не перед горящим камином. Она рассеянно расчесывала волосы, невидящим взглядом смотрела на пламя, пытаясь не задумываться о том, что происходит сейчас в Стэдвелле, не думать вообще ни о чем.
     И в этот момент открылась дверь, и в комнату вошел Джулиан. Он был в халате, надетом поверх рубашки.
     Сейчас, когда Дэвид уехал, Ребекка в какой-то степени ожидала прихода Джулиана. Он ее муж и провел без нее целых четыре года. Раньше он всегда приходил к ней очень часто, почти каждую ночь.
     "Я его жена", - подумала Ребекка. Она ему улыбнулась и отложила щетку в сторону.
     Ребекка обняла Джулиана, когда он ее поцеловал. Она ощутила прилив нежности. Это было отнюдь не так плохо. Она всегда любила целоваться. Она любит Джулиана. И кроме всего прочего, это ее долг.
     - М-м, Бекка, - пробормотал Джулиан, опустив голову, чтобы потереться о ее шею. - Ты, любовь моя, такая горячая. Давай ляжем.
     Она позволила ему подвести себя к кровати и села на ее край, а он стал снимать с нее пеньюар. Ребекка легла бы на подушку и подняла бы свою рубашку, но... Она отчетливо вспомнила, как это делал Дэвид - почти точно так же.
     Но она принадлежит Дэвиду. Только Дэвид имеет право... А это посторонний человек. Джулиан - посторонний человек?
     Она была не в силах лечь.
     - Джулиан, - прошептала она. - Я не могу.
     Он опустился перед ней на колени, раздвинул ее колени, чтобы вплотную придвинуться, и стал наклонять ее голову для поцелуя.
     - Нет, ты сможешь, - сказал он. - Ты же любишь меня. Разве это не так, Бекка?
     Конечно, она любит его.
     - Да, - ответила она. - Ты знаешь, что я тебя люблю, Джулиан.
     - Тогда ложись, - велел он, вставая. - Если ты хочешь, то я сделаю это быстро, Бекка. Я не причиню тебе боли.
     Господи... О Господи... О прошу тебя, дорогой Бог. Она легла и закрыла глаза. Но когда она почувствовала руки Джулиана на кайме ее ночной рубашки, ее охватила паника. Ребекка приподнялась и стала сопротивляться ему, как дикарка, которая поняла, что ее ожидает.
     - Нет! - закричала она. - Нет!
     Джулиан побледнел, потрясенный, когда она внезапно прекратила сопротивление и посмотрела на него с некоторым ужасом.
     - Джулиан, прости, - сказала она. - Прошу извинить меня. Всего три дня назад я была замужем за Дэвидом. - Ребекка вспомнила, что три ночи назад тот занимался с нею любовью с присущей ему страстью. И она отвечала ему тем же. Всего три ночи назад... - Я не могу так быстро... Мне нужно время. Я очень прошу простить меня, - сказала она. Ей показалось, что сейчас от нее хотят немыслимого - измены супругу.
     - Я понимаю тебя, Бекка, - довольно тяжело дыша, сказал он. - Все дело в том, что этим мы с тобой не занимались так чертовски долго. Я не учел этого. Ничего, все в порядке. И как много тебе нужно времени?
     - Неделя, - ответила она. - Дай мне неделю. Давай вместе будем гулять, разговаривать. Мы снова привыкнем друг к другу, чувство какой-то неловкости исчезнет. Давай влюбимся снова.
     - А разве мы когда-нибудь переставали любить друг друга? - спросил он. - Ты разлюбила меня, Бекка?
     - Нет, - убежденно ответила она. - Ни на мгновение. Когда я согласилась выйти замуж за Дэвида, то мы оба понимали, что я никогда не смогу его полюбить. Ни его, ни вообще какого-либо другого мужчину. Мы оба исходили из того, что я всегда буду любить только тебя.
     Он прикоснулся к ее щеке тыльной стороной ладони.
     - Ты так красива, Бекка, - сказал он. - Итак, одна неделя. Но ни секундой дольше. Ты не можешь понять, насколько это тяжело. У женщин это, конечно, по-другому, но мужчины испытывают потребности, удовлетворение которых трудно отложить даже на неделю.
     - Я знаю, - печально произнесла Ребекка. А ведь Дэвида она всегда хотела так же, как и он ее. - Спасибо, Джулиан. Мне так жаль. - Она повернула голову и поцеловала его руку. - Я люблю тебя. Я люблю тебя до боли.
     - Спокойной ночи, Бекка, - сказал он и вышел из комнаты.
     Ребекка еще долго сидела на краю кровати. Она переживала сейчас какой-то душевный надлом. Она знала, что разочаровала Джулиана. И впервые в жизни не исполнила своей главной супружеской обязанности: отказалась удовлетворить желание своего мужа. Но она не могла поступить иначе. Она не могла разрешить Джулиану вторгнуться в ее тело.
     Ее тело принадлежит Дэвиду.
     Она закрыла лицо руками. Но ведь ее тело принадлежит и Джулиану. Джулиан - ее муж. У нее остается неделя, чтобы и разум, и тело привыкли к этому факту. Конечно, труда это не составит. Ведь она любит Джулиана.
     И всю неделю после отъезда Дэвида и Чарльза Ребекка каждую минуту своего бодрствования проводила с чувством любви к мужу, привыкая к новому условию своей жизни, готовясь к той ночи, когда он снова по-настоящему станет ее супругом.
     В конце недели пришло письмо из дома - из Стэдвелла. Оно было написано аккуратным почерком няни Чарльза. В нем сообщалось о том, что у Чарльза режется первый зуб и малютку это несколько раздражает, у него слегка поднялась температура. Но в остальном ее сын пребывает в привычном для него хорошем настроении. Каждый день он проводит в своей коляске на свежем воздухе, а в минувшее воскресенье очень хорошо вел себя в церкви.
     Ребекка читала письмо с лихорадочной быстротой. Хотя в нем и содержались всяческие подробности, но тем не менее оно показалось ей весьма безликим. В нем отсутствовали те маленькие штрихи, которые могли бы помочь ей ощутить, будто она рядом с сыном. Не упоминалось в письме и о том, что сын скучает по ней. Чарльзу ее, конечно, не хватает. Он всегда был привязан к ней сильнее, чем к Дэвиду, не говоря уже о других близких. Особенно это чувствовалось, когда малыш уставал или болел. А теперь у него к тому же стал прорезаться зуб, а мамы рядом нет.
     Ничего не говорилось в послании и о Дэвиде. Ребекка сложила письмо и спрятала его.
     - У Чарльза режется зуб, - сообщила она Джулиану.
     Тот обнял ее за плечи и поцеловал.
     - После таких "тяжких испытаний" дети обычно выживают, - подчеркнуто сухо заметил он.
     - Да.
     Ребекка иногда задавалась вопросом: а какие чувства испытывал бы Джулиан по отношению к своим собственным детям, если бы им все-таки удалось появиться на свет? Сумел бы он стать таким же хорошим отцом, как Дэвид? Но с ее стороны, подумала она, было нечестно ставить такие вопросы и сравнивать между собой этих двух мужчин. Она не вправе ожидать от Джулиана проявления заботы о ее ребенке от другого мужчины.
     - Я еле смогу дождаться сегодняшней ночи, - прошептал он ей на ухо, прежде чем поцеловать ее. - Ну и как, по-твоему, неделя оказалась достаточно долгой, Бекка?
     - Да, - ответила она.
     - В моей же жизни более долгой недели никогда не было, - сообщил он ей с мальчишеской усмешкой, которая всегда вызывала у Ребекки ответную улыбку. - Но этой ночью она закончится.
     - Что хотел от тебя отец? - спросила она. Дело в том, что после завтрака граф пригласил Джулиана в библиотеку и продержал его там более часа.
     - Просто хотел узнать о моих планах, - сказал Джулиан. - Но что-нибудь определенное намечать именно сейчас довольно трудно, Бекка. Официально я числился мертвым так долго, что у меня, по-видимому, ничего, кроме жизни и той одежды, что на мне, не осталось. Ну конечно, и тебя. - Он умолк, чтобы снова поцеловать ее.
     - Потребуется какое-то время, - продолжал он, - чтобы я вернул себе свою собственность и состояние. Еще на прошлой неделе я не был в настроении что-нибудь для этого предпринять, но на завтра отец пригласил сюда стряпчего, чтобы дать делу ход. Он пробормотал что-то о моей ответственности и о том, что я женатый человек, ну и так далее. Все как в старые добрые времена. - Джулиан захихикал.
     - А когда все будет урегулировано, мы собираемся наконец отправиться домой? - спросила она. - Я даже никогда не видела твой дом, Джулиан. Не странно ли это после шести лет супружества?
     Он сморщил нос.
     - Я не знаю, поедем ли мы туда, Бекка, - ответил он. - Пока мы еще молоды, я предпочел бы хорошо провести время. Я думаю, что годик-другой мы попутешествуем.
     - Но мне, Джулиан уже двадцать шесть лет, - заметила Ребекка. - Я хочу иметь дом. Я не хочу, чтобы ты мечтал о путешествии только ради моего удовольствия. Мне для счастья будет достаточно просто находиться рядом с тобой.
     - Если бы я, Бекка, даже попытался где-то осесть, мне это никогда бы не удалось, - признался он. - Во всяком случае, сейчас. Мы отправимся в путешествие. Ты убедишься, как это будет забавно.
     Именно так он говорил и шесть лет назад, поступая на службу в гвардию. Ребекка тогда сказала ему, что не сможет найти удовольствия в неустроенной жизни, переезжая с места на место, никогда не имея дома, который могла бы по-настоящему назвать своим. Но Джулиан рассмеялся и заявил, что будет интересно переезжать и встречаться все с новыми и новыми людьми.
     Неужели он никогда не захочет нормальной, спокойной жизни, обустроенного быта, домашнего уюта?
     Ребекка посмотрела на Джулиана. Вероятно, это окажется впоследствии не так уж важно, решила она. Главное, что она всегда будет с ним. А больше ей в жизни, видимо, ничего и не нужно.
     Но тут вдруг подумала о тех двух годах семейной жизни с Джулианом и стала вспоминать, какие ее стороны она в то время отвергала, а быть может, попросту игнорировала. Она тогда испытывала неудовлетворенность и часто скучала. Ее счастье в то время полностью зависело от Джулиана. Когда он находился рядом, все шло просто замечательно. Когда он куда-то уезжал, ей уже ни до чего не было дела.
     Возможно, именно поэтому Ребекка была столь безутешна, когда думала, что он мертв. У нее не было в жизни ничего - совсем ничего, кроме Джулиана. Жизнь без него не имела никакого смысла. Ребекка ощущала себя никем и ничем. Только его женой.
     Но разве этого мало? Разве не было достаточно оставаться просто его женой? Всю жизнь Ребекку учили, что для полноты ощущений женщине больше ничего и не нужно.
     - Я подумала, что не важно, где и как мы будем жить. Главное - быть вместе, - сказала она.
     Эта мысль поддерживала Ребекку весь день - вплоть до отхода ко сну. Она разделась, причесалась, отпустила горничную, слегка надушилась за ушами, чего никогда до сих пор не делала перед тем, как лечь в постель. Но сегодня предстояла особая ночь - ночь, которая вновь поможет ей настолько прочно ощутить реальность супружеской жизни, что все остальное покажется незначительным. Этому супружескому акту предстояло стать столь же замечательным, как и с... Столь же чудесным, каким он и должен быть: теперь Ребекка знала по личному опыту.
     Когда Джулиан пришел, Ребекка, как обычно, ждала его в постели. Она лежала на спине, глубоко и ровно дыша. Ее руки раскинулись на матраце вдоль бедер. Она улыбнулась мужу.
     - Мы сделаем это как раз в намеченное время, Бекка, - сказал он, подкручивая лампу. - Возможно, в прошлый раз тебя смутил свет.
     - Нет, - возразила она. - Виновата новизна ощущений: я тогда еще не успела привыкнуть к твоему возвращению. Благодарю тебя за то, что проявил ко мне терпение.
     - Но ты же знаешь, - сказал он, - что я люблю тебя.
     Она глубоко и равномерно задышала, когда его руки приподняли ночную рубашку до ее талии и он лег на нее, раздвинув, как поступал и раньше, своими ногами ее ноги.
     "Я люблю тебя", - вновь и вновь мысленно повторяла Ребекка. Она вознамерилась доказать свою любовь к нему так, как только могла. Она собиралась преподнести ему то, что способна дать только верная жена.
     - Я люблю тебя, Джулиан, - сказала она, когда тот принял наконец удобное положение.
     А потом повторилось то, что случилось и в прошлый раз, только в еще более жутком виде. Ребекка яростно боролась, колотила Джулиана руками, брыкалась ногами, громко вскрикивала.
     - Ш-ш-ш!.. Успокойся!.. Дьяволица!.. - заговорил Джулиан, когда она пришла в себя настолько, что смогла прислушаться. - Что за черт? Сейчас же успокойся, Бекка. Ты же поднимешь на ноги всех домашних. Успокойся или я буду вынужден как следует наподдать тебе. - Джулиан говорил резким голосом, совсем не похожим на его обычный тон.
     Ребекка ослабела. Она лежала поперек кровати, а Джулиан навалился на нее всей своей тяжестью. Руками он прижал ее руки по бокам к постели, а ноги Ребекки зажал между своими.
     - Джулиан. - Она с трудом дышала, - О, что я наделала? Прости меня. Мне так жаль... Мне так жаль... Я не могу. О, пожалуйста, я не могу.
     Он вдруг встал. А она лежала, пытаясь отдышаться, пока лампа вновь не загорелась ярким светом. Ребекка поспешно натянула на себя ночную рубашку. Джулиан сейчас казался крайне возбужденным, можно сказать, взбешенным. Ребекка не могла припомнить, чтобы ей когда-либо приходилось видеть Джулиана в такой ярости. Он свирепо уставился на Ребекку.
     - Мне всего этого хватит сполна, - сказал он. - Если хочешь, Бекка, то я готов убраться куда угодно. Мне безразлично. Если во всем этом замешан Дэйв, то ты можешь о нем забыть. Ты слышишь меня? Прикрываясь лживым предлогом, он владел тобою более года. Но теперь этому пришел конец. Нравится тебе или нет, я вернулся и ты - моя жена. Лучше бы тебе это осознать.
     - Джулиан, - взмолилась Ребекка, - я люблю тебя.
     Он грубо рассмеялся.
     - Странным же образом ты это доказываешь, Бекка, - сказал он. - Чертовски странным. Ведь если кого-нибудь любишь, то хочешь лечь с ним в постель. И не станешь драться, как дикая кошка, как только улеглись рядом.
     Ребекка почувствовала, как кровь прилила к ее щекам. Она уставилась на Джулиана - на этого чужого ей, злого, вульгарного мужчину. Она была напугана кошмаром, в который она их обоих вовлекла. Ведь она любит Джулиана. Она действительно любит его.
     Но... Но ведь есть Дэвид. Ее тело принадлежит Дэвиду.
     - Мне нужно время, - произнесла она каким-то безжизненным голосом.
     - Сколько времени? - выпалил Джулиан. - Еще неделю? Месяц? Год? Десять лет, черт возьми? А что, по-твоему, я должен делать все это время?
     - Дай мне еще неделю, - сказала она.
     Он склонился над лежащей на кровати Ребеккой, и его рука обвила ее голову.
     - А в конце этой недели мы опять окажемся участниками такого же представления? - поинтересовался он. Ребекка заметила, что с его лица постепенно сходит гневное выражение.
     - Я люблю тебя, Бекка. Ты моя жена. Неужели все испорчено? Это все из-за Дэйва? Да такой вопрос глупо и задавать. Это Дэйв.
     Она покачала головой:
     - Нет, ничего не испорчено, Джулиан. Я любила, я обожала тебя в годы, предшествовавшие нашему браку. Я обожала тебя после нашей свадьбы. Когда услышала, что ты погиб, то думала, что сама скончаюсь от горя. Я вышла замуж за Дэвида, потому что мне казалось, что самой мне моя собственная жизнь уже не нужна, а он там, у себя в Стэдвелле, хотя бы нуждался в помощи. Но я ни на секунду не переставала любить тебя. Дай мне время. Или прикажи мне. Я не думаю, что смогу не подчиниться приказу. Я твоя жена.
     Она подняла руку и прикоснулась кончиками пальцев к его щеке.
     Он резко отдернул голову.
     - Лучше не прикасайся ко мне, Бекка, - сказал он. - Или может случиться так, что я возьму тебя силой, даже не отдав приказа. А если ты думаешь, что я намерен скомандовать тебе раздвинуть ножки, то значит, ты не так уж хорошо знаешь меня. Понятно?
     Она вспыхнула и прикусила губу.
     - Мы должны как-то решить эту проблему, - заявил он. - Только ответь мне правду, Бекка: ты ведь не любишь его? Да?
     Ребекка широко раскрыла глаза.
     - Дэвида? - спросила она. - Конечно, Джулиан, я не люблю его. Я люблю тебя.
     - Тогда мы решим проблему, - сказал он. - Осмелюсь предположить, что сегодня утром тебя расстроило это письмо. Ты очень беспокоишься о ребенке. Так?
     - Конечно, - сказала она. - Он мой сын, Джулиан. Я с таким трудом пережила те девять месяцев, что носила его под сердцем. Я родила его и выкормила.
     Джулиан испытующе взглянул на нее.
     - Мальчик похож на Дэвида? - спросил он.
     - У Чарльза золотистые волосы, как у меня, - ответила она. - Но у него глаза Дэвида. И когда он вырастет, то и комплекция у него, видимо, будет, как у отца.
     - У нас будут наши собственные дети, - сказал Джулиан. - Как только ты преодолеешь отвращение к принятию семени, у нас появится собственный ребенок, и ты опять будешь счастлива.
     - Я счастлива и теперь, - сказала она. На лице Джулиана проступила слабая улыбка - бледная тень его привычной ухмылки.
     - Бекка, - сказал он, - я возненавидел бы себя, если бы увидел тебя несчастной. Мы, однако, поговорим завтра. Ладно? После визита этого проклятого стряпчего. Мы с тобой составим планы. Решим, куда отправиться в путешествие.
     - Хорошо, - сказала она. - Завтра, Джулиан.
     Не сказав больше ни слова, он вышел из комнаты.
     Ребекка осталась лежать поперек кровати. Она закрыла глаза и наконец осмелилась четко сформулировать ту мысль, которая вот уже несколько минут робко трепетала где-то на краю ее сознания: "Мне никогда не хватит времени, чтобы привыкнуть. Я никогда не буду готова заниматься любовью с Джулианом".
     Да, она солгала Джулиану.
     Он спросил ее, любит ли она Дэвида, и она ответила отрицательно. Когда Ребекка произносила эти слова, то думала, что говорит правду. Но, как только они прозвучали, она поняла, что солгала.
     Ее ответ был ложью.
     Ребекка лежала на постели, не в силах защититься обрушившегося на нее ужаса.
     И отчаяния.

Глава 24

     - Когда они уезжают? - Луиза посмотрела в глаза мужу, лицо которого отражалось в зеркале ее туалетного столика. Граф расчесывал ей волосы, что ему порой нравилось делать вечерами после того, как они отпускали горничную. - Они здесь уже почти месяц.
     Граф повременил с ответом.
     - Это их дом, - произнес он наконец. - Как только Джулиан попал сюда в пятилетнем возрасте, я начал относиться к нему, как к сыну. Для Ребекки Крейборн стал пристанищем после того, как она вышла замуж за Джулиана. А ты, дорогая, всегда любила этот дом.
     - А я и сейчас люблю его, - раздраженно ответила она. - Только не надо, Уильям, делать вид, будто ты меня не так понял. Ребекка могла бы остаться здесь навсегда, и я была бы только счастлива.
     - Джулиан ждет приезда стряпчего, чтобы уладить свои дела, - заметил граф. - Он намеревается восстановить свои права на собственность. После этого они и уедут. Он предполагает отправиться с Ребеккой в путешествие.
     - Ей это определенно не понравится, - сказала Луиза. - Ну да ладно. У Джулиана есть деньги, Уильям. Все офицерское жалованье, которое накопилось со времени его мнимой смерти до возвращения домой и выхода в отставку. Это целое состояние, и его должно хватить, чтобы провести за границей год. А то и больше.
     - Джулиан тебе явно не нравится, - предположил граф, осторожно положив щетку на туалетный столик.
     - Да, это так, - призналась она. - Прости меня, Уильям. Я знаю, что ты любишь его. После того, как он нанял меня, я продолжала работать лишь потому, что сочувствовала Ребекке. Она заслуживала лучшего. Она заслуживала, скажем, Дэвида.
     - И все же, - возразил граф, - она полюбила Джулиана задолго до их брака.
     - Он не заслуживал ее любви, - заявила Луиза, переставляя флакончики и гребешки на туалетном столике. - И сейчас не заслуживает. Ребекка несчастна.
     - Да, - спокойно ответил он. - Сложилась печальная ситуация, особенно учитывая судьбу ребенка. И все же она по-прежнему любит Джулиана. Я не думаю, моя дорогая, что он такой уж скверный. В детские годы он, конечно, был довольно шальным и слабохарактерным. Но разве с годами он не исправился?
     - Отнюдь нет, - коротко ответила она.
     - Ну, милая... - Граф погладил ее шею тыльной стороной ладони. - Луиза, я знаю тебя достаточно долго, чтобы понять, что ты имеешь в виду. Однако ты не всегда удачно выражаешь свои мысли, а порой ведь и вообще уместнее промолчать. Но лучше обсудим все это, пока еще не легли в постель, а то я всю ночь буду рядом с тобой чувс