вытаращил глаза молодой человек.
     - Да, лорд Роулинг, - подтвердил герцог. - И если что-нибудь не получится, я сорву злость на вас, Дункан. Я ведь не только Энтони Эрхарт. но к тому же еще и герцог Уитингсби. А ваша сестра, дорогой сэр, герцогиня. Я сначала соберу все доказательства, а потом все вам расскажу. Если вы подозревали свою сестру в склонности к безумию, то я смогу подтвердить ваши самые худшие опасения.
     Герцог Уитингсби вышел из комнаты, а Филип Дункан, как завороженный, смотрел ему вслед.

***

     Дети играли на лужайке перед домом. Во всяком случае, мальчики шумно играли в войну. А Мэри лениво качалась на качелях, обмахиваясь книгой, как веером. Был очень жаркий день.
     Карету все заметили почти одновременно. С чувством страха и восторга они разглядывали дверцы с гербами, кучера в ливрее и лакея. Глаза у них округлились от удивления, когда они увидели, что карета замедлила ход, въехала в ворота и направилась прямо к их дому.
     Дети не стали дожидаться, пока карета подъедет и остановится. Они бросились в дом, каждому хотелось первым поведать эту удивительную новость старшим сестрам. Но в гостиной оказалась одна Пенелопа, которая сидела за вышиванием. Чарити была в садике. Она срезала свежие цветы для букетов, украшающих все комнаты внизу. Но и Пенелопы было достаточно. Ворвавшись в комнату, дети заговорили все сразу, показывая в сторону входной двери.
     - Спасибо, хватит! - остановила их Пенелопа. - Давайте по одному, пожалуйста. Что вы видели? Кто приехал? Мистер Миллер? - с надеждой спросила она, приглаживая свои золотистые кудри.
     Все замолчали при звуках мужского голоса. Входную дверь дети, конечно, закрыть забыли. Голос был знакомый. Дети, включая и Пенелопу, удивленно переглянулись.
     - Фил?
     - Филип?
     - Это Филип.
     - Поверить не могу. Не может быть. Все говорили одновременно.
     Их брат появился в дверях гостиной, широко улыбаясь.
     - Я думал, здесь по меньшей мере собрались все соседи, такой шум вы подняли! - засмеялся он.
     Но прежде чем дети набрали в легкие достаточно воздуха, чтобы достойно приветствовать брата, у него за спиной появился еще кто-то. Филип шагнул в комнату, и теперь все могли рассмотреть незнакомца. Это был красивый, элегантный джентльмен. Вид у него был очень надменный. Одетый в строгое, чрезвычайно модное черное платье, он вертел в своих длинных тонких пальцах ручку лорнета и, подняв брови и поджав губы, не спеша и внимательно оглядывал всех присутствующих.
     Впервые в жизни юные члены семьи Дункан стояли неподвижно и молчали. Детям показалось, что это сам сатана решил нанести им визит.
     - Пенни, Дэвид, Говард, Мэри, как вы все выросли! - удивленно воскликнул Филип. - Позвольте представить вам герцога Уитингсби.
     Несколько секунд в комнате царила гробовая тишина, все Дунканы окаменели и лишились дара речи. Наконец Пенелопа первой вспомнила о правилах приличия и сделала глубокий реверанс. Ее примеру последовала Мэри, а мальчики поклонились настоящему живому герцогу, который внушал им страх.
     - Мы приехали из Лондона, - сказал Филип. - У его светлости здесь важные дела. Где Чарити?
     Его светлость подошел к окну и, сцепив руки за спиной, посмотрел в сад.
     - Она...
     Но закончить предложение Пенелопе не пришлось. На пороге с огромным букетом цветов в руках появилась Чарити. Она увидела брата и лицо ее просияло.
     - Филип! - радостно закричала она. - Фил, какой чудесный сюрприз! И ты нас не известил о своем приезде, негодник! Тебя я ожидала увидеть меньше всего. Что ты тут делаешь? Подожди, я сейчас положу цветы и обниму тебя!
     - Может быть, Чарити, не меня ты ожидала увидеть меньше всего, - возразил брат, чувствуя себя очень неловко. - Может быть, здесь есть еще кто-то, кого ты ожидала увидеть даже меньше, чем меня.
     Сестра с недоумением взглянула на него, и вдруг какое-то движение у окна привлекло ее внимание. Она взглянула - и застыла на месте.
     - Чарити, - в напряженном и неловком молчании послышатся голос Пенелопы. - Ты знакома с герцогом Уитингсби? Он приехал с Филипом по важному...
     - Он мой муж, - спокойно сказала Чарити.
     Дунканы превратились в мраморные статуи.
     - Возможно, мне будет позволено остаться на некоторое время наедине с моей женой, - так же спокойно сказал герцог.
     - Мы все пойдем полюбоваться нашим садом, - предложил Филип, увлекая за собой братьев и сестер. Дети с неохотой последовали за ним. Но как только дверь за ними закрылась, раздались громкие и возбужденные голоса, удалявшиеся в сторону черного хода.

***

     - Чарити.
     Странно, но он опять казался ей совершенно чужим. В стенах ее дома он был неуместен. Теперь он снова выглядел как человек, который нанимал ее в гувернантки. В нем было что-то демоническое и очень мужественное.
     - Как видите, ваша светлость, - сказала Чарити, кладя охапку цветов на ближайший столик и скрестив руки на груди, - я живу в приличном доме в обществе братьев и сестер. Мы не богаты. Но мы и не нищие. Вам совсем нет необходимости заботиться обо мне.
     Ей хотелось засыпать его вопросами: как Огаста? Он скучал по ней? Как поживают Энтони, Гарри, Клодия и Уильям? Он скучал по ней? Чарлз очень страдал, когда леди Мария уехала домой? Есть у них надежда? Он скучал по ней?
     - Мне нет необходимости заботиться о вас, - спокойно сказал герцог. - О моей собственной жене.
     - По-настоящему я вам не жена, - сказала Чарити. - У нас с вами было только временное соглашение. Свою задачу мы выполнили. Я уехала домой. Вам не следовало ехать вслед за мной.
     - По-настоящему вы мне не жена? - спросил он. - Но мы венчались. В церковной книге засвидетельствован наш брак. Я надел вам кольцо на палец, правда, сейчас, как я вижу, вы его не носите. Вы жили в моем доме, вас принимала моя семья. Вы много раз делили со мной брачное ложе. Кто же тогда настоящая жена, скажите на милость, мадам?
     - Вы несправедливы, - возразила Чарити. - Это было наше соглашение...
     - Мы заключили соглашение, - перебил ее герцог, - по которому вы должны были оказать мне некоторые услуги. Вы остались бы навсегда моей женой, которую я содержал бы в соответствии с вашим положением в обществе.
     - Но я не могу принять вашу поддержку, - сказала она. - Оплачивают услуги. А я была вашей женой, ваша светлость. И я не могу принять плату за то, что была вашей женой. Мне это кажется очень похожим на оплату услуг... эээ... проститутки.
     Его глаза так вспыхнули, что Чарити испугалась. Когда герцог шагнул к ней, ей пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы остаться на месте.
     - Проститутки? - прошептал он. От страха у нее губы пересохли, и она облизнула их. - Моей содержанки, мадам? Содержанка использовала бы в постели все свои трюки, и ей заплатили бы за доставленное удовольствие. И проститутке я не дал бы своего имени. Проститутку я не повез бы к себе домой и не представил бы отцу и всей семье. Проститутка не оказалась бы в моей постели в моем собственном доме. Проститутку я не стал бы обеспечивать как герцогиню до конца ее жизни. Вы не моя содержанка, ваша светлость. Вы недостаточно опытны, чтобы быть моей содержанкой. Вы - моя жена.
     Чарити вспыхнула. И как ни глупо, почувствовала себя униженной. Значит, она не доставила ему удовольствия?
     - Извините, ваша светлость, если я не доставила вам удовольствия, - вырвалось у нее.
     Энтони пристально смотрел на нее. И вдруг взгляд его изменился. Она даже вздрогнула, когда он запрокинул голову и расхохотался. Ей еще не доводилось слышать, чтобы герцог так искренне смеялся.
     - Рада, что по крайней мере мне удалось развеселить вас, - величественно произнесла она.
     - Вы не доставили мне удовольствия! - воскликнул герцог. - Вы имеете в виду в постели, Чарити? Вы все еще слишком наивны, любимая. Иначе вы бы не сомневались, что как раз там вы мне доставили огромное удовольствие.
     Она постаралась не выразить своей радости от его слов.
     - Я не возьму от вас денег, - сказала она. - Благодарю вас - вы потратили столько усилий, чтобы найти меня. Но вам не стоит беспокоиться. Возвращайтесь домой. Вы нужны Огасте.
     Пока она говорила, Энтони приблизился к ней и остановился так близко, что мог бы коснуться ее рукой. Это усилило ее нервозность. Но она ни за что не отступит.
     - Огасте нужны вы, Чарити, - сказал Энтони. - Ужасно нужны.
     Ах, это нечестно с его стороны. Совершенно нечестно.
     - Моим братьям и сестрам, ваша светлость, я тоже нужна, - возразила она. - Кроме того, дом, слуги, экипаж и шесть тысяч фунтов в год не в пользу Огасты.
     - Вы нужны в Инфилде, - сказал герцог. - Поместью нужна хозяйка. Слишком долго ее там не было.
     Страстное желание застало ее врасплох. Она испугалась, что оно отразилось у нее на лице, и нахмурилась.
     - И поместью нужен наследник, - добавил герцог Уитингсби. - По прямой линии.
     Чарити возмущенно взглянула на него.
     - Так вот в чем дело, - сухо сказала она. - Вы хотите внести дополнение в соглашение. Такого параграфа там не было, ваша светлость. Вы сказали...
     - А мне нужна ты, любимая, - сказал Энтони. - Ты мне нужна так, что я в панике при одной мысли, что мне не удастся уговорить тебя вернуться в Инфилд. Ты нужна мне так, что я и думать не хочу о том, чтобы прожить всю оставшуюся жизнь без тебя. Ты мне нужна так... Этими словами уже все сказано. Ты мне нужна.
     - Чтобы присматривать за Огастой? - спросила Чарити. Она боялась слушать его. Боялась надеяться. - За Инфилдом? Дать вам наследника?
     - Да, - сказал он, и сердце у нее упало. - И быть моим другом, доверенным лицом и утешением. И быть моей любовницей.
     - Такого не было в нашем соглашении, - продолжала сопротивляться она. И вдруг увидела, как чьи-то руки гладят лацканы его пиджака, как бы смахивая несуществующую пылинку. Это были ее руки. Но они ее не слушались. Его рука накрыла их и удержала.
     - Да, этого не было в соглашении, - признал герцог. - Но ты вела нечестную игру, Чарити. Ты не сказала мне, что ты совсем не серая мышка. Ты не сказала мне, насколько ты красива, очаровательна и доброжелательна, храбра и великолепна в постели. - Чарити попыталась вырвать свои руки, но он удержал их. - Ты не сказала мне, что ты - воришка. Я отправился за тобой, чтобы вернуть мою собственность.
     - Но жемчуг... - начала она. Ей хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Она ведь считала жемчужное ожерелье подарком.
     - Он твой, любимая, - сказал Энтони. - Это был мой свадебный подарок. Ты, Чарити, украла мое сердце. Я приехал забрать его, если мне не удастся уговорить тебя. Но я предпочел бы, чтобы ты оставила его себе и привезла с собой в Инфилд.
     Чарити только едва слышно вздохнула.
     - И я тоже играю нечестно, - продолжил он. - Я не могу отрицать условия нашего соглашения. Они записаны и скреплены нашими подписями. Я выполню свою часть сделки, если придется. Но тогда ты должна разрешить мне оставить документ у себя. Хотя я предпочел бы разорвать его на мелкие кусочки. Он со мной, в экипаже. Мы порвем его вместе, надеюсь. Если ты станешь моей женой на самом деле, мы уничтожим проклятую бумажку. Если ты не согласна с моим условием, то она сохранится. Выбор за тобой.
     Энтони продолжал прижимать ее руки к своей груди.
     - Я нужна здесь, - промолвила она.
     - Почему именно здесь? - возразил он. - Ты нужна младшим братьям и маленькой сестренке. Уверен, в Инфилде им понравится. С Огастой они станут друзьями. И твоей второй сестре тоже будет там хорошо.
     - Пенни нравится мистер Миллер, - заметила Чарити.
     - Что ж, если так, то ей больше понравится дом мистера Миллера, чем Инфилд. Надеюсь, он достойный кандидат в женихи? Впрочем, это должен решить твой брат. Кстати, мы с ним имели продолжительную беседу. Он упрям, как мул, и горд, как... как не знаю кто! Но не важно. Все равно ему не сравниться с герцогом Уитингсби. Я весь в отца - могу быть чертовски упрямым и высокомерным, когда захочу. Многие считают, что я всегда такой. Как бы то ни было, твой брат вернется к себе, а его долги будут выплачены. Он, конечно, не признался, что по уши в долгах, но я ведь не вчера родился! Насколько мне известно, у него есть идеал красоты - мисс Глэдстоун?
     - Ее зовут Агнес, - кивнула Чарити.
     - Осмелюсь предположить, что скоро она станет миссис