- с ледяной вежливостью в голосе произнес Лукас Кендрик, герцог Гарндонский, обращаясь к сэру Ловэтту, - но с вашим слугой произошел несчастный случай. Я даже полагаю, если уж называть вещи своими именами, что он мертв.
     Острие шпаги в его правой руке было красным от крови, и тяжелые алые капли падали с нее на вытоптанный ковер. Анна прижала дрожащие руки ко рту.
     ГОСПОДИ, БЛАГОДАРЮ ТЕБЯ. О ГОСПОДИ, СДЕЛАЙ ТАК, ЧТОБЫ ЭТО НЕ ОКАЗАЛОСЬ СНОМ. ИЛИ ТОГДА УЖ ПУСТЬ ВСЕ ЭТО ВМЕСТЕ ОКАЖЕТСЯ СНОМ.
     Всю дорогу Люк сходил с ума от тревоги. В стране было несколько портов, включая Лондон, откуда можно было отплыть в Америку. Что, если Блэйкли поехал не в ближайший порт? И что, если ему повезло и там был готовый к отплытию корабль? И как их найти в Саутгемптоне? Как он теперь вспоминал, Блэйкли всегда ездил в самом обычном экипаже. Люк не был уверен, что узнает его, когда увидит.
     В Саутгемптон Люк добрался к вечеру. Но поиски оказались намного легче, чем он предполагал. В порту он нашел судно, готовое к отплытию в Америку. Капитан был на борту и подтвердил, что сэр Лоуэлл Блэйкли заказал на корабле места для себя, своей дочери и внучки. Они собирались взойти на борт на рассвете завтрашнего дня, и Люк понял, что они вряд ли отправились в гостиницу далеко от порта. Капитан назвал четыре гостиницы поблизости.
     В "Белой лошади" их не оказалось, в "Дельфине" тоже. Хозяева обеих гостиниц жадно смотрели на золото в руке Люка, но так и не смогли ничего сообщить. В гостинице "Джордж" дело обстояло иначе. Хозяин облизнул губы при виде монет и оглянулся в направлении лестницы. Тем не менее он сказал, что не знает о таких путешественниках. Люк небрежно добавил еще две монеты.
     - Ну, есть тут один господин с дамой и ребенком. Они в номере двенадцать, если это интересует вашу светлость, - произнес наконец хозяин гостиницы. - Но я не уверен, что это те, кого вы ищете.
     - А есть с ними еще кто-нибудь? - спросил Люк, медленно протягивая к стойке руку с зажатыми в ней монетами.
     - Один слуга, - сказал трактирщик. - Он сторожит под дверью комнаты, ваша светлость. У него пистолет. Но я надеюсь, вы оплатите любой ущерб моему заведению?
     Люк пристально посмотрел ему в глаза и положил монеты в протянутую ладонь. Хозяин облизнул губы и снова стал смотреть в сторону.
     - Как я уже сказал, ваша светлость, - повторил он, - они в номере двенадцать.
     Человек, со скучающим видом сидевший у двери в двенадцатый номер, был тем самым, который отказался как-то утром у ворот Баденского аббатства отдать Люку письмо, адресованное Анне. Слуга, заметив Люка, тотчас утратил скучающий вид. Он вскочил и угрожающе сжал кулаки, направляясь к Люку.
     Люк собирался только оглушить его, но, когда он, увернувшись от кулаков противника, сильно ударил его в челюсть, слуга вытащил пистолет. Это была ошибка, о которой слуга уже не успел пожалеть: едва он положил палец на курок, как Люк сделал резкий выпад и проткнул его своей шпагой. Слуга умер еще до того, как упал на пол.
     Люк распахнул дверь в комнату. Хватило одного взгляда, чтобы убедиться в том, что в комнате были все трое. Анна стояла у стены. У противоположной стены на диване спала укутанная в одеяло Джой. Между ними был Блэйкли.
     Люк все свое внимание сосредоточил на застывшем Блэйкли, встающем с кресла.
     - Я очень сожалею, Блэйкли, - сказал он, - но с вашим слугой произошел несчастный случай. Я даже полагаю, если уж называть вещи своими именами, что он мертв.
     Он тут же оценил, что его жена и ребенок были разделены и что другая дверь - без сомнения, ведущая в спальню, - находится близко от Анны, но далеко от Джой. Укрыть их было негде.
     Сэр Лоуэлл Блэйкли поднялся наконец на ноги и извлек шпагу из ножен.
     - Гарндон, - сказал он, с отвращением глядя на шпагу Люка, - вы имеете наглость грубо прерывать наш тихий вечер, который мы решили провести с моей Анной наедине.
     - Вы оскверняете имя ее светлости, беря на себя смелость произносить его, - сказал Люк. - Не лучше ли взяться за оружие, если вы, конечно, умеете с ним обращаться.
     - Интересно, знаете ли вы, - улыбаясь, произнес сэр Лоуэлл, - что ваша жена хуже любой шлюхи, Гарндон. Вам было бы лучше отпустить ее со мной. Если бы вы узнали всю правду о ней, то не стали бы удерживать ее.
     - Возможно, вы заметили, - тихо проговорил Люк, - что я назвал вас "Блэйкли", а не Блэйдон и не Ломакс. Глупо полагать, что я ничего не знаю. Защищайтесь, Блэйкли.
     - Ребенок, - простонала Анна. - Господи, моя малышка.
     Но Люк не мог позволить себе раздвоить внимание между женой и дочерью, находившимися в разных углах комнаты, хотя им обеим угрожала опасность.
     Блэйкли не был достойным противником. Люк это понял почти сразу, как только скрестились их шпаги. Блэйкли сражался отчаянно и безрассудно, пытаясь использовать неожиданные выпады и закончить поединок как можно скорее. Но он был в отчаянии, а в таком состоянии человек всегда вдвойне опасен. Люк, напротив, дрался продуманно и осторожно, парируя бешеные выпады противника и терпеливо ожидая, когда Блэйкли неминуемо раскроется и ему останется лишь вонзить в него шпагу.
     Он заметил, что Анна была уже не там, где раньше. Она пробиралась вдоль стены по направлению к ребенку. Но он не мог отвлечься, чтобы посмотреть на нее или хотя бы приказать ей не двигаться с места. Он заботился только о том, чтобы она оставалась вне досягаемости шпаг.
     Но Блэйкли тоже ее заметил. И Люк совершил ошибку, предположив, что тот также не будет обращать на нее внимания, полностью сосредоточившись на смертельном поединке. Блэйкли внезапно повернулся, со стуком бросил шпагу на ковер и схватил Анну. А затем снова повернулся так, что тело Анны оказалось щитом между ним и шпагой Люка. Он достал кармана пистолет и хладнокровно приставил дуло к виску Анны. Сэр Лоуэлл с трудом переводил дыхание, но улыбался.
     - Я бы порекомендовал вам бросить шпагу на пол, Гарндон, произнес он. - Вряд ли вам понравится зрелище того, как мозги вашей жены разлетятся по всей комнате. Ну же, давайте.
     В первый раз за все это время Люк внимательно посмо рел на жену. Она была смертельно бледна.
     - Прости меня, - сказала ему Анна. - Мне очень жаль.
     Она закрыла глаза.
     Люк медленно наклонился и положил шпагу на пол у своих ног. Затем он снова выпрямился. Что теперь? Что ему теперь делать? Он проклинал себя за то, что не предусмотрел такого очевидного и предсказуемого поступка Блэйкли.
     Тут снова заговорила Анна.
     - Люк, - сказала она, - тебе лучше вернуться домой. Если ты согласишься уехать, он не убьет ни тебя, ни меня. Ты ведь знаешь, я не люблю тебя. И никогда не любила. И я не хочу больше жить с тобой. Я уезжаю с сэром Лоуэллом в Америку. Он приготовил там для меня дом. Я весь день сомневалась, хочу ли я ехать, но теперь, когда я тебя снова увидела, я уверена, что я этого действительно хочу.
     Люк удивленно посмотрел на нее. Слова звучали как пощечина, но глаза ее кричали ему совсем другое. И краем глаза он увидел, как ее рука сквозь складки платья пробирается к нижней юбке. Там был разрез, сквозь который она могла запустить руку в карман. Что у нее в кармане? Что, черт возьми, может у нее там быть?
     - Шлюха! - произнес он горько, и глаза его зажглись гневом. - Да, ты был прав, говоря это, Блэйкли. В самом деле шлюха. И это я получаю в награду за проделанное мною путешествие? Когда я пришел, чтобы вернуть то, что по праву мое. Америка, говоришь? Поезжайте, мадам. Я рад, что так легко от вас избавился. Счастливого пути.
     Его ноздри трепетали от возбуждения. Люк почувствовал, как у него подгибаются колени: он увидел, что достала Анна из кармана.
     Анна медленно повернула голову, так что дуло пистолета переместилось с ее виска в самый угол лба. Она улыбалась.
     - Застрели его вместо меня, - сказала она. - Милый папа. Папочка.
     Сэр Лоуэлл посмотрел на нее в некотором изумлении и отвел пистолет, так что он уже не прижимался к ее лбу, но и никто другой в комнате не оказался под прицелом.
     Люку показалось, что сердце вот-вот выпрыгнет у него из груди, когда он увидел, как рука Анны взметнулась вверх и она резким движением всадила нож в ногу сэра Лоуэлла.
     Он вскрикнул от боли и неожиданности. Анна отпрянула,а Люк поднял с пола шпагу и всадил ее в сердце сэра Лоуэлла.
     Блэйкли посмотрел на него долгим взглядом, на губах его блуждала страшная улыбка. Люк выдернул шпагу, и сэр Лоуэлл упал на пол лицом вниз. Он был мертв.
     Анна подхватила на руки дочь. Малышка каким-то чудом не проснулась. Люк уронил шпагу и направился к ним нетвердыми шагами, раскрыв объятия. Он прижал их обеих к своей груди крепко зажмурившись. Ни он, ни Анна не произнесли ни слова.
     - Помилуй нас Бог, - раздался голос трактирщика из дверей. - Два трупа, а крови столько, что десяти ведер воды не хватит, чтобы все смыть. Это уж точно. А кто за это ответит, ваше сиятельство?
     - Герцог Гарндонский, - устало произнес Люк. - Пошлите за служащими магистратуры и как можно скорее, мой друг. От того, что вы здесь стоите и рассматриваете все это, ничего не изменится.
     В коридоре уже собралась толпа из любопытных слуг и постояльцев. Всем хотелось поглазеть на окровавленный труп, который лежал на полу. Некоторые пытались заглянуть в комнату, чтобы посмотреть еще на один такой же, - но тот, как все перешептывались, принадлежал дворянину и джентльмену.
     - Анна, - произнес Люк, подводя ее к двери в спальню, - не стоит тебе больше смотреть на все это. Подожди здесь вместе с Джой.
     - Да, - согласилась она, проходя в спальню вслед за Люком. Она посмотрела на мужа - его лицо было еще бледнее, чем раньше. - Люк, благодарю тебя, что ты пришел. Благодарю, что убил его ради меня. Я пошла за ним не по доброй воле, я клянусь тебе.
     - Я знаю, - ответил он, наклоняясь и легко целуя ее, - я знаю, любовь моя. И я буду оберегать тебя всю свою жизнь. Я никогда не забуду тот ужас, который пережил, увидев у тебя в руке нож.
     Она слабо рассмеялась, но тут же смолкла, закусив губу.
     - Подожди пока здесь, - сказал он, с любовью глядя на спящую дочь. Он нагнулся и тихо поцеловал девочку в лоб. - Я скоро вернусь, Анна. Мы сегодня же уедем отсюда, хотя уже поздно. Мы поедем домой.
     - Да, - сказала она со слезами на глазах. - Да, Люк, пожалуйста.

Глава 28

Когда Люк снова вошел в спальню, было уже около полуночи. Она все это время пролежала на кровати, не раздеваясь, сняв только туфли, и смотрела неподвижным взором прямо перед собой. Джой спокойно лежала рядом с ней. Иногда Анна, чтобы отвлечься и успокоиться, прислушивалась к спокойному посапыванию ребенка. Она старалась не прислушиваться к голосам, раздававшимся из другой комнаты, и не видеть полоску света под дверью.
     Она смогла вонзить нож в живую человеческую плоть, она слышала крик боли. И она наслаждалась чувством власти и торжества. Она могла бы вытащить нож и вонзить его еще раз - уже в сердце. Тогда она испытала бы чувство полного торжества. От этой мысли Анна содрогнулась.
     Наконец дверь отворилась, и в комнату вошел Люк. Она повернула голову и смотрела, как он подходит к постели. Свет падал сзади, и она не видела его лица.
     - Ты хочешь остаться здесь на ночь, Анна? - спросил он. - Уже очень поздно.
     - Нет. - Анна села на кровати. Она вдруг почувствовала головокружение и тошноту от мысли, что придется остаться здесь и надо будет спать в этой комнате. - Я хочу домой.
     - Экипаж готов, - сказал Люк и посмотрел на девочку. - Джой тепло укутана. А это твои чемоданы и сундуки?
     Анна отрицательно покачала головой.
     - Он приготовил их для меня. Мне они не нужны. Только вещи Джой.
     Люк все же склонился над одним из сундуков, поднял крышку и после быстрого осмотра извлек плащ, на вид очень теплый. Анна поднялась на ноги, и он набросил плащ ей на плечи.
     - Если хочешь, мы сожжем его, когда приедем домой, - предложил он.
     - Да. - Она дрожала, хотя в плаще ей стало теплее. Трактирщик все еше был на ногах. Он склонился в поклоне, когда они проходили через холл к выходу. Несколько постояльцев, засидевшихся за выпивкой, вероятно обсуждая события этой ночи, молча проводили их взглядами. Наконец он оказались в привычной темноте своего экипажа.
     Анна опустилась на сиденье и спокойно смотрела, как Люк устраивал Джой на сиденье напротив, подтыкая со всех сторон одеяло, чтобы она не скатилась на пол.
     - Как это должно быть замечательно, - сказала Анна, быть такой невинной и чувствовать себя настолько защищенной, чтобы спать в такую ночь.
     Люк сел рядом с ней и взял ее руки в свои.
     - Как ты узнал? - спросила она. - Как ты узнал, что он увез нас? Как ты узнал, где нас искать? Тебе Генриетта сказала?
     - Мне сказала Эмили, - ответил он. - Она все видела, Анна, и каким-то образом смогла объяснить мне все, что произошло. Даже то, что он повез вас в Америку. Тео остался в Бадене, чтобы защитить ее от Генриетты. Так что не беспокойся об этом. Завтра Генриетта уедет. Больше ты ее никогда не увидишь.
     Анна промолчала. Ей было нечего добавить о Генриетте. Оба они когда-то любили ее. Какое-то время они ехали молча.
     - Ты назвал его настоящее имя, - сказала она наконец. - Даже я не знала его до сегодняшнего дня.
     - Поэтому я и уезжал из дома, - ответил Люк. - Я должен был докопаться до истины, узнать, кем на самом деле был полковник Генри Ломакс и в чем его власть над тобой. Твои брат с сестрой и леди Стерн помогли мне разобраться в этой истории. Ты назвала его отцом?
     - Он сказал мне сегодня, что он мой отец, - ответила Анна. - Мне кажется, он сам верил в это.
     - Но это не правда. - Он сжал ее руку. - Ты не должна взваливать на себя эту ношу, Анна. Он был помешан на любви к твоей матери даже после того, как она оттолкнула его еще совсем молодой девушкой, и даже тогда, когда она встретила твоего отца и полюбила его.
     - Я уверена, - сказала она. - Я уверена, что он не был моим отцом. У меня в комнате висит портрет моей бабушки.
     - Ах да, - сказал Люк. - Все думают, что на портрете ты в бабушкином платье. Я рад, что ты так на нее похожа, Анна. Тогда у тебя не останется и тени сомнения.
     Анна прикрыла глаза. Она так хотела положить голову ему на плечо! Но она не могла. Пока, во всяком случае.
     - Люк, - и она почувствовала, как ей вдруг стало трудно говорить, - ты не знаешь и половины.
     - Мне известно, - перебил ее муж, - что он сходил по тебе с ума. У него была своего рода мания. Известно, что он скупил все долги твоего отца и таким образом получил власть над тобой. Я знаю, что он заставлял тебя выплачивать эти долги. И я знаю, что ты слишком любишь брата, чтобы перекладывать эту ношу на его плечи. И ты была слишком горда, чтобы обратиться ко мне с просьбой оплатить их. Почему ты не доверилась мне? Даже в самом начале? Разве ты не понимала, что я бы стал еще больше уважать тебя?
     - Ты не знаешь и половины, - повторила Анна с тяжелым сердцем. Дьявол нашептывал ей, что надо все так и оставить. Люку не обязательно знать остальное. Но она должна была рассказать все. До самого конца. Он имеет право знать всю правду.
     Он поднял ее руку и поднес к губам.
     - Тогда расскажи мне все, любовь моя, - сказал он.
     - Возможно, когда ты все узнаешь, ты больше не будешь меня так называть, - сказала она. И она рассказала, что ей приходилось делать, чтобы возместить долги своего отца, помимо того, что она оплачивала счета деньгами. И о свидетелях, которых он нанимал, чтобы при необходимости они могли назвать ее воровкой и убийцей.
     - Анна, - сказал он с мягким упреком, когда она замолчала. - Анна, ну почему же ты мне не рассказала обо всем? Как глупо чувствовать себя виновной в преступлениях, свидетелем которых тебя заставили быть. И как глупо полагать, что он обвинил бы тебя перед судом, когда сам он был виновен в стольких преступлениях. Любовь моя, я бы сразу же снял этот груз с твоей души. И целых три года ты жила в таком аду! Я бы положил этому конец еще год назад, если бы ты только открылась мне.
     - Я думала, что ты не сможешь сделать этого, - сказала она. - Хуже. Я думала, что ты поверишь ему и прогонишь меня.
     - Анна. - Он отпустил ее руку, крепко обнял ее за плечи и развернул к себе. - Каким же негодяем ты меня считала! - Свободной рукой он приподнял ее подбородок и крепко поцеловал.
     Анна подалась к нему и ответила на поцелуй. Она постепенно начинала расслабляться. Только теперь она стала понимать, что кошмар, длившийся три года наконец закончился. Что она была свободна. Что она ехала домой с мужем и дочерью и что они смогут жить без страха до конца жизни.
     Он отстранился и внимательно посмотрел ей в глаза. В свете луны и звезд она ясно видела его лицо.
     - Он называл себя твоим отцом, Анна, - сказал он, - и все-таки он изнасиловал тебя? Это ведь был он, да? Это произошло один раз или много? Расскажи, любовь моя, чтобы все это осталось позади и все раны скорее затянулись.
     Итак, вот она - еще одна преграда для их счастья. Анна не хотела думать об этом. Она не хотела вспоминать.
     То было не настоящее изнасилование, хотя можно было и так назвать. Это было не менее ужасно, грязно и унизительно, чем любое изнасилование. И она не могла понять, почему он так сделал, ни тогда, ни долгое время спустя. Только теперь она все поняла, теперь, когда знала, что он считал себя ее отцом.
     Под каким-то предлогом он заманил ее к себе в дом. Это было нетрудно, ведь она не могла не исполнить его малейшего каприза. Он попытался отвести ее в спальню наверх, а когда она отказалась, его слуги затащили ее туда силой. Они взяли ее с двух сторон и почти несли, а он шел следом и говорил что-то успокаивающим голосом. Потом они привязали ее к кровати за запястья и щиколотки. Она лежала, распростертая на кровати, совершенно беззащитная, и чувствовала себя унизительно.
     Служанка задрала до пояса ее нижнюю юбку, и Анна крепко закрыла глаза, зарыдав от стыда. А затем служанка что-то взяла - Анна не видела, что, но оно было тяжелым, холодным и жирным - и медленно, вращая, стала вводить это в нее.
     Анна помнила слепящий ужас, свой крик, заглушивший его успокаивающий голос, и острую боль. Она тогда подумала, что сейчас умрет. Анна решила, что они хотят проткнуть ее насквозь н убить.
     Но служанка вынула из нее неизвестный предмет, и Анна почувствовала что-то горячее между ног.
     - Вот кровь. - Голос женщины казался удовлетворенным. - Все готово, сэр.
     После он сказал ей, что она больше не девственница. Никто теперь не захочет взять ее в жены. Она никогда больше не сможет думать о замужестве.
     Анна сотрясалась от рыданий. Слез не было, и оттого ей было еще тяжелее. Ей казалось, что ее грудь сейчас разорвется.
     - Тшш, - приговоривал Люк. Он баюкал ее, уложив ее голову к себе на плечо. Он снял с нее шляпку, вытащил все шпильки и стал гладить по голове. - Любимая, прости меня. Пожалуйста, прости.
     Вдруг Анна поняла, что он тоже плачет. Она затихла и некоторое время сидела так, пока до нее не дошел смысл его слов.
     - Простить тебя? - спросила она. - За что?
     Люк сглотнул.
     - Я помню, как я сидел тогда за столом, наутро после свадьбы, указывая тебе, что ты должна мне кое-что объяснить. Допрашивая тебя. Требуя, чтобы ты сказала мне, сколько раз, со сколькими любовниками. Требуя от тебя ответа, любила ли ты их. Ах, милая моя, любовь моя, прости меня.
     Приподняв голову, она посмотрела на него.
     - Да, - сказала она, - если тебе от этого легче. Но я сама поступила глупо, не рассказав тебе всего сразу. Теперь я это понимаю. Но я боялась, Люк. Я так боялась потерять тебя!
     - Так скоро? - спросил он. - Но почему? Мы ведь почти не знали друг друга. Мы были знакомы одну неделю. Даже меньше. Это меня всегда удивляет, когда я вспоминаю об этом.
     - Но я полюбила тебя с первого взгляда, - сказала она. - Как только я увидела тебя, самого красивого и великолепного из всех мужчин, кого я когда-либо виде