ей двадцать один год. В мое время посчитали бы, что она уже засиделась в девицах.
     Вопрос о его браке поднимался трижды, вспомнил Джек, пока карета совершала резкий поворот - мать при этом привычно взвизгнула, вообразив в очередной раз нападение разбойников.
     Неделю назад пришло приглашение, больше напоминавшее приказ. Дорогая Мод должна приехать и привезти Джека. Без него сбор семьи не может быть полным. Кроме того, ждут гостей, не принадлежащих к членам семьи.
     Письмо герцогини Портлендской было, по обыкновению, длинным и витиеватым. Дедушка, как всегда, отмалчивался. Джек вообще сомневался, что он когда-либо высказывал собственное мнение. Долгое время бабушка поддерживала миф о его мощи великана-людоеда и не исключено, что сама поверила в это. Трижды подчеркнув в письме, что Джек должен сопровождать мать, она с пониманием отнеслась к тому, что у него найдутся более интересные занятия, нежели празднование Рождества в семейном кругу, однако выразила надежду, что он прислушается к ее просьбе.
     Бабушка подыскала ему невесту, так же как пять лет назад кузену Алексу, который все испортил, женившись на Энн. Это произошло, прежде чем он обручился с девушкой, одобренной бабушкой. Герцогиня нашла невесту и Перри, а потом мужей для Прю и Хорти. Фредди - этот дурень - сделал выбор сам. Скорее, выбрали его - глядя на Руби, все вспоминали амазонок. Однако Джек признавал, что она очень подходила старине Фредди.
     - Мы почти приехали, дорогой, - произнесла мать. - Я так рада, что мы избежали всех опасностей дороги.
     - Конечно, мама. - Джек погладил ее по руке. - Но в любом случае я защитил бы тебя.
     Однако как ему спастись? Кто защитит его? Джеку было любопытно - он признавался себе в этом, - какую девушку герцогиня сочла приемлемой для него. Несомненно, она совсем девочка - семнадцати или восемнадцати лет. Бабушка не одобряла женщин старше девятнадцати и даже на девушек этого возраста смотрела с подозрением, как будто они имели скрытые изъяны, удерживавшие потенциальных женихов от решительных действий. На мгновение Джек с интересом задумался о юных девушках, но только на мгновение. С каждым годом молоденькие девушки все больше теряли для него свою привлекательность. Без сомнения, эта будет красивой и очаровательной. Уж бабушка постарается отыскать для внука что-нибудь особенное - и приданое тут будет играть далеко не главную роль. Виноват бабушкин романтизм: до сих пор, несмотря на преклонный возраст - семьдесят с небольшим и пятьдесят четыре года брака, - она была неподобающе влюблена в дедушку.

***

     Карета резко свернула на вымощенную булыжником площадку перед величественными двойными дверями, ведущими в холл Портленд-Хауса, и остановилась. Джек подождал, пока откроют дверцы и опустят лесенку, потом спрыгнул вниз и протянул руку, помогая матери выйти. Двери дома распахнулись перед ним. Теперь бабушка в любой момент могла появиться на лестнице. Она никогда не забывала приветствовать гостей лично.
     Хорошо, обреченно решил Джек. Пусть прием начинается. Бабушка не сможет принудить его жениться.
     - Мод, дорогая. Милый Джек, - прозвучал сзади знакомый голос еще до того, как мать покинула карету.
     Гостиная Портленд-Хауса казалась переполненной. Сменив одежду и смыв дорожную пыль, Джек спустился вниз. Как обычно, все члены его семьи разговаривали одновременно. Прошло не много времени с того момента, когда они собирались вместе последний раз - свадьба Конни была месяц назад. Вопреки всему Джек с нежностью оглядел присутствовавших.
     - Джек! - Его сестра Гортензия спешила навстречу. Не дав брату обнять себя, она положила руки ему на плечи и сердечно расцеловала в обе щеки. - Я только что выиграла пари. Зеб, глупый человек, поспорил, что ты не приедешь. Он до сих не может понять нашу семью, хотя женат на мне уже три года. Как твои дела? Выглядишь, как всегда, красавцем.
     - Чувствую, будто мой шейный платок чересчур сильно затянут, - ответил Джек. - Где она, Хорти?
     - Она? - Сестра вскинула брови и рассмеялась. - Ну да, бабушка упоминала, что ожидает гостей помимо членов семьи. Кого-то из дорогих ей друзей.
     Джек скорчил гримасу и поцеловал сестре руку.
     - То, что говорила мне мама, правда? - спросил он.
     - Да, - сказала Гортензия, бросив взгляд на свое элегантное платье с завышенной талией. - Благодарю небеса за современную моду. Я думаю, что не будет заметно еще месяц или два. Только бы опять не тошнило по утрам. Ты видел близнецов?
     - Близнецов? - Джек нахмурился. - Ты считаешь, я вскарабкался на третий этаж, в детскую, как только прибыл, Хорти? Между прочим, детская должна быть разумно заполнена детьми в этом году.
     Гортензия снова рассмеялась,
     - Мы все достаточно подготовлены, разве нет? - спросила она. - Ты отстаешь, Джек, и должен знать об этом.
     - Никогда! - пылко ответил он, надеясь, что не краснеет. От мысли стать отцом его всегда коробило.
     - Ничего ужасного, - усмехнулась сестра его стеснению. - Джек, бабушка - тиран, но ты знаешь, что она все делает из лучших побуждений. Она выбрала для меня Зеба, если ты помнишь, и я очень счастлива с ним. Близнецы заждались дядю Джека.
     Двухлетние близнецы, его племянник и племянница, во время последней встречи повалили его на пол, уселись верхом, прыгали на нем и визжали, а в конце один из них намочил его. Джек скривился.
     - Разрази меня гром, если это не Джек, - прозвучал с кресла возле камина голос, который невозможно было не узнать. - Поклонись дяде Джеку, Бобби.
     Несомненно, это был Фредди, толстый и огромный - после женитьбы он еще больше располнел, - от его, по обыкновению, яркого и безвкусного плаща слепило глаза. В этот раз он был красно-коричневого цвета. Старина Фред, должно быть, перевернул весь мир в поисках фабрик, производящих ткани таких пронзительных оттенков. Можно было ожидать, что Руби, обладавшая достаточным вкусом, чтобы скрыть отсутствие красоты, обуздает чудовищную безвкусицу Фреда, но она решительно отказывалась управлять мужем.
     Взгляд Джека остановился на их маленьком белокуром ребенке, сидящем на колене у Фредди. Малыш всегда удивлял его необыкновенной красотой и поразительным спокойствием. Он полагал, что и Фредди был не слабоумным, а просто медлительным. - Я не дядя Роберту, Фредди, - сказал он. - Мы кузены. Да и как он может поклониться в этих юбках? Ты не собираешься отправить его в детскую к остальным детям?
     Нет, Фредди не собирался делать этого. Все знали, что старина Фред души не чает в сыне. Роберт же даже не попытался поклониться своему родственнику. Он был слишком занят, изучая отцовский кармашек для часов,
     - Привет, Джек, - сказала Руби. Голос у нее был довольно резкий, почти мужской. - Фредерик боится, что Роберт почувствует себя чужим в детской и будет думать, что мы бросили его. Его страхи рассеются через день-другой.
     - Страхи Фредди или Роберта? - спросил Джек с усмешкой. - У тебя красивая новая прическа. Руби.
     - Благодарю. Фредерику нужно позволить заботиться о Роберте, как он считает нужным, - твердо пояснила она, беря Джека за руку и отводя от мужа и сына. - Фредерик постоянно страдает от тревоги, тебе этого не понять, Джек. Мой муж обладает повышенной чувствительностью.
     Джек продолжал усмехаться. Он представил Руби и Фредди в постели, и эта мысль показалась ему забавной.
     - Пойди и попроси Энн налить тебе чаю, - предложила Руби, направляя его к столу.
     - О, Энн. - Взгляд Джека смягчился, остановившись на виконтессе Меррик, жене его кузена Алекса, сидящей возле подноса с чаем. Она была хороша собой и изысканна, как и четыре года назад, в их первую встречу, хотя за это время стала матерью двоих детей. Он был немного влюблен в нее тогда и пробовал ухаживать, когда между ней и стариной Алексом временами возникало отчуждение. Однако Энн оказалась в числе немногих женщин, не подпавших под его обаяние. Возможно, это и послужило причиной его увлечения.
     - Джек! - Энн улыбнулась ему. - Хочешь чаю? Помню, однажды ты сказал, что чай не для твоей чашки, но либо это, либо ничего. Ты знаешь, что дедушка не позволяет пить в полдень ничего крепкого.
     - Энн, - ласково проговорил Джек, - ты до сих пор рассказываешь сказки? Сказать по правде, дедушка предпочел бы стакан кларета.
     Она ответила ему своей милой, спокойной улыбкой. Проклятие на старину Алекса. Даже во время размолвок она любила его так же сильно, как бабушка дедушку.
     - Энн, - сказал Джек, наклоняясь к ней. - Я и сейчас хотел бы попасть с тобой в ту метель вместо Алекса и мечтал бы жениться на тебе в силу сложившихся обстоятельств.
     - Ерунда, Джек, - ответила она. - Ты никогда не изменишься, верно? Однако становишься все красивее. - Она протянула ему чашку.
     - Это самое игривое замечание, которого можно дождаться от Энн. - Александр Стюарт, виконт Меррик и наследник титула герцога Портлендского, встал рядом с женой и положил руку ей на плечо. - Я слышал, в этом году ты изменишь свое положение, Джек. - Он фыркнул, откровенно забавляясь.
     И Джек скорчил гримасу.
     - Похоже, все уже знают? - спросил он. - Но где же она? И, к слову, кто она?
     - Полагаю, она наверху со своей свитой, - сказал Алекс. - Разве ты не заметил, что бабушка отсутствует? Они только что прибыли. Но имя гостьи - тщательно охраняемый секрет. Неужели ты думаешь, что бабушка, с ее любовью к театральным эффектам, разгласит имя девушки, до того как представит ее? Пей свой чай, пока можешь, Джек, он укрепит твой желудок.
     - Бедняжка Джек, - мягко произнесла Энн. - Если это хоть как-то утешит тебя, вспомни, что именно бабушка помогла нам с Алексом обрести друг друга, после того как мы целый год отказывались вступать в брак. Возможно, она сделает для тебя наилучший выбор, Джек. Кроме того, ты свободен в своем решении.
     Алекс расхохотался, Джек нахмурился. Милая Энн. Ей еще многое придется понять о семье, за члена которой она вышла замуж.
     - Я в гостиной всего пять минут, - сказал Джек, - и еще не поздоровался с дедушкой. Лучше пойду и сделаю это, а то он испепелит меня своим гневом.
     Двое мужчин переглянулись, снова ощутив себя мальчишками.
     - Дедушка только выглядит свирепым, вы же знаете, - спокойно заметила Энн. - В действительности он покладистый барашек.
     Друзья засмеялись.

***

     Герцог Портлендский был крупным мужчиной. Массивная шея выступала над шейным платком. Глаза свирепо хмурились из-под кустистых бровей, несколько темнее его белых волос. Кашель, хрипы и гудение легко могли сойти за неодобрение и даже гнев для незнакомых с ним людей. Его многочисленные правнуки при первой возможности любили залезать на него, расчесывать ему волосы, отрывать пуговицы от камзола, и это доказывало, что все члены семьи знали - он овечка в волчьей шкуре.
     - Ну, Джек, - сказал дед, приветствуя внука, - ты приехал. Твоя бабушка беспокоилась. Она бы очень расстроилась, если бы ты не навестил нас. - Он закашлялся. - Бабушку нельзя расстраивать в ее возрасте.
     Следует добавить, что Джек понимал - дед любит бабушку не меньше, чем она его. Он вспомнил их портреты, висящие в картинной галерее, написанные вскоре после свадьбы, пятьдесят четыре года назад. Они представляли фантастически красивую пару. Дедушка выглядел почти как Алекс сейчас. Или как Джек. Они с Алексом очень похожи.
     - Дедушка, твои слова имеют двойной смысл? - спросил Джек. - Ее не следовало расстраивать моим отсутствием? Или не стоит расстраивать ее планы на это Рождество относительно меня?
     Дедушка взглянул на него и замолчал.
     В этот момент Перегрин Рэйн, внучатый племянник герцогини, подошел и сердечно пожал Джеку руку, а его жена Лиса улыбнулась. Перри был женат уже три года, но лишь недавно успешно выполнил наиважнейший, по мнению бабушки, долг каждого женатого мужчины. В детской еще не было его детей, но создавалось впечатление, что они появятся со дня на день. Лиса выглядела вызывающе огромной. Джек поостерегся задерживать взгляд на ее лице во время приветствия.
     Следующие пятнадцать минут Джек кивал и разговаривал с родственниками. Это были Зебедия, виконт Кларквелл, его зять; Стэнли Стюарт, племянник дедушки, с женой Селией; дядя Чарльз и тетя Сара Линвуд - родители Фредди; сестра бабушки Эмили Рэйн, ее неженатый сын Мартин, Клод, другой ее сын и отец Перри. А также Прю с мужем, сэром Энтони Вулфордом, и Конни со своим мужем Сэмюэлем Робертсоном.
     Джек подумал, что все это должно было казаться головоломкой для вновь прибывших, незнакомых с членами семьи. Понадобилось бы несколько дней упорного труда, чтобы разобраться в именах и родственных связях.
     Двери гостиной снова распахнулись, бабушка выступала впереди группы незнакомцев. Их было много, но взгляд Джека привлек только один человек. В группе гостей находилась очень юная леди.
     Джеку казалось, что прошло не больше пары недель со дня ее шестнадцатилетия. Она не выглядела и на шестнадцать, но не могла быть моложе. Даже бабушка не представила бы более юную девушку.
     Она была миниатюрной, черноволосой, с изящной фигурой - достаточно красивая, чтобы у любого мужчины забурлила кровь и перехватило дыхание, Джек решил, что она еще совсем ребенок. Неужели бабушка ожидает, что эту девочку он возьмет в жены? Проведет с ней остаток жизни? Что она родит ему детей?
     Джеку вдруг захотелось очутиться за тысячу миль отсюда. С тоской он подумал о Регги с его искушенными куртизанками. Вспомнилась леди Финли-Дода с се зрелым женским телом и обольстительными манерами. Шейный платок, казалось, уменьшился уже на три размера.
     Перри тихонько присвистнул у него за спиной.
     - Она красотка, Джек, - сказал он. - Ты счастливчик, герцогиня выбрала красотку для тебя.
     Джек не повернул головы, чтобы проверить, услышала ли Лиса это замечание. Перри намекал на то, что для него бабушка не нашла красавицы. Да, Лиса была сердечной, принесла Перри солидное приданое, но назвать ее хорошенькой можно было с большой натяжкой. Правда, Перри, похоже, привязался к жене.
     Джек постарался сосредоточиться. Бабушка представляла герцогу своих добрых друзей - вдовствующую виконтессу Холиоук с сыном и его женой, виконта и виконтессу Холиоук, их сына и дочь, достопочтенных мистера Говарда Бекфорда и мисс Джулиану Бекфорд.
     Разумеется, бабушка вела дела очень корректно. Сначала она представила гостей герцогу. Потом повернулась, чтобы познакомить их с остальными. Джек был в числе последних. Он сознавал, что частично это произошло из-за бабушкиного пристрастия к драматическим эффектам.
     Джек нахмурился и резко повернулся к Перри.
     - Бог мой, Перри! Почему я до сих пор не подумал об этом? Тебе не кажется, что бабушка собирается устроить очередное театральное представление? - Он поморщился.
     Герцогиня всегда вовлекала всю семью в постановку пьес в Портленд-Хаусе. Последний раз, четыре года назад, - это было на годовщину се золотой свадьбы - их принудили ставить пьесу "Она склонилась перед завоевателем". Те праздничные дни, похоже, повторяются. У него тогда была большая роль, и его возлюбленной стала Прю. Его собственная кузина! Не Энн, как он надеялся - та была партнершей Алекса, - а Прю.
     Перегрин усмехнулся, и Джек вспомнил, что Перри, единственный из них, конечно исключая Фредди, получал настоящее удовольствие от театрализованных постановок. Возможно, Перри лучший актер в их семье. Его трижды вызывали на поклон после спектакля, сыгранного на бабушкиной золотой свадьбе.
     Вблизи мисс Джулиана Бекфорд оказалась более утонченной. Ее фарфоровая кожа была безупречна, длинные ресницы обрамляли большие красивые темные глаза. Но она была совершеннейшим ребенком! Джек ожидал, что она обратится к нему "дядя Джек", и был поражен, когда девушка сделала реверанс, мило покраснела и промурлыкала что-то вроде "мистер Фрейзер".
     Джек ответил элегантнейшим поклоном и спохватился, что утратил хорошие манеры, поклонившись менее низко матери и бабушке Джулианы. Ничего страшного, гостьи будут только очарованы этим контрастом. Они и были очарованы, как и герцогиня.
     Боже, неужели слуга повязал ему волшебный шейный платок, каждые полчаса затягивающийся все туже? Вдобавок кто-то выкачал весь воздух из комнаты.
     Брат Джулианы выглядел неуловимо знакомым. Джек, сосредоточившись, вспомнил, что тот присутствовал на летней пирушке Регги и перехватил девицу, на которую Джек положил глаз.
     - Итак, все в сборе, - возвестила бабушка. Она имела фантастическую способность создавать тишину вокруг себя, не прибегая к просьбам, когда хотела что-то объявить. - Или почти все. - Она улыбнулась герцогу. - Гости, которые прибудут завтра, - сюрприз его светлости и мой.
     Гул недовольства поднялся со стороны тех, кто ненавидел сюрпризы, но Джек не был в их числе. Каким-то образом он очутился в компании своей предполагаемой невесты, сложил руки за спиной, улыбнулся и принялся очаровывать ее.

Глава 2

     Изабелла Желле, графиня де Вашерон, направлялась на юг от Лондона в превосходной карете герцога Портлендского. У нее была своя карета, о чем она и написала герцогине, но ее светлость в ответном послании указала, что герцог желает послать за ней экипаж. Его светлость обычно не меняет своего решения.
     - Еще далеко, мама? - спросила маленькая хрупкая черноволосая девочка, сидевшая напротив.
     - Мы скоро будем на месте, - ответила Изабелла, ласково улыбаясь дочери, как обычно очень спокойно и терпеливо переносившей утомительную поездку. У окружающих вошло в привычку хвалить этого прекрасно воспитанного ребенка. Иногда Изабелле хотелось, чтобы Жаклин была более шаловливой и непоседливой, как и другие дети.
     Раздались звуки сонного ворчания и жалоб, и Изабелла с улыбкой посмотрела на сына. Марсель повернул голову и пошевелился, пытаясь найти более удобное положение. Он не проснулся, вновь затих у нее на коленях, и Изабелла легонько провела рукой' по его белокурой голове.
     Ее сын ворчал и жаловался, прыгал и ерзал, зевал и ныл на протяжении всего путешествия. Марсель плохо переносил поездки. Но наконец свернулся калачиком и уснул. Она надеялась, что мальчик проспит до прибытия в Портленд-Хаус.
     Изабелла понимала, что достигла предела своих мечтаний - и даже более того. Утверждали, что она величайшая актриса своего времени. После возвращения из Франции она играла в переполненных театрах перед восторженными зрителями, стоя аплодировавшими ей каждый вечер и вызывавшими после спектакля на поклон по многу раз.
     Сбылась мечта, за которую она боролась и ради которой жертвовала всем более десяти лет.
     Неожиданно Изабелла обнаружила, что вслед за славой пришло уважение. Девять лет назад она бежала во Францию. Несчастная, напуганная, в смятении, она только начинала карабкаться по лестнице, ведущей к успеху. Тогда Изабелла почти свыклась с отсутствием уважения к себе. Даже когда Морис встретил ее и взял в жены, она поначалу была отвергнута его семьей и остальными членами французского аристократического общества, старавшимися сохранить старые условности вопреки круто изменившимся обстоятельствам. Однако во Франции она, в конце концов, добилась признания - частично благодаря своему таланту и напряженной работе, частично благодаря влиянию Мориса. Она играла перед самим императором Наполеоном и удостоилась его похвалы.
     Изабелла не думала, что о ней знают в Англии. И разумеется, она не ожидала встретить здесь такое поклонение, хотя и вернулась с громким титулом и молодым наследником этого титула - Марсель именовался графом де Вашероном после смерти его отца, случившейся почти два года назад.
     Она хотела провести Рождество с детьми, как в прошлом году - во Франции, но пришло два приглашения. Граф Хелвик звал ее в свой загородный дом как особую гостью. Он был красивым, богатым, влиятельным мужчиной, десятью годами старше ее. Изабеллу искушала возможность упорядочить свою жизнь. Разумеется, граф видел ее своей любовницей, но Изабелла знала, что сейчас, обладая славой, богатством и положением, она не вызовет осуждения. Что