забелла тоже улыбнулась.
     Потом Джек опустил голову на подушку рядом с ней и начал ласкать. Он медленно гладил ее тело, и это доставляло удовольствие обоим.
     Через некоторое время его движения стали порывистыми, желание вернулось. Быстрый ритм, бездумное стремление и неожиданный взрыв, направлявший их в пустоту и спокойствие. В это мгновение казалось, что они попали в рай.
     Изабелла подняла руку, чтобы погладить его волосы. Джек вздохнул, не выпуская ее из объятий.
     - Мне захотелось вздремнуть, - сказал он. - Не будешь шуметь?
     - Не буду, - отозвалась Изабелла. Джек посмотрел на нее с улыбкой.
     - Прежний ответ, - заметил он.
     Изабелла тоже улыбнулась и закрыла глаза. Ей хотелось скрыться от реальности и не думать о том, что она сделала.
     Она мечтала любить - вновь испытать это почти забытое чувство.
     - Красотка. - Джек поцеловал ее в нос, - Ты не можешь заснуть. Конечно, это приятно, но прежде нам надо поговорить.
     - Не хочу разговаривать, - сказала она. - Хочу спать.
     - Мне надо поговорить. - Джек поцеловал ее губы. Он все еще находился под впечатлением от происшедших в ней перемен. Девичья застенчивость ушла вместе с юным, не до конца оформившимся телом. Ее место заняла прекрасная женщина, но она оставалась прежней Красоткой.
     - Я не стану вновь твоей любовницей, - заявила она. - Я уже прошла через это, Джек, и не намерена начинать сначала. Да, я была наивна и романтична. Я думала, что мы стали любовниками, потому что брак между нами невозможен. Я даже не представляла, что превращусь в шлюху. Это никогда больше не повторится.
     - Хорошо, - сказал Джек. - Давай сделаем из тебя честную женщину. Когда хочешь устроить церемонию? На следующей неделе? Не уверен, что сумею выдержать дольше.
     После его слов глаза ее расширились. Мечтательное выражение, которое появляется в глазах женщины после чудесной любви, сменилось тревогой.
     - Это невозможно, Джек, - ответила она. - Сейчас я завоевала уважение, меня принимают люди, даже такие, как твои дедушка и бабушка, вся твоя семья. Но есть невидимая граница, переходить которую не следует. Я знаю, мне не суждено стать членом твоей семьи. Ты не можешь жениться на мне.
     - Представляю, что устроит мне дедушка, если я не женюсь на тебе, Красотка. Даже если его рука вполовину такая же крепкая, как во время нашего детства, я и то начинаю дрожать.
     Изабелла уставилась на него испуганными глазами.
     - Джек, - прошептала она. - Ведь они не знают?
     - Недавно я все им рассказал, - ответил он. - Дедушка, бабушка, мама знают, что Жаклин - моя дочь.
     Изабелла поморщилась и закрыла глаза.
     - Джек, как я теперь взгляну им в глаза?
     - Ты будешь рядом со мной, - сказал Джек, запуская пальцы в ее золотистые волосы. Они нисколько не потускнели за прошедшие девять лет. - Думаю, нам лучше пожениться здесь, Красотка. Ты с детьми побудешь в доме, пока я съезжу в Лондон за разрешением. Родные никогда не простят нас, если мы заключим брак тайно.
     - Джек! - В ее глазах стоял ужас. - Мы не можем этого сделать. Ты же знаешь, так не бывает. Мы такие разные.
     Джек поцеловал ее и молчал дольше, чем намеревался. Он старательно подбирал слова.
     - Размышляю, что сказать Жаклин, - произнес он. - Ты величайшая актриса из всех, кого я видел, Красотка. Думаю, что понимал это и девять лет назад. Меня пугала мысль о твоей независимости и о том, что я больше не понадоблюсь тебе.
     - Джек... - начала Изабелла, но его пальцы прижались к ее губам.
     - Я не знал, как бороться с ревностью, - продолжал он. - Я убеждал себя, что внимание мужчин - это жертва, которую я должен принести. Я был молод, влюблен и неопытен. Сейчас я понимаю, как важно для тебя признание, и не попрошу тебя оставить сцену.
     - У тебя никогда не появится...
     Но его пальцы остановили ее вновь.
     - Нет, появится. Я видел, как сильно ты любишь своих детей, Красотка. Нет и признака того, что ты пренебрегаешь ими или они страдают из-за того, что твое время поделено между ними и театром. За прошедшие годы я стал мудрее. Понимаю, что невозможно постоянно находиться рядом друг с другом. Любимому человеку нужно верить и ждать, что он отплатит тебе тем же. Позволь мне попытаться.
     - О Джек! - В ее глазах блестели слезы. - Я была такой глупой. Я любила и мечтала о тебе, но когда поняла истинную суть наших отношений - задолго до того как ты назвал меня бранным словом, - попыталась бежать от тебя. Я умирала от страха, представляя, как теряю тебя, поэтому не позволяла себе доверять тебе. Я специально задерживалась после представлений, чтобы не показывать, как стремлюсь увидеться с тобой. Я заставляла себя принимать приглашения на ужин от других джентльменов, чтобы доказать, что ты не единственный привлекательный мужчина. А когда ты рассердился, начал оскорблять меня, то я решила, что не ошиблась на твой счет.
     - Мы составляли пару круглых идиотов, - заключил Джек.
     - В тот момент я начала подозревать, что жду ребенка, - сказала Изабелла, вновь закрыв глаза и положив голову ему на грудь. - Я не знала, как ты воспримешь эту новость, и убежала, украв у тебя возможность решить, хочешь ты Жаклин или нет.
     Джек приподнял ее голову и заглянул в глаза.
     - Думаю, нам нужно простить друг друга, Красотка, - произнес он. - Сможем мы это сделать?
     Она кивнула, сдерживая слезы.
     - Мы соединим наши жизни, - продолжал Джек. - Будем вместе, заключим брак, вырастим двоих детей. Я буду отцом им обоим, Красотка:
     - Марсель...
     - Им обоим, - повторил он. - Надеюсь, ты подаришь мне ещ„ одного или двоих?
     - Джек, - ласково поинтересовалась Изабелла, - как это стало возможным?
     - Пришло Рождество, - улыбнулся он. - А на Рождество все возможно.
     - Но Рождество скоро пройдет.
     - И опять наступит в следующем году, через год и будет приходить каждый год. К тому же почему ты думаешь, что я не сумею удержать рождественскую Красотку на весь год?
     - Кого? - переспросила она. - Ужасный каламбур, Джек,
     Он усмехнулся.
     - Мне он показался складным, - заметил он.
     - В следующий раз ты придумаешь что-нибудь более затейливое.
     - Красотка. - Джек потерся своим носом о ее. - Ты выйдешь за меня замуж? Только не забудь, что, пока не дашь согласия, останешься в постели.
     Изабелла шумно вздохнула.
     - Я согласна стать твоей женой, Джек, - ответила она. - Я любила тебя десять лет, а за прошедшую неделю чувства стали даже ярче. Как я могу сказать "нет"?
     Он обвил ее руками.
     - Я забыл о своем обещании, - прошептал он. - Я не выпущу тебя из постели, даже когда ты скажешь "да".
     Они рассмеялись. Неожиданно Джек отпустил ее и передвинулся к краю кровати.
     - Я вспомнил. Есть еще одна важная вещь, Красотка. Не возражай! Хочу стать тираном подобно моему дедушке. Даю тебе полчаса.
     - Полчаса? - пораженно воскликнула она.
     - Чтобы одеться и пойти на бал.
     - О нет! Джек, я не...
     - Двадцать девять с половиной минут. Ты должна справиться, Красотка, значит, справишься. Ты прекрасно выглядишь, любимая.
     Изабелла сидела рядом с ним - обнаженная и прекрасная.
     - Так нужно, верно? - спросила она.

***

     Бал продолжался уже больше часа. На всех лицах не было ?и тени неудовольствия, хотя кое-кто перешептывался.
     Джулиана и ее родные еще не уехали. Она танцевала с Фитцем. Если кто-то знал истинную причину ее разрыва с Джеком, то мог заметить страстные взгляды, которыми танцующие обменивались между собой. Но пока никто ничего точно не знал, ведь Джек все не появлялся и объявления о помолвке не последовало.
     Все обсуждали, почему Джек задерживается, и предполагали, что он слишком смущен, чтобы спуститься в залу.
     И все сожалели, что графиня устала и не придет. Рождественский бал мог стать незабываемым событием при условии, что все приглашенные соберутся вместе.
     - Возможно... - проговорила Энн, глядя на Алекса. Муж притянул ее к себе и ответил:
     - Боюсь, ты слишком романтична, любимая. Неожиданно все посмотрели на дверь. Там стоял Джек в красивом голубом костюме, отделанном серебром, держа за руку Изабеллу, одетую в блестящее шелковое голубое платье.
     Джек обвел глазами присутствующих и заметил свою мать. По счастливой случайности она стояла рядом со своими родителями.
     - Предлагаю пари, любимая, - сказал он. - Ставлю пять фунтов на то, что их первые слова будут о моем небывалом везении.
     - Мне никогда не было так трудно, даже когда я выходила на сцену, - призналась она, проходя через комнату с соблазнительной улыбкой, из-за которой раньше ему хотелось убить окружающих от ревности.
     - Мама, бабушка, дедушка. - Джек с достоинством поклонился, позволив Красотке сделать реверанс. К счастью, музыка и танцы отвлекли остальных от происходящего. Было бы некрасиво делать объявление этим вечером. - Представляю вам мать моей дочери, мою возлюбленную и будущую жену.
     - О Джек! - Его мать достала носовой платок. - Дорогой мальчик, дорогая графиня!
     - Думаю, он больше не мальчик, - проговорила бабушка. - Все неоправданно запоздало на девять лет.
     Герцог захрипел и мрачно насупился.
     - Добрый вечер, дорогая графиня, - проскрипел он, - Все, что я могу сказать тебе, Джек, так это то, что тебе невероятно повезло.
     Джек и Изабелла переглянулись, а потом восторженно улыбнулись друг другу, подобно остальным членам семьи, не скрывая больше свою любовь. Они представляли, какой неожиданный сюрприз преподнесут остальным через день или два.



   Мэри БЭЛОУ
   НЕМНОГО ПОРОЧНЫЙ

Перевод с английского Е.С. Бушуевой. OCR AngelBooks




Анонс

     Лорд Рэнналф Бедвин отказывается верить, что скромница Джудит Лоу, "бедная родственница" в семье его соседей по имению, и таинственная прелестница, подарившая ему одну незабываемую ночь и наутро исчезнувшая без следа, - одна и та же женщина!
     Однако пламя страсти, которое Джудит зажгла в его сердце, уже не погасить, - и очень скоро легкомысленный повеса, порхающий по жизни как мотылек, готов на коленях молить возлюбленную о взаимности...

Глава 1

     Не случись с почтовой каретой аварии, ничто не помешало бы Джудит Лоу предаваться мечтам. Это занятие неизменно помогало ей отвлечься от неприглядной реальности.
     В первый раз за двадцать два года жизни молодая девушка отправилась в путешествие в почтовой карете. Не успела она проехать и трех миль, как все ее прежние представления об этом виде транспорта рассыпались в пух и прах. Какие уж тут романтика и дух приключений! Она была зажата между угрожающих размеров дамой, занимавшей полтора сиденья, и тощим джентльменом, которому никак не сиделось на месте. Казалось, он сплошь состоял из костей и острых углов, и каждый раз, начиная вертеться в поисках удобного положения, пребольно толкал Джудит в бок, задевая порой и более интимные места. Полный джентльмен напротив постоянно храпел в тон скрипу рессор, а сидевшая рядом с ним дама плаксиво жаловалась на жизнь каждому пассажиру, имевшему глупость или неосторожность встретиться с ней глазами. Еще один джентльмен на противоположном сиденье источал запах несвежего белья, смешанный с запахом лука и чеснока. Экипаж беспрестанно трясся и кренился то на одну, то на другую сторону, подпрыгивая на каждой кочке и попадая в каждую яму на дороге. Во всяком случае, у Джудит создалось именно такое впечатление.
     Однако, несмотря на неудобства, молодая девушка была преисполнена решимости завершить путешествие. Она только что покинула родной Биконсфилд, где провела всю свою жизнь. Дом успел ей изрядно поднадоесть, и, несмотря на то, что там осталась вся семья, Джудит сомневалась, что когда-нибудь захочет туда вернуться. Сейчас она направлялась к своей тетушке Эффингем. Прежняя жизнь закончилась в тот момент, когда девушка села в экипаж. Хотя письмо тетушки, адресованное ее отцу, и было написано довольно туманно, Джудит поняла, что в Харвуд-Грейндж она будет не долгожданным и почетным гостем, а бедной родственницей. Ей придется зарабатывать себе на жизнь способом, который ее тетя, дядя, двоюродные братья и бабушка сочтут допустимым. Поэтому девушка не видела впереди ничего, кроме унылого и скучного существования, в котором не будет места любви, браку, собственному дому и семье. Ей была уготована судьба скромной, незаметной женщины, которой заказана дорога в высшее общество и которая живет за счет родственников, исполняя при них должность бесплатной служанки.
     Отец сказал, что тетушка Эффингем проявила несказанную доброту, пригласив племянницу в свое имение. Правда, насколько Джудит было известно, ее тетя, сестра отца, которая уже в зрелом возрасте удачно вышла замуж за богатого вдовца сэра Джорджа Эффингема, никогда не славилась гостеприимством.
     И все из-за этого мерзавца Брануэлла! Убить его мало! Джудит с большим удовольствием повесила бы его на первом же суку, четвертовала бы его, стерла в порошок за глупые выходки. За последние несколько недель девушка ни разу не помянула младшего братца добрым словом. Джудит была второй дочерью в семье, и поэтому надолго оставаться в родительском доме не было никакой возможности. Она не была ни самой старшей - Кассандра родилась на год раньше, ни тем более самой красивой - украшением семьи была младшая сестра Памела. Любимицей родителей тоже была не она, а малышка Хилари, если только семнадцатилетнюю девицу можно назвать малышкой. Джудит родилась мечтательницей, невероятно стеснительной, чересчур активной для девушки и ужасно несимпатичной.
     Когда отец вошел в гостиную и вслух зачитал письмо тетушки Эффингем, все разом повернулись в сторону Джудит. Отец оказался в тяжелом финансовом положении и вынужден был просить сестру о помощи. Вес девушки семейства Лоу понимали, что ждет ту из них, которая отправится в Харвуд. Джудит вызвалась первой. Сестры разрыдались, услышав ее слова, но родители уже приняли решение. Ночь перед отъездом Джудит провела в доме священника, придумывая изощренные пытки для Брануэлла.
     За окном почтовой кареты виднелся на редкость унылый пейзаж: тяжелые серые тучи низко нависли над землей. Хозяин трактира, в котором они останавливались час назад, чтобы поменять лошадей, предупредил, что на севере недавно был страшный ливень. Экипаж мог запросто попасть под дождь или завязнуть в грязи на размытой дороге, но кучер почтовой кареты только рассмеялся в ответ на предложение переждать непогоду у него на дворе. Кстати, предсказание трактирщика сбылось: по мокрой дороге с каждой минутой становилось двигаться все труднее, хотя дождь заметно утих. Джудит постаралась полностью отгородиться от действительности, побороть нарастающее раздражение, связанное с сильной тоской по дому, отвратительной погодой, некомфортным путешествием и безрадостными перспективами. Она отдалась во власть грез, воображая себя героиней необыкновенного приключения. Мечты об отважном сказочном герое занимали все ее мысли и чувства, пока не произошла авария.
     Джудит мечтала о разбойниках с большой дороги, а точнее, об одном разбойнике. Разумеется, он не имел ничего общего с настоящими бандитами - этими порочными, грязными, аморальными, невоспитанными ворами и убийцами, которые хладнокровно перерезали горло неудачливым путешественникам. Героем ее мечтаний был совсем другой человек - красивый, темноволосый, бесстрашный. Он улыбался широкой белозубой улыбкой, а глаза его весело искрились сквозь прорези черной маски. Он стремительно несся по залитому солнцем зеленому лугу, легко удерживая в одной руке поводья великолепного породистого черного жеребца, а в другой держал пистолет (естественно, незаряженный), нацеленный в сердце кучера. Он весело смеялся и шутил с пассажирами, забирая у них драгоценности, а потом вернул награбленное тем людям, для которых кража была равносильна смерти. Или нет... не так: он вернул абсолютно все ценности обратно пассажирам, поскольку на самом деле не был никаким разбойником, а был настоящим джентльменом, который хотел отомстить одному негодяю, путешествовавшему по этой же самой дороге.
     Это был благородный герой, нарядившийся в разбойничье платье, человек со стальными нервами, веселой бесшабашностью, золотым сердцем и внешностью, которая заставляла трепетать сердца всех молодых пассажирок, причем вовсе не от страха.
     А потом он перевел взгляд на Джудит - и на мгновение весь мир замер, а звезды на небесах запели торжественный гимн. Джентльмен весело рассмеялся и сказал, что похитит ожерелье, украшавшее шею девушки, хотя по всему видно, что оно практически ничего не стоит. Это был... подарок матери, который она надела на шею дочери в предсмертный час, и Джудит поклялась не снимать его до конца жизни. Она смело поднялась, слегка откинула назад голову и немигающим взглядом уставилась в смеющиеся глаза незнакомца. "Вы не получите это ожерелье!" - громко и четко произнесла девушка недрогнувшим голосом. Она не отвела глаз, хотя была смертельно напугана.
     Незнакомец снова рассмеялся, легко усмиряя взбрыкнувшую лошадь. Если нет возможности завладеть ожерельем без его владелицы, заметил он, то он возьмет и то и другое. С этими словами он медленно подъехал к ней, такой высокий, пугающий и... такой восхитительный, и, оказавшись достаточно близко, наклонился в седле, сильными руками обхватил ее за талию (Джудит, правда, не успела придумать, куда он дел пистолет, бывший в его руках минуту назад) и легко поднял ее на спину лошади.
     Потеряв землю под ногами, девушка на секунду растерялась, а потом... потом ее грубо вернули к реальности. Кучер потерял управление на размытой дороге, и экипаж начало кидать из стороны в сторону, У пассажиров было достаточно времени, даже слишком много, чтобы успеть испугаться, прежде чем карета резко дернулась в сторону, забуксовала, потом снова вылетела на дорогу, угрожающе подпрыгнула на колдобине и наконец перевернулась, угодив в глубокую канаву на обочине.
     Когда к Джудит начало постепенно возвращаться сознание, ей показалось, что все вокруг стонут и кричат. Исключение составляла только она сама: вместо того чтобы громко взывать о помощи, она молча кусала губы. Все шестеро пассажиров беспомощно барахтались в куче на одной стороне кареты. Непрекращающиеся вопли, стоны и проклятия свидетельствовали о том, что большинство из них, если не все, были живы. Снаружи доносились крики и ржание перепуганных лошадей. Из общего гомона четко выделялись два голоса, причем от их выражений любая порядочная девушка покраснела бы.
     "Я жива, - удивленно подумала Джудит, осторожно ощупав себя, - а что еще более невероятно - я цела и невредима". Каким-то непостижимым образом ей удалось оказаться наверху стонущей кучи-малы. Девушка с трудом пошевелилась, и в ту же секунду дверца кареты у нее над головой распахнулась, и кто-то - видимо, сам кучер - посмотрел на нее.
     - Дайте мне руку, мисс, - скомандовал он. - Мы сейчас всех вытащим в одну минуту. Бог не оставит нас, сударыня, только прекратите орать, - обратился он к той самой болтливой дамочке, причем в его голосе не было ни капли сострадания, несмотря на то что карета перевернулась по его вине.
     Спасение пострадавших заняло, конечно, больше, чем одну минуту, но в конце концов вскоре все пассажиры стояли на траве на краю канавы или сидели на перевернутых сумках, беспомощно глядя на кучера, который в ближайшее время явно не собирался пускаться в путь. Вообще-то даже человеку непосвященному было понятно, что экипаж серьезно пострадал. До самого горизонта не было видно ни одного человеческого жилья. Небо, затянутое свинцовыми тучами, грозило с минуты на минуту пролиться дождем. Холодный воздух был насквозь пропитан влагой. Трудно было поверить, что на дворе лето.
     По счастливой случайности пассажиры, сидевшие на козлах, тоже серьезно не пострадали, хотя двое из них были по уши в грязи и сложившаяся ситуация их определенно не радовала. Впрочем, настроение бедолаг разделяли практически все присутствующие. Кое-кто даже кричал и размахивал кулаками. Один мужчина гневно вопрошал, как это опы