который  может  застать  их  в  компрометирующих
обстоятельствах, как это случилось с беднягой  Иденом.  Разумеется,  его  не
интересуют леди, принадлежащие к семейству Клода, одна из которых  -  сестра
Клариссы. Равно как и прочие матримониальные проекты. Будь у Клариссы больше
ума, она сообразила бы, что в ее интересах иметь  неженатого  деверя,  и  не
стала бы навязывать  ему  свою  сестру.  Ведь  Клод,  в  конце  концов,  его
наследник, а после Клода наследником станет сын Клариссы.
   Но может быть, она опасалась, что он  из  прихоти  свяжет  себя  прочными
узами с какой-либо женщиной, если Кларисса не уследит за ним, а она  на  все
смотрит как собственница.
   Вряд  ли  ей  стоит  опасаться   чего-то   подобного.   Он   всего   лишь
один-единственный раз приблизился к черте, отделяющей его от брака, и  этого
оказалось достаточно. Он до конца дней сыт по горло ощущением схватки, равно
как и сопутствующими ей  мучительными  переживаниями.  Мисс  Горация  Эккерт
теперь его совершенно не интересует, хотя некогда интересовала,  и  довольно
сильно. К тому же она недавно сделала попытку к примирению,  и  это  явилось
еще одной причиной, по которой он согласился погостить  в  Боудли  вместе  с
друзьями, предпочтя скуку поместья сезону в Лондоне. На мгновение подбородок
его окаменел.
   Невестка, которой он помог выйти из экипажа, задержала руку на рукаве его
пальто. Обычно, обращаясь к нему, она именовала его полным титулом, хотя  он
предлагал ей обращаться попросту - по имени. Очевидно, думал он, подчеркивая
свое близкое родство с титулованной особой, Кларисса  растет  в  собственных
глазах.
   - Роули, -  сказала  она  на  сей  раз,  -  добро  пожаловать  в  Боудли.
Проводите, пожалуйста, Эллен в дом. Она очень утомилась. Вы же  знаете,  она
такая хрупкая. Миссис Крофт затем покажет ваши комнаты.
   Очевидно, Кларисса придерживалась того мнения, что  хрупкость  женщины  -
показатель   ее   привлекательности   и   прочих   достоинств   в   качестве
предполагаемой невесты. Последние две недели - с тех  пор  как  мисс  Хадсон
присоединилась к ним в Стрэттоне - она только и делала, что расписывала  ему
свою сестрицу.
   - Сочту за честь, Кларисса, - отозвался  Роули  и  повернулся  к  младшей
сестре, чтобы предложить ей руку. - Мисс Хадсон?
   "Мисс Эллен Хадсон меня боится, - не без раздражения  подумал  виконт.  -
Или испытывает передо мной благоговейный ужас, что в конце концов одно и  то
же, во всяком случае, навевает ту же скуку". Но Кларисса, увы, уверена,  что
эта пара с восторгом примет из  ее  рук  возможность  до  конца  дней  своих
раздражать друг друга.
   "Замужем ли она?" - подумал он. Мысли его от молодой леди, опирающейся на
его руку, устремились совсем в другую сторону.
   Как скоро удастся ему, не нарушая приличий, выяснить это?

***

   Чаша радости миссис Клариссы Адаме была переполнена. В Боудли на какое-то
время съехались гости - одиннадцать  человек;  в  их  числе  не  менее  трех
титулованных особ, а среди них - ее невестка Дафна, леди Бэрд, и ее муж  сэр
Клейтон Бэрд.
   Среди гостей - Роули и два его друга;  сестра  Роули  и  Клода  с  мужем;
сестра Клариссы - Эллен; любимая подруга Клариссы - Ханна  Липтон  с  мужем,
мистером Липтоном; их дочь, мисс Вероника Липтон, годом старше Эллен, но  не
такая хорошенькая и хрупкая;  и  их  сын,  мистер  Артур  Липтон,  со  своей
невестой мисс Терезой Хьюм. Мисс Хьюм всего восемнадцать,  опасный  возраст,
но она, к несчастью, была совершенной дурнушкой со  своими  тусклыми  рыжими
волосами и  мутно-зелеными  глазами.  Однако  она  благополучно  обручена  с
мистером Липтоном-младшим, и не стоит проявлять к  ней  недоброжелательности
Но радость миссис Адаме не была  безоблачной.  Ее  огорчало  многое.  По  ее
мнению, мистеру Гаскойну, нетитулованному другу Роули, вообще приезжать было
незачем, мог бы и отказаться от приглашения, которое ей пришлось послать ему
вместе с приглашением барону Пелхэму. А ее попытки убедить одну свою молодую
подругу присоединиться к ним,  когда  они  собрались  в  Боудли,  окончились
неудачно: в ответ на свое письмо она  получила  сообщение  о  том,  что  эта
подруга только что обручилась и через месяц вступает в брак.
   Миссис Адаме чувствовала себя крайне неловко как хозяйка: она  пригласила
к себе неравное количество леди и  джентльменов.  И  теперь  ломала  голову,
пытаясь найти поблизости  подходящую  особу  женского  пола,  которую  можно
пригласить погостить у них на какое-то  время.  Но  никого  не  находила.  И
миссис Адаме решила приглашать к себе  для  времяпрепровождения  кого-то  из
здешних незамужних леди - приходить в гости, но не жить в доме. О  том,  кто
будет эта леди, размышлять не приходилось - выбирать-то не из кого.
   И миссис Кэтрин Уинтерс получила лестное приглашение.
   Миссис  Адаме  не  любила  ее.  Эта  особа  слишком  важничает,  живя   в
благородной бедности в  своем  маленьком  коттедже,  и  гардероб  ее  весьма
скуден. И никто не знает в точности, откуда она приехала пять  лет  назад  и
кем был ее муж. Или ее отец,  кстати  говоря.  А  ведь  притворяется  весьма
утонченной и разговоры ведет изысканные и умные.
   Миссис Адаме раздражало, что все считают эту женщину леди только  потому,
что она держит себя как леди. Ее также  раздражало,  что  время  от  времени
приходится приглашать миссис Уинтерс к обеду или чтобы составить  партию  за
карточным столом. Миссис Уинтерс давала ее детям уроки музыки. Конечно,  она
не получала за это никакого вознаграждения, это правда, но даже  и  в  таком
случае миссис Адаме принижала себя, находясь в обществе особы, которая  была
почти - или в действительности - прислугой.
   Если бы миссис Уинтерс одевалась и причесывалась помоднее, ее можно  было
бы даже назвать привлекательной.  Конечно,  не  такой  привлекательной,  как
Эллен. Но что за вид она на себя напускает! А мысли Роули  нельзя  отвлекать
от Эллен. Кларисса была уверена, что за последние две недели Роули выказал к
Эллен достаточный интерес, как и подобает благовоспитанному человеку.
   Ее совершенно не беспокоило, куда устремлены взгляды  ее  мужа.  Клод  ей
предан. Когда она девять лет назад  выходила  замуж  за  этого  красивого  и
обаятельного  человека,  у  нее  были  кое-какие  опасения.  Будучи  девицей
достаточно разумной  и  обладающей  некоторым  тщеславием,  она  знала,  что
никогда не будет принадлежать  к  тем  женщинам,  которые  глупо  улыбаются,
изображая неведение, пока их мужья развлекаются с потаскухами и любовницами.
Но ведь это такая выгодная  партия!  В  конце  концов  титул  виконта  может
когда-то перейти к Клоду. К тому же он ей очень нравился. Она  решила  выйти
за него замуж и любой ценой удерживать при себе. Она стала и  его  женой,  и
любовницей, разрешая на супружеском ложе проделывать с собой штуки, узнав  о
которых большинство стыдливых и чопорных жен просто умерли бы от потрясения.
Она же потрясала самое себя - ей нравилось то, что они делают.
   Нет, миссис Адаме не боялась потерять мужа из-за особы,  подобной  миссис
Уинтерс, хотя и не поощряла ее к дальнейшему сближению с  их  домом.  Она  с
удовольствием пригласила  бы  кого-то  менее  заметного,  но,  к  сожалению,
приглашать больше было некого.
   - Я пошлю миссис Уинтерс приглашение отобедать с нами сегодня, -  сказала
она мистеру Адамсу на следующее утро после их  приезда.  -  Она  будет  рада
провести вечер в обществе, я полагаю. И можно рассчитывать, что  вести  себя
она сможет вполне прилично.
   - Ах, миссис Уинтерс, - улыбнулся муж, - она, кажется, всегда ведет  себя
очень мило, любовь моя.
   Наверное, я слишком долго не давал вам уснуть вчера  ночью  после  такого
утомительного путешествия? Приношу свои извинения.
   Он знал, что никаких  извинений  не  требуется.  Она  прошла  через  весь
кабинет, обошла вокруг письменного  стола  и  наклонила  голову,  чтобы  муж
поцеловал ее.
   - Я посажу ее рядом с мистером Гаскойном, - сказала она. - Пусть занимают
друг друга. Я действительно нахожу весьма досадным, что  он  не  вернулся  в
Лондон, прогостив у Роули целых три недели.
   - Считаю, что это превосходная мысль - посадить их рядом, любовь  моя,  -
ответил мистер Адаме  и  довольно  улыбнулся.  -  Но  мне  кажется,  что  вы
понапрасну теряете время, пытаясь свести Эллен с Рексом. Его не  заполучить,
по крайней мере так он говорит. И я начинаю убеждаться,  что  он  не  шутит.
Боюсь, мисс Эккерт нанесла ему серьезную рану.
   - Мужчину вообще нельзя заполучить, - презрительно поджала  губки  миссис
Адаме, - до тех пор пока он не убедится, что некая леди создана  именно  для
него. Просто Эккерт оказалась женщиной не его романа.
   - Ах! - Мистер Адаме еще раз улыбнулся. - Именно это вы и заставили  меня
понять? Что вы созданы именно для меня? Как вы проницательны!
   - Эллен и Роули созданы друг для друга, - проговорила  она,  не  позволяя
мужу возражать ей.
   - Посмотрим, - ответил он, рассмеявшись.

Глава 2

   - Весьма любезно со стороны мистера  и  миссис  Адаме  пригласить  нас  с
миссис Ловеринг отобедать в Боудли, - сказал преподобный Эбенезер  Ловеринг,
помогая Кэтрин выйти из экипажа и поворачиваясь, чтобы предложить руку жене.
- Это исключительная честь и для вас, миссис Уинтерс. Особенно если  учесть,
что в доме у них гостит виконт Роули.
   - Да, действительно, -  пробормотала  Кэтрин.  Она  подняла  руки,  чтобы
пригладить волосы -  вдруг  вечерний  ветерок  испортил  ее  прическу,  хотя
прическа была очень простой. Она пыталась  не  обращать  внимания  на  удары
своего сердца. Сто раз она принимала решение отказаться от  приглашения,  но
все же согласилась. Не было никаких причин отказываться.  Не  может  же  она
прятаться все время, пока гости не разъедутся по  домам.  А  они,  наверное,
пробудут здесь довольно долго.
   Одевалась она тщательно, выбрав платье из зеленого  шелка,  которое,  как
она знала, хорошо сочетается с цветом ее волос. Причесалась не  так  строго,
как обычно, позволив нескольким прядкам свободно виться на висках и  шее.  И
тем не менее она понимала, что вид у  нее  плачевно  заурядный  и  немодный.
Конечно,  бедной  соседке,  которую  приглашают  только  потому,  что  одним
джентльменом среди гостей оказалось  больше,  чем  леди,  так  и  полагается
выглядеть - несколько убого, подумала Кэтрин со своей обычной иронией. И все
же она была довольна приглашением.
   - Ах, миссис Уинтерс, - сказала, подплывая к ней,  миссис  Адаме,  вся  в
оборках, сверкающих драгоценностях и развевающихся перьях, - как хорошо, что
вы пришли! - Окинув взглядом гостью, она  с  удовлетворением  отметила,  что
вряд ли та затмит кого-либо из присутствующих леди. Потом  она  повернулась,
чтобы приветствовать пастора и его супругу.
   - Миссис Уинтерс, как любезно с  вашей  стороны,  -  тепло  улыбнулся  ей
мистер Адаме.
   Конечно, это мистер  Адаме,  подумала  она,  прежде  чем  позволила  себе
улыбнуться в ответ.
   Да, это его обычное радушие. Кроме того, он обратился к  ней  как  старый
знакомый:
   - Позвольте представить вас некоторым из наших гостей.
   Кэтрин не осмеливалась окинуть взглядом гостиную. Ей  казалось,  что  она
переполнена людьми. Но глядя на каждого, кому ее  представляли,  она  всякий
раз чувствовала облегчение. Никто среди этих людей не был ей  знаком,  кроме
мисс Эллен Хадсон, сестры миссис Адаме, которая уже не раз гостила в  Боудли
за последние пять лет. Она казалась очень хорошенькой и  взрослой,  а  одета
была по последнему, как решила Кэтрин, слову моды,  Это  был  более  молодой
вариант миссис Адаме - с роскошными каштановыми волосами и зелеными глазами.
   Все приветливо здоровались с Кэтрин. Она заметила  восхищение  в  голубых
глазах лорда Пелхэма, который взял ее руку и склонился над ней,  а  также  в
серых  ленивых  глазах  мистера  Гаскойна.  Оба  они  были  привлекательными
молодыми людьми. Конечно, приятно, когда тобой восхищаются, призналась  себе
Кэтрин, хотя она никогда в жизни  больше  не  станет  добиваться,  чтобы  ею
восхищались, и ничье восхищение никогда уже не обманет ее.
   Наконец остались только двое из гостей, которым ее еще не представили. Но
она чувствовала их присутствие - точнее, присутствие одного из них, - потому
что,  едва  войдя  в  гостиную,  ощутила  какую-то  внутреннюю  тревогу.  Но
успокаивала себя. Возможно, вчера он и  не  заметил  ее  толком,  а  если  и
заметил, то, может быть, теперь и не узнает.  Или  уже  догадался,  что  она
приняла его за брата.
   - Могу я представить вам мою сестру Дафну, леди Бэрд? - проговорил мистер
Адаме. - Даф, это миссис Уинтерс.
   Леди Бэрд заметно  отличалась  от  своих  темноволосых  братьев.  Но  эта
блондинка была столь же любезна, как и мистер Адаме. Пожав Кэтрин руку,  она
проговорила несколько приветливых слов.
   - И моего брата - виконта Роули, - продолжал мистер Адаме. - Как  видите,
миссис  Уинтерс,  мы  полные  близнецы.  Всю  жизнь  это  нас  забавляло,  а
окружающих сбивало с толку. Верно, Рекс?
   - И все знали, что братья бесстыдно пользуются  своим  сходством,  миссис
Уинтерс, - добавила леди Бэрд.  -  Я  могла  бы  порассказать  вам  об  этом
столько, что хватило бы на весь вечер и еще осталось бы на завтра.
   Лорд Роули чопорно поклонился Кэтрин.
   - Только не теперь, Дафна, - сказал он. - Возможно, когда-нибудь в другой
раз. Ваш покорный слуга, миссис Уинтерс.
   Да,  подумала  молодая  женщина,  они  действительно  очень  похожи.  Оба
высокие, красивые, с темными волосами и темными глазами. Но при этом разные.
Хотя она и совершила ошибку вчера на деревенской улице, теперь  уж  вряд  ли
ошибется еще раз. На первый взгляд они были одинаково сложены, но все же  ей
показалось, что телосложение у виконта более  атлетическое,  чем  у  мистера
Адамса. И волосы у него длиннее - явно вопреки моде. И лицо  совсем  другое.
Нет, черты лица у них поразительно похожи, но если  у  мистера  Адамса  лицо
открытое и дружелюбное, то у лорда Роули - надменное, замкнутое, циничное.
   Ей нравится мистер Адаме. Брат же  ей  не  понравился:  вполне  возможно,
потому, что она поставила себя перед ним в  неловкое  положение  и  отдавала
себе в этом отчет.
   - А мистер Уинтерс? - спросила  леди  Бэрд,  окинув  гостиную  блестящими
любопытными глазами.
   - Он скончался, Даф, - поспешно проговорил мистер Адаме. - Миссис Уинтерс
- вдова. Мы очень рады, что она выбрала для своего  местожительства  Боудли.
Она читает старикам и учит детей, а также снабжает церковь цветами из своего
сада в летние месяцы. И учит Джули и Уилла игре на фортепьяно,  хотя  они  и
обнаруживают  все  признаки  отсутствия  музыкального  слуха   -   очевидно,
унаследовали от отца.
   - Значит, миссис Уинтерс - сокровище, - проговорил виконт  Роули,  окинув
ее взглядом с ног до головы и, без сомнения,  придя  к  тому  же  выводу,  к
которому, очевидно, несколько раньше пришла миссис Адаме.
   "Ладно, это не имеет значения", - подумала  Кэтрин,  проглотив  унижение.
Она одевалась не для  того,  чтобы  произвести  впечатление  на  всемогущего
лорда. Если он понял, что средства ее крайне скромны и что она  живет  вдали
от светского общества, он не ошибся. Именно так все и есть на самом деле.
   - Вне всякого сомнения, - с улыбкой  отозвался  мистер  Адаме.  -  Но  мы
смутили вас, миссис Уинтерс. Расскажите, какие успехи сделали  мои  дети  за
последние два месяца. Хотелось бы знать правду, конечно. - И он хмыкнул.
   Кэтрин с раздражением поняла, что она и  на  самом  деле  покраснела.  Но
произошло это не столько от удовольствия или от смущения из-за  комплимента,
сколько оттого, что в действительности это вовсе не был комплимент. В голосе
виконта звучала нескрываемая скука. В действительности он  сказал,  что  она
скучная особа. Ну что же, это тоже верно.
   - Они оба занимались каждый день, сэр, - ответила она. - И оба постепенно
овладевают гаммами и делают простые упражнения, которые я им задаю.
   Мистер Адаме опять рассмеялся.
   - Ах, вы прекрасный дипломат, - сказал он. - Но полагаю, по крайней  мере
Джули мы должны заставить заниматься как следует. Одной мысли,  что  молодая
леди вырастет и не будет играть на фортепьяно, достаточно,  чтобы  прийти  в
ужас. Хорошо хоть есть что-то обнадеживающее в ее акварельных рисунках.
   - Я тоже довольно плохо играю на фортепьяно, - возразила леди Бэрд, -  но
когда меня вывезли в свет, я вовсе  не  стала  парией.  В  самом  деле,  мне
кажется, я прекрасно устроилась, поймав в свои сети Клейтона, не говоря  уже
о том, что мы были с ним по уши влюблены друг в друга. Если гости просят вас
что-нибудь сыграть, миссис Уинтерс, нужно только туманно улыбнуться, поднять
обе руки кверху и сказать что-нибудь  вроде:  "Посмотрите,  разве  эти  руки
созданы для игры!" - и все засмеются, как будто это невесть  как  остроумно.
Уверяю вас, это прекрасный способ.
   - Может быть, Клод, - проговорил лорд Роули, - миссис Уинтерс  стоило  бы
обучать ваших детей не музыке, а дипломатии?
   - Действительно, как это, наверное, скучно - заниматься с детьми, которым
неинтересны занятия, - заметила леди Бэрд с сочувствием.
   - Не совсем так, мэм, - ответила Кэтрин, - у них отсутствует не  интерес,
а...
   - Способности, - докончил мистер Адаме, когда Кэтрин резко оборвала себя.
Он снова хмыкнул:
   - Ничего страшного, миссис Уинтерс. Я люблю их не меньше  оттого,  что  у
них нет музыкальных способностей.
   - А, вот и обед! - сказала леди Бэрд, увидев, как на другом конце комнаты
лакей что-то говорит миссис Адаме. - Прекрасно, я проголодалась.
   - Простите меня, - сказал мистер Адаме, - я должен предложить руку миссис
Липтон.
   - А где же Клейтон? - И леди Бэрд  огляделась  вокруг.  Кэтрин  с  трудом
подавила охвативший ее  панический  страх.  О  нет,  это  было  бы  чересчур
неловко! Но ее спасло появление миссис Адаме - а этого и надо было  ожидать,
- которая, конечно же, все устроила.
   - Роули, - сказала она, беря за руку виконта, - вы, разумеется,  захотите
проводить к столу Эллен. -  На  Кэтрин  она  взглянула  с  почти  комической
снисходительностью. - Я  попросила  преподобного  Ловеринга  проводить  вас,
миссис Уинтерс. Мне подумалось, что вам будет приятнее общаться с тем,  кого
вы знаете.
   - Конечно, - пробормотала Кэтрин, и чувство страха уступило в  ней  место
удовлетворению. - Благодарю вас.
   Пастор же поклонился ей и сообщил, что сочтет  за  исключительную  честь,
если она позволит ему сопроводить себя в столовую и сесть рядом.
   - Миссис Адаме понимает, - сказал он, пока леди еще могла его слышать,  -
что  люди  моей  профессии  предпочитают   сидеть   за   столом   с   людьми
здравомыслящими.
   Вот эта похвала,  подумала  Кэтрин,  кладя  руку  на  руку  пастора,  без
сомнения, утвердит виконта Роули в его мнении о том, что она скучная  особа.
Впрочем, ей нет дела до мнения виконта Роули.
   И она с философской покорностью приготовилась провести скучное  обеденное
время. Мистер Натаниел Гаскойн сидел слева от нее. Судя по всему, приятный и
привлекательный джентльмен. Но у нее почти не было возможности  побеседовать
с ним. Ее вниманием полностью завладел преподобный Ловеринг, усевшийся рядом
с ней, что случалось почти всегда, когда они оказывались гостями  в  Боудли.
Во время трапезы он убеждал ее, что оба они должны  испытывать  почтительную
благодарность за честь, которую оказали  им,  пригласив  в  такое  блестящее
общество. И еще  он  уверял  Кэтрин,  что  каждое  поданное  блюдо  обладает
высочайшими достоинствами.
   Кэтрин  слушала  священнослужителя  вполуха,  с  интересом  наблюдая   за
гостями. Мистер Адаме, сидевший во главе стола,  был  добродушным  хозяином.
Миссис  Адаме,  сидевшая  на  противоположном  конце,  была   величественной
хозяйкой. Для Кэтрин оставалось загадкой, почему они неизменно кажутся очень
довольными друг другом при столь  различных  характерах.  Конечно,  оба