насколько  можно
было судить по первому взгляду, просто плечи и грудная клетка стали шире
и мощнее. Он был крепким, с натренированными мускулами, а волосы - он не
потерял ни единого - остались густыми и темными,  хотя  виски  покрылись
серебром.  Как  ни  странно,  благодаря  седине  он  казался  еще  более
мужественным и сильным.  Но  лицо  изменилось.  Оно  осталось  таким  же
красивым - ей показалось, даже стало красивее, - но теперь это было лицо
мужчины, а не мальчика. В подбородке  чувствовалась  сила,  а  в  темных
глазах угадывался цинизм, которого прежде но было. Это был,  несомненно,
он, конечно, он, совершенно другой и все-таки тот же самый.
   - Оливия, - поздоровался граф, протянув ей руку, -  она  помнила  его
руки с длинными пальцами и ухоженными ногтями. - Добро пожаловать домой.
   - Маркус. - Глядя, как он сжимает  ее  ладонь,  женщина  с  некоторым
удивлением ощутила теплоту и силу, словно ожидала только увидеть,  а  не
почувствовать прикосновение, и еще больше удивилась, когда он поднес  ее
руку к губам.
   Взглянув ему в глаза, Оливия поняла, что его мысли заняты тем же, что
и ее собственные - он отмечал изменения и  сходство.  "Я  постарела",  -
подумала Оливия, снова отведя взгляд; ведь когда он оставил  ее  -  нет,
когда она выгнала его, она была просто девочкой, ей было всего  двадцать
два года.
   - Папа! - София захлопала в ладоши. - Ну разве мама не красива?
   - Красива, - спокойно согласился тот. - Очень. Пойдем в дом,  Оливия.
Мои дворецкий и  экономка  не  могут  дождаться,  чтобы  их  представили
графине. А потом София проводит тебя в твою  комнату,  чтобы  ты  смогла
отдохнуть и освежиться.
   - Спасибо, - поблагодарила она  и,  опершись  на  предложенную  руку,
услышала позади радостный смех дочери.

Глава 2

   Маркус не знал, как вести себя, когда приедет  Оливия.  Эта  проблема
мучила его много дней, и он совсем не был  уверен,  что  остановился  на
правильном решении.
   Быть может, следовало бы принять ее как  гостью,  а  не  как  хозяйку
Клифтон-Корта. Быть может, следовало  бы  поместить  ее  в  комнату  для
гостей, а не в спальню графини, соседнюю с его собственной. Быть  может,
следовало бы запереть двери между их туалетными комнатами.  Быть  может,
следовало бы остаться в холле, а не выходить встречать ее к карете. Или,
быть может,  следовало  бы  не  соглашаться  с  Софией  и  выйти  раньше
дочери?.. Может  быть,  за  обедом  ему  не  следует  передавать  Оливии
обязанности хозяйки дома, посадив лицом к себе на противоположном  конце
стола рядом с Веймаутом. Может быть, лучше было бы сразу заняться делами
и, как только она приедет, увести  ее  в  сторону  и  обсудить  грядущую
помолвку Софии. Или, возможно, ему вообще не следовало  вызывать  ее,  а
нужно было просто узнать ее мнение и получить совет в письме  -  так  он
делал не  раз  за  эти  годы,  и  ее  ответы  неизменно  были  ясными  и
рассудительными.
   Позже вечером, заканчивая в паре с герцогиней третью партию в  карты,
граф Клифтон чувствовал себя  неуклюжим  школьником  и  завидовал  своей
супруге.  Весь  вечер  Оливия  Клифтон  была  спокойной  и  невозмутимой
хозяйкой, а  сейчас  в  противоположном  конце  длинной  гостиной  мирно
беседовала с Веймаутом, Саттоном, Софией и еще несколькими гостями.
   "Моя жена! Ливи.  Незнакомка,  -  думал  граф,  глядя  на  нее  через
комнату. - Вот уже девятнадцать лет мы женаты".
   - Они прекрасная пара, правда, Маркус?  -  сказала  герцогиня,  когда
хозяин дома вел ее к подносу с чаем, и ласково улыбнулась группе гостей.
-  Такая  очаровательная  девушка.  Должна  признаться,  Фрэнсис  ее  не
заслуживает, хотя он милый мальчик. Как считает Уильям,  когда  наш  сын
бросит свои юношеские увлечения, весь мир увидит его в ином свете.  А  я
уверена, что он уже покончил с  прошлым.  София  благотворно  влияет  на
него.
   - Кажется, прошло бесконечно много времени с тех пор, как они  играли
и беспрестанно ссорились, - ответил граф, избегая основной темы.
   Саттон сделал предложение Софии,  но  окончательного  ответа  еще  не
получил. Ему сказали, что необходимо согласие матери Софии,  потому  что
дело серьезное и нельзя не учитывать юность девушки.  Но  тем  не  менее
Друзья графа - Веймауты - вели себя так,  словно  откладывание  помолвки
было простой формальностью.
   - И он ближе ей по возрасту, чем Клод, Ричард или Берти, - продолжала
герцогиня.
   - Кстати, как прошло крещение сына Клода? -  спросил  граф,  стараясь
уйти от разговора.
   Вопрос оказался на редкость удачным. Герцогиня, взяв у  него  из  рук
чашку с чаем, собрала вокруг себя нескольких дам помоложе и с  довольной
улыбкой начала занимать их рассказом о крестинах внука, а  лорд  Клифтон
вежливо остался стоять в стороне, наблюдая за  тем,  что  происходило  в
гостиной.
   Молодежь сгруппировалась у фортепиано, София села  за  инструмент,  а
Саттон, стоя позади нее, наклонился,  чтобы  поставить  ноты.  Его  руки
оказались по обе стороны  от  девушки,  и  когда  та  обернулась,  чтобы
улыбкой поблагодарить его, молодые люди чуть не поцеловались. "Если этот
щенок  хоть  одним  пальцем  дотронется  до  Софии  без  моего   личного
разрешения, я..." - мысленно пригрозил  граф,  сжав  зубы,  и  глянул  в
сторону жены, ища поддержки.
   Оливия должна была помочь. Она мать, она, без сомнения, должна знать,
что нужно  сделать,  чтобы  положить  конец  этой  нежелательной  связи.
Когда-то она сумела убедить юную Софию провести Рождество с отцом в  тот
единственный год, когда девочка захотела вернуться  домой  к  матери,  с
которой жила все остальное время. И когда пришло время, Оливия уговорила
их  дочь  поехать  в  школу,  хотя  София  капризничала,  сердилась,  не
слушалась и громко заявляла, что мама станет на ее сторону  и  не  будет
настаивать, чтобы ее отправляли в школу, будто она никому не нужна!
   Да, тогда Маркус понял, что нелегко воспитывать дочь, когда рядом нет
жены, которая могла бы посоветовать и  поддержать  его.  Он  никогда  не
спрашивал совета у Мэри, хотя та была разумной  женщиной  и  с  радостью
помогла бы ему. Мэри и  София  принадлежали  к  двум  совершенно  разным
областям его жизни.
   Графиня беседовала с Веймаутом, улыбалась и, видимо, чувствовала себя
совершенно непринужденно, пока не посмотрела в сторону мужа и не поймала
его взгляд. На мгновение смутившись, Оливия резко отвернулась.
   Перед ее приездом граф  волновался,  узнает  ли  жену,  и,  наверное,
действительно не узнал бы, если бы Оливия  не  была  в  объятиях  Софии.
Вероятно, на  людной  улице  он  прошел  бы  мимо,  однако,  несомненно,
обернулся бы, чтобы взглянуть еще раз. В молодости она была очень хороша
- на самом деле невероятно хороша. У нее были стройная, изящная фигура и
живое выразительное веселое лицо, обрамленное массой белокурых кудрей.
   И  сейчас  она  была  прекрасна,  необыкновенно  прекрасна.   Немного
располнела, но от  этого  фигура  стала  только  более  привлекательной;
теперь ее длинные волосы были гладко зачесаны и собраны на затылке, но в
них не было ни малейшего признака  седины.  А  вот  лицо,  именно  лицо,
совершенно изменилось. Оливия улыбалась. Она улыбалась  во  время  всего
обеда и большую часть вечера, но, очевидно, улыбка  была  натянутой,  из
нее исчезли живость и  одухотворенность  и  остались  только  красота  и
спокойствие.
   Ливи!  Когда  он  впервые  увидел  ее,   девушке   едва   исполнилось
семнадцать. Ее родители не  хотели  так  рано  выдавать  дочь  замуж,  а
вывезли в свет только потому,  что  должна  была  быть  представлена  ее
старшая кузина, и обе семьи решили сделать представление совместным.  Он
сам тоже был очень молод, только что окончил Оксфорд и готовился  начать
самостоятельную жизнь.  Он  жаждал  утвердиться  в  жизни  и  приобрести
столичный лоск - пока не увидел Оливию и не понял, что она тоже заметила
его, хотя большую часть вечера  они  провели  в  противоположных  концах
бальной залы и их взгляды  ни  разу  не  пересеклись.  Но,  встретившись
взглядами, они уже не сводили глаз друг с друга. Потом  Клифорд  устроил
так, чтобы его представили, и  после  ужина  танцевал  с  ней.  Ее  щеки
пылали, губы были полуоткрыты, и целый арсенал купидоновых стрел поразил
его в самое сердце. "Бедный глупый  юноша,  веривший,  что  юная  любовь
может  длиться  всю  жизнь,  -  с  сожалением  подумал  граф.  -   Нужно
предостеречь Софию от  подобной  ошибки,  чтобы  уберечь  от  повторения
судьбы ее матери". Сам он вовсе не был повесой -  не  то  что  Саттон  с
огромной стаей пташек и такой же свитой  респектабельных  молодых  леди,
добивавшихся его благосклонности, сам он был невинным, опасно  невинным,
совершившим единственную ошибку и не имевшим здравого смысла умолчать  о
ней. Ливи!
   Клифтон снова прислушался  к  тому,  что  рассказывала  герцогиня,  и
вовремя вставил подходящее замечание, а когда разговор перешел на другую
тему, поклонился и отошел от дам. Направляясь через  зал  к  Веймауту  и
жене, он вспоминал, какой она была, когда они сыграли свадьбу,  и  каким
тогда был он. Пара невинных, глубоко влюбленных юнцов, жаждавших познать
до конца эту любовь, - один настолько же девственный и  наивный,  как  и
другой. Неумелый и неуклюжий, он причинил  своей  юной  супруге  ужасную
боль и закончил все до того, как услышал ее подавленные рыдания. И потом
после всего этого она повернулась в его объятиях, ее юное лицо озарилось
страстью, и она, утешая, погладила его по волосам. Она утешала его! Боль
не имеет значения, уверяла она, важно только  то,  что  теперь  она  его
жена.
   - В следующий раз обязательно будет лучше, - сказала  тогда  Ливи.  -
Обещаю тебе. Марк? - Даже в полной темноте он увидел сияние ее улыбки. -
Я твоя жена. И не только из-за церкви, викария, церемонии и гостей... Ты
мой муж.
   - Во веки веков, Ливи, - пообещал он, нежно целуя ее. -  Ты  навсегда
моя жена и моя любовь.
   Но  вечность  продлилась  около  пяти  лет.  "Несчастный  глупец",  -
напомнил себе граф.
   Сейчас при его приближении Оливия обернулась с  дежурной  улыбкой  на
лице.
   - Я только что говорил Оливии, как рад снова видеть ее и как  чудесно
она выглядит, - сказал герцог. - Нам - всем нам - было хорошо  вместе  в
то время, когда мальчики были маленькими, а София  и  совсем  младенцем,
правда?
   - Да, - кивнул граф. - Берти, Ричард и Клод всегда защищали  дочь  от
козней Фрэнсиса, которые тот строил, чтобы отделаться от малышки.
   - Мне кажется, у меня не переставая болела рука в тот раз,  когда  вы
месяц  гостили  у  нас.  По-моему,  мне  досталось  больше   боли,   чем
предназначалось Фрэнсису. Помнишь музыкальный павильон, Оливия?
   Граф усмехнулся и, взглянув на жену, заметил у нее на лице  искреннюю
улыбку.
   - Если чье-то сердце может сделать сальто-мортале, то, думаю, мое это
сделало в тот момент, когда я увидела Софию. Она  абсолютно  невозмутимо
сидела на верхушке купола и не подавала вида, что напугана  или  что  не
может спуститься.
   - А ей едва было четыре года, -.уточнил его светлость.
   - Я и не подозревал,  что  способен  взобраться  по  гладкой  колонне
быстрее, чем мог бы пробежать вокруг павильона.
   - А Оливия, стоя внизу, уговаривала тебя быть осторожным, -  хмыкнув,
напомнил герцог, - и вытягивала руки, словно думала, что сможет  поймать
тебя, если ты сорвешься.
   Встретив смеющийся взгляд жены, лорд  Клифтон  почувствовал,  как  их
улыбки сливаются.
   - Фрэнсиса же поблизости не было, - продолжал герцог. - Заманив  туда
Софию, он отправился рыбачить, если мне не изменяет память. И когда  все
закончилось благополучно, Оливия, а не София рыдала  у  тебя  на  груди,
Маркус. А девочка, я уверен, отправилась на поиски рыбаков.
   - Да, - подтвердил граф. - Помню, я был так потрясен, что даже  забыл
ее отшлепать.
   - Хорошее было время, когда дети были маленькими и  жили  с  нами,  -
вздохнул герцог. - Кто бы мог подумать, что Фрэнсис и София полюбят друг
друга? Он никогда не принимал ее в  свои  игры,  даже  когда  они  стали
старше. Не правда ли, Маркус?
   - К счастью, они не так уж часто виделись в школьные годы, потому что
почти все каникулы София проводила в  Раштоне.  До  этой  весны  они  не
виделись четыре года, - сдержанно отозвался лорд Клифтон.
   - - А теперь, Оливия, они, похоже, решили породнить наши  семьи.  Как
тебе это нравится, а? - спросил герцог. - Ты  можешь  представить  этого
негодника - моего младшего - своим зятем? Знаешь, я совсем  не  обиделся
бы на тебя, если бы ты ответила "нет". - Он от души рассмеялся,  а  граф
взглянул на жену.
   - Маркус и я еще не успели обсудить  предложение  лорда  Фрэнсиса,  -
тихо сказала Оливия. - Было бы не правильно высказывать мое мнение, пока
я не поговорю с мужем, Уильям.
   "Дипломатичный ответ, - подумал граф, восхищенно глядя на нее.  -  Но
почему Маркус!" Правда, она уже назвала его  сегодня  так  при  встрече,
хотя раньше употребляла его полное  имя  только  до  свадьбы,  потом  он
всегда был для нее "Марком"; но ведь и он с момента ее  приезда  называл
ее "Оливия". Все так, как и должно быть - после стольких лет  они  чужие
люди, у которых есть общие воспоминания и дочь.
   - Во всяком случае, сейчас не время и не место обсуждать этот вопрос.
А, молодежь уходит от фортепиано, - заметил герцог.
   Саттон держал Софию за руку, переплетя свои пальцы с ее  пальцами,  и
они улыбались друг другу, будто видели  целый  мир,  отражавшийся  в  их
глазах, как в зеркале.
   - С вашего разрешения, сэр, - с поклоном обратился Фрэнсис к графу, -
мы с вашей дочерью погуляем на террасе. Мисс Максвелл,  леди  Дженнифер,
мистер Хатауэй и сэр Ридли тоже пойдут с нами,  если  разрешат  родители
девушек.
   - Сегодня восхитительный вечер, - сказала  София.  -  Мы  смотрели  в
окно, правда, Фрэнсис?  Луна  такая  яркая,  и  звезды  сияют,  а  здесь
невыносимо жарко. Папа, скажи еда".
   "Пылающие  щеки  и  блестящие  темные  глаза  делают  девочку  просто
неотразимой, - подумал ее отец. - От юной любви она вся светится". София
напомнила ему свою мать, хотя никогда до этого момента он не  считал  их
похожими, но было что-то общее в выражении их лиц - Оливия,  когда  была
счастлива, тоже так светилась.
   - Мама, - говорила между тем София, - при лунном свете  фонтан  очень
красив. Ты, наверное, это  помнишь  еще  с  тех  пор,  когда  здесь  жил
дедушка? Пойдем с нами. И папа  тоже  должен  пойти.  -  Она  со  смехом
обернулась к отцу. - Кто же может составить нам лучшую компанию, чем мои
родители?
   - София,  твоя  мама,  наверное,  устала  после  поездки,  -  ответил
Клифтон.
   - Однако, - возразил  лорд  Фрэнсис  с  поклоном,  -  считается,  что
короткая прогулка на свежем  воздухе  перед  сном  лучше  всего  снимает
усталость. Вы согласны, графиня?
   - Оливия, может быть, пойдем  немного  подышать  свежим  воздухом?  -
после короткой паузы  обратился  к  жене  граф,  чувствуя,  что  ожидает
ответа, затаив дыхание.
   - Спасибо, с удовольствием, - ответила она после небольшой паузы.
   - Тогда я пошлю наверх за твоей накидкой.

***

   - Оглянись, когда сможешь, - попросила София,  -  только  не  сейчас.
Просто  так,  мимоходом,  будто  смотришь   на   звезды.   Я   не   могу
оборачиваться,  это  покажется  нарочитым,  Фрэнсис,  они  идут  вместе?
Разговаривают? Не верти головой сейчас,  иначе  они  решат,  что  это  я
попросила тебя посмотреть, Не сейчас!
   Лорд Фрэнсис оглянулся,  даже  не  пытаясь  прибегнуть  к  какой-либо
уловке.
   - Она держит его под руку, - доложил он. - Они не  разговаривают.  Во
всяком случае, не разговаривали в  тот  момент,  когда  я  смотрел.  Но,
возможно, один из них замолчал и сделал паузу, чтобы перевести  дыхание,
а другому нечего было сказать.
   - Я же сказала - не сейчас, - зашипела на него София. - Они подумают,
что мы за ними подглядываем!
   - Если бы мне пришла в голову такая мысль, я  бы  прихватил  с  собой
телескоп. Но, увы, я не взял его с собой в Клифтон! Хотя, честно говоря,
у меня его вообще нет. Если хочешь, Софи, я заберусь в  кусты  и  оттуда
буду наблюдать за происходящим. Думаешь, они заметят мое отсутствие?  Не
знаю, будут ли они  скучать  по  мне,  когда  леди  Дженнифер  вопит  от
восторга. Как, по-твоему, что такое может рассказывать ей Хатауэй?
   - Для тебя это  просто  забава,  да?  Мои  папа  и  мама  впервые  за
четырнадцать лет вместе, а ты способен только нести чушь вроде того, что
неплохо бы спрятаться в кустах. Ты когда-нибудь к чему-нибудь относишься
серьезно?
   - О,  милая,  конечно.  Я  очень  внимательно  следил  бы,  чтобы  не
цепляться бриджами за сучки.
   - Фу! - София вздернула подбородок.
   - Думаю, пришла пора для нежного  взгляда.  Нельзя  давать  им  повод
заподозрить, что наш пыл охладел. Мне  кажется,  у  нас  все  получалось
великолепно. А как по-твоему? Не  знаю,  как  ты,  Софи,  а  я  серьезно
подумываю, не пойти ли мне на сцену.
   - Вполне разумная мысль. Там ты будешь близко ко всем своим актрисам,
- съязвила девушка.
   - Улыбнись, дорогая, - тоном опытного  обольстителя  сказал  Фрэнсис,
повернув голову так, чтобы идущие следом могли  видеть  его  профиль,  и
ослепительно улыбнулся ей. - Давай, Софи. За то, чтобы увидеть,  как  ты
это делаешь, можно отдать целое состояние.
   Повернув голову, София заглянула ему в глаза и  нежно  улыбнулась,  а
Фрэнсис, чуть ниже наклонив голову, посмотрел на ее губы.
   - Не смей, - с тем же счастливым выражением предупредила его София. -
Но если ты хочешь получить пощечину, остаться с разбитым носом и синяком
под глазом, приблизься еще на полдюйма, Фрэнсис.
   - Этого вполне достаточно, - отозвался молодой человек, приблизившись
на четверть дюйма. - Не думай, что угрозы удержали бы меня,  если  бы  я
по-настоящему хотел сорвать твой  поцелуй,  дорогая.  Но  у  меня  такое
предчувствие, что кулак твоего отца расплющит мой нос в лепешку, если  я
это сделаю.
   Они оба снова повернули головы вперед, и мгновенно их сияющие  улыбки
исчезли.
   -  Что  будем  делать?  -  осведомился  Фрэнсис.   -   Мои   родители
интересуются, в  какой  церкви  состоится  венчание,  составляют  список
гостей и планируют наше свадебное путешествие. Мать уже мечтает о  новых
внуках  и  гадает,  будет  ли  время  выстирать  и  выгладить  фамильные
крестильные рубашки между крещением ребенка Клода и нашего первенца. А я
вынужден был все это выслушивать, стоя рядом с самодовольным видом,  как
будто их предположения попали точно в цель!
   - Фрэнсис, мне не хотелось бы разочаровывать твоих родителей, но я не
вышла бы за тебя замуж, даже  если  бы  ты  был  единственным  на  земле
мужчиной.
   - В некотором смысле, Софи, мы идеально подходим друг другу, - весело
отозвался молодой человек. - Мы мыслим абсолютно  одинаково.  Я  уверен,
что не женился бы на тебе в той же ситуации, о которой ты сейчас сказала
- только в обратном отношении.
   - Ты не джентльмен. И никогда им не был.
   - Нет смысла сердиться только из-за того, что я не хочу  жениться  на
тебе. Я поступил по-джентльменски, предоставив тебе  возможность  первой
отказаться от брака. Но  будет  ссориться.  Что  делать  дальше?  Может,
внезапно обнаружим, что наша любовь  остыла,  и,  значит,  мои  родители
вместе со мной смогут завтра же убраться отсюда, и я спокойно вернусь  к
привычному образу жизни гуляки?
   - А ведь тебе именно этого и хочется, да? Тебе  хотелось  бы  бросить
меня, как горячую картофелину, от которой во что бы то  ни  стало  нужно
поскорее избавиться, так?
   - Откровенно говоря, да. Но по твоему  тону  я  заключаю,  что  ты  и
дальше хочешь меня использовать в своих целях.
   - Конечно, хочу, - с негодованием кивнула девушка. - Фрэнсис, если ты
покинешь поместье завтра  или  через  день,  маме  незачем  будет  здесь
оставаться. Она уедет домой и больше никогда не увидит папу. Именно  так
и будет. А если это