ошенькой - черты ее лица были слишком резкими, - слово "привлекательная" скорее приходило на ум.
     - Действительно, не могу, - ответила Стефани.
     Леди Фрэнсис внимательно посмотрела на нее.
     - О Боже, - сказала она, - стоило мне открыть рот, и я сразу наболтала лишнего.
     Фрэнсис неодобрительно покачает головой и с трудом удержится от нагоняя, когда я скажу ему, что вам рассказала. С вами и его светлостью случилось то же самое, верно? Мы страшно удивились, когда узнали. Его светлость до сих пор ловко уклонялся от брачных сетей и охотниц за деньгами. И вот он случайно попался богатой наследнице, которая до этого была гувернанткой. Вы же представить себе не можете, как я довольна, мисс Грей - могу я называть вас Стефани? Вы именно то, что ему требовалось. Кто-то, кто слегка встряхнет его, назовем это так. Он слишком уравновешенный, чтобы это было хорошо. Поэтому я всегда боялась его, хоть позже страх прошел. Фрэнсис последние шесть лет так забавляется, наблюдая, как я теряюсь, когда натыкаюсь на очередную титулованную особу, особенно учитывая тот факт, что сам он - сын и брат герцога, что я научилась смеяться сама надо собой. Пришлось выбирать между этим и тем, чтобы колотить его каждый раз по голове, а как я могу поступить с моим любимым Фрэнсисом подобным образом? - Она весело рассмеялась.
     Стефани к своему удивлению обнаружила, что тоже смеется, к тому же с большим удовольствием. Какое облегчение было встретить на балу хоть одного живого человека - не переставала она думать с удивлением. И теперь она вспомнила, что лорд Фрэнсис Неллер был джентльменом в костюме из нежно-зеленого атласа и со смеющимися глазами. Он обращал на себя внимание в зале, полном мужчин, одетых в черное или другие темные тона. "Не удивительно, что его глаза смеются, если он живет с Корой", - подумала она.
     Леди Фрэнсис сжала ей руку.
     - Знаете, все еще будет хорошо, - сказала она. - Я обещаю вам, хотя глупо делать это, поскольку я не умею заглядывать в будущее. Но когда два человека оказываются против воли вовлечены в брак, они чувствуют себя такими виноватыми по отношению друг к другу, что прикладывают дополнительные усилия, чтобы брак сложился. И если вы считаете, - я уверена, что именно так вам кажется, - что герцог и гувернантка, неожиданно ставшая наследницей, это абсолютно несочетаемая пара, то подумайте, Стефани, в какой ситуации оказалась я. Дочь торговца и сын герцога. Но сейчас мы с Фрэнсисом - самые близкие друзья и испытываем друг к другу самую глубокую привязанность. Вы не должны позволять им запугать себя. Герцогиня Бриджуотер прекрасная женщина - она очень добра ко мне, поскольку я случайно спасла жизнь ее внуку, - но она может привести в трепет. Я сама столкнулась с этим и полагаю, что она будет в десять раз суровее с той, что решится выйти замуж за Бриджуотера. Она желает только лучшего. Но вы не должны ее бояться. Вы должны помнить, что нет ничего плохого - и ничего унизительного - в том, чтобы быть гувернанткой или дочерью торговца. Я очень нетерпима к снобизму.
     Стефани улыбнулась.
     - Вы очень добры, Кора, - сказала она. - Я благодарна вам, что вы предложили подышать свежим воздухом. Теперь я чувствую себя намного лучше.
     - Тогда, - сказала леди Фрэнсис, пожимая ей руку, - вы почувствуете себя лучше, как только скинете все это с плеч. Я всегда буду рада поддержать вас. Я заеду к вам, а вы, Стефани, должны нанести визит мне. Я буду только рада этому. Я чувствую себя немного одинокой в городе без компании своих ровесников. У меня четверо детей, и самому старшему только шесть, и обычно мне хватает общения с ними. Но в городе Фрэнсис часто уходит, по моему собственному настоянию, чтобы принять участие в этих скучных мужских забавах - хотя он достаточно благороден, чтобы утверждать, что ему куда веселее со мной и детьми. Приходится проявлять внимание к мужчинам, Стефани. Смею заметить, они сами не всегда себя понимают.
     Стефани снова рассмеялась. Она обнаружила, что впервые за весь вечер - впервые за всю неделю - она расслабилась и испытала что-то вроде удовольствия. Но звуки вальса, доносившиеся из бального зала в парк, умолкли. Кажется, танец закончился.
     - Ага, - сказала леди Фрэнсис, наклоняя голову и прислушиваясь, - пора вернуться назад. Пора начать причитать над тем, что Фрэнсис танцевал наш вальс с Джейн. И не имеет значения, что она - моя близкая подруга. Нет ему прощения.
     Когда они вошли в зал и лорд Фрэнсис присоединился к ним, кивая и улыбаясь Стефани и протягивая руку жене, та немедленно ударила по руке веером и нахмурилась.
     - Я просто в ярости, - сказала она. - Верно, Стефани? - Но тут же, противореча собственным словам, она широко улыбнулась мужу и взяла его под руку. - Стефани дрожит от страха перед герцогом Бриджуотер. Я утешала ее, Фрэнсис.
     - О, дорогая, - сказал лорд Фрэнсис, улыбаясь жене, прежде чем бросить на Стефани неуверенный взгляд.
     Стефани было неясно, относилась ли его неуверенность к ее мифическому страху или к тому, как ее утешала его жена. Но в этот момент он встретился глазами с герцогиней, улыбнулся леди Фрэнсис и повел ее через зал. Снова оказавшись в помещении, Стефани почувствовала себя еще хуже, чем раньше. "Леди Фрэнсис сказала что-то очень важное", - подумала она. Она постаралась точно припомнить слова. Да, это было очень важно.
     Не позволяйте им запугать себя.
     Да, именно это.
     Они запугивали ее. Оба. Конечно, они оба очень добры, как сказала леди Фрэнсис. Но и вселяли страх.
     Вдруг Стефани показалась невыносимой мысль стоять вот так, бесконечно долго рядом с герцогиней, улыбаясь и вежливо слушая тех, кто подошел, чтобы поближе познакомиться. Ей показалось невыносимым снова танцевать и смотреть на герцога, ее жениха, явно забывшего о ее присутствии, разговаривающего со всеми, кроме нее, и танцующего с очередной женщиной. Вечер показался ей нескончаемым.
     - Прошу прощения, - шепнула она ее светлости. - Я вернусь через несколько минут.
     Она знала, спеша к дверям зала, что у нее нет намерения возвращаться, пока она не поймет, что нет другого выхода. Происходящее приводит ее в смятение, думала она, пытаясь найти место, где можно хотя бы немного побыть одной. Но все небольшие комнаты по коридору от зала были заняты. Она поспешила по ступеням вниз, стараясь делать вид, будто знает, куда направляется. Может, пришло ей в голову, она сможет вернуться в сад. Там было немного людей, когда они выходили с леди Фрэнсис. Но она не могла вернуться в зал, через который пришлось бы пройти, чтобы выйти на балкон, без того, чтобы быть замеченной. Может, удастся найти другой путь, если она спустится вниз.
     Она не нашла дверь в сад, но обнаружила нечто лучшее - зимний сад, который был слабо освещен и безлюден. Она нашла растение, большое, как пальма, и села в кресло, предупредительно поставленное позади него, так что ее не было видно от двери.
     Всю неделю она была одержима чувством долга по отношению к герцогу Бриджуотеру. Она чувствовала себя глубоко обязанной. Она думала, что хоть в малой степени заплатить ему, переделывая себя в женщину, которая сможет стать герцогиней. Она много работала. За исключением нескольких раз, касавшихся ее одежды, она ни с чем не спорила. Она принимала все, что говорила герцогиня. Она впитывала все, приспосабливая собственное поведение и привычки к тому, что от нее ожидалось.
     Сегодня, одеваясь перед балом, она находилась на грани нервного срыва. Не от страха перед балом - хотя и это тоже влияло, конечно, - а от страха, что он подумает о ней. Она представляла, как он посмотрит на нее, что скажет. Конечно же он будет доволен. Она так старалась.
     Ему хотя бы понравилось?
     Да, конечно. Она видела одобрение в его глазах, когда спускалась в холл по лестнице. Когда он шагнул ей навстречу и протянул руку, она почувствовала, что все усилия стоили того. Она была как ребенок, ожидающий родительской похвалы.
     Мисс Грей. Я не узнал вас.
     Ну, сейчас он похвалит ее. Он отметит вкус, с которым подобраны платье и прическа - и то, и другое было несколько проще, чем хотелось ее светлости, хотя ее пожелания были приняты во внимание.
     Ты совершила чудо, мама.
     Да, поняла Стефани, оглядываясь вокруг и наслаждаясь красотой экзотических растений. Да, как она могла забыть. Вот что испортило ей все удовольствие от вечера - именно это, задолго до того, как они вошли в особняк маркизы Гайден. Она снова, как в тот момент, почувствовала себя обиженной.
     Похвалы удостоилась только его мать. Как будто она, Стефани, была только вещью. Как будто все делалось за нее, а не ею самой.
     Вы выглядите великолепно... Если вы будете держать в уме все, о чем, я уверен, она рассказала за последнюю неделю, вечер пройдет успешно.
     Теперь она вспоминала и вспоминала.
     Если же вы почувствуете себя неуверенно, вспомните, кто вы. Вспомните, что вы - моя невеста и вскоре станете герцогиней Бриджуотер.
     Значит, больше никем она не являлась? Ничего собой не представляла? Она только его невеста, его будущая герцогиня. Да, конечно. Это внушалось ей всю прошлую неделю. Отвергая в ней все, кроме этого. Все ее одинокое и позорное прошлое следовало забыть, будто его не было.
     И она с готовностью поддавалась переделкам.
     Значит, она жалеет об этом?
     Она долго сидела, не находя ответа. Потеряв счет времени. Хотя музыка из зала легко проникала в зимний сад, она уже не заметила, когда закончился один танец и начался новый. К реальности ее вернул внезапно раздавшийся голос.
     - Мисс Грей?
     Он оказался неожиданно близко. Ну, конечно. Ее не было видно от дверей. Ему пришлось войти, чтобы разыскать ее.
     - Мисс Грей? - снова произнес герцог Бриджуотер. - Вы ушли из зала долгое время назад - задолго до начала последнего танца. Я был встревожен вашем отсутствием. Как и моя мать. Это неверный поступок, знаете ли.
     Она глубоко вздохнула и посмотрела на веер, который нервно теребила на коленях. У нее есть выбор - извиниться или же дать отпор. Последнее будет нечестно - то, что он говорил, было правдой. Это одно из правил, которое вбивали в нее всю неделю. Но она не будет извиняться.
     Не позволяйте им запугать себя.
     - Действительно, ваша светлость, - сказала она, глядя ему прямо в глаза, - очень неверный.

ГЛАВА 10

     Он чувствовал странное воодушевление, находясь со своей невестой в толчее бала - бала, который давался в честь его помолвки. В юности он мечтал о вечной любви и счастье, а зрелым человеком признавал - как всего несколько недель назад - необходимость заключить брак хотя бы ради продолжения рода, но на самом деле никогда до конца не верил, что женится. Брак был для других, не для него.
     И вот он - в доме Гайдена и Элизабет, жених. Он женится через три недели. И вместо того, чтобы чувствовать себя растерянным или расстроенным перспективой вынужденной женитьбы на незнакомой женщине - женщине, бесконечно далекой от его круга, - он ощущал воодушевление.
     Он больше не нервничал. Она была красавицей. Он знал об этом, конечно, и раньше, но теперь ее красота была признана светом. Она прекрасно вписывается в окружение, одновременно затмевая прочих дам. Он выслушал более дюжины комплиментов еще задолго до середины вечера. Что еще более важно, она демонстрировала достоинство и уравновешенность, как только вошла в зал. Она всем улыбалась, со всеми беседовала, хотя он заметил, что она больше слушает, демонстрируя интерес к собеседнику, чем говорит. Она танцевала уверенно и свободно.
     Он почти успокоился. Он так боялся, что она снова смутится и окажется не на высоте, как неделю назад в гостиной его матери. Его сердце истекало кровью от волнения за нее.
     Ему бы пришлось увезти ее и организовать тихую свадьбу, а потом остаток жизни держать в деревне, чтобы ей больше не пришлось испытать подобные потрясения. Но это бы не принесло ни счастья, ни удовлетворения ни одному из них.
     Он чувствовал себя виноватым за собственное упрямство и за то, что благодаря ему она лишилась надежды найти другого мужа. И при этом он позволял ей верить, что вина лежит на ней. У нее в распоряжении было мало времени и очень малый выбор. Но он отнял и эту малость. И он втолкнул ее в мир, ранее ей абсолютно незнакомый.
     Единственное облегчение приносила мысль, что происхождение и воспитание позволяет ей легче приспособиться. Он гордился ею. Кроме матери да, может, сестер, он один знал, каких усилий стоил ей этот вечер.
     Как наивный и пылкий мальчишка, он хотел бы простоять рядом с ней весь вечер. Он хотел бы танцевать с ней каждый танец этого вечера. Он хотел хотя бы просто наблюдать за ней, не сводить с нее взгляда. Но он не мог себе позволить ничего подобного. Он не мог опозорить ее, показав, будто боится, что она не справится сегодня вечером без его поддержки.
     Но украдкой он посматривал на нее. Каждую минуту он знал, где она находится, с кем разговаривает и танцует. Это было новое чувство для него. Даже когда он был моложе и флиртовал, он не наблюдал так ни за одной из леди. Он был рад, когда увидел, что она вышла в сад с леди Фрэнсис Неллер во время вальса. Он и сам хотел было повести ее на прогулку. Но он уже записался на танец с ней после ужина. Будут нехорошо, если он сейчас еще и погуляет с ней.
     Он увидел, как она в одиночку вышла, сказав несколько слов матери. Он следил, когда она вернется, кружась в следующем танце и беседуя с партнершей. Но время шло, и его беспокойство росло. Где она ходит так долго? Может, задержалась, встретив кого-нибудь, и разговаривает, не входя в зал?
     Его мать тоже заволновалась.
     - Я только что посмотрела наверху, - сказала она ему, когда он подошел к ней после танца. - Ее там нет, Алистер. Ее нет нигде, насколько я успела заметить.
     Он осмотрел все комнаты, расположенные возле зала. Он прошелся по балкону и в саду. Там ее не было. Еще немного, и ее отсутствие будет замечено, если этого еще не произошло. Он вышел из дома через двери, ведущие в сад, и пошел в холл, где стояло несколько слуг.
     - Мисс Грей не проходила? - небрежно спросил он, сдвинув брови и сложив руки за спиной. - Леди в зеленом?
     - Полагаю, она в зимнем саду, ваша светлость, - сказал один из слуг, делая глубокий поклон и спеша открыть двери перед ним.
     Сад был слабо освещен и, кажется, безлюден. Он чуть не повернул назад, намереваясь поискать ее где-нибудь еще. Но ту же понял, что она либо прячется здесь, либо вообще ушла из дома. И если она прячется, то должна сидеть так, чтобы ее не было видно от двери. Он шагнул внутрь.
     Она сидела очень тихо за пальмой в кадке, глядя перед собой. Кажется, она не заметила его присутствия. Она просидела здесь более получаса - одна, без сопровождения другой леди. А это был бал в честь их помолвки.
     - Мисс Грей? - сказал он.
     Ее голова дернулась, подтверждая его первое впечатление, но она не повернулась, чтобы посмотреть на него. Он почувствовал прилив гнева.
     - Мисс Грей? - снова произнес он. - Вы ушли из зала долгое время назад - задолго до начала последнего танца. Я был встревожен вашем отсутствием. Как и моя мать. Это неверный поступок, знаете ли.
     Сначала ему показалось, что она вообще не собирается отвечать. Она по-прежнему не смотрела на него. Напротив, она перевела глаза на веер, который держала на коленях. Но, наконец, она заговорила.
     - Действительно, ваша светлость, - произнесла она холодно и, наконец, повернула голову, - очень неверный.
     Она сказала это спокойно. Тогда почему ее слова прозвучали, как объявление войны?
     Он не будет пререкаться с ней, решил он, и удивился, когда понял, что с трудом сдерживает раздражение. Он никогда ни с кем не пререкался. Ему это не было нужно. Еще в отрочестве он овладел искусством добиваться выполнения своей воли простым взглядом или тихим словом. И, конечно, ему не следует сердиться на Стефани. Без сомнения, сегодняшний вечер приводит ее в смятение. Он шагнул и оказался прямо перед ней.
     - Вы смущены происходящим? - нежно спросил он.
     Она пожала плечами, но ничего не сказала. Она снова разглядывала веер.
     - Вы прекрасно справляетесь, - сказал он. - Вы держитесь так, будто вели подобный образ жизни годами. Вы выглядите прелестней, чем любая другая леди на балу. Я услышал немало комплиментов вашей красоте.
     Она снова подняла глаза.
     - Действительно? - спросила она. В ее голосе слышалось чуть заметное раздражение. Он ждал, что она скажет еще что-нибудь, но она не стала.
     - Поговорите со мной, - попросил он. - Как я могу вам помочь, если не знаю, что мучит вас?
     Он снова подумал, что она ничего не скажет. Он вспомнил, как она говорила и говорила в его карете, ее лицо было оживленным, а смешная шляпка бросала отсвет на ее щеки. Трудно было представить, что перед ним та же женщина.
     - "Вы сотворили чудо, мама", - сказала она так тихо, что он подумал, что ему послышалось.
     - Что? - спросил он, нахмурившись.
     - "Вы сотворили чудо, мама", - повторила она чуть громче. - Вы сказали это раньше, ваша светлость. Фактически, это были ваши первые слова.
     О Боже. Неужели она была права? Он действительно так сказал. Он был так поражен, увидев Стефани, так.., ослеплен, что сказал первое, что пришло в голову. Слова поздравления своей матери. И ничего - самой Стефани. Неужели он не поздравил ее? Но он не мог вспомнить, чтобы что-то говорил. Потом мать указала, что изменения были результатом тяжелого труда, а не чуда.
     Он присел перед ней и сжал кулаки на коленях.
     - Вы правы, - сказал он. - Я не вспомнил о вас, верно? Вы простите меня? Я знаю - как знал все время, - что именно вы совершили это чудо, что моя мать лишь направляла и давала советы. Вы тяжело трудились последнюю неделю. А я сказал так, будто все сделала моя мать. Простите, Стефани. - Кажется, он впервые назвал ее по имени. И даже не спросил разрешения - еще один не характерный для него поступок.
     - Конечно, - сказала она. - Так вы довольны, ваша светлость? Я справилась? Вам не было стыдно за меня, я не опозорила вас сегодня вечером?
     - Вы знаете, что нет, - ответил он. - И вы должны знать, что я очень доволен - хотя вел себя очень глупо, неверно выразив, насколько вы мне нравитесь, в начале вечера.
     - Значит, тяжелая работа того стоила, - сказала она. - Я делала все ради вас, поскольку чувствую себя в долгу перед вами. Я считаю, что обязана вам жизнью.
     - Нет. - Он чувствовал себя очень неловко. Он нашел ее руки и сжал их. Ему пришлось упереться одним коленом о пол. - Вы ничего мне не должны. Кажется, я принес вам больше печали, чем радости.
     Она впервые за вечер улыбнулась ему. Он снова был очарован ямочкой на ее щеке, светом ее улыбки.
     - Существуют тысячи женщин, которые отдали бы все, чем обладают, ради такой печали, ваша светлость, - сказала она. - Я отсутствовала слишком долго? Я собиралась просидеть здесь только до конца танца. Но, кажется, перестала следить за временем. Вы даже не представляете, как я волнуюсь. Всю свою жизнь я прожила в тишине и одиночестве. Мне это нравилось, и теперь требуется иногда побыть одной.
     Он сжал ее руки.
     - Я запомню это, - сказал он. - Но вы тоже должны запомнить, когда можно позволить себе одиночество, а когда - нет. Оно непозволительно посреди бала, особенно если вы - почетный гость.
     - Да. - Она несколько раз глубоко вздохнула. - Мне предстоит еще столько всего выучить, ваша светлость. Я постараюсь достигнуть совершенства. Мое отсутствие было замечено? Я вызвала неудовольствие?
     - Ни в коем случае, - сказал он, поднося ее руку к губам. - Мы вернемся в зал через сад и балкон, и все решат, что мы решили побыть вдвоем. Это не вызовет удивления, поскольку мы помолвлены. И станет ясно, почему мы сделали так во время этого танца. Сейчас снова играют вальс.
     Она прислушалась к музыке, которая доносилась довольно отчетливо.
     - Да, - сказала она. - В самом деле. Ему показалось, будто она вздохнула.
     - Вы умеете вальсировать? - спросил он.
     - Да,