шего, чем просто поцелуи. Даже желание поцелуя иногда заставляло ее чувствовать себя грешницей. Что он сказал? Его слова привели ее в такой шок - чего он и добивался, - что она подавила в себе память о них. Как они звучали? Что-то о мужчине, который, увидев ее в мокрой сорочке, возжелал бы ее.
     Щеки ее запылали, и она от смущения начала вертеть в руках зонтик. Ее мучила странная боль и пульсация между ног, как тогда, у озера. Она желала его... О Боже, она могла бы завершить свою мысль, поскольку мысль эта была известна только ей, но она не могла спрятать ее от самой себя. Она хотела, чтобы он проник в ее тело.
     Половой акт. По крайней мере она считала, что именно это он имел в виду, и она хотела именно этого. Слияния двух тел. Той интимности, которая, когда бы она ни думала о ней, пугала ее и заставляла избегать мысли о браке. Она не желала, чтобы кто-то фамильярно или по-приятельски отнесся к ее телу - так же, как к ее губам.
     - О чем задумалась, Джули? - поинтересовалась Сьюзен, сидящая напротив нее.
     - Ты необычайно и неестественно тиха, Джули, - заметила тетя Сильвия.
     - Нет-нет, я просто задумалась, - ответила она. Задумалась о том, что испытает, когда Дэниел войдет в нее. И вновь ее щеки запылали.
     - Она думает, что у ее лука пять стрел, - засмеялась сидящая напротив Джулии тетя Роберта. - И гадает, которая из них будет выпущена первой во время пикника. Это волнующее и одновременно пугающее состояние, когда ты достигаешь брачного возраста и выбираешь мужа. Ты согласна, дорогая? Я завидую тебе, и одновременно мне жаль тебя.
     - Просто я думала о дедушке, - ответила Джулия, продолжая вертеть в руках зонтик. - Как бы мне хотелось, чтобы он был жив и поехал с нами, и я могла заманить его на стену с бойницами и столкнуть вниз.
     - Боже правый! - в ужасе воскликнула тетя Сильвия, приложив руку к сердцу, остальные засмеялись.
     Граф, который скакал впереди неподалеку от них, оглянулся через плечо при звуках смеха. "Я ненавижу его, - подумала Джулия. - Джентльмен немедленно ушел бы прочь, увидев купающуюся леди и предоставил меня самой себе. Если бы он был джентльменом, он отвернулся бы, пока я не завернулась в полотенце.
     Джентльмен никогда бы не обвинил меня в распущенности только за то, что я люблю купаться в озере. И он должен был бы сто раз извиниться".
     Мужские бедра смотрятся намного привлекательнее, когда они обхватывают бока лошади, размышляла Джулия, снова вращая в руках зонтик. Конечно, если они крепкие и мускулистые, как у Дэниела.
     Она хотела бы, чтобы он поцеловал ее, коснулся ее. Тогда она могла бы дать ему пощечину - и испытала бы облегчение. Ей в любом случае следовало бы ударить его, когда он поставил под сомнение ее девственность. Она упустила благоприятный момент. Ей так хотелось дать Дэниелу пощечину. Она сделает это при первом удобном случае. Пусть только попробует снова заговорить о приличиях и благопристойности. Или о нежелательности ее брака с Фредди. Если захочет, она выйдет замуж за Фредди. Она сделает это назло Дэниелу - если захочет.
     - А, вот и он! - воскликнула Камилла, показав на развалины нормандского замка. - Я всегда забываю, насколько живописны эти окрестности, пока вновь не возвращаюсь сюда. Как давно мы не были здесь.
     Джулия вернулась мыслями к настоящему. Калверкасл был сценой для множества детских игр и шалостей. Иногда ей так хотелось, чтобы они вновь стали детьми. Какие дети глупые, думала она, зачем они хотят поскорее вырасти? Быть взрослой не очень-то приятно.
     Дяди помогали дамам выйти из экипажей. Кузены Джулии держались позади, словно боялись ее или друг друга, неожиданно пришло в голову Джулии. Ей очень захотелось, чтобы они вновь превратились в детей и она могла бы смотреть на них как на кузенов, а не как на потенциальных женихов. Ее не привлекала возможность иметь мужем ни одного из них.
     Тетя Сара выбрала место для пикника около реки, которая служила естественным рвом вокруг холма, на котором был воздвигнут замок. Здесь росла трава, дальше раскинулся луг с лютиками, ромашками и колокольчиками, за которым возвышались деревья. На другой стороне реки стоял древний замок. Это был прелестный уголок, словно рисунок из детской книги сказок. Так заявила тетя Сара, распоряжаясь, где разложить пледы, и предлагая прогуляться, чтобы нагулять аппетит. Корзины для пикника должны были прибыть позже.
     Но Джулия не была расположена гулять или наслаждаться утонченной красотой природы.
     - Кто хочет обследовать замок? - спросила она вызывающе громко.
     - Не стоит, Джулия... - начала тетя Сара.
     - Я хочу подняться наверх, чтобы увидеть окрестности. И взобраться на стену. Кто со мной? - Джулия направилась к арочному каменному мосту, который уже давно заменил подъемный мост. Она готова была отправиться одна, если никто не захочет сопровождать ее и к ней будут относиться так, словно она больна отвратительной инфекционной болезнью.
     - Браво, Джули, - подбодрил ее Фредерик. - Собираешься штурмовать замок? Тогда - вперед, и твоя верная свита последует за тобой.
     Она бросила на него благодарный взгляд из-за плеча.
     Большинство представителей младшего поколения и впрямь последовали за ней, несмотря на недовольные взгляды тети Сары. Джулия поняла, что тетя Сара ничего больше не добавила, потому что Дэниел тоже направился к замку. Черт возьми! Вот бы сейчас вернуться в детство, когда она могла в сердцах показать ему язык. Он испортит ей весь день.
     - Прекрасная идея, Джули, - говорил по дороге Лесли, - Замок слишком хорош, чтобы просто смотреть на него снизу.
     Огастус поравнялся с девушкой, когда она достигла середины моста.
     - Я взбегу первым на вершину холма, Джули, - произнес он. - Дать тебе фору?
     Джулия, сознавая отвратительную перемену, которая произошла в семье за вчерашний день, с благодарностью ухватилась за крошечное ностальгическое воспоминание. Она подобрала юбки обеими руками, вскрикнула и побежала вверх.
     - Я все равно опережу тебя, Гасси! - крикнула она. - С твоими ногами ты скорее всего запутаешься в них.
     Казалось, годы со все увеличивающейся скоростью падали с плеч, когда она бежала вверх по холму, а у нее за спиной часто дышал Огастус, дожидаясь минуты, чтобы обогнать ее в самый последний момент. Как он всегда и делал, бессовестный тип.
     Малькольм не присоединился к штурмующей холм молодежи, а стоял, глядя им вслед, - тридцатилетний мужчина, он как бы находился между двумя поколениями.
     Камилла медлила, не зная, следовать ли ей за всеми или остаться внизу. Ей было жаль Малькольма, слишком стеснительного и слишком взрослого, чтобы быть товарищем по играм всем, кроме Дэниела, Фредди и ее самой. Его как будто оттеснили на задний план, когда более молодые и шумные взрослые дети начали изобретать собственные игры. И вот он достиг тридцатилетнего возраста, должен был получить баронство и выбрать себе жену.
     И неожиданно он попался в ловушку - Джулия выбирала себе мужа!
     - Право, Милли, - говорила мать Камиллы, - тебе давно нужно было поговорить с Джули. В ее возрасте она уже должна нянчить детей, а не бегать по холмам, как мальчишка. В конце концов, это неприлично.
     Камилле было жаль Джулию. Она была очень своеобразной девушкой - сгустком энергии - и обладала огромной способностью любить. Но пока любить было некого. Она еще не встретила нужного мужчину. Камилла вздохнула. В свои двадцать четыре года она встретила единственно подходящего мужчину - и судьба жестоко украла его, прежде чем она успела стать его женой.
     Дэниела не интересовала Джулия. Он никогда не понимал ее потребности вырваться при случае на свободу, поскольку сам давно подавил это чувство в себе. Среди пяти кузенов не было ни одного подходящего для Джулии жениха - кроме Малькольма.
     - Малькольм, - проговорила Камилла, приблизившись к кузену и тронув его за рукав. Он был высок, пожалуй, несколько худощав, но благодаря густым белокурым волосам его можно было назвать красивым. Он всегда нравился ей. - Ты не хочешь пойти в лес, полюбоваться на колокольчики?
     - С удовольствием, Камилла, - отозвался молодой мужчина с явным облегчением.
     Малькольм сильно заикался, общаясь со многими людьми, но никогда при разговорах с ней. В детстве они были товарищами по играм. В первое лето после смерти Саймона, когда они встретились в Примроуз-Парке, он выразил ей искреннее сочувствие, взяв за руку, а когда отпустил ее, его глаза были подернуты влагой.
     - Пусть дети порезвятся, - улыбнулась она.
     - Это безвредные развлечения, - заметил он, когда они направились к лесу. - Мне нравится, что они радуются, как прежде, несмотря на дядюшкину смерть и на то, что они теперь все взрослые - даже Виола, - и ожидается, что они будут вести себя серьезно и рассудительно.
     - Думаю, Джулия позаботится, чтобы этого никогда не случилось, - засмеялась Камилла.
     - Я восхищаюсь Джулией, - признался Малькольм. - Надеюсь, она никогда не позволит людям типа тети Сары омрачить ее настроение. О, прости, Камилла.
     - Мама иногда очень резка в своих суждениях, - подтвердила она. Затем с интересом взглянула на него:
     - Ты хочешь жениться на Джулии, Малькольм? Ты собираешься завоевать ее руку и сердце?
     Он выглядел несколько встревоженным.
     - Не думаю, что смогу вызвать ее интерес, Камилла. Но я хочу попытать счастье. Мои родители ждут этого от меня, и мне, в самом деле, пора жениться.
     - Только из-за твоего возраста и потому, что ты должен унаследовать титул?
     - Нет. Я хочу жениться.
     - Но не на той, кому ты обязан сделать предложение. Многие женщины захотели бы иметь тебя своим мужем.
     - Но мне нужно встретить их и поближе узнать. В моем случае это легче сказать, чем сделать. А как ты, Камилла? Ты преодолеваешь свое горе?
     - И да и нет. Я всегда буду с грустью вспоминать о Саймоне. Мы так мало времени провели вместе. Однако нельзя жить прошлым. Иначе жизнь будет растрачена зря. Я готова начать жить снова.
     - И снова любить? И выйти замуж?
     - Да, если мне встретится подходящий человек, - ответила она с улыбкой. - Но он должен быть особенным. После Саймона я не смогу согласиться на меньшее.
     - Ты найдешь его, Камилла. Думаю, многие мужчины хотели бы жениться на тебе.
     - Ну вот, теперь мы польстили друг другу и чувствуем себя гораздо лучше, - со смехом констатировала Камилла. - Как ты думаешь, может быть, набрать колокольчиков? Разве они не чудо? Но боюсь, они завянут к тому времени, как мы вернемся домой. Давай позволим им прожить свой век там, где они растут и где так хорошо смотрятся.

Глава 7

     Никто из кузенов не последовал за Огастусом к вершине холма. Это было очень мудро с их стороны, подумала Джулия, когда на самом верху она упала на траву, смеясь и задыхаясь. Стоял слишком жаркий день, и разумнее было бы передвигаться со скоростью черепахи.
     - Никогда больше так не поступай, Гасси, - заговорила она, но смех опровергал недовольство в ее голосе. - Сколько раз я просила тебя не делать этого! Если ты собираешься меня обогнать, делай это сразу, так, чтобы я не испытывала пустых надежд. Я сойду в могилу с единственным желанием - тебя обогнать.
     - Я с удовольствием дал бы тебе выиграть, Джули. Но в тот единственный раз, когда я попытался это сделать, ты набросилась на меня с кулаками, топала ногами и поносила меня на чем свет стоит. Похоже, я сделал это слишком заметно.
     - Тогда мне было лет десять, Гасси, возможно, тебе следует попытаться снова.
     - Нет уж, спасибо, - весело ответил он. - С тех пор твои ноги и руки стали еще крепче, а язык длиннее. Кроме того, я же предлагал дать тебе фору.
     Джулия поднялась на ноги и разгладила платье.
     - Пойдем во внутренний двор, - предложила она - Мне кажется, я поняла, насколько неприличным было мое поведение. Тетя Сара, возможно, упала в обморок, а Дэниел, наверное, пожалел, что дедушки уже нет с нами и он не может посоветовать ему хорошенько меня отшлепать.
     - Нет-нет, Джули. Будь справедлива. Дэниел сказал только, что ты заслуживаешь выволочки.
     - Дедушка все равно только посмеялся бы. Вот это были деньки, ты помнишь, Гасси? Как бы мне хотелось, чтобы они вернулись. Тебе не хочется, чтобы мы вновь стали детьми?
     - Не особенно. Я предпочитаю быть взрослым.
     - Вот в чем различие между мужчиной и женщиной, - Она вздохнула. - Мужчины вырастают, чтобы стать свободными, а женщины - чтобы попасть в неволю. Жизнь - самая несправедливая штука на свете.
     Через некоторое время во внутренний двор вошли остальные. Лишь трава и груды камней остались от того места, где во времена норманнов здесь была оживленная община. Но скорлупа сохранилась почти целиком - несколько круглых башен возвышались над зубчатыми стенами. И как всегда, нельзя было устоять и не вскарабкаться на них.
     - Давайте поднимемся наверх, - предложила Джулия. - Я хочу увидеть окрестности.
     - Тебе хочется пощекотать себе нервы, - заметил Огастус. - Можно прекрасно обозреть окрестности и отсюда, с вершины холма.
     - Тебе хочется романтики, Джули, - поддержал его Фредерик. - Ты воображаешь себя леди из замка, смотрящей из окна на владения своего лорда.
     - Ступени осыпаются, - предупредил граф, отойдя от одной из башен к группе молодежи. - Они выглядят гораздо опаснее, чем прежде. Я бы посоветовал не рисковать, взбираясь по ним.
     - В таком случае нам лучше остаться здесь, - вздохнула Стелла. - Какая жалость.
     - Я любила подниматься туда, - вспомнила Виола. - Но я ненавидела спуск вниз. Ступени такие крутые и извилистые.
     - Гасси? - Джулия с надеждой взглянула на кузена. Если бы кто-то другой заговорил об опасности, возможно, она бы прислушалась. Возможно. Но ведь это был Дэниел.
     - Да, Джули, - откликнулся Огастус, глядя прищурившись вверх на зубцы стен. - Знаю, ты не можешь устоять перед соблазном. Так же, как и я. Что ж, давай полезем.
     Джулия была разочарована, что граф не сделал ни единой попытки ее остановить. Они с Огастусом отправились одни. Ступени в башне, спиралью поднимающиеся вверх и достаточно широкие у внешней стороны стены, у центральной колонны сильно сужались и были действительно в очень плохом состоянии. В одном месте более широкая часть трех подряд ступеней раскрошилась, превратившись в груду щебня. Молодым людям пришлось карабкаться вверх с помощью рук и ног. Легко было оступиться и потом падать, падать, падать... Можно умереть со страха, прежде чем упадешь на землю. Джулия вздрогнула.
     - О, - воскликнула она, выходя наверх к свету и широко раскинув руки, - это прекрасно! - Она заглянула через каменный парапет вниз во внутренний дворик. - Это восхитительно! - закричала она стоящим внизу. - Вы не представляете, сколько вы потеряли.
     - Спуститься вниз будет чертовски трудно, - заметил Огастус.
     - Мы подумаем об этом, когда придет время, - легкомысленно ответила она, и они пошли вдоль зубчатой стены, глядя вниз на реку, поля, деревья и в туманную даль.
     - Джули, - позвал ее Огастус.
     - Да, - Плечи Джулии опустились. - От реальности никуда не деться. Я поняла это по твоему тону. Что ты тогда подумал об этом, Гасси? Это было глупо, ты согласен? Дедушка совершил самую ужасную глупость в своей жизни, но он обманул всех. Я думала, что потеряла тебя навеки - со вчерашнего дня ты почти не смотрел на меня.
     Огастус кашлянул.
     - Дэниел не в игре, - продолжила она. - Даже приманка в виде Примроуз-Парка не заставит его на мне жениться. Мы никогда особенно не любили друг друга. Это мягко говоря. Фредди - другой случай. Ему необходима рента. Дэниел говорит, что он по уши в долгах - я правильно выразилась? Этот глупец любит играть по-крупному. Он утверждает, что его долги - несерьезные и что он любит меня. Хотя я не уверена в этом. Он мот и ловелас. Это так? Не думаю, что смогу делить с кем-нибудь мужчину, даже такого роскошного, как Фредди. Но знаешь, он мне нравится. Что ты скажешь на это?
     - Не думаю, что Фредди для тебя подходящая партия, - ответил Огастус.
     - Не думаешь? - Она быстро взглянула на него. - Я еще ничего не слышала от Леса и Малькольма. Но разве кто-нибудь слышал что-нибудь от Малькольма? На земле нет более молчаливого человека. И не могу представить, что Леса занимают матримониальные планы. А ты можешь, Гасси?
     - У Леса не хватает мозгов.
     - Для женитьбы? Разве для этого нужны мозги? Он ведь не идиот? Просто слишком медлительный. В конце концов, он добирается до цели, если, конечно, дать ему время. Мне нравится Лес. Он так мил со всеми.
     - Через неделю ты сойдешь с ним с ума от скуки. Или потеряешь терпение. Ты не сможешь выносить человека, который не схож с тобой по темпераменту.
     - Да, согласна, А кого тогда предложишь ты? - Джулия улыбнулась. - Себя? Мне выйти замуж за тебя?
     - Думаю, это неплохая идея. Мы всегда хорошо ладили друг с другом, не так ли?
     - Да, всегда. Но брак? Ты можешь вообразить нас женатой парой?
     - А почему бы и нет? Есть определенные преимущества, когда женишься на друге.
     - Правда? Поцелуй меня, Гасси.
     - Что? - Огастус покраснел.
     Она оглянулась по сторонам, затем бросила взгляд вниз, на внутренний двор.
     - Нас никто не видит. Поцелуй меня.
     - Сейчас? - У него перехватило дыхание. - Здесь, Джули? Разве это не должно произойти при лунном свете и в соответствующей обстановке?
     - Нет, - отрезала она. - Мы здесь наедине, и мы двое рассматриваем вопрос о браке. Ты не хочешь целоваться, да?
     Огастус пристально смотрел на нее.
     - Ты девственник, Гасси? - поинтересовалась она.
     - Джули! - Он залился краской. - Только ты способна спросить мужчину о чем-то о чем-то столь возмутительном.
     - Но все же?
     - Конечно, нет. Боже, Джули, где ты выросла? На улице?
     - Я так и думала, что ты девственник, - спокойно констатировала она. - Ты боишься меня поцеловать.
     - Я не боюсь...
     - Впрочем, это не столько страх, сколько смущение. Я испытываю то же самое. Я не могу думать о тебе как о мужчине, Гасси. Я не хочу тебя оскорбить - просто ты мне скорее брат. Одна мысль о том, чтобы поцеловать тебя, бросает меня в краску. Почему ты хочешь жениться на мне?
     - Потому, что ты мне очень нравишься, Джули.
     Она вздохнула.
     - Все мои родственники и даже их собаки любят меня. Все, кроме Дэниела. Но все-таки почему? Из-за Примроуз-Парка?
     - Я думаю о тебе, Джули. О тебе нужно заботиться. Я не мог бы этого сделать без Примроуз-Парка. Иначе мы будем вынуждены жить с моими родителями, а мне это будет неприятно. Но главное - это ты. Потому, что я люблю тебя, и потому, что не могу представить, что ты будешь счастлива с кем-то другим.
     - О, Гаси, как ты мил. Да, это действительно так. Я верю тебе. И до этого момента я думала, что ты самая подходящая для меня партия. Но из этого ничего не выйдет.
     - Мы можем все устроить, Джули. Какое-то время мы можем просто быть добрыми друзьями, что же касается другого...
     - Другое - неотъемлемая часть брака. Не только ради детей, но и для полноты жизни. Для эмоционального удовлетворения. Я хочу этого "другого". Но с тобой я умру от стеснения. А ты со мной. Мы даже не можем представить себя целующимися. Как же мы можем думать о... ну ты знаешь, о чем. Это будет похоже на кровосмешение, ты не согласен?
     Какое-то время он смотрел на нее, потом согласно кивнул.
     Джули улыбнулась немного печально.
     - Думаю, нам лучше остаться друзьями до конца жизни. Хотя жаль. Было бы занятно жить в Примро-уз-Парке. Ты и я. Но, увы, мы больше не дети. И та, другая сторона брака важна для меня.
     - Господи. Только не выходи замуж за Фредди. Ни одни почтенные родители в Лондоне иi на милю не подпустят его к своим дочерям. Я не знаю никого с худшей репутацией.
     - Но он мне нравится.
     - Конечно. Ведь он - Фредди, и мы знали его всю нашу жизнь. Но твоя жизнь как его жены будет для тебя сущим адом. Тогда уж тебе лучше выйти замуж за меня.
     - Нам пора спускаться вниз, - вздох