Она шила - руки ее мерно двигались.
     - Эллен, - сказал он, - я считаю, что мы должны пожениться.
     Ее иголка застыла в воздухе.
     - Я знаю, что ваш траур еще далеко не окончился, - продолжал он. - Я знаю, что вы любили Чарли и всегда будете любить его. Я знаю также, что вы в состоянии взять на себя заботы о ребенке и сделаете это с охотой. Но все равно это ведь будет незаконный ребенок. Вы лишили его возможности носить достойное имя Чарли. Так пусть он носит мое имя. Выходите за меня. Хорошо?
     - Нет, Доминик, - ответила она. - Ничего хорошего в этом нет.
     - Почему, Эллен? - Он стал перед ней так, чтобы видеть ее лицо. - Как мне представляется, это единственное, что мы можем сделать для своего ребенка.
     - Я уже была замужем, - сказала она, - и мы любили друг друга. Я не могу даже подумать о браке без любви. Он едва заметно поморщился.
     - Я знаю, что вы меня не любите. - Эти слова ему дались с трудом. - И не жду от вас, Эллен, этого чувства. Но нас ведь трое, а не двое. Я могу встать и уйти и жить дальше так, как мне заблагорассудится. Вы тоже можете уехать к вашему отцу либо найти подходящее место в деревне и жить как вам заблагорассудится. Но ведь есть он, у которого нет выбора. Наше дитя войдет в жизнь с клеймом внебрачного ребенка. Вы хотите этого?
     - Я воспользуюсь возможностью сделать свой выбор - посвятить ребенку всю оставшуюся у меня жизнь, - сказала она. Глаза ее были устремлены на его руки, державшие ее за запястья - так она не могла отвлечься на рукоделие.
     - Эллен, этого недостаточно, - возразил он. - И все деньги, и прекрасное образование, которое я смогу обеспечить ему, не изменят его положения в глазах света - он все равно будет оставаться незаконнорожденным.
     Она закрыла глаза.
     - Выходите за меня, Эллен, - повторил он. - Если вы любите наше дитя, выходите за меня замуж.
     - Мы скоро возненавидим друг друга, - возразила она. - Существует только один достойный повод для вступления в брак, Доминик, а в нашем случае он отсутствует.
     - В таком случае мы должны воспользоваться тем, что? у нас есть, Эллен. Мы нравимся друг другу. Вы признались мне в этом только вчера. И мы оба желаем счастья ребенку, которого вместе зачали. Нет причин, по которым бы наш брак не оказался вполне удачным.
     Она закусила нижнюю губу и посмотрела на него, замотав головой.
     - Это не так, Доминик.
     - Но ведь от нас многое зависит, Эллен, - сказал он, не отпуская ее рук. - Скажите "да", Эллен. У нас есть только один достойный выход.
     Она склонилась к его рукам и заглянула в его зеленые глаза, с тревогой устремленные на нее. И почувствовала, что попалась в ловушку. Тогда, пять лет назад, у нее почти не было выбора и она попросила Чарли жениться на ней. Теперь ситуация была более безвыходной. И он прав в том, что главное - это ребенок. О каком личном выборе можно теперь говорить?
     Два вынужденных брака. Разница только в одном: тогда она точно знала, что Чарли ее любит, что она может сделать его счастливым, а значит, и стать счастливой самой. Теперь она выйдет замуж из чувства долга перед существом, которое является всего лишь частицей ее, но вовсе не ею самой.
     Доминик не подозревает о сложностях подводных течений в отношениях, связанных с браком. Ее любовь к нему станет безнадежной, она зачахнет и умрет. Станет цепью у него на шее, он будет сопротивляться чувству и возненавидит ее.
     А ребенок окажется посредине, как она оказалась посредине между ревностью и ненавистью своих родителей. Но без их брака дитя окажется незаконным и никогда не будет пользоваться уважением общества.
     Действительно, выбора нет.
     - В таком случае, - сказала она, растягивая слова, - я выйду за вас, Доминик.
     Он стиснул ее руки так, что ей стало больно.
     - Вы не пожалеете об этом, - сказал он и поднес ее руку к губам. - Я постараюсь, чтобы вам никогда не пришлось об этом пожалеть, Эллен. Могу ли я объявить об этом сегодня вечером?
     - Нет. - Она отняла у него руку, встала и отвернулась. - Нет, не сегодня. Дженнифер еще не знает. Я... я еще не нашла подходящего момента, чтобы сказать ей. Дайте мне пару дней.
     Он стоял рядом с ней, положив руки ей на плечи.
     - Столько дней, сколько захотите, - сказал он. - Не считайте себя обязанной торопиться. И не будьте несчастной, Эллен. Я не хочу видеть вас несчастной. Все будет очень хорошо, вот увидите.
     Она с решительным видом повернулась к нему и улыбнулась.
     - Для только что обручившейся пары, - сказала она, - мы выглядим довольно уныло, да? Мы должны постараться быть друг с другом нежными, Доминик. И откровенными. Последние несколько дней я чувствую шевеление ребенка. Я не могу ошибаться. Это повторялось не один раз.
     - Вот как? - Глаза его расширились, и он заглянул в ее; глаза. Лицо его осветилось теплой улыбкой, озарившей его светом радости.
     Она потупилась, тая ответную вспышку счастья.
     На третий день не только прекратился дождь, но и туман поднялся над горой и долиной, ушли облака и засияло солнце. Свежий ветер принес с моря бодрящий запах соли.
     После второго завтрака Дженнифер вышла на террасу, с нетерпением поджидая приезда Анны и остальных обитателей дома Кэррингтонов, а также Майлза Кортни. Когда все соберутся, они отправятся на давно обещанную прогулку верхом вдоль берега моря и поднимутся на вершину утеса.
     Лейтенант Пенворт стоял на террасе, опираясь на костыли.
     - Чем вы собираетесь заняться после полудня? - спросила его Дженнифер.
     - Рисованием, - ответил он, - или игрой на фортепьяно, или чтением. Выбор у меня огромный.
     - Прошу прощения. Я ведь спросила из вежливости. Он окинул ее взглядом и снова отвел глаза.
     - А вообще-то я собирался дождаться, пока все вы уедете, а сам пойду на конюшню и велю оседлать лучшего коня из тех, что останутся там. Пожалуй, я даже не стану ждать, пока его оседлают. Я буквально взлечу верхом сначала на вершину холма, а затем и на утес, - выпалил он.
     - Я ведь попросила у вас прощения, - сказала она в замешательстве. - Неужто мой вопрос так уж бестактен? Но нельзя же вечно ходить вокруг вас на цыпочках. Мне жаль, что вы не можете ездить верхом и гулять вместе с нами, но что поделаешь. Нелепо было бы делать вид, что мне неинтересна эта прогулка, что я не жду ее с нетерпением? Притворство вообще отвратительно, и это вызывало бы у вас еще большее раздражение.
     Совершенно неожиданно он усмехнулся.
     - Вы просто маленькая колючка! - сказал он. - Вы напоминаете мне одну из моих сестер. Дня не проходило, чтобы мы изрядно не поцапались.
     - Выражаю ей мое самое глубочайшее сочувствие, - бросила Дженнифер.
     - Сказать вам честно? Всякий раз, как я имею удовольствие побеседовать с вами, я злюсь так, что мне хочется рвать и метать. Но ведь это лучше, чем вялое раздражение, которое по большей части вызывают у меня остальные.
     - Мэдлин почти святая, если научилась с вами ладить. Я бы никогда этого не смогла.
     - Ах-ах! - отозвался он. - Но ведь вас никогда об этом и не просили.
     - Вы дали мне такой сокрушительный отпор, что я даже не стану пытаться перещеголять вас, сэр. Но я вижу, что к нам едут Кэррингтоны и лорд Эджертон. Я собираюсь развлекаться. Всего хорошего.

***

     Лорд Иден ехал во главе кавалькады рядом с Анной. Его немного позабавило, когда он заметил, к каким ухищрениям она прибегает, чтобы оказаться в паре с ним. Но более раздосадовало. Она уже не девочка, чтобы ее баловал старший родственник, которого она избрала своим героем.
     Да и он уже обручен. Вскоре он станет человеком женатым, отцом. Он удивлялся себе - прожить почти двадцать четыре часа и не выболтать свою тайну Эдмунду и Мэдлин! Его распирало чувство сродни тому, что испытывает ребенок, получивший новую чудесную игрушку.
     Не важно, что она его не любит, что она согласилась стать его женой после стольких увещеваний. Важно, что она все же согласилась! Она его невеста. Постепенно он заставит ее полюбить себя - пусть после брака. Он сделает все тактично, не оскорбляя памяти Чарли.
     Но пока он не станет открываться ей. Она ни за что не выйдет за него, если заподозрит, что его чувство к ней столь же сильно, как это было в ту неделю, когда они стали любовниками. Иначе она, руководствуясь чувством чести, возьмет свое слово назад.
     Ну да ладно. В такой день, среди такой красоты нельзя не быть оптимистом.
     - Это будет так чудесно. В следующем году я уже не буду, как в этом, умирать от благоговейного ужаса на балах. У меня ведь завелись кое-какие знакомства. И вы там будете, и все увидят меня с самым красивым джентльменом в Лондоне. Вы ведь станете бывать на балах? Да, Доминик? Несносный, что же вы молчите?
     Он улыбнулся.
     - Сразу же после Рождества я намерен стать хозяином в своем поместье. Я ничего не могу вам обещать, Анна.
     - Ну вот, - сказала она, надув губки, - неужели вы поступите таким ужасным образом? Скажите же, что вы пошутили.
     - Интересно, - сказал он, меняя тему, - насколько вы усовершенствовались в езде с тех пор, как мы ездили в последний раз? А ну-ка, кто первый доскачет до берега?
     - Ну, это ваш обычный трюк - пуститься в галоп, когда я еще не успела опомниться! - воскликнула она, резко пришпорив бока своей лошади.
     Лорд Иден с улыбкой смотрел ей вслед, а потом пустился вдогонку.
     - Он обскачет ее, бедняжку, в два счета, - сказала графиня Алекс, обращаясь к Эллен. - Никто всерьез не станет утверждать, будто бы он обогнал Доминика в скачке. У меня достало ума попробовать это в первый раз, когда я спускалась к берегу. Он уже доскакал до условленного места и успел спуститься, прежде чем я только подъехала. Полный провал! - И она засмеялась.
     Лорд Иден остановился там, где трава отступила перед песком. Он протянул руку, чтобы помочь кузине спешиться.
     - Анна, - сказал он, - дорогая, пока мы с вами одни, нам нужно поговорить.
     - Господи, у вас такой серьезный вид. Я, кажется, знаю о чем.
     - Вот как? Вы моя двоюродная сестра, дорогая. Я очень горжусь вашей красотой и живостью характера. Я с радостью узнал о ваших успехах во время первого сезона и вовсе не был этим удивлен. И я очень, очень привязан к вам.
     Она состроила гримаску.
     - Но это все, Анна. - Он старался, чтобы голос его звучал твердо, хотя глаза его смотрели на нее с симпатией.
     - Я это знаю, - сказала она. - Я всегда это знала, Доминик. Но порой бывает трудно расстаться с детскими мечтами.
     - Какому-то молодому человеку очень повезет, - сказал он.
     Она снова состроила гримаску.
     - Весной мне сделали предложение, - сказала она.
     Он улыбнулся.
     - Вот как? Вы не отвергли его из-за меня, надеюсь?
     - О нет! Он просто показался мне скучным.
     - Тогда он, конечно, не подходит.
     - Не смейтесь надо мной, Доминик. Я не ребенок. Конечно, я часто веду себя по-детски, но чувства у меня не детские. И мне можно сделать больно.
     Он провел пальцем у нее под подбородком.
     - Я не смеялся, - проговорил он. - Тот, кого вы выберете, Анна, должен быть человеком необычным. Я настаиваю на этом. Потому что и вы необычная. Солнечный луч - вот кто вы. И я знаю, что вы не ребенок и что вам можно сделать больно. Я не хочу причинять вам боль, Анна. Эту игру нужно прекратить. Вы меня поняли?
     Она вздохнула и посмотрела на него, пристыженная.
     - Да. Только успокойте меня в одном, Доминик. Вы ведь не собираетесь жениться на Сьюзен?
     - На Сьюзен? - удивился он. - Господи помилуй, конечно, нет. Откуда у вас такие мысли?
     - От нее. Она вечно твердит Дженнифер и миссис Симпсон, как вы ее любили и как она разбила ваше сердце, выйдя замуж за лейтенанта Дженнингса. И вы целовались с ней вчера на холме, разве нет?
     - Боже! - воскликнул он. - Нет, мы не целовались. И я не собираюсь жениться на Сьюзен, Анна. Я даже могу это клятвенно обещать, если так вам будет легче.
     - Будет, - подтвердила она.
     - Тогда обещаю. А теперь давайте-ка привяжем наших лошадей, иначе конюхам, которые приедут за ними, придется в поисках обшарить все окрестности. А вот и остальные.
     Доставив лошадей, все пошли по берегу к высокой темной скале, находившейся где-то в миле от них.
     Им повезло - прилив только что начался, объяснил лорд Эмберли Эллен, взяв ее под руку. Если бы прилив уже закончился, вода стояла бы под самыми скалами и подняться наверх было бы невозможно.
     - А бывало так, что приливной водой кого-то отрезало от берега? - спросила Эллен.
     - Был разок в детстве с Перри и со мной, - ответил он. - Мы сидели наверху и бросали вызов друг другу - кто первый спустится. Когда оба поняли, что это безнадежно, вода уже закручивалась вокруг подножия утеса. К счастью, до верху она никогда не доходит. Мы провели на скалах долгие томительные часы. Было холодно и страшно.
     - Ваши родители, наверное, беспокоились.
     - Они видели нас с вершины холма. К несчастью, мы их тоже видели и понимали, что ничего хорошего после спуска нас не ждет. Помню, что пролежал в постели ничком по крайней мере час после того, как отец поучил меня уму-разуму.
     - Не сделали ли эти воспоминания вас более снисходительным отцом? - спросила с улыбкой Эллен.
     - Отнюдь. Я обещал Алекс перед свадьбой, что никогда не буду пускать в ход руки в целях воспитания. Но я уверен, что смогу предпринять какие-то иные, не менее действенные меры наказания. А они мне понадобятся. Я уже вижу в глазах моего сына знакомый блеск.
     - Ax, - только и смогла сказать Дженнифер, когда они добрались до вершины холма и она посмотрела на возвышающийся над ними утес. - Неужели мы поднимемся туда? Это возможно?
     - Вам придется кое-где держаться за скалу зубами, - пообещал Уолтер. - Но это не для малодушных.
     - Ну уж, - отозвалась девушка, - зубы у меня наверняка такие же крепкие, как и у моего соседа.
     - На самом деле все не так страшно, как кажется, - успокоила ее графиня. - Дальше тропа становится шире и она без уступов и трещин.
     - А вниз можно не смотреть, - добавил граф.
     - Держитесь, - сказал Уолтер, став на колени и протягивая руку Дженнифер. - Когда подниметесь, держитесь за мою руку.
     За ними последовали Мэдлин, лорд Эджертон, Анна и Майлз.
     - Вам стоит подняться наверх и проследить, чтобы молодежь вела себя как следует, - сказала графиня мужу, вызвав у него улыбку. - Мы с миссис Симпсон пройдемся по пляжу.
     - Как мне хотелось бы подняться туда! - мечтательно сказала Эллен. - Морской воздух - просто чудо. А вид оттуда, наверно, замечательный.
     - Мы поедем туда завтра в объезд, - сказала графиня.
     Лорд Иден улыбнулся, глядя на тоскливое лицо Эллен.
     - Хотите, пойдем туда сейчас? - предложил он. - Можно ведь идти очень медленно. Нам ни к чему догонять остальных.
     - Ах, как хочется, - сказала Эллен. - Как вы думаете, мне можно?
     Графиня умоляюще посмотрела на мужа. Но он только поднял брови в ответ на ее взгляд.
     - Мы будем делать несколько шагов и останавливаться, чтобы вы отдохнули, - сказал лорд Иден. - И незачем смотреть на нас так сердито, Александра. Эта леди топала и ездила верхом по грязи и в изнуряющую жару, переезжала через разлившиеся реки и проехала через Пиренеи во Францию. Эллен - не изнеженный цветочек.
     - Но она не была тогда в положении, - с укором возразила Алекс.
     - Алекс, - граф протянул к ней руки, - вы просто боитесь, что вам самой придется карабкаться наверх, верно? Вы, девочка моя, слишком долго жили в Лондоне и изнежились в городе. Пойдемте-ка, и я помогу вам подняться. И пусть Доминик с миссис Симпсон идут за нами так, как им удобно. Когда мы доберемся до верха, приедут наши коляски и мы пошлем за вами одну из них, Доминик.
     - Я чувствую себя капризным ребенком, который делает то, что ему не разрешают, - сказала Эллен лорду Идену спустя некоторое время, когда она медленно поднималась в гору, держась за его руку.
     - Немного выше будет широкий выступ, - сказал он. - Там мы немного постоим.
     Остановившись на выступе, Эллен восхитилась видом. Казалось, что они поднялись уже довольно высоко, хотя на самом деле не прошли еще и половины пути. Здесь, на высоте, бриз превратился в настоящий ветер; плащ ее раздувался. Прилив наступал быстро. Повсюду вдоль берега вскипали в несколько рядов буруны, и ближайший к песку был бельм от пены. Солнце блестело на воде.
     - Наверное, в целом мире нет зрелища красивее, - проговорила Эллен. - Мне всегда хочется плакать, когда я у моря. - Она повернулась к нему и улыбнулась. - Не от горя, - добавила она. - От удивления.
     - Мы - островной народ, - сказал он. - Море у нас в крови.
     - Наверное, это так. - Она положила руки себе на живот и замерла.
     - С вами все в порядке? - с тревогой спросил он.
     - О да, все в порядке, - отозвалась она. - Он шевельнулся, Доминик. Ах, вот опять. - Она посмотрела на него и восторженно улыбнулась. - Послушайте сами.
     Он стоял у нее за спиной, обхватив ее руками. Одна рука легла ей под грудь, другую она взяла в свои и положила на живот.
     - Вот! Ах, вот оно! Чувствуете? - Она приложила палец к губам, призывая его к молчанию, и снова замерла. - Ах, Доминик, вы его чувствуете? Как вы думаете, может быть, ему не нравится, что я лазаю по скалам? - Она откинула голову назад, ему на плечо, и тихонько рассмеялась.
     - Да он в восторге! Потому и дает знать о своем присутствии. - Он обхватил ее руками и прижал к себе. - Разумно ли все же было подниматься сюда? - с тревогой спросил он. - Может быть, лучше сойдем вниз?
     - Вот уж нет, - возразила она. - Ваш сын и я, сэр, не такие уж малодушные. Я думаю, он возражает против того, что я остановилась.
     - Вот как? Рано или поздно мне придется объяснить ему, что он не имеет права приказывать своей матери.
     - Как видите, он хитрец и своевольничает, пока вы не можете до него добраться.
     Он тихо рассмеялся и поцеловал ее в щеку. Какое-то время они вместе смотрели на море, а потом он отпустил ее, крепко взял за руку и подъем возобновился.
     Уолтер и Дженнифер поднимались наверх, почти не останавливаясь; разгоряченные и запыхавшиеся, они добрались до вершины первыми. Там их ждали две коляски, высланные из дома по распоряжению лорда Эмберли, и в одной из них сидел лейтенант Пенворт.
     Дженнифер подошла к нему, пытаясь отдышаться.
     - Вы приехали, - сказала она. - Прекрасная мысль. Вам отсюда виден пейзаж?
     - Мне видно множество овец, - ответил он. - Это и есть пейзаж?
     - Нет. - Девушка рассмеялась. - Ах, я не могу говорить. Я задыхаюсь.
     - Вы будете разочарованы, узнав, что я сам правил этой коляской, - сказал он. - Конечно, это не такое замечательное ощущение, как мчаться галопом верхом. Но куда лучше, чем многочасовое сидение за фортепьяно.
     - Не стану спорить. Дыхания не хватает. Я скажу Мэдлин, что вы здесь. Она сейчас поднимется наверх.
     Мэдлин и лорд Эджертон тоже уже были почти наверху. Равно и как все остальные. За исключением Эллен и лорда Идена, которые стояли на широком выступе далеко внизу, заключив друг друга в объятия. Некоторое время потрясенная Дженнифер никак не могла отвести от них глаз. Потом повернулась и почти бегом бросилась к коляске.
     - Эдмунд, - сказала графиня, - вы только посмотрите на них. Неужели вы не знаете, как убедить их, что они созданы друг для друга?
     - Кажется, у них и без посторонней помощи все идет прекрасно, - сказал граф, глядя вниз.
     - Но они и дальше будут упорно усложнять себе жизнь, помяните мое слово. Через две недели она вернется в Лондон, а он уедет в Уилтшир, и оба будут несчастны.
     - Если они совершат подобную глупость, - сказал граф, - это будет их выбор, дорогая. Если вы помните, с нами произошло почти то же самое. Но поскольку мы люди разумные, мы управились со своими трудностями самостоятельно.
     - Так вы ничего не можете сделать? - спросила она.
     - Совершенно ничего, - твердо ответил он, снова бросив взгляд на брата, который, сзади обхватив руками Эллен