ее жизни, и Джулиана обнаружила, что способна говорить об этом, не замечая, что ей девятнадцать лет. В свою очередь, он рассказал ей о своей работе, которую находил интересной. Также он поведал ей о семье герцога и герцогини Портлендских - о детских играх, которые затевало подрастающее поколение, и о своем участии в проказах. Фитц заставил Джулиану усмехнуться и полностью успокоиться.
     Она видела, что Говард прогуливается рядом с мисс Роуз, которую Джулиана считала одновременно и милой, и хорошенькой. Роуз была старше Джулианы всего на год или на два. Когда все четверо остановились полюбоваться издали на Портленд-Хаус, Джулиана подошла к Роуз и заговорила с ней, как со старой знакомой. С Роуз ей оказалось проще найти общий язык, чем с графиней. Графиня де Вашерон была хорошим слушателем, но в действительности почти ничего не сказала ей.
     Роуз говорила о том, какое это удовольствие пробыть дома целых две недели, о детях, за которыми она следила, и об одиночестве, которое стало бы совсем невыносимым, если бы ее брат не служил в том же доме.
     Она любезно улыбнулась Джулиане.
     - Как ужасно с моей стороны говорить о таких вещах, - заметила она. - Я никогда не поверяю своих чувств никому, кроме мамы. Но с некоторыми людьми так легко разговаривать, как с вами, мисс Бекфорд. Прошу прощения за то, что обрушила на вас свои проблемы.
     - Зовите меня Джулиана, - импульсивно произнесла молодая девушка.
     - Благодарю, Джулиана. А я - Роуз.
     Они приветливо улыбались друг другу, пока Говард, разговаривавший с мистером Фитцджеральдом, опять не увел Роуз вперед. Джулиана понадеялась, что во время праздничных дней он не будет ухаживать за Роуз слишком бурно. Она симпатизировала девушке и не хотела, чтобы ту обидели - Роуз и так жаловалась на одиночество. Говард посещал университет, поэтому бывал в городе. Джулиана подозревала, что он сведущ в ухаживаниях, хотя о нем нельзя было сказать того же, что и о мистере Фрейзере.
     Джулиана полагала, что мистер Фрейзер не только ухаживал за женщинами. От этих мыслей она густо покраснела.
     Чуть позже, пересекая вместе с Говардом парк, Джулиана подумала, что чувствует себя лучше, чем перед прогулкой. Она глубоко запрятала мысль, что лучше бы им не возвращаться в Портленд-Хаус.
     - Ну и дела, - заявил Говард. - Джули, перспектива провести полторы недели в Портленд-Хаусе вдруг показалась мне более яркой. Ты бы никогда не догадалась, что Роуз и Руби Линвуд - сестры, не правда ли?

***

     После завтрака вся семья спустилась в бальную залу, ведя остроумные разговоры, посмеиваясь и бравируя. Но всеобщее настроение изменилось, когда они зашли внутрь и обнаружили там Клода и графиню де Вашерон. Прекрасная графиня не надела тем утром ничего потрясающего или необычного. На ней было простое платье темно-зеленого цвета, а свои золотистые волосы она зачесала назад и собрала в обычный пучок.
     Все были осведомлены, что ее величали великой де Вашерон, и она играла для корсиканского чудовища, императора Наполеона - он ее хвалил, кланялся ей и даже вставал перед ней на колени, если история не обманывала. Ей стоя аплодировал сам Принни, подав пример остальным зрителям. В честь нее был устроен прием в Карлтон-Хаусе.
     Вошедшие в бальную залу были горды тем, что некоторые члены их семьи выйдут на сцену вместе с ней.
     - Мы напоминаем толпу зеленых, неопытных щеголей на первом балу, - прошептал Алекс Джеку.
     В этот момент Клод и графиня взглянули на них; Клод усмехнулся, а она улыбнулась.
     Было раннее утро. Джек подумал, что если бы сейчас он гостил у Регги, то, без сомнения, все еще находился бы в постели. Разумеется, не один и не обязательно спящий, но в постели. Он отдал бы все, что угодно, лишь бы оказаться там. Но вовсе не из-за ухаживаний за своей будущей невестой, а совсем по другой причине.
     Красотка и Перри привели свою команду к победе прошлым вечером, во время разгадывания шарад. Несправедливо, что они оказались в одной команде. Она держалась весело, словно не было той сцены в музыкальной комнате, но он не забыл о ней,
     - Во имя небес, что вы все здесь делаете? - спросил Клод. - Вы выглядите так, точно по вам сейчас откроют огонь.
     Раздался взрыв хохота, и все подошли ближе на несколько шагов. Только Джек не сдвинулся с места, прислонившись к стене и скрестив на груди руки.
     Ему был ненавистен сам факт, что она - актриса. Ненавистен. Так как он видел спектакли с ее участием много раз, то не мог не признать, что она хорошо играла. Кроме того, она была красива. Внимание публики привлекала ее внешность. Появлялась возможность встретиться с ней взглядом, а потом разыскать ее в зеленых комнатах и воспользоваться ее услугами ближайшей ночью. Именно так размышляла мужская часть аудитории. Их было немного, а может, он просто пытался убедить себя в этом. Он плохо оценивал ситуацию.
     Ему не следовало ложиться с ней в постель, когда он узнал, что она актриса. Возможно, нужно было уступить вожделению, но не позволить ей занять место в своем сердце. Он должен был уйти из театра, после того как увидел ее на сцене, и не ходить больше в парк той весной. Ему не следовало проводить с ней целый год.
     А теперь она смеялась.
     - Обещаю, - сказала Изабелла, - что не буду никого бить.
     Его родные вновь расхохотались.
     - Мне неприятно отрывать вас от праздничных хлопот, - продолжала она, - и загружать работой. Я говорила герцогине, что вам совсем необязательно заучивать роли и безукоризненно исполнять их. Обещаю взять на себя всю тяжелую работу, а вы будете только подавать мне реплики.
     "Боже, милостивый Боже! - подумал Джек, прищурившись. - Она умнее моей бабушки". Ответы его родных потонули в хоре голосов.
     - Играть для нас - величайшее удовольствие, - сказал Перри, - несмотря на притворство, что нам это в тягость. Хотя учить роли довольно трудно.
     - Заучивание ролей не так уж утомительно, если настроиться на это, - проговорила Энн. - А в игре тоже нет ничего невозможного, если представлять характеры героев.
     - Проклятие! - произнес Фредди. - Последний раз я выучил свои слова и помнил, что надо отвечать. Если я сумел это сделать, то и другие сумеют.
     - О, Фредди, - обратилась к нему Энн с добротой, которая всегда трогала Джека, - конечно, ты способен выучить роль. Просто ты рассуждаешь медленнее, чем большинство людей.
     - Изабелла, разумеется, мы не хотим помешать вашей игре, выйдя на сцену неподготовленными, - сказал Алекс. - Уверен, что тяжелая работа никого не напугает.
     Джек разочарованно вспомнил, что Алекс прежде без всякого энтузиазма относился к идее семейного спектакля.
     - Без сомнения, рядом с вами мы будем выглядеть жалкими любителями, графиня, - присоединился Клод. - Но к Рождеству каждый как следует выучит свою роль и исполнит ее, а если нет, я выясню, почему это произошло.
     - Прекрасно. - Изабелла сложила руки на груди и дразняще улыбнулась каждому. - Как чудесно! - Ее взгляд на секунду встретился с взглядом Джека.
     Клод решил, что им стоит прочесть на выбор три роли, чтобы он смог оценить возможности любителей, после чего каждому будет назначено свое время на репетиции.
     Сцена из "Венецианского купца" исполнялась первой, за ней шел отрывок из "Укрощения строптивой". Джек заметил, что остальные исполнители отошли, но продолжал стоять возле стены со скрещенными руками.
     "Она не сможет сыграть всех ролей, - подумал он, - а просто прочтет их с листа".
     Между тем Изабелла показала всем, что те не только никогда не играли до этого, но даже по-настоящему не читали ролей. Она становилась то уверенной, умной Порцией, изображая сцену во дворце, то надутой, угрюмой и злоязычной строптивицей во второй сцене. Они с Алексом разыграли две короткие сцены из "Укрощения строптивой". Во второй сцене строптивица превращается в тихую, покорную жену. Красотка стала укрощенной строптивицей.
     Джек недоброжелательно представил себе, как она в действительности сыграет эту сцену на Рождество.
     В этот момент все обернулись к нему и принялись ободрять его, одновременно подшучивая над ним. Оказалось, что подошла его очередь. Боже! Вопреки всем жалобам втайне они получали удовольствие от домашних спектаклей. Но как он сможет участвовать в нем? Как он сможет играть рядом с Красоткой?
     Джек оторвался от стены, пересек залу и с видимым безразличием взял из рук Клода книгу.
     - Ты - моя последняя надежда, - насмешливо произнес тот. - Прочти роль так, чтобы нам не показалось, что ты только вчера выучил азбуку.
     Клод вечно бранился во время репетиций, а в конце жаловался, что его пищеварение никогда уже не наладится.
     - Все пройдет великолепно, как и в последний раз, Клод, - сказала Энн. Разумеется, она тоже участвовала в сцене, исполняя роль служанки Дездемокы, жены Яго. - Изабелла, в прошлый раз у меня была главная роль, а я даже никогда не видела, как ставится спектакль.
     Бросив быстрый взгляд на сцену, Джек увидел, что Клод приказал Дездемоне ложиться в постель. Долгое время Джек отдыхал, пока Дездемона готовилась улечься в постель и грустно разговаривала с Эмилией о верности и смерти и пела печальную песню о Барбаре. Он должен убить ее, одновременно испытывая к ней любовь и ненависть, потому что поверил словам Яго о том, что она лжет.
     Джек всегда презирал Отелло. Как мужчина, который был влюблен, мог поверить навету, не проверив правдивость слухов хотя бы дважды? К тому же было ужасно печально смотреть, как герой великой трагедии раскрывает истину слишком поздно - уже совершив преступление.
     - Джек? - нетерпеливо произнес Клод.
     Джек откашлялся и прочел свою роль. Могучий муж устанавливает порядки, которые, как он ожидает, исполнены.
     Изабелла превратилась в нежную, невинную Дездемону, не проявляющую, однако, слабости. Она чувствовала приближение смерти, и слезы заставляли ее голос прерываться. Она знала, что муж сердится на нее, но не понимала причины. Однако она приготовилась мужественно встретить супруга, отослав Эмилию.
     Он должен убить ее, остался только один путь. Все было кончено. Он помедлил, предлагая ей помолиться и очистить совесть, перед тем как встретиться с Создателем. Ему не хотелось выслушивать ее оправдания, ее ложь. Но он слишком медлил. Она узнала о его сомнениях и опровергла их. И все-таки он убил ее, горя гневом от разочарования и боли.
     Когда Эмилия вернулась в комнату, Дездемона была мертва, и служанка обвинила Отелло в убийстве, а он не уклонился от обвинения.
     - Она, лживая, будет гореть в аду. Дважды я убил ее, - мягко сказал он.
     Все разразились аплодисментами. Зеб сунул в рот два пальца и засвистел.
     - Великолепно, - неожиданно произнес Клод. Он повернулся к собравшимся и объявил, когда им следует вернуться к репетициям. - Вы должны играть, как актеры. Ни одному из нас не следует отвлекаться, а надо как следует выучить реплики. Никто не должен говорить, что он перегружен работой, за исключением графини. Я не хочу больше слышать ваше ворчание.
     - Дедушка пустит нам кровь, если мы попытаемся это сделать, - сказала Гортензия, засмеявшись своей шутке.
     - Это большое преувеличение, - произнес Алекс, положив руки на плечи жены. - Помнишь, Энн, какой урок он преподал нам, когда мы не хотели играть вместе, потому что были в ссоре?
     - Он тебя проучил, Алекс, - отозвался Клод, - Насколько я помню, по поводу игры Энн он не делал замечаний.
     Алекс усмехнулся.
     - Правильно, так и было, - ответил он. - Пойдем в детскую, любимая?

Глава 9

     Пока все выходили из залы, намереваясь немного передохнуть перед ленчем и сбором зеленых веток, Джек закрыл книгу. В момент чтения пьесы он ощущал себя вдовцом, у которого щемило сердце. Почему он так быстро вынес ей приговор? Почему не дал ей шанс, реальный шанс оправдаться? Почему она не заставила его раскрыть истинных причин несчастья, гнева, злости, хотя почувствовала их? Почему не впала от его упреков в еще больший гнев, чем он? Почему не кричала, когда он убивал ее, и не звала на помощь Эмилию?
     И с чего вдруг он так опустошен от этой незамысловатой истории? После всех выдумок Шекспира?
     Оторвав глаза от книги, Джек понял, что остался в комнате один на один с Красоткой, которая гуляла по бальной зале, посматривая во французские окна.
     Он колебался.
     - Зачем ты приехала? - спросил он. Джек не собирался задавать этот идиотский вопрос. Он находился на полпути к двери, когда Изабелла повернула голову, чтобы посмотреть на него. - Зачем ты приехала? - повторил он свой вопрос.
     - Разве это не тот же вопрос, что и "как ты посмела"? - ответила она. - Вчера я все сказала тебе, Джек.
     - Зачем ты приехала? - упорствовал он. - Это имеет какое-нибудь отношение ко мне, Красотка? Ты ожидала, что я буду здесь? Боялась обнаружить меня? Или все же надеялась встретить?
     Как обычно, Изабелла взглянула ему в глаза.
     - Ты больше ничего не значишь для меня, Джек, - ответила она. - Ровным счетом ничего.
     За последние месяцы, проведенные вместе, они научились бороться друг с другом, не применяя физического насилия. Она не забыла тех уроков, как и он.
     - И никогда не значил, правда? - поинтересовался Джек. - Я олицетворял для тебя только хлеб с маслом, обеспечивая пропитание, пока ты карабкалась наверх. Взамен ты подарила мне год удовольствия без какой бы то ни было необходимости разыскивать девушек на ночь.
     - Верно, - произнесла Изабелла, не отводя глаз. - Мы давали и получали одинаково, Джек.
     Он чувствовал себя посрамленным и злым, как всегда. Зачем ему понадобилось обижать ее? Неужели человек всегда хочет причинить боль тому, кого любит?
     Но сейчас он ее уже не любил. Все осталось в прошлом.
     - Ты любила его? - Слова повисли в воздухе. Джек ужаснулся, поняв, что произнес их.
     На мгновение он решил, что Изабелла не ответит.
     - Конечно, я любила его, - сказала она. - Очень сильно.
     Те же слова он употребил вчера, описывая свои чувства к Джулиане.
     - Не знал, что ты хотела выйти замуж, - проговорил он. - Не догадывался, что ты удовольствуешься одним мужчиной.
     - Понимание этого ничего бы не изменило для тебя, - заметила Изабелла. - Ты бы никогда не женился на своей любовнице, Джек. А я всегда была для тебя только ею.
     Внезапно у него родилась идея.
     - Ты бы вышла за меня замуж? Если бы я попросил тебя? Вышла бы?
     - Это праздное любопытство, не так ли? - спросила она. - Но нет. На твой вопрос я отвечаю: нет. Полагаю, ты был прав, когда называл себя моим хлебом с маслом. Не могу понять, зачем я оставалась с тобой целый год? Все, о чем я мечтала, - не дать тебе уйти, несмотря на твое презрение.
     Джек понял, что в этой игре у нее появился перевес. Возможно, потому, что он более раним, чем она. Даже сейчас. Он почувствовал себя так, словно упал лицом в грязь. Он любил ее, она была смыслом его жизни. Правда, она бы не вышла за него замуж, даже если бы он попросил. Однако Джек никогда и не думал предлагать ей это.
     - Да, - сказала она. - Я любила Мориса. Для него я была той, кого уважают так же, как и восхищаются. После тебя я нашла его неотразимым.
     Она снова уязвила его. Год после разрыва с Красоткой, два года, шесть лет он все еще грустил. Он так и не смог забыть свои чувства к ней, лаская бесчисленное множество куртизанок и леди, не отягощенных моралью.
     Неожиданно ему пришла в голову мысль, что он сможет выбросить Изабеллу из головы в объятиях невинной Джулианы. Что заставило его отвлечься от ухаживаний за ней на столь долгое время? Верно, ему поможет Джулиана.
     - А я люблю Джулиану, - сказал он. - Я нахожу ее достойной уважения и восхищения.
     Ее глаза - восхитительные зеленые глаза, умевшие отражать столько чувств, - быстро моргнули. С удовлетворением Джек подумал, что она оскорблена. Он и надеялся хотя бы немного обидеть ее.
     - Может, тебе стоит пойти и отыскать ее, Джек? - спросила Изабелла. - Я нарочно осталась, после того как все разошлись. Я работаю, и мне сложнее, чем может показаться. Я должна понять образы и характеры героинь в сценах, которые будут сыграны здесь. Мне нужно уловить акустику и атмосферу. Я бы предпочла, чтобы ты ушел, хотя довольно невежливо просить тебя об этом в доме твоих дедушки и бабушки.
     Джек повернулся и вышел из комнаты, не взглянув на нее.

***

     Сначала Изабелла не хотела присоединяться к семейному походу за ветками к Рождеству. Приглашение в Портленд-Хаус было большой любезностью, по существу, ее наняли, как любого служащего, называя при этом почетным гостем. Она до сих пор чувствовала некоторую неловкость: семья была такой сплоченной и шумной. Она же была здесь чужой, несмотря на то, что ей прислали приглашение. Ей следует держаться от них подальше, насколько это будет возможно.
     Изабелла ощущала всю неуместность своего присутствия тут, потому что в свое время была любовницей Джека. Девять лет казались долгим сроком, пока она вновь не увидела его. Ей почудилось, что все произошло только вчера, настолько свежи оказались старые чувства.
     Зайдя после ленча в детскую, она предложила детям еще раз прогуляться к мосту или до деревни. Жаклин и Марсель пораженно взглянули на нее, глаза мальчика сначала стали холодными, а потом загорелись.
     - Мама, мы должны идти за остролистом! - воскликнул он. - Я пойду с моим другом Дэви. Я же рассказывал тебе об этом.
     Дети, разумеется, не поймут ее слов про семейный уклад и про идею о нежелательном вторжении чужаков. Но они и не думают вторгаться в жизнь этой семьи - их сюда пригласили. Ей не следует забывать, что Марсель - граф де Вашерон. Встретив Джека вновь, поговорив с ним, Изабелла осознала, что совершила ужасные поступки. К ней вернулось ощущение ее более низкого положения, которое он возродил.
     Она улыбнулась сыну и посмотрела на дочь.
     - А чего хочется тебе, Жаклин? - спросила она. - Тебе тоже интересно собирать со всеми зеленые ветки?
     Энн находилась в детской и слышала часть разговора.
     - О, Изабелла, - произнесла она, - неужели ни один человек не догадался сказать тебе, что дети тоже должны идти собирать ветки? Разумеется, Марселю и Жаклин нужно идти. Прогулка будет увлекательной. Фургоны отправятся домой, чтобы отвезти вес собранное, а потом вернутся с горячими напитками. Думаю, устроят и фейерверк.
     - Вот это да-а! - Марсель захлопал в ладоши и подпрыгнул.
     Энн засмеялась.
     - Фредди поскакал в дом священника пригласить Бертрана и Роуз, - добавила она. - Милый Фредди беспокоится о семействе Руби, ему ненавистно видеть их служащими.
     Изабелла немного успокоилась. Конечно, она должна пойти, если даже ее дети собираются присоединиться к компании. Было бы нечестно поручить их заботам других взрослых, оставшись дома.
     Таким образом, примерно через полчаса она вышла на улицу. Она почувствовала удовольствие от того, что она видела, как счастливы все вокруг нее и не дают ей ощутить себя чужой. Стэнли и Селия шли по обе стороны от нее, вскоре к ним присоединился и Перегрин. Он был один, так как его беременная жена осталась дома вместе с пожилыми родственниками. В то же время ей было грустно осознавать, что она не является членом этой семьи. Ее мать и отец всегда жили отдельно, а родные Мориса отвернулись от него после их свадьбы.
     Иногда ей казалось, что она смогла бы отдать все на свете за ощущение принадлежности к большой семье. Но она понимала, что ей придется смириться с судьбой, оставив мечты о личном счастье. Изабелла с болью вспомнила прошлый вечер, когда обнаружила Жаклин со скрипкой и смычком в руках. Она была уверена, что та забыла про инструмент после отъезда из Франции. Ужасные предчувствия охватили Изабеллу. Неужели Жаклин будет отличаться от остальных, как и ее мать? Почему девочка не взяла больше от своего отца, чуждого всяким амбициям?
     Ее глаза помимо воли остановились на дочери. В первые минуты прогулки Жаклин шла рядом с крошкой Кэтрин, Алексом и Энн. Но теперь она разговаривала с Джеком, на руку которог