а? - поинтересовался он. - Какие еще у тебя имеются скрытые таланты?
     - Боже мой, - воскликнула она, пошевелив носками туфель, - совсем никаких, Майлз. Я довольно неплохо вышиваю, хотя шелк имеет обыкновение сминаться, стоит мне только воткнуть в него иголку. Я пыталась вязать, но, похоже, это не моя стихия. Я сносно обращаюсь с акварелью, но, думаю, я привыкла чересчур сильно мочить кисточку, потому что краски всегда стекают по бумаге.
     - Неужели я женился на женщине без талантов? - удивился он.
     - Боюсь, что так, - извиняющимся тоном произнесла она. - Но зато я умею лечить простуду, головные боли и рези в животе, а также синяки, порезы и разбитый нос. И я знаю, как погасить ссору и драку. И я умею рассказывать сказки, не заглядывая при этом в книгу. И я умею...
     - Эбби, - прошептал он, сжимая ее ладонь, - я верю тебе, дорогая. Я подарю тебе дюжину детей, чтобы ты смогла применить свои таланты.
     Она уткнулась лицом в его плечо.
     "Я люблю тебя", - хотел сказать граф, целуя ее волосы. "Я люблю тебя", - думал он весь вечер, глядя, как она, светясь от радости, танцует с другими мужчинами. "Я люблю тебя", - хотелось ему крикнуть во время их вальса, когда она с улыбкой без умолку рассказывала ему секреты других джентльменов, которые они поведали ей во время танцев.
     Что за абсурд! Они были женаты чуть больше недели, а он готов был побиться об заклад, что не знает и малой части ее прошлого. Он женился на Эбби, потому что хотел иметь жену, перед которой у него не было бы никаких обязательств, которую было бы проще содержать, чем такую знатную юную леди, как Френсис.
     А теперь он часто ловил себя на том, что с трудом расстается с Эбби даже на несколько часов. Он просто помешался на ней.
     Майлз на секунду прикрыл глаза, чтобы собрать свои мысли воедино. Он пришел домой к чаю, специально чтобы высказать ей всю правду относительно того, где она была вчера. Но так и не смог ничего сказать, потому что зашел разговор о ее брате и сестрах. Он собирался поговорить об этом за ужином или по дороге на бал, но она была так восхитительна со своими живыми кудряшками и в новом платье золотистого оттенка, так радовалась предстоящей возможности потанцевать, что он не решился портить ей настроение.
     А сейчас она чувствовала себя усталой и счастливой. Она снова начала напевать себе под нос. Граф улыбнулся, понимая, что ее жалобы на отсутствие музыкального слуха не были ложной скромностью. Майлз искал, но не находил подходящих слов, чтобы начать разговор.
     - Все были очень добры, Майлз, тебе не кажется? - спросила она.
     - Думаю, они немного отошли от шока и свыклись с мыслью о том, что ты сама зарабатывала себе на жизнь, - с улыбкой ответил он. - И я уверен что ни один мужчина не возражал против твоей искренности, Эбби.
     - Мне не надо было говорить того, что я сказала мистеру Шелтону за ужином, - с сомнением в голосе предположила она. - Надо было попридержать язык.
     - Но ведь это именно он сказал, как ужасно быть лысым, как яйцо, на пороге тридцатилетия.
     - Я просто хотела подбодрить его, но когда я сказала, что уж лучше быть лысым, чем носить парик и однажды во время танца потерять его, я не знала, что лорд Кардиган носит парик. Мне следовало бы это знать. Когда человек стоит близко от тебя, то сразу видно, что у него не свои волосы, потому что парик всегда отлично уложен и никогда не выглядит растрепанным. Но я никак не могла понять, в чем дело, пока мисс Куэйл не начала хихикать. Надо было мне извиниться, как ты считаешь?
     Майлз рассмеялся.
     - Кардиган воспринял это как шутку, - сказал он, - у него хорошее чувство юмора.
     - Я и хотела пошутить, но мисс Куэйл была шокирована. Как она могла подумать, что я серьезно интересуюсь, не подвязывает ли он парик под подбородком надежным ремешком?
     Граф захохотал еще громче. Эбби тоже захихикала.
     - Я действительно хотела пошутить, чтобы снять напряжение, но лучше бы я держала язык за зубами. Как ты думаешь?
     От смеха граф не мог выдавить из себя ни слова.

Глава 13

     Граф Северн решил, что поговорит с женой, как только она выйдет из комнаты. Он сделает это до того, как они лягут в постель. Не стоит делать из этого трагедию, достаточно просто намекнуть, что кое-кто видел ее входящей в дом миссис Харпер.
     Может быть, она не знает, что на общение с такой особой, как миссис Харпер, в обществе смотрят косо. В таком случае он объяснит жене это. А может быть, она ходила туда, чтобы помочь своему брату? Хотя, конечно, теперь, когда она придумала четкий план, как помочь брату расплатиться с отцовскими долгами, она поймет, что нет нужды посещать миссис Харпер или другое игорное заведение. Вот все, что граф хотел сказать жене.
     Если же Эбби скажет, что отправилась туда по собственному почину, то он решит как быть на месте.
     Конечно, ее план в отношении Бориса не осуществится. Было много причин, по которым невозможно было выполнить условия Эбби. Но он ей этого не сказал, ведь ей так нравилась собственная идея. На самом деле был только один перспективный план, хотя и в нем граф не был до конца уверен.
     Майлз резко повернулся, услышав скрип отворяемой двери, и подождал, пока Эбби пройдет через его гардеробную. Но когда наконец она оказалась перед ним, граф понял, что момент неподходящий. Приподняв подол ночной рубашки, так что видны были ее голые ступни и лодыжки, Абигайль медленно вальсировала, напевая что-то себе под нос. Майлз улыбнулся жене.
     - Потанцуй со мной, - попросила она, - ведь еще не глубокая ночь. До рассвета далеко. Только за музыкантов будешь ты.
     - Эбби, - со смехом откликнулся он, - я уже на балу начал бояться, что ты сотрешь ноги в кровь. Ты ведь, насколько я помню, не пропустила ни одного танца?
     - Это называется вторым дыханием, - пояснила она, подходя к мужу и опуская ему руку на плечо. - Потанцуйте со мной, сэр, или вы не джентльмен.
     Майлз принялся насвистывать первый пришедший ему на ум мотив вальса и повел жену в танце.
     - Ты всегда такая сумасшедшая? - спросил он через некоторое время. - Неужели мне придется вальсировать все ночи до рассвета всю оставшуюся жизнь?
     - На рассвете, да, - ответила Эбби. - Есть в Северн-Парке какие-нибудь красивые виды, Майлз? Есть там вершины холмов или берега озер, на которых мы могли бы танцевать?
     - Если нет, - серьезно ответил он, - я прикажу насыпать холмы и вырыть озера.
     - И мы сможем посвятить рассвет Господу, - продолжила Абигайль. - Почему мы остановились?
     - Потому что я не могу танцевать без музыки и не могу петь, разговаривать и танцевать одновременно.
     - Тогда перестань болтать, - посоветовала Эбби.
     Она была легкой, мягкой и нежной, и сквозь хлопковую ткань ночной сорочки от нее веяло теплом и уютом. Подняв к мужу лицо, она улыбалась, хотя глаза ее были закрыты.
     - Ты счастлива? - мягко спросил он, снова резко прервав мелодию.
     - Счастлива? - Она открыла глаза и несколько удивленно посмотрела на него. - Да.
     - И я тоже, - признался он, обхватив ладонями ее лицо и нежно поглаживая ее щеки кончиками пальцев. - Поздравляю тебя с нашей первой памятной датой, Эбби.
     Она улыбнулась, ее взгляд скользнул по его подбородку, потом снова поднялся.
     Граф ощутил острый прилив желания и понял, что сегодня поговорить уже не удастся. Придется подождать до завтра. Он наклонил голову и поцеловал Эбби, раздвигая ее губы своими губами и языком, дав ей возможность расслабиться, прежде чем скользнуть языком глубже, касаясь теплой влажной плоти.
     - Ты всегда так целуешься? - спросила она, когда его губы переместились на ее шею.
     - Да, полагаю, что так, - ответил он. - Ты не против?
     - Нет, о нет. Если бы кто-нибудь описал мне этот процесс, я бы сочла его отталкивающим, но теперь знаю, что это не так.
     Эбби, закрыв глаза, откинула голову, пока муж расстегивал пуговицы ее ночной сорочки. Он спустил легкую ткань с ее плеч, позволив ей свободно соскользнуть пол.
     - О Боже, - простонала она, резко вскинув голову широко распахнув глаза, - Боже мой.
     - Не смущайся, - сказал Майлз, сжав ее плечи и заглядывая в глаза, - ведь ты моя жена, Эбби. И ты красавица. Не смей больше говорить, что это чепуха, - твердо сказал он, прижимая ее к себе, и закрыл поцелуем ее рот, как только она набрала в грудь воздуха, чтобы возразить. - Ты очень красивая.
     Эбби не была знойной женщиной, но у нее была стройная, изящная фигурка и девичьи формы. Она была по-своему красива, и он сходил с ума от желания обладать ею.
     - Я не буду тушить свечи, - сказал он, подталкивая ее к кровати у стены. - Ты не возражаешь?
     - Глупо было бы сказать "да", ты не находишь? То, что неизбежно, в любом случае происходит. К тому же ты уже видел всю меня. Конечно, - она вдруг вспыхнула, - я еще не видела...
     - ...меня, - закончил Майлз с улыбкой, снимая сначала халат, потом ночную рубашку. - Но теперь у тебя есть такая возможность, так что постарайся не умереть от удара при таком зрелище.
     - Я ухаживала за отцом целый год, - сказала она, когда он лег рядом с ней и подложил руку ей под голову, - но никогда не думала, что мужчина может быть так красив, Майлз. Кроме греческих богов и героев, конечно.
     Граф снова поцеловал жену, и она с готовностью ответила, коснувшись его языка своим, втянув его в себя, обняв мужа за плечи.
     Он исследовал ее тело ладонями, копчиками пальцев и губами, используя весь свой богатый опыт, чтобы заставить ее трепетать от наслаждения, стонать и извиваться на постели. Ее руки тоже не давали ему покоя: то соблазнительно поглаживали грудь и спину, то касались его повсюду ищущими пальцами, требовательными ладонями.
     - Эбби, - выдохнул он, опускаясь на нее и устраиваясь между ее бедер, когда почувствовал, что больше не может сдерживать себя. - Эбби, - прошептал он, приподнимая ее, входя в нее. - Эбби!
     Она двигалась вместе с ним, подстраиваясь под ритм его выпадов и отступлений, шумно дыша и постанывая вместе с ним.
     - Эбби! - безумно воскликнул он, не зная, близко ли ее освобождение, и решительно сдерживая рвущееся наружу желание.
     - Да, - прошептала она. Ее тело все еще было напряжено. - Да, да.
     Он резко вошел в нее и, крепко обняв, прижал к себе, когда она в ответ содрогнулась и выкрикнула его имя. Он не отпускал ее до тех пор, пока она не перестала дрожать под ним и шептать его имя. А потом он потерял контроль над собой и вонзился в нее, изливая свое семя в ее лоно.
     - Эбби... - простонал он, прижавшись щекой к мягким завиткам у нее на виске и опускаясь всей своей тяжестью на ее дрожащее тело. Она обняла его, и граф почувствовал такое удовлетворение, какого не испытывал ни разу в жизни.
     Вскоре он заснул.

***

     Все изменилось, а мир стал чудесным, замечательным местом. По пути в столовую Абигайль с удивлением заметила, что на улице идет дождь. Но солнце непременно сияет за этими тучами, подумала она, взглянув с улыбкой на окна, и легко сбежала вниз по лестнице. Абигайль уже опаздывала. Она проспала, изменив своему обыкновению.
     - Теперь уже нет смысла засыпать, - сказала она мужу после того, как они в третий раз занялись любовью, потому что за окном уже начинало светлеть. - Нам надо встать и галопом прокатиться по парку, Майлз, Думаю, парк будет в нашем полном распоряжении.
     - Я согласен, - отозвался муж, - но я бы предпочел оставить его на растерзание птицам до утра. Поедем попозже. Спи, Эбби.
     Он ногой подтянул к себе одеяло, сгреб его одной рукой и накрыл Эбби. Она лежала на нем, удобно раскинув ноги, потому что именно так он захотел любить ее на этот раз.
     Она обозвала его неважным спортсменом, поводила головой, чтобы найти удобную ямку между его шеей и плечом, в которой всегда устраивалась по ночам, и мгновенно заснула.
     Она не могла понять, как ему удалось, ничуть не потревожив, выбраться из-под нее и встать с кровати, не издав ни единого звука. Тем не менее, ему это удалось, хотя Эбби всегда считала, что у нее очень чуткий сон. Она проснулась и обнаружила, что лежит на боку, подложив ладонь под щеку, полностью обнаженная, под беспорядочной грудой одеял. Эбби поблагодарила Господа, что находится в комнате одна.
     И столовая тоже оказалась пуста, хотя, когда Алистер открыл перед ней двери, стол был накрыт. Майлз стоял у журнального столика, просматривая почту. Она вдруг смутилась, вспомнив прошлую ночь, когда он увидел ее нагую и сказал, что она красива, а она поверила ему. Вчера она открыла ему все тайны своего тела и увидела обнаженного Майлза. Вчера они любили друг друга и спали, любили друг друга и спали... и так всю ночь до самого рассвета.
     Только этой ночью она узнала, что в действительности следует за теми муками и возбуждением, которые неизменно приводили ее к разочарованию и непонятной неудовлетворенности в первую неделю после свадьбы: теперь она открыла мужу самые потаенные уголки своей души и тела.
     Она полюбила его с такой страстью, на какую никогда не считала себя способной. И все же, несмотря на то, что он стоял у стола, одетый так же безупречно, как всегда, такой же красивый, как всегда, муж все равно казался ей далеким, незнакомым человеком, а не тем мужчиной, с которым совсем недавно она делила часы любви в постели.
     Эбби почувствовала неловкость.
     - Неужели мы вчера оглушили кукушку в часах? - весело осведомился он, отложив письма и поворачиваясь к жене. - Я пытался за завтраком почитать газету, потому что, кроме нее, никто не составил мне компанию.
     Она бросилась в его раскрытые объятия и подняла лицо для поцелуя.
     - Как тебе удалось выбраться из постели, не разбудив меня? - спросила она и тут же почувствовала, как лицо заливается краской стыда.
     - Очень медленно и под аккомпанемент твоего ворчания. Тут столько приглашений, что нам придется быть на ногах сорок восемь часов в сутки до конца весны, если мы хотим ответить на все. Предоставлю тебе выбирать Реши сама, куда ты хочешь поехать.
     - О, - нерешительно проговорила она, - но я хочу успеть везде. Как я узнаю, что, поехав к одним людям, мы не пропустим что-нибудь интересное у других?
     Граф взял верхнюю карточку.
     - Как ты смотришь на литературный вечер у миссис Роден? - поинтересовался он.
     Эбби поморщилась:
     - Лучше не надо.
     Майлз отправил карточку в мусорную корзину под столом.
     - Вот как это делается, - с улыбкой пояснил он. - Эбби, нам надо поговорить.
     Было в его лице нечто подозрительное. Ей совсем не хотелось говорить, ей хотелось любить и быть любимой. Прошлой ночью он назвал ее красивой, не обычной, а красивой. И он показал ей, что во всем том, что он делал с ней, и в том, что они делали вместе в течение нескольких ночей, тоже была красота. Он дал ей понять, что входил в нее, потому что это доставляло ему удовольствие, потому что ему необходимо было быть внутри ее, а не только потому, что он хотел наследника. Она почувствовала, что между ними зарождается любовь, а не просто союз с целью произвести на свет наследника, после чего ее отправят навсегда в Северн-Парк. Ей не хотелось говорить.
     - Я не хочу, - осторожно ответила она.
     - Что? - с улыбкой переспросил он, прикладывая ей ко лбу ладонь. - Ты не хочешь разговаривать? Ты, наверное, заболела.
     Эбби ничего не ответила. Она уже достаточно хорошо узнала мужа, чтобы понять, что за его беспечным тоном и шутливым поддразниванием скрывается нечто серьезное. Может быть, он и правда собрался отправить ее в Северн-Парк? Неужели прошлая ночь была прощанием, а не началом чего-то нового? Она была настолько наивной, что не поняла этого.
     Майлз взял ее руки в свои и крепко сжал теплыми ладонями.
     - Эбби, - начал он, - я не хочу, чтобы ты сейчас не правильно меня поняла. Я не хочу быть деспотом, который указывает тебе, что делать, где бывать и с кем общаться. Ты взрослый человек и достаточно повидала в жизни, но я считаю своим долгом защитить тебя от некоторых людей и связанных с ними неведомых опасностей.
     Абигайль поняла, что муж знает о Рейчел.
     - Я слышал, что позавчера ты была у миссис Харпер.
     - Да, это правда.
     - Я же говорил тебе на балу у леди Тревор, что это не слишком хорошая компания.
     - Да, я прекрасно помню.
     - Но, тем не менее ты была у нее, Эбби?
     - Да, была.
     Он настойчиво пытался встретиться с ней взглядом.
     - Можешь объяснить почему?
     Это будет легко. Кроме того, это просто неизбежно. Она все ему расскажет, а он даст совет, как поступить, чтобы получить право воспитывать Би и Клару. Признание снимет огромный камень с ее души. Но тогда он узнает. Он поймет, кого любил вчера ночью и кого называл красавицей. Он узнает, на кого она потратила пять из шести тысяч фунтов, которые он ей дал. Эбби хотела, чтобы муж любил ее, восхищался ею уважал ее.
     - Я просто подумала, что надо отдать долг вежливости, - ответила она, - раз мы с ней познакомились у леди Тревор.
     - Так это не было сделано нарочно, чтобы досадить мне? - Он нахмурился.
     - Нет, конечно, - покачала головой Эбби.
     - Надеюсь, ты ходила к ней не по той же причине, по которой постриглась? - с широкой улыбкой осведомился он.
     - Нет.
     - Я думал, что это может быть как-то связано с твоим братом, - сказал Майлз. - Я решил, что он там играет, и ты пошла умолять миссис Харпер не позволять ему втягиваться в игру слишком сильно.
     - Да, - просветлев, воскликнула она. - Это именно так, Майлз. Я не хотела тебе этого рассказывать, но ты сам догадался. Она отнеслась ко мне с пониманием и добротой. Она пообещала, что больше не позволит Борису играть в карты. Она, конечно, подозревала, что по молодости лет он не может быть заядлым игроком, и она не хочет, чтобы он разрушил себе жизнь или оказался в долговой тюрьме. Мы попили чаю, и к тому времени, когда я собралась уходить, между нами установились вполне дружеские отношения. Она совсем не такая плохая, как ты думаешь, Майлз, она...
     Он внимательно смотрел на нее, не отпуская рук. И конечно, он понимал, что она лжет. Как жаль, что она не хочет сказать ему правду. Лучше было бы рассказать все как есть или настаивать на том, что открыть правду невозможно. Но сейчас было уже слишком поздно.
     - Она была очень добра ко мне, - медленно добавила Эбби.
     - Я рад, - ответила он, снова сжимая ее ладони. - Я постараюсь как можно скорее привести твой план в исполнение, Эбби, и твоему брату больше не придется ходить ни к миссис Харпер, ни куда-либо еще. Ты больше не пойдешь туда сама?
     Эбби сглотнула.
     - Нет, - солгала она, чувствуя себя прескверно. Одно дело скрывать прошлое, и совсем другое - врать насчет будущего и уверять мужа, что больше она не пойдет к Рейчел, хотя собиралась сделать это сегодня днем.
     - Эбби, - позвал он, - с тобой ничего не случилось?
     - Случилось? - переспросила она. - А что со мной может случиться?
     - Не знаю, может быть, ты кому-то задолжала и не знаешь, как расплатиться.
     - Нет, конечно, нет.
     - Если что-то подобное случится, скажешь мне? Не побоишься?
     - Какой ты глупый. Это все потому, что я попросила дать мне денег вперед? Я просто хочу купить девочкам красивые вещи, прежде чем мы переедем в загородное поместье. И еще в этом году я хочу купить рождественские подарки. Они уже три года не получали никаких подарков, кроме тех, которые я могла сделать своими руками, а ты ведь знаешь, что я не слишком искусная рукодельница.
     - Ты думаешь о Рождестве в апреле, дорогая? - осведомился он.
     Она криво улыбнулась мужу. Граф поднес руку жены к губам и медленно поцеловал ее.
     - Никогда не бойся меня, обещаешь? Я хочу, чтобы ты была моей женой, а не рабыней.
     - Ты говоришь ерунду, - беспечно отозвалась она, но, взглянув ему в глаза, судорожно проглотила комок в горле. Как бы она хотела вернуться всего на десять минут назад, чтобы дать на его вопросы совсем Другие ответы. Но разве можно рассказать всю правду? Признаться, кем на самом деле является миссис Харпер? И