ь, он поднял голову и осмотрелся по сторонам.
     Он был окружен большой семьей - своими родственниками и Анны. А рядом с ним находилась его собственная семья - Анна и его дочь. Он пытался вспомнить то отвращение, которое вызывала у него сама мысль о женитьбе, когда он жил в Париже, он вспоминал, с какой неохотой он согласился выбрать невесту в Лондоне, - пока не увидел Анну. Даже решение жениться, оказалось, было принято за него.
     Сейчас Люк не сожалел об этом. Он размышлял о том, что произошло в его жизни, взвешивал все, рассматривая со всех сторон, пока шла служба, которую он не замечал. Он ни к чему не мог придраться. Он ни о чем не жалел.
     Еще одна мысль постоянно вертелась у него в голове, но он старался отогнать ее. Мысль о том, что его семья была неполной. Еще два ее члена оставались снаружи, на церковном кладбище. Его отец и Джордж.
     Джордж. КАК ТЫ МОГ ЭТО СДЕЛАТЬ, ДЖОРДЖ? Я ЛЮБИЛ ТЕБЯ. ТЫ БЫЛ МОИМ КУМИРОМ.
     Джой зашевелилась, когда на нее полилась вода, и заплакала, протестуя. Ее отец смотрел на нее улыбаясь, и сердце его ныло от любви, как от боли.
     На следующей неделе он снова шествовал в церковь - на свадьбу Агнес и Вилла. Во второй раз было легче: это событие не касалось впрямую его семьи - только Анны и Генриетты.
     Свадебный завтрак прошел в Баденском аббатстве. Это было веселое, радостное и шумное празднество, которое затянулось почти на весь день. Агнес - тихая, застенчивая Агнес, которую Люк почти не замечал после приезда в Баден, - теперь светилась от счастья и смотрела на своего молодого мужа с нескрываемым восхищением. Вилл, в элегантном свадебном одеянии, приобретенном не без помощи Люка, - в длинном камзоле, вышитом жилете, туфлях с пряжками, модном парике - чувствовал себя явно неуютно и, не переставая, поправлял одежду, с любовью посматривая на жену.
     Агнес и Вилл решили провести две ночи в Уичерли, прежде чем отправиться в свадебное путешествие. На следующей неделе в Унчерли должен был поселиться арендатор - полковник Генри Ломакс.
     Вечером в день свадьбы в Баденском аббатстве давали бал. Гости, которые жили неподалеку, отправились по домам, чтобы переодеться, а семья и друзья могли позволить себе немного передохнуть.
     Люк и Анна провели это время в детской, хотя Анна вышла пораньше в бальный зал, чтобы удостовериться, что все было устроено так, как ей хотелось.
     Это будет первый настоящий бал со времени их приезда из Лондона, подумал Люк. Там на балах была какая-то магия. Да, несомненно. Он задумался, удастся ли им здесь создать такую же волшебную атмосферу.
     Люк оделся в темно-красный с золотом костюм, специально заказанный им в Париже. Хотя обычно он делал уступку английской моде, он все еще не доверял английским портным. Иногда один вид того, во что одевались мужчины в Англии, был способен причинить ему боль. Закончив туалет, он задумчиво посмотрел в зеркало и прикусил губу. Стоит ли? Соседи наверняка будут возмущены видом косметики на его лице. Но с каких это пор его стало волновать мнение соседей? Париж казался ему далеким прошлым. Тем не менее, собираясь выйти из комнаты и проводить Анну вниз, он задержался, положив руку на ручку двери. Да. Если гости будут шокированы, если даже у них у всех случится удар, это будет их проблемой. По крайней мере, Тео будет весело. И Анне тоже. Он вернулся, разыскал веер и положил его в карман. Анна была одета в темно-розовое, расшитое серебром, открытое платье с широкой юбкой. На рукавах и по краю лифа лежали кружева. Ее волосы были старательно уложены в локоны и припудрены. Она ослепительно улыбнулась ему, поднимаясь навстречу.
     - Мадам, - он взял ее руку обеими руками и склонился над ней, - у меня захватывает дух от вашей красоты.
     - А вы, ваша светлость, - сказала она, глядя на него сияющими глазами, - снова почувствовали себя парижанином. Это несправедливо по отношению к другим джентльменам на балу. Они-то будут одеты по моде английской провинции.
     - Но в таком случае, мадам, - продолжил он, - я никогда вообще не следовал моде. Мой портной поклялся мне, что фасон этого камзола и жилета на три месяца опережает даже парижскую моду.
     - Увы, вы забыли взять свой веер, - улыбнулась Анна.
     - Вовсе нет, мадам. - Он достал веер из кармана и легко прикоснулся им к кончику ее носа. - Не присоединиться ли нам к гостям? - Он галантно склонился перед ней и предложил ей руку.
     Он вовсе не собирается влюбляться, говорил он себе спускаясь под руку с ней по лестнице. Он сам удивился тем словам, которые невольно вырвались, когда он увидел свои жену. Все было просто из-за того, что на Анне было непривычно торжественное платье и она выглядела самой прекрасной из всех женщин на балу.
     Интересно, думал Люк, будет ли она флиртовать с ним, как когда-то в Лондоне. Он надеялся, что будет. И что ночью их флирт придет к своему естественному завершению.
     Он повернулся к Анне, пока они спускались, и взглянул на нее из-под полуприкрытых век. Ее губы были приоткрыты, а глаза светились. Она была похожа на девочку, собирающуюся на свой первый бал.
     Это была одна из тех волшебных ночей, которые она будет вспоминать с привкусом горькой тоски и ностальгии. Танцы были в Бадене и раньше, но они не могли сравниться с этим великолепным балом. В канделябрах ярко горели мириады огней, и бальный зал был полон благоухающих цветов из сада и оранжерей. А в галерее играл настоящий оркестр.
     Вся ее семья была здесь, и все были счастливы. Агнес, леди Северидж, вся светилась от возбуждения, радости и счастья. Даже Эмили была в зале. Она сидела возле Шарлотты, которая не могла танцевать из-за своего деликатного положения. Эмили осматривалась яркими удивленными глазами, но свет ее глаз становился еще ярче, когда Эшли подходил к ней поговорить с покровительственной улыбкой старшего брата на лице.
     Но для Анны волшебство этого вечера заключалось в том, что Люк снова флиртовал с ней, как когда-то в Лондоне. Хотя они и танцевали вместе первый танец, положение хозяина и хозяйки бала не позволяло им проводить вечер в обществе друг друга. Это могло бы огорчить их, но они смогли изменить смысл этого правила друг для друга. Анна, как и ее муж, весь вечер танцевала с разными партнерами, разговаривала с ними и ходила по залу среди гостей в перерывах между танцами. И все же они с Люком почти постоянно смотрели друг на друга; Анна - ослепительно улыбаясь, Люк - обманчиво ленивым взором.
     И она бесстыдно использовала веер, обмахиваясь им, когда ей удавалось поймать его взгляд, брошенный через весь зал, и приподнимая его к кончику носа, когда все его внимание было приковано к ней. А он использовал свой, небрежно обмахиваясь им н беззастенчиво разглядывая ее лицо и фигуру, скрытую платьем.
     "Это смешно, - пыталась она сказать себе несколько раз за вечер. - Если за ними наблюдали, - а сегодняшний внешний внд Люка, в провинции казавшийся еще более великолепным и экстравагантным, несомненно вызывал повышенный интерес, - то обязательно подумали, что они сошли с ума. Ведь они были женаты уже почти год, и в детской наверху спал их двухмесячный ребенок. А они флиртовали друг с другом, будто только что увидели друг друга впервые. Это было забавно. И невообразимо прекрасно".
     - Анна, дитя мое, - сказала ей леди Стерн, подойдя к ней в одну из пауз между танцами и беря ее под руку. - Интересно, чья это свадьба? Клянусь, если бы кто-нибудь не знал этого наверняка, то подумал бы, что молодожены - вы с Гарндоном.
     Анна покраснела. Итак, кто-то действительно заметил.
     - Тетя Маджори... - начала она.
     Но крестная сжала ее локоть и не дала договорить.
     - Я рада это видеть, дитя мое. Ведь это я затеяла ваш брак. Мы с Теодором вместе задумали его. Но я все же беспокоилась. Ты была настроена против замужества, Гарндон против женитьбы. И я рада видеть, клянусь тебе, что вы двое так влюблены друг в друга.
     "Ах, если бы это было так", - печально подумала Анна. Здесь любовь лишь с ее стороны, а с его - флирт и, возможно, немного привязанности. Но даже эта мысль не сделала в этот вечер менее счастливой.
     После ужина, прежде чем танцы возобновились, молодожены отправились в Уичерли. Экипаж Вильяма был весь в праздничных лентах - его украшал Эшли с несколькими соседскими молодыми людьми. Все высыпали из дома, чтобы попрощаться.
     Анна крепко обняла Агнес, которая так нервничала, что готова была расплакаться, а затем красного от смущения Вильяма, который, очевидно, переживал и нервничал ничуть не меньше.
     Она бы не выбрала его для Агнес, подумала Анна, но этот брак был явно по любви. Вот и вторая ее сестра теперь в безопасности, счастье ей обеспечено. Взгляд Анны затуманился, когда она смотрела, как молодой муж помогает Агнес занять место в экипаже. И тут Анна почувствовала в своей ладони маленькую ручку Эмили и сжала ее, и в тот же момент большая, теплая ладонь Люка легла ей на плечо.
     Возможно, они и не понимали, насколько важно для нее, что ее брат и сестры удачно и надежно устроены в жизни. Может, они подумали, что слезы покатились по ее лицу просто от избытка чувств. Она сжала руку Эмили в ответ и улыбнулась мужу.
     А потом - снова были танцы. Анна поднялась наверх покормить Джой, но затем вернулась, чтобы протанцевать два последних тура - с Эшли и с лордом Куинном.
     - Да, - со счастливой улыбкой заметил Куинн, - никогда не забуду той ночи, когда я должен был сопровождать трех прелестных дам - а ведь у меня только две руки. А теперь двое из этих девушек замужем и покинули меня.
     - Но не тетя Маджори, дядя Тео, - улыбаясь, ответила она.
     - Нет, - посмеиваясь, согласился он, - здесь ты, черт меня побери, абсолютно права, девочка.
     У Анны появилось не совсем уместное предположение, что отношения ее крестной и дяди Люка были несколько более близкими, чем просто дружба.
     А затем бал окончился - слишком рано, как показалось всем, хотя на самом деле гораздо позже, чем обычно это бывало при подобных увеселениях в провинции. Люк и Анна проводили тех, кто уезжал, и пожелали спокойной ночи тем, кто оставался, а затем вернулись в бальную комнату, чтобы поблагодарить слуг за отличную работу и отправить их спать, оставив уборку на утро.
     Все уже давно улеглись, когда Анна под руку с Люком наконец поднялись наверх. Между ними чувствовалось напряжение. Конечно, ночь не должна так закончиться. Анна не хотела, чтобы она заканчивалась. Еще нет. Интересно, подумала она, испытывает ли он такое же волнение?
     Но перед дверью ее гардеробной он остановился и склонился над ее рукой так же, как в начале вечера.
     - Ты устала, Анна? - спросил он. "Да, но не слишком".
     - Самую малость, - ответила она, улыбаясь ему.
     - Я пообещал, что предоставлю тебе личную свободу еще на два месяца.
     - Да, - прошептала она так тихо, что почти не услышала своего голоса.
     - Хочешь ли ты, чтобы я сдержал свое обещание? - спросил он, пристально глядя на нее.
     - Нет.
     Он поднес ее руку к губам.
     - Тогда я могу прийти к тебе через некоторое время?
     Она кивнула, и он открыл перед ней дверь ее гардеробною!
     Внутри ожидала Пенни. Не говоря больше ни слова и не оглядываясь, Анна вошла внутрь. Ей с трудом удалось перевести дыхание.
     За исключением брачной ночи, Анна всегда ожидала мужа обнаженной. Сегодня она надела ночную рубашку и нервничала так, как если бы была невестой. Она подумала об Агнес - сейчас она уже, наверное, стала женщиной и настоящей женой. Она любит своего Вильяма, и Вильям любит ее. У них все будет хорошо.
     Анна стояла у окна, когда Люк постучал в дверь и вошел в спальню. На нем был синий шелковый халат. Он вычесал пудру из волос, которые теперь свободно падали на плечи темными волнами. Она была рада, что он не следовал моде, выбривая голову под парик. Ей нравились его волосы.
     - Анна. - Он взял ее руки в свои и сжал их. - Я тебя, наверное, очень утомляю, заставляя так поздно бодрствовать. - Но глаза его ласкали ее.
     - Нет, - сказала она, даже н не пытаясь скрыть любовь и желание, горевшие в ее взгляде.
     Он прижал ее руки к своим бокам, так что ей пришлось сделать шаг вперед. Она провела руками по его телу от груди до бедер и почувствовала, что он уже возбужден. Он прижался к ее губам н мягко раздвинул их языком. Как много времени прошло. Боже, как много!
     - Я скучал по тебе, - сказал он.
     - А я по тебе. - Прикосновение его языка породило желание, которое волной прошло от груди к лону.
     - Наш брак был заключен ради долга и удовольствий, - сказал он. - В последнее время было слишком много долга и слишком мало удовольствия, Анна.
     - Да, - ответила она.
     Ей так хотелось, чтобы в их браке появилось третье измерение. Она так ждала разговора о любви. Но для него было достаточно того удовольствия, которое она могла ему доставить. Она боялась, что он никогда больше не будет искать его у нее.
     - Доставит ли тебе удовольствие быть занятой и не спать до рассвета? - спросил он. Его глаза мечтательно смотрели на нее. - Или это будет только мое удовольствие?
     Его слова ласкали и возбуждали ее. К этому времени ему пора бы уже знать ее ответ. Но слова могут быть не менее эротичны, чем губы, руки или тело. Желание, охватившее ее, стало нестерпимым.
     - Это доставит мне удовольствие, - проговорила она. - Я никогда не хотела, чтобы ты совсем отдалился от меня, Люк. Ложась в кровать, я все время ощущала пустоту.
     Он снова поцеловал ее, его язык на несколько мгновений проник ей в рот.
     - Может, мадам, - сказал он, - может, нам стоит прилечь и попробовать заполнить эту пустоту.
     - Да, ваша светлость. - Она улыбнулась ему.
     Да, им прекрасно удалось заполнить ее. Они оба согласились с этим после первого же быстрого акта любви. В постели больше не ощущается пустоты, признала она после того, как во второй раз он медленно, мучительно прекрасно привел ее к вершине блаженства. Эта постель была намного удобнее его собственной, сообщил он ей после того, как их тела снова неторопливо, почти лениво соединились и они вместе достигли нового пика наслаждения - более теплого и нежного.
     - Меня можно было бы уговорить, чтобы я проводил здесь и все последующие ночи в течение лет этак пятидесяти, - прошептал он ей прямо в ухо. - А может, и некоторые дни тоже.
     Она глубоко вздохнула.
     - Как тебя можно уговорить? - спросила она.
     - Пообещав проводить эти ночи и дни здесь со мной, - сказал он.
     - Значит вас привлекает не только эта кровать? Женщина в ней тоже имеет какое-то значение?
     Он снова выдохнул ей в ухо:
     - Мне кажется, дело как раз в женщине.
     Она засмеялась. Он никогда еще не был так близок к объяснению в любви и, может, уже никогда больше не будет.
     Но этого было достаточно. Они занимались любовью всю ночь, даруя и получая наслаждение. Ей было бы неплохо урвать час-другой сна до того, как снова придет время кормить Джой, но она ни за что не обменяла бы самый глубокий сон на то, что произошло между ними.
     Она любила и почти чувствовала ответную любовь. Она ощущала себя в безопасности в объятиях мужа. Ей было тепло и спокойно. Возможно, Люк все еще не может избавиться от прошлого, но она, Анна, по крайней мере добавляла удовольствия к его настоящему. И хотя, возможно, она и боялась будущего, сейчас была любовь и иллюзия безопасности.
     Этого было достаточно. На сегодня этого было достаточно.
     - Спокойной ночи и доброе утро, моя герцогиня, - нежно прошептал он.
     - Я сплю, - пробормотала она.
     - Ах так! - сказал он и слегка укусил ее за мочку уха. Она, сонно протестуя, увернулась от его зубов. Он засмеялся, но она уже спала слишком крепко, чтобы услышать его смех.

Глава 21

Жизнь в провинции иногда может показаться монотонной, даже если соседи изо всех сил стараются быть общительными и придумывают различного рода развлечения. Главная причина в том, что, куда бы ты ни пошел, всюду видишь одни и те же лица.
     Возвращение герцога Гарндонского и его молодой жены с сестрой оживили лето и осень в Бадене. Потом крестины их дочери и свадьба леди Агнес Марлоу и лорда Севериджа скрасили весну, так как в Баден съехалось множество блестящих гостей.
     А затем, когда все праздники закончились н жизнь должна была войти в обычную колею, в Уичерли поселился новый жилец. Полковник Генри Ломакс был одиноким джентльменом, что сразу заинтересовало незамужних дам в округе и их родителей. Сейчас он в отставке, но все ожидали услышать от него множество занятных историй о приключениях и подвигах. Не прожив в Уичерли и дня, полковник Генри Ломакс начал принимать нескончаемый поток гостей, спешивших к нему с самыми теплыми приветствиями.
     Люк и Анна были среди первых визитеров. С ними поехали герцогиня-мать и Генриетта. Довольно-таки странно, отметила Генриетта, выходя из экипажа и бросая взгляд на дом, приезжать в Уичерли в качестве гостьи, хотя здесь она прожила все свое детство.
     В гостиной полковника уже сидели несколько соседей. Но он поднялся, чтобы радушно поприветствовать вновь прибывших. Это был высокий стройный мужчина лет под пятьдесят, все еще красивый. Он был одет по моде в коричневые и кремовые тона, его пышный парик был тщательно напудрен.
     - Это большая честь для меня, - сказал он с глубоким поклоном, когда все были представлены друг другу. - Но Гарндон, это, право, несправедливо. Большинство моих знакомых герцогов имеют по одной герцогине. У вас же их три, и все в равной степени прекрасны.
     Он самым приятным образом улыбнулся, чуть сузив глаза и обнажив ряд ровных белых зубов. Все собравшиеся эасмеялись в ответ на его остроумное замечание.
     Герцогиня-мать, однако, не особенно была польщена его галантностью и проявила неудовольствие, сдержанно наклонив голову в ответ, а затем заняв место возле миссис Персалл и заговорив с ней.
     Генриетта улыбнулась и протянула руку, которую полковник тут же поднес к губам.
     - Ах, сэр, - сказала она, - я просто бедная вдова, хоть это и не отражено в моем титуле. Мои покойный муж был старшим братом Люка.
     - Вдова? - сказал он, задержав ее руку в своей и усаживая ее на диван возле себя после того, как Люк и Анна сели. - При вашей красоте и молодости это слово звучит как насмешка. - Он выпустил ее руку, Генриетта продолжала улыбаться ему. Затем он переключил свое внимание на Анну.
     - Мне говорили, ваша светлость, - сказал он, - что недавно вы подарили вашему мужу ребенка. Надеюсь, это сын?
     - Дочь, - ответила она.
     - Вот как? - Он тепло улыбнулся. - Я уверен, она настоящее сокровище для вас, мадам, и для его светлости. - Он кивнул на Люка. - У вашего мужа уже ведь уже есть наследник в лице лорда Эшли Кендрика.
     - Да, - сказала Анна.
     Разговор стал общим, когда подали чай. Через полчаса гости из Бадена поднялись, чтобы уйти. К тому времени прибыл еще несколько человек.
     - Как вижу, - сказал со смехом полковник Ломакс, провожая их до террасы, - мне очень повезло в том, что я поселился в самой гостеприимной местности на свете. Для очень важно то, что у меня такие приятные соседи.
     Он помог Генриетте подняться в экипаж, в то время как Люк предложил руку своей матери.
     - Я с нетерпением жду продолжения нашего знакомства с вашей стороны было в крайней степени любезно навестить меня.
     Он с благодарностью улыбнулся Генриетте и повернулся к Анне, протягивая ей руку. Но она уже приняла руку Люка и поднялась на подножку экипажа с его помощью.
     - Я также с нетерпением жду знакомства с вашей дочерью, ваша светлость, - добавил он. - Я чрезвычайно люблю детей.
     Анна склонила голову, но ничего не ответила. Люк сел рядом с ней, кучер закрыл за ними дверь и вскарабкался на козлы. Полковник Ломакс улыбнулся и взмахнул рукой на прощание, когда экипаж тронулся и покатился в сторону Баденского аббатства.
     - Ах, - рассмеялась Генриетта, - теперь я могу сказать, что уже не так сожалею об отъезде Вильяма и Агнес в свадебное путешествие. Право, полковник - обворожительный человек. Как вы думаете,