ней, не больше недели, во всяком случае.
     Вздохнув, Клер обернулась и посмотрела на него. Он поцеловал ее. Рэнналфу нравилось, как она целуется, расслабляя губы, открываясь для него, с готовностью отвечая на его вторжение и полностью подчиняясь его воле. На се губах чувствовался вкус вина, хотя этим вечером она выпила всего один бокал.
     Во время поцелуя в голову Рэнналфу пришла идея, замечательная, абсолютно логичная.
     - Завтра я поеду с тобой, - объявил он, оторвавшись от губ девушки.
     - Что? - Она удивленно воззрилась на него из-под полуопущенных век.
     - Я еду с тобой, - повторил он.
     - В почтовом экипаже? - нахмурилась Клер.
     - Нет, я найму отдельную карету, - сказал он. - Здесь наверняка найдется хотя бы один свободный экипаж. Мы будем путешествовать со всеми удобствами, мы...
     - Но как же твои друзья? - осведомилась Клер.
     - Они не вышлют на мои поиски вооруженные отряды, - заверил ее Рэнналф. - Они даже не знают точно, когда меня ждать. Я поеду с тобой в Йорк, я горю желанием увидеть тебя на настоящей сцене, в окружении других актеров. Кроме того, мы еще не успели надоесть друг другу, не так ли?
     Клер продолжала молча смотреть на него.
     - Нет, - наконец ответила она, - я не могу причинять тебе такие неудобства. Карета будет стоить целое состояние.
     - У меня достаточно туго набит кошелек, - отрезал мужчина.
     Клер медленно покачала головой.
     - Тебя кто-нибудь ждет? - осведомился Рэнналф. - Другой мужчина?
     - Нет.
     - Тогда кто? Кто-то, кого обидит мое намерение сопровождать тебя в поездке?
     - Нет.
     Несмотря на отрицательный ответ, Клер продолжала медленно качать головой. Тогда Рэнналф подумал еще об одной, гораздо более неприятной причине.
     - Может быть, я ошибся, и нам больше нечего сказать друг другу? - спросил он. - Еще одна ночь, и мы станем чужими людьми? Ты хочешь завтра продолжить свой путь и одиночестве?
     К его облегчению, отрицательное покачивание головой не прекратилось.
     - Я не насытился тобой, Клер, - признался он, - мне нужно больше твоего тела, больше тебя. Я мечтаю увидеть тебя на сцене. Я не собираюсь навеки оставаться рядом с тобой, подари мне всего одну неделю, позволь насладиться тобой сполна. Я понимаю, что ты независимая женщина, которая не желает быть связанной с одним мужчиной. Я мужчина, который привык к коротким романам, после которых можно без сожаления жить дальше. Но расстаться завтра слишком рано. Кроме того, не думаю, что ты мечтаешь о том, как бы поскорее подняться в карету и занять место рядом с костлявым святошей.
     Голова Клер замерла, на секунду на лице девушки появилась улыбка.
     - Скажи мне, что еще не насытилась мной, - взмолился Ральф, приблизившись к ее губам.
     - Мне нужно больше тебя.
     - Тогда решено! - Он быстро запечатлел на ее губах поцелуй. - Завтра мы уедем отсюда вместе. Я отправлюсь в Йорк и увижу, как ты играешь. Мы проведем еще несколько дней вдвоем, может быть, всю неделю, а может, и еще некоторое время. Будем вместе так долго, как захотим.
     Слегка улыбнувшись, Клер коснулась кончиками пальцев его щеки.
     - Это будет просто замечательно, - сказала она.
     Рэнналф поднес руку девушки к губам и поцеловал раскрытую ладонь. Кто бы мог подумать, когда вчера он покидал дом Эйдана, направляясь в Грандмезон, что впереди его ждет бурный роман в объятиях новой любовницы? Он проклинал дождь и слякоть, но в конце концов непогода обернулась для него настоящей благодатью.
     - Ты готова ложиться? - спросил он. Клер кивнула.
     Рэнналф чувствовал довольно ощутимую усталость. Четыре раза прошлой ночью и два сегодня днем изрядно подточили его силы, да и ее, как видно, тоже. К счастью, сегодня ночью его желание не было столь нестерпимым, и не было нужды бодрствовать всю ночь, используя каждое мгновение. Впереди их ждало столько дней и ночей, сколько им захочется.
     - Тогда пошли. - Взяв девушку за руку, Ральф повел ее в спальню. - Давай насладимся долгими медленными любовными ласками, а потом немного поспим...
     - Да... - Ее низкий хриплый голос обволакивал его предчувствием теплого чувственного наслаждения.

***

     За окном светало, хотя было еще очень рано. Экипаж должен был отправиться в половине восьмого утра от почтовой станции, как сообщил им прошлым вечером хозяин. Но мистер и миссис Бедард, как он тут же понял, поедут не на нем.
     Действительно, не на нем. Но Джудит Лоу с удовольствием воспользовалась бы такой возможностью, будь у нее выбор.
     Она не могла поехать с Ральфом. Куда им ехать?
     Приключение закончилось. Ее украденный сон лопнул, как воздушный шарик. Тупая боль сжала сердце железной хваткой. Через некоторое время она разбудит Ральфа и, стараясь не выдать своего беспокойства, попросит его пойти нанять карету. У нее не хватит смелости рассказать ему всю правду или еще раз солгать. Она слишком большая трусиха, для того чтобы твердо сказать "нет", заявить, что намерена продолжать путешествие в одиночестве в почтовом экипаже.
     Более честно и благородно будет рассказать ему правду, но Джудит точно знала, что у нее не хватит духу сказать "прощай".
     Ральф крепко проспал всю ночь, после того как они закончили заниматься любовью. В этот раз все было очень медленно, даже несколько апатично. Джудит лежала рядом с ним, уставившись в потолок, время от времени закрывая глаза, но не засыпая. Потом она переводила взгляд на окно, пытаясь разглядеть приближение рассвета и мечтая, чтобы ночь, как и ее агония, длилась вечно.
     Трудно было поверить, что еще два дня назад она была той Джудит Лоу, к которой с детства привыкла. Теперь она не знала, кто такая Джудит Лоу на самом деле.
     - Ты уже проснулась? - раздался рядом голос Ральфа, и Клер с улыбкой повернулась к нему. Она, как губка, впитывала черты его лица, чтобы навеки сохранить их в памяти. - Хорошо спала?
     - М-м-м, - протянула она.
     - Я тоже, - он потянулся, - спал как убитый. Ты определенно знаешь, как вымотать мужчину, Клер Кемпбелл. Конечно, это самый лучший и самый приятный способ;
     - Как насчет того, чтобы выехать пораньше?
     Свесив ноги с кровати, он одним прыжком встал на ноги и подошел к окну.
     - На небе ни облачка, а на земле ни единой лужицы. Нет смысла задерживаться. Как только я оденусь и побреюсь, сразу же пойду договариваться насчет кареты. Потом позавтракаем перед отъездом.
     - Звучит заманчиво, - сказала Клер.
     Ральф зашел за ширму, и через несколько секунд девушка услышала звук воды, льющейся из кувшина в корыто. Лучше бы он поспешил! Лучше бы время остановилось!
     - Ты когда-нибудь занималась сексом в карете, Клер? - крикнул Ральф, причем в голосе его слышался смех.
     - Нет, конечно. - Два дня назад такой вопрос поверг бы ее в ужас.
     - Ага, - отозвался он, - в таком случае сегодня у тебя будет шанс попробовать что-то новенькое.
     Через несколько минут он появился уже полностью одетый. На нем были сорочка, жилет, сюртук, бриджи из кожи буйволов и высокие сапоги. Влажные волосы были зачесаны назад, а щеки гладко выбриты. Подойдя к кровати, он наклонился и быстро поцеловал ее.
     - С разметавшимися по подушке волосами и обнаженными плечами, - сказал он, - ты можешь соблазнить даже самого святого из всех святых, к числу которых я, кстати, не принадлежу. Тем не менее, сначала дело, а потом развлечения. Знаешь, Клер, на сиденье кареты можно устроиться не хуже, чем... в постели. - Резко выпрямившись, он насмешливо улыбнулся девушке, развернулся и стремительно вышел из комнаты.
     В комнате воцарилась оглушительная тишина.
     Джудит была настолько потрясена, что с минуту не могла пошевелиться. Потом она резко соскочила с кровати, схватила со стула одежду и бросилась за ширму. Меньше чем через четверть часа она уже спускалась по лестнице, держа в одной руке ридикюль, в другой - тяжелый саквояж.
     Трактирщик, который в этот момент как раз вытирал стекло, заметил девушку.
     - Что случилось, милочка? - Из соседней комнаты вышла хозяйка трактира. - Он был с тобой груб? Должно быть, говорил тебе непристойности? Не обращай на это внимания. Мужчины вечно говорят не подумав. Тебе надо научиться пользоваться его хорошим настроением в своих целях. Тебе ничего не стоит этого добиться. Я вижу, как он на тебя смотрит. Ты ему очень дорога, поверь мне.
     Джудит с трудом изобразила на лице улыбку.
     - Мне надо идти, - проговорила она. Внезапно ей в голову пришла одна мысль. - Можете принести мне бумагу, ручку и чернила?
     Некоторое время супруги молча взирали на нее, потом трактирщик, который первым пришел в себя, зашел за стойку и достал для нее все необходимое.
     "Я теряю драгоценное время", - про себя думала Джудит, и сердце у нее сжималось от страха. Он может вернуться в любой момент, и тогда не избежать объяснений. Она не сможет вынести этого. Она скорее умрет, чем посмотрит ему в глаза. Джудит быстро нацарапала несколько строчек, немного подумала и, склонив голову над бумагой, приписала еще одну фразу. Подписавшись именем Клер, она промокнула бумагу и сложила лист вчетверо.
     - Сможете передать это мистеру Бедарду, когда он вернется? - попросила она супругов.
     - Я обязательно передам ему, мэм, - пообещал трактирщик, когда Джудит взялась за ручку саквояжа. - Подождите, я пошлю мальчика из конюшни помочь вам донести вещи.
     - У меня нет денег, чтобы заплатить ему, - покраснев, призналась Джудит.
     Хозяйка возмущенно прищелкнула языком.
     - Господь с тобой, милая, мы запишем это на его счет. За то, что он так напугал тебя, я бы с удовольствием огрела его сковородой по башке.
     Еще несколько драгоценных минут было потеряно, пока конюший собирался, но вот уже Джудит шла по направлению к почтовой станции, низко наклонив голову, на которой красовалась новая шляпка. Он молила Бога, чтобы не наткнуться сейчас на Ральфа.
     И все же спустя полчаса, сидя в почтовом экипаже, совсем другом, с другим кучером и незнакомыми пассажирами, Джудит прижалась лицом к стеклу в надежде увидеть его. Ее слегка мутило. С новой силой возобновилась вчерашняя головная боль, и девушка чувствовала себя ужасно подавленной. Если это не самое настоящее отчаяние, то что же тогда?

***

     Рэнналф вернулся минут через сорок, сумев договориться о найме довольно приличной кареты и двух лошадей за баснословные деньги, В течение часа карету обещали подать к трактиру. Это значит, что у них будет время позавтракать. Рэнналф снова чувствовал волчий аппетит. Оставалось только надеяться, что он не застанет Клер по-прежнему в постели: привычное желание давало о себе знать, а девушка выглядела очень маняще, когда он оставил ее полчаса назад.
     Перепрыгивая через две ступеньки, он взлетел на второй этаж и распахнул дверь в номер. Кровать была пуста. Не было Клер и за ширмой. Рэнналф заглянул в кабинет, но и там ее не оказалось. Черт побери, ей не хватило терпения его дождаться, и она спустилась завтракать одна! Но не успел Рэнналф выйти на лестничную площадку, как остановился, сраженный внезапной догадкой. Нахмурившись, он вернулся обратно в номер. Войдя в спальню, огляделся.
     Ничего. Ни одежды, ни шпилек, ни ридикюля, ни саквояжа. Руки сами собой сжались в кулаки, волна гнева окатила его с ног до головы. Глупо было притворяться, что он ничего не понял. Она ускользнула, бросила его. Без единого слова. У нее даже не хватило смелости сказать ему, что она уезжает.
     Спустившись по лестнице, он столкнулся лицом к лицу с трактирщиком и его женой. Пожилой мужчина смотрел на него с откровенным состраданием, его жена - с поджатыми губами и злым взглядом.
     - Полагаю, - сквозь зубы процедил Рэнналф, - она уехала в почтовом экипаже.
     - Испугалась, - сказал трактирщик. - Обычно для молодой жены. Многие из них так себя ведут, пока хорошенько их не объездишь.
     - Женщины тебе не лошади, - гневно перебила его жена. - Думается мне, вы наговорили ей гадостей. Надеюсь только, что не побили ее. - Глаза пожилой женщины сузились.
     - Я не трогал ее, - ответил Ральф, поразившись, что ему приходится оправдываться перед слугами.
     - В таком случае вам лучше догнать почтовый экипаж и извиниться, - посоветовала хозяйка. - Только не вздумайте ругать ее. Скажите ей, что вы раскаиваетесь в своих словах, и пообещайте вести себя уважительно всю оставшуюся жизнь.
     - Я так и поступлю, - ответил Рэнналф, чувствуя себя ужасно глупо и одновременно страшно разозлившись. Она даже не удосужилась...
     - Она оставила вам записку, - сказал трактирщик, мотнув головой в сторону барной стойки.
     Посмотрев в указанном направлении, Рэнналф увидел сложенный лист бумаги на деревянной панели. В несколько шагов преодолев отделявшее его от стойки расстояние, он взял записку и развернул ее.
     "Я не могу поехать с тобой, - начал он читать, - прости, что не набралась смелости сказать тебе это в лицо. Ты был прав: у меня кое-кто есть. С уважением, Клер".
     Слова "кое-кто есть" были трижды подчеркнуты.
     Оказывается, он занимался сексом с чужой любовницей? Рэнналф покивал головой с ироничной усмешкой на губах. С его стороны наивно было полагать, что женщина с ее внешностью и ее профессии не пользуется покровительством какого-нибудь богатого мужчины. Смяв в кулаке записку, он сунул ее в карман плаща.
     - Вам понадобится ваша лошадь, сэр, - сказал подошедший трактирщик, - чтобы догнать ее.
     К черту все, он хочет позавтракать!
     - Да, конечно, - ответил он вместо этого, - я поеду.
     - Лошадь уже оседлана, - продолжал трактирщик. - Когда молодая леди уехала, я взял на себя смелость...
     - Да-да, - поспешно ответил Рэнналф, - дайте мне счет, и я немедленно отправлюсь в дорогу.
     - Она ведь стала вашей женой всего две ночи назад, - вставила хозяйка. - Я поменяла постельное белье, сэр, как вы, наверное, заметили. Вам же не хотелось ложиться вчера на запачканные кровью простыни?
     Стоя к ней спиной, Рэнналф открыл кошелек и внимательно изучал счет. На мгновение он как будто окаменел.
     - Да, я заметил. - Он отсчитал нужную сумму и добавил внушительные чаевые. - Спасибо.
     Через несколько минут он уже удалялся от трактира верхом на лошади, по мнению хозяев, направляясь на поиски жены-беглянки. По дороге он вспоминал все известные ему ругательства.
     - Черт бы ее побрал, - наконец произнес он вслух, - эта девчонка оказалась девственницей.

***

     Когда на следующий день Джудит вышла из экипажа в деревушке Кеннон графства Лестершир, она ничуть не удивилась, обнаружив, что из Харвуд-Грейндж никого не послали ей навстречу. Ни коляски, ни двуколки, ни даже слуги не было видно. Ей сообщили, что дом находится в трех милях от деревушки и надежного места для того, чтобы оставить саквояж, не существует. Пришлось брать его с собой.
     Еле-еле Джудит дотащилась до поместья, часто останавливаясь, чтобы отдохнуть и растереть онемевшие руки. В конце пути она страшно устала, измучилась и проголодалась. С собой у девушки было совсем немного вещей, - честно говоря, ей и брать-то было особенно нечего, - но поразительно, какими тяжелыми могут порой казаться несколько платьев и ночных сорочек, пара обуви и щетки для волос. С безоблачного неба раскаленное солнце безжалостно изливало свои лучи на бедную путницу. Очень скоро Джудит почувствовала жажду, еще более мучительную, чем. голод.
     Подъездная дорожка к дому показалась Джудит бесконечной. Она извивалась под сенью вековых деревьев, чьи темные кроны, переплетаясь, создавали благодатную тень. Когда наконец показался сам дом, девушка с облегчением вздохнула. Она увидела перед собой, как и ожидала, старинный особняк. Дядюшка Эффингем был баснословно богат, поэтому тетушка и стала его женой. Так по крайней мере сказала однажды мама, когда получила от нее письмо.
     Джудит постучала, и дверь ей открыл дворецкий, окинувший ее таким взглядом, будто она была слизняком, случайно занесенным ветром на порог дома. Он провел девушку в салон через отделанный мрамором холл с высокими потолками и закрыл за ней дверь. Она прождала почти час, но никто не зашел к ней и даже не принес попить. Джудит отчаянно хотелось открыть дверь и попросить принести ей стакан воды, но она по-детски испугалась размеров дома и царящей повсюду роскоши.
     Наконец пожаловала тетушка Эффингем, высокая, худая женщина, со странного вида смоляными кудрями, выбивавшимися из-под полей шляпки. С тех пор как Джудит видела ее в последний раз, прошло восемь лет, однако тетушка почти не изменилась.
     - А, так это Джудит, верно? - произнесла она, приблизившись к девушке и поцеловав воздух возле ее щеки. - Ты, как вижу, своего не упустила. Я надеялась, что приедет Хилари: она самая младшая, а значит, ею легче управлять, но теперь вместо нее придется заниматься с тобой. Как поживает мой брат?
     - С ним все в порядке, спасибо, тетя Луиза, - вежливо ответила Джудит. - Мама шлет вам...
     - Боже мой, девочка, твои волосы! - неожиданно воскликнула тетушка. - Они такого же огненного цвета, как и раньше! Какое ужасное несчастье и какое испытание для моего брата, который всегда был образцом благочестия и респектабельности! О чем думала твоя мать, когда купила эту шляпку? - Брови пожилой женщины гневно сошлись у переносицы. - Интересно, - громогласно проговорила она, - как моя золовка осмелилась прислать тебя ко мне одетой подобным образом?
     Под плащом на Джудит было надето простое муслиновое платье со скромным воротником и завышенной по моде талией. Девушка смущенно оглядела свой наряд.
     - Это платье, - отчеканила тетушка, - просто неприличное. Ты выглядишь как шлюха.
     Джудит почувствовала, что краснеет. Целых две ночи и один день она ощущала себя красивой и желанной, но слова тетушки безжалостно вернули ее к реальности. Она была ужасно некрасивой, даже уродливой. Отец часто давал ей это понять, хотя никогда не употреблял таких жестоких слов, как тетя Эффингем. Но может быть, она действительно походила на шлюху? Наверное, именно поэтому Ральф Бедард и нашел ее желанной. Эта мысль причинила девушке острую боль.
     - Придется мне проверить всю твою одежду, - сказала между тем тетя. - Если все платья похожи на это, то я прикажу их распороть и сделать более скромными. Надеюсь, Эффингем не будет вынужден тратиться на новый гардероб для тебя. По крайней мере в этом году, потому что его финансовое положение и без того расстроено расходами на Джулиану, которой предстоят первый сезон и представление королеве. Кроме того, следует задуматься о предстоящих тратах на гардероб для невесты и подвенечное платье.
     Джулиане исполнилось восемнадцать лет. Она приходилась Джудит двоюродной сестрой, и они не виделись вот уже восемь лет.
     - Как поживает бабушка? - поинтересовалась девушка. Ее бабушка жила вместе с тетушкой Эффингем, и Джудит последний раз видела ее еще ребенком. У нее сохранились лишь смутные воспоминания о кричаще одетой и увешанной драгоценностями женщине, которая много болтала, громко смеялась по каждому поводу, обнимала своих внуков, рассказывала им сказки и слушала их лепет. Джудит обожала старушку до тех пор, пока не узнала, что мама с папой считают ее чересчур экстравагантной особой, сущим наказанием Божьим.
     - В ближайшие дни в доме ожидается множество гостей, так что ты будешь занята тем, что составишь бабушке компанию, - резко ответила тетушка. - Вряд ли тебе найдется более подходящее занятие, ведь ты никогда не выезжала и не была представлена светскому обществу, а значит, будешь чувствовать себя неловко. Ну и, конечно, ты сделаешь все возможное, чтобы доказать, как ты благодарна семье Эффингем за то, что они дали тебе приют в этом доме.
     Джудит не надо было напоминать, что она приехала в Харвуд на правах бедной родственницы, которую хозяева будут эксплуатировать. Похоже, ей предстоит играть роль компаньонки старой леди. Девушка с улыбкой подумала, что сейчас упадет в обморок, если ей не дадут воды. Но как осмелиться попросить об этом?
     - Можешь подняться наверх и засвидетельствовать ей свое