все еще смеялась.
   - Зато речь идет о партерных садах со всех сторон дома, - сказала она.  -
И должен быть мост под стать вот этому с  трех  остальных  сторон.  Да,  еще
мраморный фонтан с голеньким херувимчиком. И...
   Он приложил палец к ее губам, призывая к молчанию.
   - С трех остальных сторон реки  нет.  Или  вы  полагаете,  что  я  должен
выкопать вокруг дома ров?
   - Да, можно еще кое-что добавить? - спросила она.  И  еще  кое-что  в  их
жизни удивляло виконта. Обычно они беседовали на вполне серьезные  темы.  Но
иногда их разговоры становятся совершенно нелепыми.., вот как сейчас. И  они
вместе смеются. Ему нравится, когда она  смеется.  Тогда  он  не  так  остро
чувствует  свою  вину.  Порой  он  спрашивал  себя:   не   делает   ли   она
просто-напросто хорошую мину  при  плохой  игре?  Не  хочется  ли  ей  вновь
оказаться в своем идиллическом коттеджике на берегу ручья? И кроме того,  он
по-прежнему задавал  себе  вопрос:  может  быть,  она  все  еще  тоскует  по
человеку, которого зовут Брюс? Виконт пытался не думать об этом неизвестном,
пытался забыть это имя, однако ничего не получалось,  и  ревность  постоянно
терзала его.
   По крайней мере, размышлял виконт, очень хорошо, что он ее не любит, хотя
вступать в брак без любви он никогда не хотел. Но вышло  именно  так,  и  он
сознавал, что первые недели супружеской жизни принесли ему много страданий -
и неожиданное счастье...
   Они одновременно обернулись и посмотрели в сторону широких ворот в  конце
подъездной аллеи. К дому подъезжал экипаж.
   - Кто это? - спросила Кэтрин. - Кто-то из тех, кого я еще не знаю?
   Виконт улыбнулся. Взяв жену за локоть,  он  отвел  ее  в  сторону,  чтобы
карета не сбила их. Тоби подскочил к ним с отчаянным лаем, как делал всегда,
когда к ним приезжали с  визитом,  -  он  уже  привык  охранять  свою  новую
территорию.
   - Вы, Кэтрин, не знаете  лишь  одного  из  гостей.  А  с  двумя  другими,
кажется, давно знакомы.
   Сразу за мостом карета остановилась. Виконт подошел к ней, чтобы  открыть
дверцу. На землю тотчас же прыгнул лорд Пелхэм, который принялся похлопывать
друга по плечу и пожимать ему руку.
   - Рекс, старый  греховодник!  -  воскликнул  он.  -  Женился  и  даже  не
подождал, когда друзья приедут, разодевшись для свадьбы. Поздравляю, дружище
Лорд Пелхэм повернулся к Кэтрин,  а  Натаниел  Гаскойн  занял  его  место  -
смеясь, он хлопал виконта по плечу и уверял, что тот счастливчик и  что  ему
везет не по заслугам. Мистер Гаскойн заявил, что готов обнять  и  поцеловать
новобрачную, раз уж он не был на свадьбе и не сделал этого раньше.
   А  потом  из  кареты  выпрыгнул   граф   Хэверфорд,   четвертый   Всадник
Апокалипсиса, - высокий, светловолосый и элегантный.
   - Рекс, - сказал он, - дорогой мой, как же так?
   Друзья обнялись. Они не виделись уже несколько месяцев. А  ведь  когда-то
не расставались, сражались плечо к плечу -  и  оказывались  на  краю  гибели
чаще, чем могли теперь припомнить.
   - Я прочел ваше письмо не без удивления, - проговорил граф. - А потом Нэт
и Идеи сообщили мне, что у них ваш брак не вызвал особого  удивления.  Жаль,
что вы не отложили свадьбу до  нашего  приезда.  Хотя  в  таком  случае  мы,
наверное, передрались бы, решая, кто  будет  вашим  шафером.  Полагаю,  этой
чести удостоился Клод?
   Лорд Роули кивнул и усмехнулся.
   - Три шафера, четыре, считая Клода, - это все же многовато, - сказал  он.
- Но вы решили,  что  обязаны  приехать,  все  трое.  И  проделали  путь  из
Корнуолла. Я польщен.
   Граф Хэверфорд хлопнул друга  по  плечу  и  повернулся  к  Кэтрин  -  она
улыбалась, беседуя со старым знакомым. Те  расступились,  чтобы  дать  графу
возможность представиться.
   Лорд Роули взглянул на друга, намереваясь познакомить  его  с  женой,  но
вдруг заметил, что граф в изумлении смотрит на Кэтрин.
   - Как, леди Кэтрин?.. -  произнес  он.  Бросив  взгляд  на  жену,  виконт
увидел, что она смертельно побледнела; в глазах ее был страх.
   - Моя жена, виконтесса Роули,  -  проговорил  виконт  ровным  голосом.  -
Кэтрин, это Кеннет Вудфолл, граф Хэверфорд. Я вижу, вы уже знакомы...
   Кэтрин сделала реверанс.
   - Милорд... - произнесла она, едва шевеля бескровными губами.
   - Да, похоже, мы знакомы. - Кен  заговорил  громко  и  быстро.  -  Да-да,
кажется, мы действительно были в Лондоне в одно и то же время несколько  лет
назад. Меня отправили домой с Пиренеев - из-за ранения. Значит,  вы  убедили
Рекса вступить в брак - или это  он  вас  убедил?  Всю  дорогу  Нэт  и  Иден
рассказывали мне, какой  Роули  счастливчик.  Теперь  я  вижу,  что  они  не
преувеличивали. - Он склонился над ее рукой и поднес к губам.
   - Я прекрасно понимаю, как мне повезло, - сказал виконт и  взял  жену  за
руку. Ее рука была холодна как  лед.  -  Кажется,  дорогая,  у  нас  в  доме
поселятся мои друзья.
   - Я очень рада... - Ей удалось  улыбнуться.  На  лице  ее  даже  появился
румянец. - В Боудли я убедилась, что лорд Пелхэм и мистер Гаскойн  -  лучшие
друзья моего мужа. Я счастлива познакомиться и с графом. Думаю, вам здесь не
придется скучать, - Жаль, что этой собаки  не  было  с  нами  в  Испании,  -
заметил граф. - Она выгнала  бы  французов  за  Пиренеи  еще  до  того,  как
произошло первое сражение. Это ваша, виконтесса?
   С тех пор как карета въехала в ворота, Тоби  носился  вокруг  в  приступе
ярости. Нэт хотел его успокоить, но тщетно.
   Они направились к дому. При этом  говорили  все  сразу  -  кажется,  чуть
громче, чем следовало. Было много смеха и много восклицаний.
   "Леди Кэтрин".
   И в глазах у нее - страх.
   Конечно, Кен пытался все исправить. Но слишком поздно.
   "Леди Кэтрин".

***

   Кухарка поспешно приготовила ленч  для  гостей.  За  столом  также  много
смеялись  и  говорили.  После  ленча  Кэтрин  предстояло  нанести  несколько
визитов, мужчины же остались дома. Обед прошел почти так  же,  как  ленч.  А
вечером все отправились к  Бриксхэмам  -  поговорить  и  поиграть  в  карты.
Незамужние леди, соседки виконта, были просто очарованы его друзьями.
   Этот день прошел почти так же, как и все остальные  дни.  За  исключением
утреннего разговора на мосту и приезда гостей, все было как обычно.
   Кэтрин разделась, готовясь ко сну. Мэри расчесала ей волосы, и она велела
горничной идти спать. Затем, надев халат, прошла в  свою  гостиную  и  стала
ждать виконта там, а не в спальне. Она заметила, что  ее  бьет  дрожь,  хотя
друзья мужа говорили о том, что сегодняшний вечер не по-весеннему теплый.
   Какие это приятные джентльмены... Они изо всех сил старались, чтобы ей не
было с ними неловко, чтобы  она  смеялась,  несмотря  на  то  что  оказалась
единственной женщиной среди четверых мужчин. Особенно очарователен был  граф
Хэверфорд. Он не избегал ее, не держался с ней так, словно она  зачумленная,
а ведь она с той минуты, как узнала его, опасалась именно этого.
   Кэтрин прекрасно помнила, каким он был в ту весну - необычайно красивым в
своей красной полковой форме, романтично бледным после ранения, от  которого
чуть не погиб в Испании. Все светские молодые леди вздыхали по нему - в  том
числе и она, хотя лишь один раз танцевала с ним на каком-то балу.
   - Тоби. - Пес запрыгнул на двухместный диванчик, хотя его и учили, что  в
присутствии виконта он не должен посягать на мебель. Она прижалась  щекой  к
теплой шерстке терьера. - Ах, Тоби, это  должно  было  случиться.  Почему  я
сразу все ему  не  рассказала,  до  того  как  мы  поженились?  А  потом,  я
немного.., немного привязалась к нему... Ах, ведь я знала, что мне нельзя ни
к кому привязываться. Совсем нельзя.
   Тоби лизнул хозяйку в щеку. Но прежде чем пес  успел  принять  дальнейшее
участие в разговоре, дверь открылась. Тоби тут же спрыгнул на пол.
   - Ах, вот вы где! - проговорил виконт. - Я, стало быть, правильно сделал,
что пришел сюда, а не в спальню.
   Вид у него был не очень сердитый. Впрочем, с какой стати  ему  сердиться?
Он ведь понимал, что многого не знает о ее жизни. Он не пытался  настаивать,
чтобы она ему обо всем рассказала. И она никогда ему не лгала. Да, не лгала.
Интересно, подумала Кэтрин, что рассказал ему лорд Хэверфорд после ленча?  И
тут же мысленно ответила себе: ничего. Он ничего не рассказал. Она встала.
   - Итак, леди Кэтрин, - проговорил виконт, - теперь  объяснилась  хотя  бы
часть загадки. Вы вошли в жизнь Стрэттона так, словно  вели  такую  жизнь  с
пеленок. И судя по всему, так оно и было. Вы собираетесь лечь в  постель?  У
вас такой вид, будто вы готовы к сражению...  Вряд  ли  я  могу  настаивать,
чтобы вы выложили мне сейчас все, верно?  Раз  уж  я  не  настоял  с  самого
начала... И не сомневайтесь, Кен будет держать рот на замке.
   - Меня зовут леди Кэтрин Уинсмор, -  проговорила  она.  -  Я  дочь  графа
Пакстона.
   Виконт молчал, стоя у двери, заложив руки за спину и поджав губы.
   - Ах, - проговорил он наконец,  -  вы  все  же  решились  рассказать  мне
кое-что, не так ли? Тогда вам лучше сесть, Кэтрин, прежде чем вы  упадете  в
обморок. Неужели это действительно такая ужасная история?
   Кэтрин села, сложив руки на коленях. Да, она  собиралась  рассказать  ему
кое-что. Собиралась рассказать ему все. Она пыталась собраться с  мыслями  и
решить, с чего начать, но в  голове  у  нее  вертелась  лишь  одна  мысль  -
совершенно нелепая.
   Кончилось тем, что она полюбила его, думала Кэтрин. И  обнаружить  это  в
такой момент!
   Она его полюбила.

Глава 19

   Он медленно подошел к креслу, стоявшему у камина, и сел - не очень близко
от нее. Тоби фыркнул на его домашнюю туфлю, а потом улегся, положив  на  нее
голову.
   Виконт посмотрел на жену - бледна, собранна, смотрит на  руки,  сложенные
на коленях. Он не был уверен, что ему хочется выслушать  ее.  Она  была  его
женой в течение трех недель. И они уже стали привыкать друг к  другу.  Стали
почти друзьями. При этом они были страстными  любовниками,  хотя  совсем  не
знали друг друга. Только сейчас он узнал, кто она.  Леди  Кэтрин  Уинсмор  -
ныне леди Кэтрин Адаме, виконтесса Роули, дочь графа Пакстона.
   Пять лет она прожила в Боудли в качестве миссис  Кэтрин  Уинтерс,  вдовы.
Оказывается, она - незамужняя дочь графа.  Он  знаком  с  графом  Пакстоном,
просто забыл, что фамилия его - Уинсмор.
   - Я стала выезжать, когда мне было девятнадцать лет, - заговорила Кэтрин.
- Умер один из наших родственников, и это не позволило мне  начать  выезжать
на год раньше. Я чувствовала себя старой. Чувствовала себя очень одинокой. -
Она невесело  рассмеялась.  -  Я  была  готова  к  ухаживанию,  к  любви,  к
замужеству. Но больше всего мне  хотелось  повеселиться,  пока  продолжается
сезон. Когда ты молода, потеря родственника вызывает лишь  досаду,  особенно
если речь идет о родственнике, которого ты толком и не знаешь  и  не  можешь
оплакивать всерьез.
   Такова была Кэтрин пять лет назад. Наверное, это была красивая  и  пылкая
девушка. Он же в то время находился в Пиренеях. Кэтрин начала выезжать в тот
год, когда Кена из-за ранения отправили домой. Потом граф вернулся в Испанию
и нарочно злил  друзей,  повествуя  о  молодых  светских  леди,  с  которыми
флиртовал, танцевал и прогуливался. Возможно, Кэтрин была среди этих леди.
   - Мне повезло, у меня оказалось несколько обожателей, - продолжала она. -
Среди них выделялся один. Он очень скоро сделал мне предложение. Папа охотно
дал свое согласие. Это была хорошая партия. Мне он нравился. Я  была  готова
сказать  "да".  Но..,  это  так  глупо,  однако  мне  он   казался   немного
скучноватым. Наверное, я в конце концов сказала бы "да", но мне не  хотелось
связывать себя помолвкой, пока не кончится сезон. Мне хотелось, чтобы другие
мужчины считали меня свободной. Я еще не закончила флиртовать.  Ах,  я  была
так глупа!
   - Что глупого в том, что человек хочет наслаждаться жизнью, пока молод? -
с невозмутимым видом заметил виконт.
   Тоби, лежавший на полу, тихонько тявкнул, как бы в знак согласия.
   - Был еще один  человек,  который  интересовал  меня  гораздо  больше,  -
продолжала Кэтрин. - Он был хорош собою,  весел  и  обаятелен.  А  репутация
гуляки и картежника делала его  совершенно  неотразимым.  Говорили,  что  он
проигрался за карточным столом, что ему  грозит  разорение  и  что  он  ищет
богатую невесту. Меня предупредили, чтобы я  держалась  от  него  как  можно
дальше.
   - Но вы этого не сделали. Она передернула плечами.
   - У меня  не  было  иллюзий  относительно  его  интереса  ко  мне.  Я  не
собиралась за него замуж.  Я  не  была  в  него  влюблена.  Но  когда  тобой
восхищается человек  столь  необычный  и  столь..,  запретный  -  это  такой
восторг! Я иногда танцевала с ним, бросая вызов тем, кто сопровождал меня на
балы. Я переглядывалась с ним на концертах и в театрах. Иногда, полагая, что
меня к нему не подпускают, он  умудрялся  передавать  мне  записки.  Я  даже
ответила ему, но только один раз. Мне было не по себе: ведь я  вела  себя..,
ужасно неприлично. Я была.., очень глупа.
   Скверно, подумал виконт. Она так долго подбирается к сути... И за все это
время ни разу не взглянула на него.
   - Просто очень молода, - сказал он.
   - Но в конце концов я совершила нечто ужасное. - Кэтрин опять передернула
плечами и надолго замолчала. Наконец снова заговорила:
   - Мы оба оказались в Воксхолле, каждый в  своей  компании.  Он  пригласил
меня танцевать, но сопровождающая  меня  компаньонка  сказала  ему  -  очень
строго и твердо, - что я занята на весь вечер. Он передал мне записку  через
официанта, в которой просил меня немного погулять с ним по саду. В Воксхолле
так красиво, так замечательно, а я  была  там  впервые...  Но  мои  спутники
хотели только одного - сидеть в ложе, есть клубнику и пить вино.
   Никому не хотелось гулять или танцевать. Я была очень разочарована.
   Теперь она говорила быстро, с горячностью.  Виконт  посмотрел  на  нее  и
кое-что  начинал  понимать.  Хорошо,  что  она   не   вышла   за   скучного,
респектабельного  джентльмена,  который  "засушил"  бы  все  восторги  юного
существа, только что начавшего выезжать в свет. Бедная девочка! Он прекрасно
понимал, какие ее обступали соблазны. Конечно, то были вредоносные соблазны,
которым она, без сомнения, поддалась. Наверное, они надолго остались одни, и
репутация ее погибла. Впрочем, нет, подумал он, вспомнив ночь после свадьбы,
здесь было кое-что посерьезнее.
   - Я сказала, что хочу зайти к подруге в другую ложу, - продолжала Кэтрин,
- и убежала так быстро, что никто не успел меня удержать. Я  отправилась  на
прогулку, чего мне ужасно хотелось. - Она  засмеялась  и  прижала  ладони  к
щекам.
   Он изнасиловал ее. Боже, он ее изнасиловал!
   - Его ждала карета. Я не хотела садиться в нее, конечно, но  он  пообещал
мне, что мы проедем совсем  немного  и  он  покажет  мне  огни  Воксхолла  с
расстояния. Я так смутилась, что не стала поднимать  шум,  а  надо  было  бы
закричать, потому что он крепко держал меня  за  руку.  В  карете  он..,  он
что-то сделал со мной.., а потом отвез  меня  прямо  домой.  Держался  очень
нагло. И рассказал папе, что мы любим друг друга, и что мы  были  вместе,  и
что он сбежал бы со мной, если бы не  заботился  о  моей  репутации.  -  Она
умолкла.
   Глаза ее были закрыты, руки снова лежали на коленях.
   - Многие годы я убеждала себя, что не виновата. Нет, повторяла я снова  и
снова. Но ведь я вышла к нему по собственному желанию. И в карету  села  без
особенного нажима с его стороны.  Наверное,  это  нельзя  назвать  насилием.
Никто никогда не называл это таким словом. Я во всем виновата.
   - Кэтрин! - Виконт внезапно охрип. Она же  наконец-то  посмотрела  ему  в
глаза. - Вы сказали "нет". Вы не виноваты.
   Она снова потупилась.
   - Он подбирался к вашим деньгам? - спросил виконт, хотя ответ и без  того
был очевиден. - Почему вы не вышли за него, Кэтрин? Отец запретил вам?
   Она горько рассмеялась:
   - Я не захотела. Да, не захотела. Я бы предпочла умереть. Он, конечно, не
делал тайны из того, что произошло, или, вернее, из того,  что  произошло  с
его точки зрения. Он хотел сделать так, чтобы у меня не было выхода.
   Обесчещена. Обесчещена раз и навсегда. Как  хватило  у  нее  мужества  не
сделать то, что она была обречена сделать?
   - И тогда, - проговорил он, - вас отправили в Боудли,  чтобы  вы  прожили
там всю жизнь под вымышленным именем, притворяясь вдовой?
   Она ответила не сразу.
   - Да, - сказала наконец.
   - Кто это был? - прошептал виконт. Его охватила чудовищная ярость.
   Она медленно покачала головой.
   Он все равно узнает. Она скажет. Он найдет этого мерзавца и убьет его.
   - Кэтрин!
   И тут его осенило. Она не любила ни одного из них - ни того, с кем  почти
обручилась, ни того, кто ее изнасиловал. Она приехала  в  Лондон,  ей  очень
хотелось провести там сезон - значит, дома у нее тоже никого не  было.  Черт
побери, кто же такой Брюс?
   Кэтрин не отвечала. Она сидела, запрокинув голову, закрыв глаза.
   - Кэтрин, кто такой Брюс?
   Тогда она посмотрела на него. Сначала во взгляде ее была пустота, а потом
в нем появилась такая боль, что у "виконта перехватило дыхание. Она раскрыла
рот, намереваясь что-то сказать, однако промолчала. Собравшись с духом,  все
же заговорила:
   - Это был мой сын. -  В  голосе  ее  звучало  отчаяние.  -  Плод  этой..,
мерзости. Он родился на месяц раньше срока. И прожил три часа. Все говорили,
что это очень хорошо.., что он умер. Счастье для меня и  для  него.  Но  это
было мое дитя. Мой сын. И он не был ни в чем виноват. Брюс умер  у  меня  на
руках.
   Боже! Он словно врос в кресло. Словно окаменел.
   - Ну вот... - Виконт не знал,  сколько  времени  они  молчали.  Голос  ее
казался совершенно безжизненным. - Все это я должна была рассказать  вам  до
того, как мы обвенчались. Вы должны были настоять на том, чтобы  я  все  вам
рассказала. Вы женились на женщине, обесчещенной дважды, милорд. Я не  вышла
за него замуж, даже когда стало известно, что я в положении. Меня отослали в
Бристоль, к тетке. Но она не хотела, чтобы я жила у нее, и я не хотела  жить
там, потому что со мной обращались так, будто я  до  того  порочна,  что  не
заслуживаю даже виселицы. Поэтому я придумала, как мне  жить  дальше,  чтобы
избавить семью от своего присутствия,  которое  их  так  смущало.  Я  решила
начать жизнь заново. Даже Боудли выбрала сама.
   Виконт лихорадочно размышлял. Да, верно, Кена отправили в Англию шесть, а
не пять лет назад.
   - Кэтрин, - спросил он, - кто это был? Но она снова покачала головой.
   - Оставьте, - сказала она. - Пусть это пройдет. Я поступила так, чтобы не
сойти с ума.
   - Кто это был? - Виконт поймал себя на  том,  что  именно  таким  голосом
говорил в те годы, когда был кавалерийским офицером. Услышав его голос,  все
подчинялись мгновенно. Она снова посмотрела на него. - Вы скажете  мне,  кто
это был.
   - Да, - отозвалась она. - Я должна сказать. Сэр Ховард Коупли.
   Виконт похолодел.  Ему  казалось,  он  вот-вот  лишится  чувств.  Неужели
возможны такие чудовищные совпадения? Тут ему вспомнился разговор с  Дафной,
который состоялся не так давно. Коупли был известным охотником за  приданым.
Он был замешан в нескольких скандалах и  даже  дважды  участвовал  в  дуэли.
Почему-то - но так случается  сплошь  и  рядом  -  высшее  общество  еще  не
отвернулось от него окончательно.
   К тому времени, когда его помолвка была расторгнута, лорд Роули уже  знал
о  Коупли  все.  Воспоминания  об  этом  странным  образом  переплетались  с
событиями, связанными с Ватерлоо. Он слышал  имена  еще  нескольких  молодых
леди, чья репутация была запятнана Ховардом Коупли. Помнит ли он теперь  эти
имена? Было ли среди них имя Кэтрин? Может ли он вспомнить?  Дочь  Пакстона.
На которой Коупли по каким-то причинам  не  удалось  жениться,  хотя  она  и
носила его ребенка;
   Может быть, он сейчас