койно заметил Джек. - Ничего страшного не случилось. Бессонницу нельзя победить, лежа в постели и ожидая сна.
     Неожиданно Изабелла вспомнила о бессоннице Джека. Иногда он приходил к ней ночью, усталый и раздраженный, и умолял помочь ему уснуть. Утром он рассказывал ей про аналогичные случаи, из-за которых его прозвали ленивым насмешником. Ему неизменно помогали только ее колыбельные, погружавшие его в сон.
     Изабелла не взглянула на него и никак не показала, что слышала его.
     - Иди в свою комнату и ложись в постель, - сказала она дочери. - Я приду к тебе через несколько минут. И будь благодарна, что тебя не отшлепали за твое бегство. - Изабелла никогда не била своих детей, а в некоторых случаях даже начинала плакать, когда Марсель был расстроен. Но сейчас она не осознавала силы своего гнева,
     - Хорошо, мама. - Голосок. Жаклин был тоненьким и печальным.
     Изабелле захотелось подхватить дочь на руки и плакать вместе с ней.
     - И оставь здесь эту вещь, - холодно добавила она. - Никогда больше не бери в руки музыкальные инструменты, Жаклин. Ты слышишь меня?
     - Да, мама. - Девочка вынуждена была встать на носки, чтобы дотянуться до рояля и положить на него скрипку. Затем она повернулась и вышла из комнаты.
     У Изабеллы защемило сердце, однако злость не прошла.
     - Как ты смеешь! - Она первый раз взглянула на Джека, ее глаза горели. - Как ты смеешь!
     Он скрестил руки на груди и посмотрел на нее.
     - Как я смею что? - поинтересовался он.
     - Как ты смеешь оставаться наедине с моей дочерью? - спросила она. - Как ты смеешь разговаривать с ней?
     - Красотка, - спокойно ответил он, - ей всего семь лет, как ты сообщила мне утром. Она семилетний ребенок. Разве я мог обидеть ее?
     Изабелла бросила на него затравленный взгляд. Она вспомнила, как давным-давно так же гневно смотрела на него.
     - Ты думаешь, я растлитель малолетних? - спросил он.
     Изабелла медленно перевела дыхание.
     - Это дом моих дедушки и бабушки, - продолжал Джек. - Девочка - их гость, а я - их внук. Кроме того, она - ребенок.
     Джек заставил Изабеллу почувствовать ее не правоту и беспричинность гнева. От этого она пришла в ярость.
     - Не желаю видеть тебя рядом со своими детьми, - сказала она. - Особенно рядом с дочерью. Не хочу, чтобы ты разговаривал с ними и смотрел на них. Не хочу, чтобы они узнали твое имя и запомнили твое лицо. Понимаешь? - Изабелла вдруг подумала, что привезла их сюда, зная, что он может быть здесь, даже надеясь на это.
     Джек холодно молчал.
     - Проведена ли черта, за которую мне запрещено заходить, Красотка? - наконец спросил он. - Мне нужно аплодировать и кричать "браво" или что-нибудь еще?
     Она перевела дыхание и взяла себя в руки.
     - Держись подальше от них, - повторила она. - Они - мои дети. Я готова умереть за них.
     - Браво, - пробормотал он.
     Изабелла сделала несколько шагов по направлению к нему.
     - Джек, - быстро проговорила она:
     - Пожалуйста, не употребляй то слово в их присутствии. Не называй меня так, когда они могут услышать. Позволь им считать меня...
     - Господи, Красотка! - Джек придвинулся к ней и больно сжал ее руки. - У тебя сложилось обо мне какое-то странное мнение.
     Потрясение было сильнее, чем Изабелла могла себе представить, и она лишь посмотрела ему в глаза холодным пристальным взглядом. Она, ощущала его твердые, мускулистые ноги, прижатые к ее ногам, его грудь рядом со своей. Изабелла почувствовала на лице его дыхание и запах одеколона, которым он обычно пользовался. Это движение было настолько фамильярным, будто со времени их последнего прикосновения не прошли многие годы.
     - Пожалуйста, Джек, - повторила она, не будучи полностью уверенной, о чем она просит. Она заглянула в его знакомые темные глаза, блестевшие на тонком красивом лице, обрамленном знакомыми густыми темными волосами.
     Джек. О Джек!
     Она подняла лицо, умоляя о поцелуе. Она ждала поцелуя. Однако он не поцеловал ее. В следующее мгновение он отступил назад и выпустил ее руки. Он обошел рояль и принялся одним пальцем наигрывать мелодию.
     - Красотка, - спросил он, - почему твоя дочь не берет уроков игры на скрипке? Она невероятно талантлива.
     - Нет, это не так, - поспешно ответила Изабелла. - Ее очень хвалил Морис. Его умиляло, что она могла играть на его скрипке почти с того момента, как начала ходить. Одну из них он сделал очень маленькой, специально для нее. Она играла на ней, вместо того чтобы проводить время с другими детьми, но так нельзя. После его смерти я запретила ей играть.
     Изабелла слушала себя и чувствовала неубедительность своих объяснений. Скрыв свой страх, она подумала, что не обязана давать объяснений, ведь матерью Жаклин была она.
     Джек опустил крышку фортепиано и несколько секунд молча разглядывал ее.
     - Я никогда не слышал, чтобы ребенок играл с таким чувством, - заметил он. - Казалось, она не может остановиться. Сейчас ты достаточно обеспечена, чтобы нанять для нее лучшего учителя. Ей нужен самый лучший учитель.
     - Что ты знаешь о том, что ей нужно? - Изабелла вновь почувствовала гнев. - Что ты знаешь о детях? Она должна быть спокойной и счастливой. Ей следует вести себя как все, а по ночам - спать. Ей нет нужды становиться чудо-ребенком.
     - Вот как? - нахмурился Джек. - Красотка, я думал, что из всех людей на свете именно ты распознаешь талант и поймешь, что его необходимо развивать. Уверен, ее талант так же велик, как твой, правда, в другой области, и сможет принести ей славу и известность.
     Она не желала для своего ребенка того, о чем он говорил. Неужели он не понимает, что она хотела для Жаклин совсем иного?
     - Красотка, ты ревнуешь к ее таланту? - спросил Джек.
     - Ты ничего не понимаешь! - свирепо ответила Изабелла. - Ты изнежен, тебе все давалось без усилий. Ты всегда получал то, что хотел, стоило только подумать об этом.
     Она могла нанять учителя или гувернантку. Она могла выйти замуж за одного из молодых мужчин своего круга, проявлявших к ней интерес до ее отъезда в Англию. Но нет, она хотела выступать и была одержима желанием развивать свой талант и стать лучшей из лучших. Она знала все о том, как проявляется талант, и знала, к чему это ведет. Это позволяет войти в мир женщин - леди, - которые не собирались трудиться, потеряли всякое представление о морали и проводили досуг так же, как когда-то они с Джеком. Это вело к остракизму, которому подвергли ее родственники Мориса и от которого она страдала, когда он пренебрег обычаями и ввел ее в другой мир. Это означало постоянное одиночество. Изабелла не могла припомнить время, когда не была одинокой, кроме первых месяцев знакомства с Джеком. В те дни она думала, что нашла свое счастье.
     У Жаклин был шанс стать настоящей леди, несмотря на положение ее матери. Она могла жить нормальной, счастливой жизнью, если кто-нибудь спрячет от нее эти проклятые скрипки.
     - Она берет уроки игры на фортепиано, - сказала Изабелла. - Игра на фортепиано более подходит леди.
     - Она хорошо играет? - спросил Джек.
     - Достаточно хорошо, - ответила она. - Ей всего семь. Однако она не проявляет интереса ни к занятиям, ни к практике, но играет правильно.
     - Красотка, - Джек перехватил ее взгляд, - ты совершаешь ошибку.
     - Кто ты такой, чтобы указывать мне, как воспитывать моих детей? - Ее голос дрожал. - Кто ты такой?
     Джек медленно покачал головой.
     - Всего лишь мужчина, который однажды жил с женщиной, развивавшей свой талант. Мужчина, который негодовал и желал обуздать его, но понял, что тот вышел из-под его контроля, - ответил Джек. - Мужчина, который в настоящий момент считает, что был прав. Я давно не видел твоей игры, Красотка, но весь мир признал, что она необычна.
     Изабелла припомнила, как Джек хотел, чтобы она оставила сцену, как он злился, когда буйные зрители с райка свистели ей громче обычного. После таких представлений он почти принуждал ее заниматься с ним любовью. В те моменты он не понимал, что игра для нее была не просто работой.
     Кому-то следовало остановить ее. Родители должны были сделать это. Но они попытались и потерпели неудачу.
     - Мне нужно идти в детскую, - произнесла Изабелла. - Хочу убедиться, что она легла в постель.
     - Конечно, - сказал Джек, - иди. - Но как только она повернулась, его голос остановил ее:
     - Красотка, не ругай ее. Бессонница - ужасное несчастье. С ней нелегко бороться, особенно ребенку.
     Она взглянула на него через плечо. "Как он смеет? - вновь подумала она. - Что он понимает в родительских чувствах? Что знает о мечтаниях, страхе за своих детей, особенно за ребенка, не желавшего вести себя по-детски? Что он знает о любви, о сердце, которое чувствует состояние детей? О страхе за них, тревоге о том, что может испортить ребенку жизнь?"
     Изабелла ничего не сказала. Какой в этом смысл?
     Его слова давили на нее, пока она поднималась по лестнице в детскую.

***

     Жаклин лежала в кровати с покрасневшими глазами и щеками. Она закрыла глаза, но Изабелла поняла, что девочка не спит. Она склонилась над ней и легким движением откинула с ее лица волосы, затем стремительно подалась вперед и заключила дочку в объятия. Тоненькая малышка Жаклин эмоционально и физически отличалась от Марселя и была из-за этого еще дороже.
     - Дорогая, - сказала Изабелла, - я испугалась, когда ты ушла. Что бы я делала без моей маленькой девочки? Я была так счастлива, увидев, что все в порядке, а потом рассердилась. Мне не хотелось заставлять тебя плакать. Прости меня.
     - Мама, - прошептала она, - тот господин сказал, что это великолепно. Он считает, мне нужно брать уроки.
     Тот господин?.. Ах да, Джек...
     - Мне он сказал то же самое, - проговорила Изабелла.
     После короткого молчания прозвучало:
     - Мама...
     - Мы подумаем об этом после Рождества, - сказала Изабелла. - Может, стоит попробовать. - Она уложила дочь обратно в кроватку, ласково подоткнув ей одеяло и улыбаясь. - Теперь ты уснешь?
     - Да, мама, - ответила Жаклин. Но стоило Изабелле задуть ее свечу и тихонько направиться к двери, как она опять сказала:
     - Мама, я думала, что умру, когда мы покинули Францию, а ты не разрешила мне взять скрипку.
     - Мы закажем другую, - проговорила Изабелла, чувствуя, как заныло сердце, - побольше, потому что ты становишься большой девочкой. Но играть будешь в строго отведенное время. Я проконтролирую это.
     Лицо Жаклин осветилось улыбкой.
     Спускаясь вниз, Изабелла подумала, что Джек словно перехитрил ее. Она так старалась заставить Жаклин забыть о скрипке, оградить ее от игры на ней, а сейчас пришлось разрешить это.
     Тот господин. Как странно слышать, что дочь зовет его "тот господин".

Глава 8

     Джек сел за фортепиано, откинул крышку и начал играть. Мелодия была певучей и звучала отстраненно. Музыка помогала ему в борьбе с бессонницей.
     Музыка или занятия любовью. Когда он стал взрослым, то к занятиям любовью прибегал значительно чаще, нежели к музыке. Благодаря Красотке он научился выплескивать свою энергию в женское тело и погружаться в сон в ее объятиях. Джек делал это и с другими женщинами, но никогда не чувствовал такого удовольствия, как с Красоткой.
     Ее тело оказалось более зрелым, чем он ожидал, и способным зажечь его тело. Он удивлялся, насколько быстро ей удавалось пробудить его,' когда они прикасались друг к другу.
     Он думал о хрупкой черноволосой девочке, ее дочери, и представлял картину, как та стояла, прижав к щеке слишком большую скрипку. Она играла не всегда верно, но с чувством, делавшим музыку прекрасной. Дочь Красотки. Джек заинтересовался ею, так как она вышла из тела Красотки, а зародилась там от семени де Вашерона.
     Он был слишком молодым и неопытным, когда столкнулся с талантом Красотки. Он пытался игнорировать его, отбросить, привить ей тот образ жизни, который позволил бы ему контролировать ее. Ее талант злил его, выводил из себя, озадачивал. Джек ненавидел сам факт, что она была актрисой.
     "Могло ли все измениться?" - гадал он. Что бы произошло, если бы он гордился ее игрой так же, как ею самой? Если бы он одобрял ее, открыто признал своей женщиной, возможно, даже женился на ней? Для матери и дедушки с бабушкой его женитьба на актрисе и любовнице стала бы ударом. Но если все же он поступил бы, как де Вашерон, и забыл о предрассудках? Если бы он стал отцом ее детей?
     Что бы это изменило? Смог бы он не ревновать к мужчинам, которые были ее покровителями и любовниками? Сумел бы он закрыть глаза на поклонников, толпившихся в зеленом холле театра, и любовников, в то время, когда он покровительствовал ей? Джек всегда знал о них, и в конце концов Изабелла открылась ему - во время ужасной ссоры, разразившейся в их последнюю до вчерашнего дня встречу.
     Если бы он уступил ей, разделил ее мечты и надежды, осталась бы она с ним дольше? Вести о ней долетели из Франции спустя год или более после разрыва. Стало известно, что слава ее растет и ей покровительствует сам император Наполеон. С момента возвращения ее имя не связывали ни с каким мужским именем, даже из самых богатых и заметных светских щеголей, взявших за правило находить шлюх и любовниц в зеленых комнатах и открыто хвалиться ими при подходящих обстоятельствах.
     Бабушка никогда не пригласила бы ее в Портленд-Хаус, если бы се имя было связано с каким-нибудь скандалом.
     Изменилось бы что-нибудь, будь он старше, опытнее, терпеливее?
     Джек заключил, что, вероятнее всего, нет, и закончил играть пьесу. Он был настолько погружен в свои мысли, что едва понял, что исполнял. Даже сейчас, когда ему исполнился тридцать один год и она ничего больше не значила для него, он вспыхнул от гнева при мысли о том, что другие мужчины пользовались ее телом, в то время как он заботился о ней и любил ее.
     Нет, ему не следовало делить ее с другими мужчинами. Если он женится - когда женится, - он будет точно знать, что является единственным мужчиной своей супруги. Ему нужно быть уверенным, что он - первый и последний для нее.
     Джек решительно подумал о Джулиане, которую потерял из виду уже давно. Во время чаепития и ужина он флиртовал с Роуз, а затем ушел из дома с ней и Фишем. А после возвращения... С момента его возвращения прошли часы. Он не имел представления о том, сколько сейчас времени. Полночь? Еще позднее?
     Дверь приоткрылась, и показалась голова Перегрина.
     - Вот где ты прячешься, - сказал он, распахивая дверь. - Джек, ты выглядишь как влюбленный пастушок. Приятель, она в гостиной и, несомненно, с сильно бьющимся сердцем ожидает твоего возвращения. Только что начали загадывать шарады. Твоей команде отчаянно не хватает помощи. К моей команде присоединилась графиня, вернувшаяся из детской. Неужели ты допустишь поражение своей команды и заставишь участников опечалиться? - Он ухмыльнулся и подмигнул.
     Джек вскочил.
     - Допустить поражение? - переспросил он. - Никогда, Перри, приятель! Никогда нога врага не давила мне на грудь, а лезвие меча не упиралось в мое горло. Но даже в том случае, если лицо врага будет достаточно близко, я могу проткнуть ему глаза. Ты упомянул про шарады? Полагаю, что понимаю кое-что в этой игре. Показывай дорогу.
     Перегрин ухмыльнулся и исчез.

***

     На следующий день все были заняты, в роли организатора выступила герцогиня. Она следила, чтобы ее родные и остальные гости наслаждались каждым мгновением праздничных дней, но, разумеется, на ее условиях. Бабушка никак не могла смириться, что для многих людей - для большинства - Рождество являлось порой безделья и застолий. Алекс поделился этими мыслями с гостями, которые разделили его взгляды.
     В то утро состоялась генеральная репетиция для всех актеров, что означало: они должны знать свои роли и знать, как им нужно играть. В полдень каждый должен был пойти в парк и набрать зеленых веток для украшения дома. Герцогиня пояснила, что им будет приятно сделать это самим, а не поручать слугам. Когда они вернутся, нужно будет заняться развешиванием украшений.
     Мартин сообщил Мод, что каждый способный произнести "а-а" будет готовиться в музыкальной комнате или гостиной к концерту, которым они развлекут друг друга вечером, в канун Рождества, перед тем как пойти в церковь.
     Большинство членов семьи отправились на репетицию в бальную залу. Подготовка к представлениям никогда не пользовалась у них популярностью. Но в настоящий момент желание увидеть игру графини де Вашерон было очень сильным. Гортензия сказала мужу, что это всех развеселит.
     Джулиана тоже отправилась бы в бальную залу, если бы брат не подстерег ее после завтрака.
     - Я собираюсь прогуляться, - сообщил он. - Возможно, я пойду на окраину деревни и засвидетельствую свое почтение священнику. Присоединишься ко мне, Джули?
     - Ты навестишь священника? - воскликнула она. - Но, Говард, мы не представлены ни ему, ни его жене. Разве мы можем идти одни?
     - Дом священника - такое место, куда может зайти любой без предварительных представлений. Кроме того, вчера мы познакомились с Фитцем и мисс Фитцджеральд.
     Его намек был слишком очевиден. Джулиана знала брата достаточно.
     - О! - со смехом сказала она, толкнув его в плечо. - Она хорошенькая, правда? Но она гувернантка, Говард. Папа не одобрит этого.
     - Боже мой, Джули, - ответил он с некоторым раз-дражение!УТ. - Я не собираюсь делать предложение. Но ты поняла, зачем одинокие женщины появляются в Портленд-Хаусе? Сейчас там только ты, и ты - моя сестра.
     Джулиана поняла. Она до сих пор не осознавала, насколько это Рождество было тоскливым для Говарда. Однако он был прав, или почти прав.
     - Еще есть графиня де Вашерон, - сказала она. Он поморщился.
     - Она, должно быть, на пять или шесть лет старше меня, - проговорил он, - и у нее двое детей. Это означает, что она - не в счет.
     - Верно, - согласилась с Говардом Джулиана. Она попробовала, но не сумела представить, как графиня кокетничает с ним. - Но она мне нравится. Она очень добрая. - Джулиана взяла брата под руку, и они стали спускаться по лестнице. - Мисс Фитцджеральд хорошенькая. Понимаю твою неохоту идти к ней одному. Пойдем вместе, Говард.

***

     Полтора часа спустя по пути в деревню она подумала, что на самом деле была рада прогуляться с братом.
     Джулиана постоянно предпринимала попытки освоиться в сложившейся ситуации и влюбиться в мистера Фрейзера. Первый шаг был успешно пройден. Она нашла его приятным человеком, по-доброму относящимся к ней. Дальше все становилось сложнее. Он был слишком искушенным по сравнению с ней. В его присутствии она ощущала себя ребенком.
     Хорошо пройтись вдвоем с Говардом, разговаривая о пустяках и не делая над собой никаких усилий.
     Утро прошло удивительно приятно. Когда с церемонией представления было покончено, миссис Фитцджеральд настояла, чтобы они выпили чаю с ее новым пирогом, горячими булочками и плюшками. Ректор пришел из своей комнаты и, усевшись рядом с ними, поддерживал светскую беседу, пока они пили и ели.
     Затем Говард многозначительно взглянул на сестру, призывая поддержать его, и предложил Фитцу и мисс Фитцджеральд прогуляться.
     Священник заметил, что на Рождество может пойти снег.
     - Оденься потеплее, дорогая, - наказала миссис Фитцджеральд дочери.
     Как Джулиана и ожидала, выйдя на улицу, Говард взял мисс Фитцджеральд за руку. Она же оперлась на руку мистера Фитцджеральда, и они вчетвером пошли по дороге, которая называлась деревенской улицей, и дальше по полю, с одной стороны ограниченному массивной стеной портлендского парка.
     Джулиана не предполагала гулять вдвоем с незнакомым мужчиной. Его лицо было красивым и излучало иронию. Похоже, он был на восемь или десять лет старше ее, но она не ощущала разницы в возрасте. Фитц приходился священнику сыном и зарабатывал себе на жизнь, управляя чьим-то поместьем. В принципе, ему ничего не стоило дать ей почувствовать себя косноязычной и чересчур наивной для своих лет.
     Он расспрашивал о