ее губами, - жена моя, сердце мое, любовь моя. Кажется, я опять говорю глупости?
     - Возможно, - снова рассмеялась девушка, обвивая его шею руками, - но, кроме меня, здесь никого нет. Так что можешь продолжать.
     Но как это сделать, когда жена закрыла тебе рот поцелуем?




   Мэри БЭЛОУ
   НЕВЕСТА ЛОРДА КЭРЬЮ

Перевод с английского И. Архиповой




Анонс

     Шесть лет назад легкомысленный повеса граф Рашфорд жестоко предал первую любовь невинной Саманты Ньюман. Шесть лет понадобилось девушке, чтобы, собрав осколки разбитого сердца, дерзнуть полюбить вновь - и принять предложение руки и сердца лорда Кэрью, доброго и благородного кузена коварного графа. Но неожиданно Рашфорд возвращается - готовый на все, чтобы вернуть любовь Саманты. Красавица оказывается перед нелегким выбором...

Глава 1

- Прошу тебя, Сэм, пойдем с нами! - уговаривала Саманту графиня Торнхилл. - Ну да, это короткая прогулка - всего лишь до озера, но дорога такая живописная и нарциссы уже в полном цвету. Да и зачем тебе гулять одной, с нами веселее.
     Судя по выражению лица графини, ей очень хотелось, чтобы ее кузина Саманта Ньюман пошла с ними, и Саманта почувствовала себя виноватой - она хотела погулять в одиночестве.
     - Дети не будут тебя беспокоить, если ты твердо скажешь им, что не хочешь заводить с ними игры, - продолжала графиня.
     Детей было четверо: мальчик и девочка графини и две девочки леди Бойл. Вполне нормальные, воспитанные, пусть иногда и несколько шумные дети. Саманта их любила и не прочь была с ними порезвиться. Но не сегодня.
     - Дети никогда не мешают мне, Дженни, - заверила она кузину. - Просто иногда мне хочется побыть одной. Я люблю ходить далеко, чтобы вволю надышаться лесным воздухом и отдаться своим раздумьям. Ты ведь не обидишься на меня?
     - О нет, нисколько, Сэм, - сказала леди Торнхилл. - Ты наша гостья и должна поступать, как тебе нравится. Хочу только заметить, что ты очень изменилась. Раньше ты не любила одиночества.
     - Постарела. - Саманта невесело усмехнулась.
     - Постарела! - удрученно воскликнула кузина. - Сэм, тебе двадцать четыре года, ты такая же красавица, как и была, а поклонников у тебя стало еще больше.
     - Может, Саманта заскучала по лорду Фрэнсису? - мягко вступила в разговор леди Бойл.
     Саманта чуть было не замахала на нее рукой.
     - Скучаю по Фрэнсису? - воскликнула она. - Он тут пробыл неделю - навещал Габриэля - и уехал только сегодня утром. Я всегда рада его обществу. Он поддразнивает меня, говорит, что я так и останусь старой девой, а я отпускаю шуточки по поводу его умопомрачительных нарядов. Вчера он явился к обеду в сиреневом фраке и это в деревне! Но когда его нет, я тут же забываю о его существовании. Думаю, он точно так же забывает обо мне.
     - Но при этом, Сэм, он дважды делал тебе предложение, - заметила графиня.
     - Представляю, что случилось бы с ним, если бы я приняла хотя бы одно из них. Беднягу просто хватил бы удар.
     Леди Бойл бросила недоуменный взгляд на Саманту и нерешительно улыбнулась графине.
     - Если ты не против, Дженни, и это не обидит вас, Розали, - сказала Саманта, - я погуляла бы одна. Тетушка Агги отдыхает, а погода сегодня так и манит на дальнюю прогулку.
     - Ты можешь прокатиться верхом с Габриэлем и Альбертом, - предложила графиня. - Уверена, они охотно возьмут тебя с собой. Впрочем, что это я - опять даю тебе советы! Не обращай внимания, Сэм. Желаю тебе приятной прогулки. Пойдем, Розали, наверное, дети от нетерпения уже лезут на стену детской.
     Наконец-то Саманта осталась одна. Чувствуя себя виноватой в том, что пренебрегла столь приятной компанией, и в то же время радуясь, что вторая половина дня теперь в полном ее распоряжении, Саманта надела темно-синий жакет на более светлое синее платье, завязала под подбородком ленточки шляпки и отправилась в путь.
     Не то чтобы ей чем-то не нравились Дженни, или Розали, или дети - совсем наоборот. Саманте было четырнадцать лет, когда умерли ее родители, и четыре года она прожила с Дженни и ее отцом, виконтом Нордалом. Первый выход в свет девушки совершили вместе. И полюбили одного и того же мужчину... Однако не стоит вспоминать об этом. Шесть лет назад Дженни вышла замуж, и Саманта с той поры часто гостила в Челкотте. Зиму супруги проводили в Лондоне, и Саманта, приезжая в столицу, всегда останавливалась в их доме. Дженни была ее ближайшей подругой.
     Да и Розали, жена лучшего друга Габриэля, сэра Альберта Бойла, просто не могла не вызывать симпатии. Она такая милая, мягкая, застенчивая; Саманта могла бы поклясться, что нет ни единой дурной черточки в ее характере.
     Загвоздка была в том, что обе они удачно вышли замуж и обе были поглощены своей любовью к мужьям, детям и своим домам.
     Иной раз Саманте хотелось закричать от зависти. Впрочем, от доброй зависти.
     Габриэль, так же как и Альберт, отвечал взаимностью на обожание своей жены.
     Саманта приехала в Челкотт накануне Рождества. Бойлы жили здесь уже месяц. Тетя Агата - леди Брилл, постоянная компаньонка Саманты, приехала вместе с ней. Последнюю неделю в поместье гостил лорд Неллер, еще один приятель Габриэля. Все было хорошо, жизнь в поместье графа Торнхилла текла мирно, весело и по-домашнему уютно. Казалось, каждый живет счастливой жизнью.
     Саманта ускорила шаг. Иногда ей и правда хотелось закричать во весь голос и кричать долго, не переставая.
     При этом она чувствовала себя ужасно виноватой. Может ли кто-то относиться к ней лучше, чем Дженни и Габриэль! Ну ладно Дженни - она хоть ее кузина, Габриэль же ей вовсе никто, однако он очень приветлив и любезен с ней. Она чувствует - он даже любит ее. Можно подумать, что он тоже ее кузен. Чудовищная неблагодарность с ее стороны - так реагировать на их безмятежное счастье. Нет, никаких недобрых чувств она не испытывает, она рада за них - ведь сначала у них все складывалось так неудачно. И отчасти виновата в этом была она, Саманта...
     Нет, она не затаила обиду. Просто это... Но что же это все-таки? Не может она понять, что ее тревожит. Это не ревность и не зависть. Ее никогда не влекло к смуглому красавцу Габриэлю. И она никого не искала для себя, никакого мужчину. Она не верила в любовь. Во всяком случае, что в ее собственной жизни может быть любовь. И не имела ни малейшего намерения выходить замуж. Она хотела оставаться свободной и независимой и уже почти обрела и то и другое - дядя Джеральд, ее опекун, с той поры, когда она достигла совершеннолетия, не натягивал вожжи. А когда ей исполнится двадцать пять, она начнет самостоятельно распоряжаться родительским наследством, пусть оно и не столь велико. Она так ждала этого дня!
     Но и теперешней своей жизнью она вполне довольна. Она не одинока. У нее есть тетя Агги, которая все время с ней, она всегда может погостить у Дженни и Габриэля, и друзей у нее хоть отбавляй. И несколько джентльменов, которых Габриэль в шутку называет ее свитой. Саманте льстило, что их довольно много, несмотря на ее "зрелый" возраст. Правда, считала она, поклонников так много потому, что каждый из них знает ее твердое решение никогда не выходить замуж. Они чувствуют себя в полной безопасности, флиртуя с ней, срывая время от времени поцелуй и даже иногда делая ей предложения. Фрэнсис предлагал ей руку и сердце дважды, сэр Робин Тэлбот один раз, а предложениям Джереми Николсона она и счет потеряла.
     Жизнь ее текла так, как она и хотела, чтобы она текла. И все же... Саманта не могла бы четко сформулировать свои мысли даже для себя самой. Она полагала, что это нормальное человеческое существование - никогда не чувствовать себя вполне счастливой, вполне удовлетворенной жизнью. А чего недостает в ее жизни, если и вправду недостает, Саманта и сама бы не объяснила. Вот исполнится ей двадцать пять, может быть, тогда все будет просто замечательно. Ждать осталось недолго.
     Саманта шла куда глаза глядят, лишь бы идти в противоположную от озера сторону. Ее снова стали мучить угрызения совести. Майкл, сын Дженни, и Эмили, дочка Розали, - ровесники, обоим исполнилось по пять лет, очень забавные и умные ребятишки. Младшая девочка Розали, трехлетняя Джейн, - большая проказница, а двухлетняя Мэри, дочка Дженни, - просто душечка. Розали опять в интересном положении и к лету должна произвести на свет третье чадо. Наверное, ради Дженни Саманта должна была пойти с ними...
     Саманта поняла, где она находится, когда подошла к полосе деревьев на границе между Челкоттом и соседним поместьем - Хаймуром. Хаймур принадлежал маркизу Кэрью, но Саманта не была с ним знакома. Он почти всегда отсутствовал, вот и этой весной его не было в поместье.
     Саманта вступила в лес. Весна еще не объявила о своем приходе, хотя небо над головой было ярко-голубое и в воздухе явно повеяло теплом. Но ветви деревьев были еще голые. Скоро они покроются почками, затем проклюнутся листья, а там, глядишь, и раскинется зеленый шатер. Но среди деревьев уже проглядывали подснежники и примулы, значит, все-таки весна уже совсем близко. А вот и ручей - наверняка это пограничная линия между поместьями, решила Саманта, хотя никогда прежде здесь не бывала. Она подошла к берегу и стала смотреть, как журчит поток, перекатываясь через донные камни.
     Слева, неподалеку от того места, где она остановилась, через ручей был проложен своеобразный мостик - полоса широких плоских камней, по которым можно было спокойно перебраться на другую сторону. Саманта и минуты не колебалась - она прошла по этому мостику и улыбнулась, обнаружив, что хаймурская земля выглядит точно так же, как и челкоттская. Саманте не хотелось поворачивать назад.
     Вероятнее всего, тетушка Агги уже проснулась, и Саманте придется занимать ее разговором. Не то что она не любила свою тетю, однако... ну да, иногда ей хочется побыть одной. К тому же в такую погоду просто грех сидеть дома. Зима была слишком долгой и холодной.
     Саманта продолжала свой путь по лесу в надежде, что скоро снова выйдет на открытое пространство и увидит сам дом. Правда, она не знала, далеко ли он от границы - в таких огромных поместьях он может быть и за милю отсюда. Дженни рассказывала ей, что дом очень величественный, он переделан из старинного аббатства и в какой-то мере сохранил его внешний облик.
     Лес поредел, но начался подъем, и довольно крутой. Саманта стала взбираться вверх. Время от времени ей приходилось останавливаться, чтобы передохнуть, опершись о ствол дерева. Похоже, она совсем выбилась из сил, подумала Саманта. Она тяжело дышала, и ей казалось, солнце палит, как в июле.
     В конце концов, ее упорство было вознаграждено. Лес тянулся дальше вверх по склону, но теперь можно было различить среди деревьев вполне отчетливую тропу. По одну сторону от нее начинался крутой обрыв и открывался вид на большой луг внизу. Вдали виднелось "Хаймурское аббатство", но деревья мешали разглядеть его. Саманта прошла еще немного и, наконец, нашла довольно широкий просвет, мешало только одно-единственное дерево. Но не спускаться же вниз - откос, похоже, слишком крутой. Саманта была в полном восторге, ее охватило волнение. Природа здесь была более первозданной, чем в Челкотте, чарующая красота пейзажа заворожила ее.
     - Согласен, это дерево надо передвинуть, - раздался совсем рядом с ней чей-то голос. Саманта чуть не подпрыгнула от страха. - Я тоже заметил, что оно мешает любоваться чудесным видом.
     Мужчина стоял прислонясь к дереву, уперев в него одну ногу, обутую в изрядно поношенный башмак. Саманта почувствовала облегчение. Она ожидала увидеть перед собой надменного и разгневанного маркиза Кэрью. Она не знала его в лицо, потому что никогда с ним не встречалась. Как это было бы унизительно - сам маркиз застал ее на месте преступления: она без разрешения вторглась в его владения, глазеет на его родовое поместье! Но этот человек не маркиз, хотя все равно она попала в неловкое положение.
     Но он и не садовник, хотя поначалу ей так показалось. Говорит на правильном английском, но, пожалуй, от вида его коричневого пальто чинная Бонд-стрит содрогнулась бы и дрожала целую неделю; бриджи выглядели так, точно их надевали только лишь ради удобства, вовсе не заботясь о том, хорошо ли они облегают ногу, а высокие башмаки знали не только лучшие дни, но и лучшие годы.
     Внешность у незнакомца была самая ординарная: не высокий и не низенький, не Геркулес и не хилый, не красавец, но и не урод. Волосы - он был без шляпы - то ли каштановые, то ли темно-русые. Г лаза, кажется, серые.
     И у него вовсе не грозный вид, Саманта рада была это отметить. Скорее всего он управляющий имением или помощник управляющего.
     - Я... я очень извиняюсь, - пролепетала Саманта. - Я просто гуляю и, похоже, забрела в чужие владения...
     - Сударыня, я вовсе не собираюсь призвать констеблей, чтобы арестовать вас и доставить в ближайший магистрат, - сказал незнакомец. - Во всяком случае, не в этот раз. - Глаза его улыбались. Глаза у него очень славные, решила Саманта, определенно, они очень украшают его лицо.
     - Я гощу в Челкотте, - продолжала Саманта, указывая рукой в ту сторону, откуда пришла. - У своей кузины графини Торнхилл... Ее муж - граф Торнхилл, - без надобности добавила она. Улыбка не уходила из глаз незнакомца, и Саманта несколько успокоилась.
     - И вы никогда прежде не видели "Хаймурского аббатства"? - спросил он. - Красивое, не правда ли? Если бы не это дерево, вид был бы еще лучше. Дерево следует отодвинуть.
     - Отодвинуть? Как это - отодвинуть? - заулыбалась Саманта. - Пересадить на другое место? Как цветок?
     - Именно, - сказал незнакомец. - Зачем же убивать дереьо, если ему еще не пришло время умирать?
     Тон у него был вполне серьезный.
     - Но оно такое огромное, - со смехом заметила Саманта.
     Незнакомец оторвался от дерева, к которому прислонялся, и подошел к ней. Он хромает, заметила Саманта, а правую руку прижимает к бедру, и ладонь лежит на ноге, словно придерживает ее. Он в кожаных перчатках.
     - Вы повредили себе ногу и руку? Что случилось? - непроизвольно спросила Саманта.
     - Ничего. - Он остановился рядом с ней. Незнакомец был не намного выше ее, а она считалась маленькой. - Во всяком случае, это давняя история.
     Саманта почувствовала, что краснеет. Какую она совершила бестактность! У него, можно сказать, тяжелое увечье, а она спрашивает, не ударился ли он.
     - Посмотрите, - сказал он, указывая вниз здоровой рукой. - Если это дерево и вправду передвинуть, отсюда откроется замечательный вид на "Аббатство", точно по центру этой прогалины, спускающейся вниз по склону. "Аббатство" в двух милях отсюда, но художник, вознамерившийся нарисовать его, выбрал бы именно эту точку. При одном лишь условии - что со склона будет убрано это дерево. Представим же себе, что мы тоже художники и дерева нет. Скоро оно и в самом деле будет убрано. Мы должны быть художниками и создавать пейзажи, а не только рисовать их акварельными и масляными красками. Просто надо обладать даром замечать красоту и величие природы, наслаждаться каждым приятным видом.
     - Вы управляющий имением?
     - Нет. - Он оглянулся, все еще стоя с протянутой в сторону замка рукой.
     - Но вы ведь не садовник? - продолжала расспросы Саманта. - Ваш английский свидетельствует о том, что вы джентльмен. - Саманта снова залилась краской. - Ах, извините меня! Не мое это дело, тем более что я просто случайная прохожая. - Но тут пришло в голову, что, может быть, и он тоже случайный прохожий.
     - Я - Хартли Уэйд, - представился он, глядя на нее.
     - Приятно познакомиться, мистер Уэйд. - Саманта предпочла не делать реверанса, а протянула ему правую руку. Судя по его виду, ему не полагалось делать реверанс. - Саманта Ньюман.
     - Счастлив познакомиться с вами, мисс Ньюман, - ответил он и пожал ее руку правой рукой. Она почувствовала через перчатку, что рука у него неестественно тонкая, а пальцы полусогнуты. Саманта побоялась пожать ее и пожалела, что, не подумав, совершенно импульсивно протянула ему руку.
     - Я в некотором роде художник по ландшафту, - проговорил он. - Исходил вдоль и поперек поместья многих знатных английских землевладельцев, давая им советы, как лучшим образом выстроить, если можно так сказать, их парки. Многие считают, что совершенно достаточно тщательно ухаживать за газонами и клумбами перед домом.
     - А этого недостаточно?
     - Не всегда. И чаще всего - недостаточно. - В глазах его опять светилась улыбка. - Традиционные английские сады не всегда радуют глаз, в особенности если земля перед домом плоская и нет возможности сделать так, чтобы она спускалась террасами. Надо подняться в небо - быть может, на воздушном шаре - и смотреть сверху, чтобы увидеть все клумбы и кустарники в полной красе. Сам дом и пространство перед ним занимают куда меньшее место, чем парк. Но парки доставляют столько удовольствия, в них гуляют и отдыхают и телом и душой, если только позаботиться об их планировке, сделать еще красивее, чем создала их природа.
     - Так вот чем вы здесь занимаетесь! - с улыбкой отозвалась Саманта. - Маркиз Кэрью нанял вас, чтобы вы гуляли по его парку и давали ему советы?
     - Ну уж во всяком случае, одно свое дерево он должен точно переместить.
     - А он может возразить?
     - Если кто-то просит совета, - сказал Хартли Уэйд, - то, естественно, должен быть готов его выслушать. Кое-что здесь уже сделано, чтобы подчеркнуть природную красоту парка, что-то добавлено, а что-то и несколько изменено, чтобы он стал еще красивее. Знаете ли, это не первый мой приезд сюда. Но, приезжая снова, неизбежно находишь еще какие-то возможности. Как вот с этим деревом. Не понимаю, как я не заметил эту помеху прежде. А на его месте можно соорудить каменный грот, чтобы маркиз и его гости сидели в нем и любовались прекрасным видом.
     - Дивное будет место, правда? - Саманта огляделась вокруг. - Такой покой! Если бы я жила здесь, наверное, я часами бы сидела в этом гроте. Думала, мечтала.
     - Два занятия, которые мы недооцениваем, - сказал Хартли Уэйд. - Рад слышать, что вы отдаете им должное, мисс Ньюман. А кому-то, может быть, захочется посидеть со своей близкой подругой или другом. С кем-то, с кем можно и поговорить, и помолчать, ничуть не нарушая этикета.
     Саманта бросила взгляд на своего собеседника. Да, именно это она имела в виду. Он выразил ее мысль. Вот чего ей не хватает в жизни! Она чувствовала это, думала, гадала, чего ей недостает. И вот ответ - такой простой! А она и не подозревала, что он так близко лежит. У нее нет настоящего друга. Нет друга, с которым она могла бы посидеть в тишине, молча, и при этом обоим было бы хорошо и спокойно. Даже с самыми близкими и дорогими ей людьми, с тетушкой Агги и с Дженни, она всегда чувствовала необходимость вести какой-то разговор.
     - Да, - сказала Саманта. - Представляю, как это приятно. Удивительно приятно.
     - Вы очень спешите вернуться в Челкотт? - спросил Хартли. - Может, кто-то беспокоится, что вы так долго отсутствуете? Может, волнуется ваша тетушка?
     - Я уже вышла из того возраста, когда необходим надзор нянек, мистер Уэйд, - сказала Саманта. - Мне уже двадцать четыре года.
     - Выглядите вы куда моложе, - с улыбкой заметил Хартли. - В таком случае, если вы не против, не прогуляться ли нам до вершины этого холма? Я покажу вам, что я уже успел сделать, чтобы украсить парк, и заодно посвящу вас в некоторые мои замыслы.
     Саманта была в замешательстве. Гулять в дальнем лесу в обществе незнакомого джентльмена, мало того, самого заурядного, простого человека, к тому же плохо одетого, - должна ли молодая леди ответить согласием на такое предложение? Ей следует немедленно направиться в сторону своего дома. Но похоже, она может не бояться мистера Уэйда, держится он очень приятно. К. тому же ей интересно было посмотреть, как можно изменять природу, не разрушая ее и не нанося ей вреда. Изменять лишь ради того, чтобы доставлять еще больше радости людям.
     - Я не против, - сказала Саманта, устремив взгляд на уходящий вверх склон.
     - Я в