дьбы не будет даже думать о Джулиане.
     И Дэвид все же упорно придерживался намеченного курса. Войдя в нее, он мог бы быстро достичь вершины наслаждения. Господи, простое прикосновение к ней уже достаточно его возбудило. Но он хотел, чтобы закрепление их брачного договора стало чем-то решающим, чем-то без всякого сомнения подтверждающим установление между ними новых физических уз.
     Выполняя свой план, он, возможно, вызвал у нее прочное отвращение к нему и понимание того, чем же должно обернуться для нее осуществление своего долга по отношению к новому мужу.
     Дэвид размышлял, хватит ли у него отваги идти и дальше этим путем. И дело даже не в том, что нет пути назад. Ребекка - его жена. Вот она уже проснулась и смотрит на него каким-то отсутствующим взглядом. Неужели она ищет рядом с собой Джулиана? Вскоре в ее взгляде проступит понимание того, что рядом Дэвид, а вовсе не Джулиан.
     - Тебе удобно? - спросил Дэвид. Ребекка все еще была в полудреме.
     - М-м, - только и смогла она произнести, затем снова закрыла глаза.
     Все это время она лежала в очень неудобной позе. Утром она проснется и не сможет поворачивать голову: шея совершенно затечет. Дэвид поближе подвинулся к Ребекке, просунул руку ей под шею и повернул жену на бок, спиной к себе. От Ребекки исходило приятное тепло. Волосы ее издавали не только запах мыла, но и более соблазнительный аромат - аромат женщины. Дэвид и раньше близко встречался с подобным ароматом, но он никогда не ассоциировался у него с Ребеккой. Все минувшие четыре года Дэвид тщательно избегал каких-либо мыслей о супружеской постели Джулиана.
     Ребекка снова открыла глаза. Но было ясно, что полностью она еще не пробудилась. Дэвид поцеловал жену. Ее губы были расслаблены и податливы.
     - Ты заснула в очень неудобной позе, - объяснил он. - Утром ты не смогла бы повернуть шею.
     - О! - произнесла Ребекка. Она не пыталась высвободиться из его объятий, но это было показное спокойствие, вызванное ее уступчивостью. Она была уверена, что перед ее возвращением ко сну что-то еще должно произойти. Дэвид чувствовал, что она думает именно об этом, хотя ни одна часть ее тела не была напряжена.
     У него и в мыслях такого не было. Для того чтобы в течение ночи получать удовлетворение столько раз, сколько позволяют физические возможности, существуют потаскухи. От жены этого требовать нельзя. Он уже этой ночью один раз обладал Ребеккой. И больше ни на что рассчитывать не должен. Он намеревался после этого дать ей поспать. У нее был напряженный, эмоционально изматывающий день. И то, чем он завершился, удовольствия ей явно не доставило.
     Одной рукой Дэвид мягко провел вдоль спины Ребекки, ощутив ее изгиб. Он чувствовал своим телом ее груди и бедра, И Ребекка, конечно, оказалась права в своем предчувствии. Ее тело уловило сигнал раньше, чем это осознал сам Дэвид. Он снова поцеловал ее, прикоснувшись языком к ее губам, ощущая руками шелковистость ее волос.
     Он расстегнул ее ночную рубашку и свою сорочку, отделявшие их тела друг от друга, и слегка прикоснулся к ней, положив свою ладонь на ее руку. Затем другой ладонью провел по ее бедрам и между ними. Ребекка все еще оставалась теплой и влажной. Дэвид двумя пальцами раздвинул ее плоть и слегка просунул пальцы внутрь. Ее тело было готово принять его. Дэвида охватил внезапный жар.
     В этот момент Ребекка прижалась к плечу мужа, и тело ее напряглось.
     - Мне жаль, - прошептала она, выдавая голосом свое отчаяние. - Мне так жаль.
     - Чего жаль? - Его ладонь спокойно лежала на ее руке. Жаль, что она просто не может сейчас пойти на это? Или жаль, что она не может быть хорошей женой?
     - Мне так жаль, - повторила она. - Я чувствую себя такой униженной.
     Дэвида осенило. Все это из-за того, что женское тело инстинктивно отзывается на мужские прикосновения, хотя в то же время сердце Ребекки ничего к нему как к мужчине испытывать не в состоянии.
     "О Боже!" - подумал он. Невольно он вспомнил, как его отец предупредил, что Ребекка еще даже не начала приходить в себя после потери Джулиана.
     - Из-за этой влажности? - спросил он. - Я вызвал ее сознательно, Ребекка, чтобы ты не ощутила боли, когда я овладею тобой. Ты хотела бы по-другому? Тебе больно? Или просто неприятно?
     Наступило продолжительное молчание, во время которого Дэвид почувствовал, что напряженность Ребекки мало-помалу спадает.
     - Нет, - наконец ответила она. - Я не испытываю боли или отвращения. Мне просто жаль, Дэвид. Я полна решимости стать для тебя хорошей женой. Но это очень трудно. Я не знаю, что тебе доставляет удовольствие, а что нет.
     - Ты ведь знала, - заметил он, - что наш брак будет реальным. Я не хочу причинять тебе боль. Но эта сторона брака для меня очень важна, Ребекка.
     - Я это знаю, - сказала она. - С мужчинами так всегда бывает.
     Дэвид нахмурился. Он понимал, что она права. Мужчины хотят этого, а женщины - не очень. Его всегда интересовало, когда начинает столь ощутимо проявляться подобная разница в подходах, вызванная штампами общественной морали и шаблонными нормами поведения. С какого момента женщина, для того чтобы почувствовать себя истинной леди, непременно начинает относить плотскую любовь к неприятным сторонам жизни? И еще: можно ли предположить, что для Ребекки тяжелым испытанием является лишь постель без любви? С Джулианом у нее все могло быть совсем по-другому. Но размышлять на эту тему Дэвиду не хотелось.
     - Ты доставила бы мне удовольствие, - пояснил он, - если бы расслабилась и не беспокоилась по поводу того, удовлетворяешь ты меня или нет. Это вызывает у тебя сильное отвращение?
     - Нет, - ответила она, и ее голос дрогнул.
     - А если бы вызывало, ты бы призналась?
     - Откуда взяться отвращению? - промолвила Ребекка. - Ты же мой муж, Дэвид.
     Вот и ее щит. У Дэвида стали появляться проблески понимания того, что сулит ему жизнь с Ребеккой. У него будет превосходная жена. В этом он не сомневался. Ее поведение будет безупречно. Однако между ними всегда будет какая-то стена, и преодолеть ее он не сможет. Он никогда не познает жену до конца.
     Но сейчас ее тело прижалось к нему, и они оба были обнажены до пояса. Ребекка снова расслабилась. Даже ее губы расслабились, когда он ее поцеловал. Она хотела доказать, будто быстро усвоила, что именно доставляет ему удовольствие. Ребекка уже поняла, что муж любит играть языком. И сейчас Дэвид на мгновение скользнул языком внутрь ее рта, и жена на этот раз не возражала.
     Господи, он так хочет ее. Он хочет ее тело и получит его. Ребекка согласилась с этим, и Дэвида уже нельзя было остановить. Но он хотел большего. Он хотел всю ее: быть внутри ее тела, внутри ее разума, внутри ее души. Однако он сможет получить лишь ее тело и продиктованную долгом верность. Все могло бы сложиться, наверное, и по-другому. Если бы Ребекке стало известно все, когда они повзрослели... Если бы она за три месяца до свадьбы с Джулианом узнала, что Флора... Если бы она знала, чем тот занимался и после женитьбы - и на Мальте, и в Крыму...
     "Но она об этом не узнает. Теперь уже никогда не узнает, - вновь решил Дэвид. - Только через мой труп. Джулиан был и остается ее единственной любовью на всю жизнь. А Ребекка - моя единственная любовь..."
     Он нежно целовал жену, но при этом его поцелуи становились все более страстными. Ничто не должно омрачать ее воспоминаний о Джулиане. Ничто.
     Дэвид повернул Ребекку лицом к себе, приподнял ее ногу, устроив ее на своем бедре, и прижал жену к своей груди. Одной рукой, которой он охватил Ребекку со спины, Дэвид прочно удерживал ее на боку.
     - Ну вот видишь? - прошептал он. - Влажность облегчает все - и тебе, и мне.
     - Да. - Ребекка судорожно вздохнула.
     - Именно так тело женщины подготавливает себя к тому, что вот-вот начнется; оно постепенно приспосабливается к этому, - пояснил Дэвид.
     Могло показаться странным, что он поучает женщину в отношении ее собственного тела - тем более женщину, которая жила с бывшим мужем более двух лет, которая знала любовь и страсть. Но в то время они с Джулианом занимались любовью машинально, не обращая внимания на подобные тонкости. Ребекка тогда даже не заметила бы того, что смущало ее сейчас.
     - Да, - согласилась она.
     Дэвид любил ее медленно и нежно, не переворачивая на спину, хотя это позволило бы ему решительнее войти в нее. Он наслаждался, ощущая тот мягкий жар ее тела, который обволакивал его, но не доводил до исступления. Ребекка постепенно расслабилась и успокоилась.
     - Ты доставляешь мне удовольствие, Ребекка, - сказал Дэвид, вновь целуя ее в губы. - Никогда не сомневайся в том, что ты даришь мне радость.
     - Дэвид, - ответила она, - это не вызывает у меня никакого отвращения. Я не хочу, чтобы ты допускал подобную возможность. Мне это не противно.
     Дэвид почувствовал, что вот-вот достигнет оргазма. Он лишь хотел, чтобы они с Ребеккой совместно пережили это восхитительное ощущение. Он желал, чтобы они встретились в другом, дивном мире - в мире общих чувств, разделенных страстей и одновременно достигли экстаза. Но на это Дэвид никогда не надеялся - ни тогда, когда уговаривал Ребекку стать его женой, ни сейчас. Он получит наслаждение, а она - лишь его семя. Свои ощущения они никогда по-настоящему не разделят.
     Но тем временем он продолжал ритмично двигаться, все медленнее и глубже входя в нее, вплоть до того благословенного момента, когда почувствовал извержение семени, и облегченно вздохнул, прижавшись щекой к ее щеке.
     Оправившись от последних спазмов, он выпрямил ногу Ребекки, продолжая прижимать жену к себе. Теперь Дэвид мягко поддавался наступившему восхитительному расслаблению, навевавшему на него сон. Сквозь дремоту он подумал, что ему следовало бы высвободить Ребекку. Надо бы отодвинуться от нее, убрать свою руку из-под ее головы, что позволило бы жене занять более удобное для сна положение.
     Но она чувствовала себя очень хорошо и в этой позе, а Дэвид был очень близок к тому, чтобы заснуть. Возможно, он проспит остаток ночи, не просыпаясь и без сновидений. Это обернулось бы для него неожиданной роскошью. Он не захотел двигаться, боясь прогнать сон.
     Какой у нее замечательный запах... Дивный аромат... Более приятный, чем самые дорогие, самые соблазнительные духи.
     Дэвид заснул.

***

     Свое первое утро в Стэдвелле Ребекка провела, не покидая стен дома. Она была так занята, что у нее не нашлось свободной минуты, чтобы выйти и насладиться теплыми лучами солнца. Но утро не принесло ей неприятных ощущений.
     Некоторое время после завтрака она провела на кухне, обсудив со старшим поваром меню на день. Казалось, тот недоволен отсутствием разнообразия в плодах, которые можно было собрать в огороде при кухне или раздобыть в деревне. В равной степени его не удовлетворяла та помощь, которую он получал на самой кухне. Он заявил, что ему нужны более квалифицированные работники из Лондона, если только хозяева хотят воздать должное его кулинарному искусству. Ребекка улыбалась и произносила какие-то успокоительные слова, заверив его, что и она, и его светлость виконт будут с радостью довольствоваться простой, но добротно приготовленной пищей. Уходя из кухни, Ребекка почувствовала, что разбудила в поваре его профессиональную гордость.
     Следующий час она общалась с миссис Мэттьюз, которая водила Ребекку по комнатам, пока та окончательно не освоилась с домом. Каждая комната, каждый коридор оставляли одно и то же впечатление увядшего великолепия, запущенности и сырости. Задача возвращения дому прежнего уюта показалась Ребекке действительно устрашающе грандиозной.
     Однако, с другой стороны, сама по себе неимоверная сложность задачи весьма ободрила Ребекку. Она почувствовала решимость придать всему здесь совершенно иной вид. Она могла бы трудиться в этом доме год напролет, но все равно впереди оставалось бы еще больше дел. И тем не менее она превратит принадлежащее Дэвиду - и ей! - здание в уютный, по-настоящему уютный дом и станет с удовольствием наблюдать за тем, как радуется муж.
     Дэвид... Нижняя часть ее тела все еще трепетала от непривычного ощущения, которое никак нельзя было назвать болью. Минувшей ночью Ребекка узнала, чем могут отличаться друг от друга двое мужчин. При этом дело не просто в физических различиях. В большинстве своем они достаточно очевидны, однако это не столь важно. Речь шла о различиях в их желаниях, в том, что каждый из них хотел бы испытывать на брачном ложе, как они ведут себя в постели. Все утро Ребекка ощущала себя юной невестой, которая только что познала таинство физической близости.
     Но она не станет размышлять о подобных вещах, решила Ребекка. Дел вокруг более чем достаточно, есть о чем задуматься. Дэвид - хозяин на брачном ложе, равно как и во всем остальном. Она постепенно привыкнет к своим обязанностям. Ведь однажды ей уже приходилось это делать, хотя обстоятельства ее прошлой и нынешней жизни разительно отличаются друг от друга.
     У нее с Джулианом никогда не было по-настоящему своего дома. На мгновение ее охватило сожаление, но Ребекка тут же решила не поддаваться эмоциям. Может быть, все к лучшему. Надо же - опять ее потянуло на сравнения, а они только мешают. Ребекка отпустила домоправительницу: теперь можно вновь пройтись по комнатам самостоятельно и, не торопясь, спокойно осмотреться вокруг и решить, что следует предпринять в каждом отдельном случае.
     А сделать предстояло очень много - причем в каждой комнате. Надо было украсить потолки и стены, заменить ковры и занавеси, а также часть мебели, обить заново оставшуюся мебель, отреставрировать картины. Прежде всего необходимо было протопить как следует все комнаты, чтобы избавиться от сырости. Список неотложных дел можно было бы продолжать до бесконечности.

***

     Свой осмотр Ребекка окончила в комнате для утреннего отдыха, усевшись за секретер, одна ножка которого была короче трех остальных, и принялась составлять списки - устрашающе длинные списки - тех изменений, которые она хотела бы произвести в каждой части дома.
     Просматривая в заключение свои записи, Ребекка подумала, что это обойдется в целое состояние. Но Дэвид - богатый человек. Ей следовало бы все подсчитать и получить от него одобрение. А потом им надо будет пригласить рабочих.
     Когда раздался гонг к ленчу, Ребекка улыбнулась и аккуратно сложила свои бумаги. Она до сих пор так и не выходила из дома. Огромнейшую сумму придется израсходовать на сад. В нем будут самые разные цветы, кусты роз, как в Крейборне, озеро... Ребекка пришла в восторг и почувствовала прилив энергии впервые за несколько лет. А возможно, и за всю жизнь.
     Даже в пору своего первого замужества она мало чем могла бы до такой степени увлечься. Они с Джулианом всегда жили в военных городках. А она стремилась к большему. Ребекка хотела иметь домашний очаг. Она только сейчас вспомнила, как была разочарована, когда перед самой свадьбой Джулиан сообщил, что собирается купить офицерский патент. Теперь Ребекке стало не до скуки, в которую она часто погружалась на целые дни во время отсутствия Джулиана, когда ее жизнь превращалась в сплошное ожидание приезда мужа.
     Она тряхнула головой. Первый ее брак был счастливым. Но и нынешний вовсе не обязательно должен обернуться несчастьем. Она действительно стала хозяйкой Стэдвелла - ужасно обветшалых и забывших об уходе дома и парка. Но ведь у них есть все, чтобы вновь обрести красоту и великолепие. Она сделает это имение по-настоящему прекрасным... Она вместе с Дэвидом.
     Ребекка поднялась со стула. Дэвид утром отправился со своим управляющим в главный кабинет на нижнем этаже здания. То, впрочем, была единственная комната, в которую Ребекка еще не заходила. Дэвид и управляющий удалились туда на все утро. Ребекка не сомневалась, что муж так же погружен в дела, как и она.
     Ее муж... Идя в столовую, она почувствовала в душе небольшое колебание. "Да, он мой муж", - твердо повторила она про себя. Так уж все сложилось. Она посмотрела на свое платье непривычного, зеленого цвета, покрутила блестящее, незнакомое кольцо на пальце. И вновь физически ощутила, что провела минувшую ночь с Дэвидом.
     "Странно", - подумала она. Ребекка по-прежнему чугь ли не ожидала, что пробудится и обнаружит, будто все это лишь сон. Но ведь у нее и раньше на протяжении месяцев было такое же чувство, когда до нее дошло известие о смерти Джулиана. Однако каждый раз, просыпаясь, Ребекка осознавала, что это - реальность. Потребовалось довольно много времени, чтобы как-то приспособиться к ней.
     Дэвид пришел в столовую раньше Ребекки и встал ей навстречу, чтобы помочь жене занять место за столом. Ребекке было странно смотреть на мужчину, с которым она прошлой ночью впервые занималась любовью. Он выглядел безукоризненно, был, как всегда, красив и элегантен.
     - Ты хорошо провел утро, Дэвид? - поинтересовалась Ребекка, машинально расправив плечи. Это вошло у нее в привычку. Как-то в детстве гувернантка заставила ее молча просидеть целых два часа в комнате для занятий, обхватив при этом руками специальную доску для выпрямления спины. С тех пор Ребекка инстинктивно старалась сидеть не сутулясь.
     - В любом случае я узнал много нового, - ответил он. - Моя собственность оказалась в умелых руках Квигли. Он мастерски распоряжался ею, и она процветает. Я, конечно, знал об этом из коротких сообщений, которые он мне регулярно посылал. Но сегодня утром я получил возможность познакомиться с конторскими книгами и убедиться лично в состоянии дел. Передо мной здесь, по-видимому, возникнут не такие уж трудные задачи.
     - Ты просто, вероятно, позволишь мистеру Квигли продолжать его работу, как и раньше? - предположила Ребекка.
     Он кивнул.
     - Хотя я намерен придать делам более личный характер. Завтра я начну наносить визиты своим арендаторам и всем тем, кто в той или иной степени зависит от меня. Ну а как твои дела, Ребекка? Ты была утром занята?
     - Жаль, что все эти годы никто в должной мере не приглядывал за домом, - сказала она. - Он действительно, как мы и предполагали, довольно запущен, Дэвид. Да мы это еще вчера поняли по состоянию тех нескольких комнат, в которых побывали.
     - Ты видела все?
     Она ответила кивком:
     - Я составила длинные списки того, что нужно было бы осуществить. Как только освободишься, я тебе их покажу. Ты должен решить, займемся ли мы всем сразу или же станем все делать постепенно.
     - Думаю, что лучше заняться всем сразу, - ответил Дэвид. - Лучше устроить одну грандиозную встряску, а потом жить спокойно. А что ты скажешь о саде?
     - У меня еще не было возможности сходить туда, - сообщила она. - Я хочу разбить несколько клумб, Дэвид. Когда мы вчера подъезжали к имению, я обратила внимание, что, кроме маргариток, фактически нет никаких других цветов.
     - Деревья с западной стороны дома надо выкорчевать, - заметил он. - Во время бурь они создают опасность и, кроме того, перекрывают много света с той стороны фасада. Если у тебя нет других планов, то после завтрака мы смогли бы ненадолго выйти и вместе посмотреть.
     - Да, надо бы оглядеться вокруг, - согласилась она. - Мы смогли бы сделать это вместе. Я выслушаю твои идеи и потом попытаюсь набросать планы разбивки участка. В отношении самого дома я могла бы показать тебе свои наметки завтра или когда у тебя найдется время.

***

     Чуть позже они спускались вниз, чтобы выйти во двор. Ребекка подумала, что замужем она всего один день, но уже начинает чувствовать, что, вероятно, поступила правильно. Она радовалась утренним заботам почти так же, как ребенок радуется новой игрушке. Ребекка получила удовольствие и от деловой дискуссии с Дэвидом за ленчем. В предстоящие месяцы и даже годы им так много надо будет сделать, что практически не останется времени на всяческие грустные размышления. Возможно, что, когда все упорядочится, между ними возникнет доброе согласие. Ребекка надеялась, что негативные черты характера Дэвида ушли в прошлое. В конце концов, ему скоро исполнится двадцать девят