мрачно глядя на нее. - И в то, что я сам управляю своей жизнью и судьбой.
     - Почему же Клодия вышла замуж за Уильяма, если любила вас? - задумчиво спросила Чарити. - Если бы я любила вас, то не могла бы выйти замуж ни за кого другого. Особенно - за вашего брата.
     - Вы и так замужем за мной, - сказал маркиз, и в голосе его послышалась насмешка. - Но я дам хороший совет, Чарити: никогда не влюбляйтесь в меня.
     Да, подумала она, любить Энтони Эрхарта, маркиза Стаунтона, ее мужа, будет очень нелегко. Но он так и не ответил на ее вопрос.
     - Клодия вас любила? - снова спросила она.
     - Я так тогда думал, - сказал Энтони. - Она всегда мне улыбалась, была такой очаровательной и дружелюбной. И - красивой. Уилли говорит, что она всегда любила его, что они поженились по любви. Собственно, это и могло бы быть единственным разумным объяснением их брака. Я постоянно изводил себя вопросом, каким образом эти двое, мой брат и его светлость, могли повлиять на Клодию.
     - Она никогда не говорила вам, что любит? - спросила Чарити. - Никогда не говорила, что хочет выйти за вас замуж?
     - Вы должны понять эту семью, - сказал маркиз. - Здесь ничего не делается спонтанно. Я знал, что происхождение Клодии может быть препятствием для нашего брака. Леди Марии Лукас было в то время уже девять лет. Она несколько раз приезжала к нам с родителями. Я не мог сделать Клодии предложение, не будучи уверен в том, что и когда именно я смогу ей предложить. И мне, кроме того, было всего двадцать лет.
     - Начинаю понимать, - сказала Чарити, - почему вы решили вырваться на свободу. И даже могу понять, почему вы не верите ни во что и никому, кроме самого себя.
     Понять это она могла, но согласиться - нет. Понимал ли сам маркиз, что последние восемь лет он провел во сне и только сейчас начинает пробуждаться к жизни? Интересно, позволит ли он себе проснуться. Но теперь дело не только в нем. Маркиз поговорил с Уильямом, брат сказал ему, что Клодия любила его, Уильяма. Возможно, он уже начал прозревать.
     Внезапно лес перед ними поредел, появилось озеро, за ним - лужайки и дом. Если на другом берегу озера все было ухоженное, то на этом деревья спускались к самой воде, а берег порос высокими камышами. Нетронутая дикая красота на одном берегу и созданная человеком - на другом.
     Они остановились. Маркиз все еще держал Чарити за руку, хотя уже не так крепко, не так больно.
     - Не знаю, каким было бы мое детство без этих лесов и без этого озера, - заметил он, задумчиво глядя на водную гладь, поблескивающую в лучах солнца.
     Чарити промолчала, чтобы не прервать ход его мыслей. Казалось, он забыл о ее присутствии и полностью погрузился в воспоминания.
     - Мы с Уильямом всегда играли здесь, - вспоминал он. - Для нас этот лес был и тропическими джунглями, и подземными пещерами, и Шервудским лесом. Или скорее - убежищем от реальной действительности. Тут я научил Чарлза лазать по деревьям. Я научил его плавать, ездить верхом.
     Энтони глубоко вздохнул. Она очень хорошо знала, какую силу имеют детские воспоминания, детская дружба. Она знала, сколько радости и какое чувство собственной значимости дают младшие братья и сестры.
     - Кто научил вас быть таким хорошим слушателем? - вдруг спросил маркиз Стаунтон. Голос, смягчившийся, когда он вспоминал свое детство, снова звучал отрывисто и жестко. И незаметно, как ему показалось, он отпустил ее руку.
     - Вы чувствовали себя одинокой в детстве? Ведь у вас не было братьев и сестер.
     Чарити пожалела, что солгала. Она ненавидела говорить не правду.
     - У меня были друзья. У меня было счастливое детство.
     - Ах, вот как. Но это было недолго. - Энтони посмотрел на нее. - Жизнь наносит жестокие удары. Жизнь в целом - жестокая штука.
     - Жизнь - драгоценный дар. Она такая, какой мы ее делаем, - возразила Чарити.
     - И вам, в конце концов, представился шанс сделать ее лучше. И вы без колебаний воспользовались этой возможностью.
     В голосе маркиза слышалась легкая насмешка, на лице появилась презрительная улыбка.
     - А вам представился шанс исправить то, что вы натворили, когда восемь лет назад сбежали из дома.
     - У вас очень дерзкий язык, сударыня. Но вы все не правильно понимаете. Я сбежал от удушливой атмосферы. Я убежал к жизни.
     - Мы опаздываем к обеду, - напомнила Чарити.
     - Черт! - воскликнул маркиз и, к ее удивлению, ухмыльнулся. Глаза у него весело заблестели. - Похоже, так и есть. Все, как в прежние времена, только на этот раз его светлость вряд ли запретит нам сесть за стол и не заставит меня ждать в библиотеке, чтобы, пообедав, подвергнуть наказанию. Голод никогда не считался достаточным наказанием, понимаете?
     - Строгость, даже суровость, не обязательно означают отсутствие любви, - возразила Чарити.
     Муж засмеялся и подал ей руку.
     - Вы - чопорная маленькая моралистка, мадам, - сказал он. - Вы так мудро рассуждаете о вещах, о которых ничего не знаете и в которых ничего не понимаете. Но ведь я и женился на вас именно из-за вашей чопорности, разве не так? И еще из-за вашего безобразного наряда. Хотя в одном вы меня все-таки обманули.
     Чарити вопросительно взглянула на него.
     - Вы прикинулись маленькой серой мышкой, - сказал он. - Вы очень хорошо сыграли эту роль, и вам должно быть стыдно за это. Тогда я даже и предположить не мог, что вы - красавица.
     Это было странно и неожиданно, но этот двусмысленный комплимент так подействовал на нее, что даже ноги подкосились. Маркиз считает ее красивой? Неужели? Даже еще до того, как увидел ее в новых нарядах? Конечно, это ничего не меняет. Он все еще остается человеком, от которого она с радостью освободится через несколько недель. Ее маркиз использует просто как щит в борьбе со своей семьей. Но он все-таки считает се красивой? - По крайней мере, мне удалось заставить вас замолчать, - заметил Энтони.
     "Похоже, он в хорошем настроении", - подумала Чарити.
     Герцог Уитингсби решил встретить своего старинного друга графа Тилдена без той помпы, с какой встречал сына. Семейству не пришлось собираться в полном составе в холле. Всем было велено собраться в гостиной к чаю. Уильяму и Клодии герцог отправил записку.
     - Мы со Стаунтоном встретим графа с семьей в холле, - сказал старый герцог.
     Все сидели за обеденным столом. Его светлость молча дал понять сыну, что недоволен его опозданием к обеду на десять минут. Однако маркиз не собирался возвращаться к старым привычкам.
     - Моя жена будет с нами встречать гостей, - сказал он отцу.
     - Леди Стаунтон будет ждать нас в библиотеке, - возразил его светлость.
     Маркиз не стал спорить с отцом, понимая всю бесполезность такой дискуссии.
     И вот несколько часов спустя, когда слуги сообщили, что карета графа уже на мосту, маркиз Стаунтон стоял рядом с отцом в холле. Он очень нервничал, презирал себя за это. Его это все.уже не должно волновать. Он никогда не выказывал никакого интереса к леди Марии Лукас. Никто не спрашивал его мнения по поводу предстоящего визита семьи графа Тилдена в Инфилд-Парк. После восьми лет молчания его светлость многое принимал как должное. Маркизу не в чем было винить себя.
     И все-таки он нервничал. Успокаивало его только то, что в библиотеке ждет жена, одетая в свое простенькое муслиновое платье. Бледная и сдержанная.
     "Граф Тилден нисколько не изменился", - подумал маркиз Стаунтон, когда граф в сопровождении своих женщин появился в холле. Высокий и дородный, с сияющей лысиной, граф мог бы казаться добродушным, если бы не постоянно нахмуренные брови и презрительно поджатые губы.
     Вслед за ним шла графиня - маленькая, похожая на призрак женщина с постоянной, как бы извиняющейся улыбкой на губах. Она всегда казалась милой и робкой и сейчас выглядела так же.
     За ней следовала леди Мария Лукас. По крайней мере маркиз подумал так. Теперь она уже не была тем худым и неуклюжим подростком, каким ее помнил маркиз. Леди Мария была невысокого роста, стройная, изящная. Очаровательное милое личико обрамляли прежде ярко-рыжие, а теперь блестящие каштановые волосы. Всякий назвал бы ее красавицей. И перед тем как его светлость стал приветствовать гостей, ее взгляд встретился с его взглядом. Девушка широко раскрыла ореховые глаза и покраснела.
     "Она - невинная девочка. Несмотря на свои семнадцать лет, модное платье и свою красоту", - подумал маркиз с внезапным чувством досады и неловкости. - Тилден, - приветствовал друга герцог, изящно склоняя голову. - Ваш кучер показал хорошее время. Мадам, рад видеть вас в Инфилд-Парке. Надеюсь, путешествие было приятным. Леди Мария, добро пожаловать.
     Начался оживленный обмен приветствиями, поклонами и любезностями.
     - А, Стаунтон, - наконец сказал граф Тилден. - Вы приехали раньше нас. Рад вас видеть, мой мальчик.
     Маркиз Стаунтон поклонился.
     - Сэр, - пробормотал он.
     - Вы, конечно, удивлены, увидев, как выросла наша маленькая Мария за время вашего отсутствия, - потирая руки, добродушно сказал граф.
     - И превратилась в настоящую красавицу, - одобрительно заметил его светлость.
     Его сын снова поклонился.
     - Окажите мне честь и пройдите в библиотеку, потом слуга проводит вас в ваши комнаты, - сказал герцог.
     - А как вы себя чувствуете, Уитингсби? - спросил граф Тилден. Его светлость уже предложил руку графине, а маркиз, соблюдая этикет, предложил руку леди Марии. Она мило улыбнулась и положила свою маленькую нежную ручку на его рукав. - Выглядите вы просто отлично.
     "На самом деле отец очень бледен, даже губы у него серые", - подумал сын.
     Чарити спокойно стояла у окна в библиотеке. Маркиз отпустил руку леди Марии и хотел подойти к жене.
     Однако герцог опередил его. Он протянул руку к Чарити и сказал:
     - Подойдите сюда, дорогая.
     Как же, наверное, действовала на нервы его светлости необходимость так называть свою невестку! Сам маркиз остался стоять рядом с леди Марией. Чарити подошла к его светлости и подала ему руку. Она улыбалась ему, а он улыбался ей.
     - Я хочу представить вас моим гостям, дорогая, - сказал герцог. - Тилден? Мадам? Леди Мария? Позвольте мне представить вам маркизу Стаунтон. Они со Стаунтоном поженились в Лондоне два дня назад.
     Маркиз услышал, как вздохнула стоявшая рядом с ним леди Мария.
     - Очень рада с вами познакомиться, - сказала Чарити, приветливо улыбнувшись всем по очереди. - Не хотите ли присесть? А вы, отец? Вы переоцениваете свои силы.
     Она вела себя так, как будто родилась герцогиней. Только урожденные герцогини, насколько знал маркиз, не излучают такого теплого очарования.
     - Поженились? Два дня назад? - Брови графа Тилдена почти соединились в одну линию.
     - Очень рада с вами познакомиться, леди Стаунтон, - доброжелательно произнесла леди Тилден, опускаясь в ближайшее кресло. - Желаю вам счастья, И вам тоже, сударь. - Она робко улыбнулась маркизу.
     - Поженились? - Граф в отличие от своей жены не собирался тратить время на пустые любезности. - правда, сэр?
     - Да, - с улыбкой подтвердил маркиз. - Его светлость сообщил мне о своем плохом здоровье, и, естественно, я поспешил домой. Но мне не хотелось оставлять в Лондоне мою нареченную на неопределенное время. Мы поженились по особому разрешению.
     - Ваша мама, леди Стаунтон, наверное, огорчилась, что не может устроить подобающую свадьбу, - заметила графиня. - Но при таких обстоятельствах...
     - Мои родители умерли, мадам, - сказала Чарити. - Мне не с кем было посоветоваться.
     - И не было опекуна, который мог бы возражать, - сказал маркиз. - Маркиза Стаунтон работала гувернанткой, когда я с ней познакомился, мадам.
     - Боже! - слабо воскликнула графиня, прижимая руку к горлу.
     - Я хотел бы получить объяснение, Уитингсби, - потребовал граф Тилден. - И немедленно.
     - Дорогая... - Его светлость ласково похлопал Чарити по руке. - Миссис Эйлворд ждет, наверное, в холле. Не будете ли вы так любезны и не проводите ли к ней леди Тилден и леди Марию? Можете не возвращаться сюда. Леди, чай подадут в гостиную ровно в четыре.
     Маркиз открыл дверь перед дамами и поклонился им. Его жена, проходя мимо, улыбнулась ему. Он закрыл дверь и постоял, собираясь с силами. Потом обернулся. Ведь именно поэтому он сюда и приехал: раз и навсегда лишить отца даже иллюзии власти над ним. Доказать всем, что маркиз Стаунтон не марионетка в чужих руках.
     - Полагаю, что я могу потребовать сатисфакции, - злобно процедил граф Тилден.
     Боже мой! Неужели он имеет в виду дуэль?
     - Садитесь, Тилден, - пригласил гостя герцог, садясь в кресло. Он выглядит совсем больным, заметил маркиз и, к своему удивлению, ощутил страх. - С самого приезда сын напоминает мне, что он никаким образом не участвовал в письменном или устном соглашении, касающемся леди Марии Лукас. И я вынужден признать, что в его словах есть смысл.
     - Проклятие, ему и не нужно было в этом участвовать, - повысил голос граф, забыв о вежливости. - Это было соглашение между отцом жениха и отцом невесты. Разве кто-нибудь когда-нибудь спрашивал согласия участников такого договора? Вы, значит, не имеете власти над своими отпрысками, Уитингсби. Ваш старший сын, ваш наследник позволяет себе игнорировать соглашение, заключенное его отцом семнадцать лет назад, и женится на женщине из сточной канавы?
     Во время разговора маркиз Стаунтон стоял у двери, заложив руки за спину. Теперь он заговорил очень спокойно. Его не удастся втянуть в громкий скандал.
     - Выбирайте, пожалуйста, слова, сэр, когда говорите о моей жене, - сказал он.
     - Что? - возмутился граф и с такой силой стукнул по письменному столу, что едва не расплескались чернила из чернильницы. - Наглец, как вы смеете рот раскрывать без позволения отца? Как вы смеете грубить мне?
     - Двадцать восемь лет, сэр, - спокойно сказал маркиз. - С двадцати лет я живу самостоятельно. И руководствуюсь своими собственными принципами. Я женился на леди по собственному выбору. Это мое право. Очень сожалею, что из-за моей женитьбы вы и леди Тилден оказались в щекотливом положении. Еще больше сожалею о том, что причинил неприятности леди Марии. Но я не признаю за собой нарушения соглашения, на которое не давал своего согласия.
     - Я требую от вас компенсацию за это, - возмущенно заявил граф, указывая пальцем сначала на маркиза, затем на молчащего герцога. - Все узнают о вашем бесчестном поступке, и вы не сможете показаться в обществе до конца своей жизни. - Он встал. - Пусть подают мою карету, а жена и дочь пусть собираются в путь. Я и часу не останусь в доме, где честь ни в грош не ставят.
     - Садитесь, Тилден, - высокомерно произнес герцог. - Садитесь и выслушайте меня, если не хотите сделать себя всеобщим посмешищем, а свою дочь - старой девой. Никто, кроме членов моей семьи, не знает, по какой причине вы приехали, хотя, возможно, некоторые и догадываются. Между нами никогда не было письменной договоренности. Никогда не было также и официальной помолвки. Вы мой друг и приехали ко мне в гости, как делали это в течение многих лет. Вы приехали сейчас, потому что вас волнует мое здоровье. Никому не говорилось, что бал, назначен на завтра, дается по случаю официальной помолвки. Бал мы устраиваем по случаю возвращения домой Стаунтона с молодой женой. Мы хотим отпраздновать встречу всех членов семьи впервые после смерти герцогини Уитингсби. И отпраздновать приезд моего старинного друга, графа Тилдена. Это событие мы можем отпраздновать достойно.
     Граф Тилден вернулся на свое место. Похоже, он задумался над словами своего друга.
     - Я просто поражен, Уитингсби, - сказал он. - Надеюсь, Стаунтона и его... его жену ждет суровое наказание.
     - Сыну я уже выразил свое неудовольствие, - сказал его светлость. - Леди Стаунтон винить не за что. Признаюсь, с первого дня нашего знакомства я очень к ней привязался.
     Маркиз удивленно поднял брови.
     - Несмотря на то, что она ничего собой не представляет? - спросил граф. - Несмотря на то, что она была гувернанткой, которая только и стремилась...
     Стаунтон сделал шаг вперед, а герцог Уитингсби продолжил вежливым, но холодным и очень твердым тоном:
     - Я действительно очень привязан к своей невестке, маркизе Стаунтон.
     Маркиз Стаунтон видел - граф Тилден уже согласен остаться в их доме. По крайней мере - на завтрашний бал. Он понял, как сильно скандал может повредить и его семье.
     - Позвоните дворецкому, Стаунтон, - сказал его отец. - Он проводит вас в ваши комнаты, Тилден. Надеюсь, они вам понравятся. Жду вас с дамами к чаю в четыре часа.

Глава 11

     Чарити сидела у туалетного столика перед зеркалом и расчесывала свои длинные каштановые волосы. Новую горничную она уже отпустила до утра. Ложиться спать не имело смысла, она все равно не уснет. В голове вертелись разные мысли.
     Сначала все казалось таким простым. В обмен на благополучие для себя и своих близких она должна была выйти замуж за этого человека и провести с ним несколько недель в его семье. Она намеренно не задавала ему вопросов. Ей не нужно было знать о нем слишком много.
     Даже после того, как она узнала, кто же на самом деле ее муж, все еще казалось достаточно простым. Конечно, приезд в Инфилд-Парк и знакомство с герцогом Уитингсби и членами его семьи стоило ей нервов. Все оказалось гораздо сложнее, чем она предполагала, но она с этим справилась.
     И дальше все могло бы быть достаточно просто, держи она себя именно так, как ей велели: играй роль тихой и скромной жены, тени своего мужа, будь просто тихой серой мышкой. Но, оглядевшись, она поняла, что перед ней люди, которые попали в драматическую ситуацию и не могут найти из нее выхода. Если бы ее это не волновало!
     Чарити тяжело вздохнула и отложила щетку для волос. Она даже не будет пытаться уснуть, а пойдет сейчас в малую гостиную и напишет несколько писем: Филипу, Пенни и детям. Пора уже написать им. Она слишком долго откладывала. А что она, собственно, может написать им, кроме лжи? Даже если она и сообщит им правду, они все равно уже не смогут ничего изменить. Она просто не может передать все в письме. Ей нужно видеть их лица, когда она будет рассказывать эту историю.
     Кажется, с некоторых пор - с каких именно? - она только и делает, что лжет. Вчера они прибыли в Инфилд-Парк. Накануне приезда они поженились. Неужели прошло меньше трех дней? Еще четыре дня назад она и не подозревала о существовании маркиза Стаунтона. Она нервничала по поводу встречи с неким мистером Эрхартом.
     Маркиза Стаунтон взяла свечу и направилась в гостиную. Там Чарити зажгла две свечи, нашла бумагу, ручку и чернила и села к изящному письменному столу.
     - Дорогой Фил... - начала она.

***

     Граф Тилден в течение всего вечера вел себя так, будто Чарити и на свете не существует, хотя его светлость посадил друга за ужином справа от своей невестки. Графиня Тилден, когда их взгляды встречались, ласково - пусть и неуверенно - кивала, но близко не подходила и в разговор не вступала. Марианна взяла под свое крыло леди Марию Лукас, красивую и элегантную молодую леди, которая чувствовала себя в роскошной гостиной и среди членов семьи так непринужденно, как будто родилась здесь.
     Маркиз не хотел жениться на леди Марии, которую отец выбрал ему в жены. Поэтому он и женился на ней, Чарити. Но муж не видел леди Марию целых восемь лет. Тогда она была просто ребенком. И сегодня он, наверное, был удивлен ее чудесным превращением в красивую юную девушку. Может быть, он уже жалеет о своей женитьбе... Чарити решительно макнула перо в чернила. Ну что же, это его проблемы.
     "Дорогой Фил, ты, наверное, гадаешь, куда я исчезла. Прошло целых два дня, а я только теперь даю знать о себе. За эти дни произошло так много всего. Еле-еле нашла время для письма. Детей в семье оказалось четверо, а не трое. Но младший ребенок еще слишком мал для занятий со мной. Это очаровательный карапуз, который лезет всюду, куда ему нельзя, тащит в рот все, что попадет под руку, и веселится по любому поводу, особенно веселит