ее носить.
     - Это вы бы не советовали, - проговорил он так тихо, что она не была уверена, правильно ли расслышала его слова. Все время, пока они оставались в кондитерской, ей было не по себе.

***

     - Итак, насколько я понимаю, Пенворт вас не пощадил? - сочувственно спросил у нее лорд Иден, когда они сели в коляску.
     - Увы, получила по заслугам, - ответила девушка. - Не стоило задавать ему личных вопросов. Раны на теле у него зажили. А вот другие, куда более глубокие, еще даже не начали затягиваться.
     - Как он будет жить теперь? - Уолтер недоуменно пожал плечами. - Одна нога. Один глаз. Ух! Я, наверное, предпочел бы умереть.
     - Какой вздор! - воскликнула Дженнифер, снова вспыхнув от своей резкости. - Между прочим, в жизни очень многое можно сделать без ноги и без глаза. Очень горько за лейтенанта Пенворта, ведь он был всегда так подвижен, полон внутреннего огня. Жаль, что он стал таким жестким и циничным. Впрочем, беда случилась с ним всего три месяца назад. Но вот если бы и через несколько лет он продолжал оплакивать свою потерю и дуться на жизнь - тогда я бы рассердилась на него. Это грустно вдвойне.
     - Вы, наверное, правы, мисс Симпсон, - согласился Уолтер. - Но Боже мой, как же можно примириться с потерей ноги и не сетовать на судьбу! Нельзя ездить верхом. Нельзя заниматься спортом. Не могу себе представить такое.
     - Бедняга, - грустно заметила Анна. Дженнифер видела, что лорд Иден ей улыбается.

***

     К вечеру Эллен отправилась к графу Хэрроуби, не взяв с собой никого, и, приподняв медный дверной молоток, висевший на огромных двустворчатых дверях его дома, подумала, что, пожалуй, нарушает правила приличия. И улыбнулась этой мысли. То был ее дом целых пятнадцать лет. Этот человек был ей отцом.
     Он снова пил; она поняла это, как только он торопливо спустился вниз ей навстречу, не ожидая, пока дворецкий проводит ее в гостиную.
     - Я бы и капли не взял в рот, Элли, будь точно уверен, что вы придете, - сказал он, улыбаясь и протягивая ей руку. - Я думал, вы не придете, немного поразмыслив.
     - Но я пришла, - отозвалась она, оглядывая гостиную и отмечая, что в ней ничего не изменилось с тех пор, как она последний раз была здесь, разве что ковер выглядел более потертым, а занавеси на окнах - выцветшими.
     - Я никого больше не пригласил, - сказал он. - Надеюсь, вы не возражаете. Мы будем вдвоем - вы и я, Элли. И потом... - он улыбнулся с извиняющимся видом, - весьма немногие леди примут нынче приглашение графа Хэрроуби. Вы знаете... меня ведь не считают респектабельным человеком.
     - Вот как? - На его лице и фигуре явственно проступили приметы его образа жизни. Они молчали, потому что экономка - Эллен не знала ее, как и нового дворецкого, - принесла поднос с чаем.
     - Я налью чаю? - в смущении обратилась она к тому, кого всегда называла отцом.
     - Если бы вы не ушли от меня, - сказал он, протягивая руку и указывая, что она должна сесть рядом с подносом, - я не стал бы такой развалиной, которую вы видите перед собой. Я любил вас, дитя мое. Вам не надо было уходить.
     - Вы ведь запили не сразу после моего ухода, - возразила она, подавая ему чашку с чаем. - Будьте же честны с самим собой. А мне ни к чему нести на своих плечах тяжесть вины за вашу слабость.
     Он улыбнулся почти по-мальчишески.
     - Вы совершенно правы, - сказал он. - Но вы всегда были ко мне добры, Элли. И всегда называли вещи своими именами. Всегда прогоняли меня, когда я был под хмельком. Помните?
     Он засмеялся.
     - Иногда - не часто, признаюсь, - я соблюдал трезвость только для того, чтобы прийти в детскую либо в классную комнату и повидать вас. А потом уже напивался. Но в те дни не очень сильно, дитя мое. Не так сильно. Возьмите печенье.
     Они посмотрели друг на друга.
     - Вы всегда были для меня святым Георгием, - проговорила она, - который может защитить меня от драконов.
     - Вот как, Элли? А он был к вам добр?
     Она поняла, что говорит он не о Чарли.
     - Да, - ответила она, - он был ко мне добр.
     - Но драконов не убивал? - Он снова по-мальчишески улыбнулся.
     - Я стала старше, - ответила она. - Я поняла, что не бывает людей непогрешимых. Даже среди отцов.
     - Расскажите мне о вашей жизни, - попросил он. - Мне кажется, Элли, будто бы вы умерли и воскресли из мертвых.
     Она рассказала ему об Испании и о Бельгии. Рассказала о Чарли и о Дженнифер, о своих друзьях. Она спохватилась, когда кончила описывать свою встречу с сэром Джаспером Симпсоном, - говорить так долго! Но он слушал ее с интересом, не спуская глаз.
     - Вам следовало обратиться за помощью ко мне, Элли, - сказал он, - а не к нему. Вам кажется, что он в большей степени ваш отец, чем я?
     - Он дед Дженнифер, - возразила она. - И встреча с ним была очень важна, папа. - Она крепко закусила губу и закрыла глаза, произнеся это слово.
     - А может статься, - сказал он, - может статься, что именно я ваш отец, Элли.
     Она покачала головой, не отводя глаз от серебряного молочника, стоящего на подносе, - такого знакомого молочника.
     Он встал и потянул шнурок со звонком, прося унести поднос. Когда лакей вышел, он подошел к Эллен и сел рядом с ней.
     - Не уходите, - сказал он, беря ее за руку. - Посидите и поговорите со мной еще немного, Элли.
     Она посмотрела на его руку; ее Эллен узнала бы из сотни других - с тупыми пальцами в темных волосках и ногтями, в ширину большими, чем в длину. Руки, которые держали ее, когда она была малым ребенком; руки, за которые она хваталась, когда училась ходить, хотя толком уже не помнила, где и когда все это происходило.
     - Что вы хотели этим сказать? - вскинула она на него потрясенный взгляд.
     Он посмотрел на нее глазами с красными прожилками из-под нависших век.
     - Мы с вашей матерью, - сказал он, - ссорясь, старались ранить друг друга словами как можно больнее, пусть даже в наших словах не было правды. Я думаю, вы моя дочь, Элли.
     - Она же сказала, что это не так. И он... отец... не возражал.
     - Когда ваша мать ждала вас, мне даже в голову не приходило спрашивать, от кого младенец. А ведь будь у меня хоть какое-то сомнение, уж я бы спросил, верно? Я всегда знал, когда у нее кто-то появлялся. Но в то время у меня не возникло никаких подозрений. И потом ваша матушка была осторожна. Она бы постаралась не наживать ребенка не от меня. Вы были у нас первым и - как оказалось - единственным ребенком. Вам следовало бы родиться мальчиком, Элли. Моим наследником. Я думаю, что вы моя дочь.
     - Но зачем же она так сказала? - спросила Эллен.
     - Чтобы сделать мне больно. Только это. Она знала, что вы единственная, кого я люблю по-настоящему. И ей хотелось настроить меня против вас. Вам этого знать не полагалось. Но я пришел и сказал вам, да? Наверное, в ту минуту я почувствовал себя обманутым. А потом ваша мать сбежала с Фенчерчем, и больше я никогда ее не видел. В последний раз, когда я слышал о ней, она находилась в Вене с кем-то, кого я совершенно не знаю. Мы не были с ней славной парой, детка. В том, что случилось, виновата не только она. Но вы пострадали больше всех.
     - Да, - сказала она, - это так. Но наверное, все в жизни не случайно. Если бы я не поехала в Испанию, я не познакомилась бы со своим будущим мужем. Даже подумать страшно, что я могла бы прожить жизнь и не встретиться с ним.
     Он похлопал ее по руке.
     - Скажите-ка еще разок то слово, - попросил он, - то слово, что недавно у вас сорвалось. Так приятно было слышать, Элли.
     Она взглянула на него и сглотнула.
     - Папа?.. А знаете, я никогда не называла его так.
     Он снова похлопал ее по руке.
     Она посмотрела на него как бы мимо налитых кровью глаз, красных в прожилках щек и двойного подбородка. Он был ее отцом. Она лежала клубочком на широких коленях и играла цепочкой от его часов. Тогда казалось, что ничто в мире не может угрожать ей.
     - Я жду ребенка. - Она сама удивилась, когда вдруг произнесла эти слова. - И не от мужа. Я зачала его от любовника меньше чем через месяц после смерти мужа. А теперь я позволила всем думать, что он от Чарли, и вот не знаю, что мне делать.
     "Поделись с папой всеми своими трудностями, Эллен. Сядь к нему на колени, и он все уладит".
     - Вот как, Элли? - сказал он, поглаживая ее по спине теплой широкой ладонью. - Важно, счастливы ли вы были при этом. Вы его любили?
     - Да, любила, - ответила она. - Страстно и беззаветно папа. Целую неделю никого не существовало в мире. Всего лишь неделю. Даже меньше. Это друг Чарли и мой друг. Внезапно, прежде чем кто-то из нас понял, что происходит, мы стали любовниками. Но все это было очень странно. Я любила Чарли. Или думала, что любила. А теперь я чувствую себя такой виноватой и смятенной, что перестала понимать, что же такое любовь.
     - Успокойтесь, детка, - сказал он, похлопав ее по руке, - скоро появится дитя, Элли, вы полюбите его и поймете. А он знает?
     - Нет. - Она стиснула руки. - Я не могла ему сказать. Я даже не хочу, чтобы он знал об этом.
     - Это грустно, Элли, когда тебя лишают твоего ребенка. Он вас любит?
     - Нет. Ах, он любил меня в течение недели, как и я его. Но любовь - не то слово. Это была не любовь. И больше он ко мне не испытывает... как бы оно ни называлось. Он скоро покидает Лондон.
     - А вы остаетесь, - сказал он, - с родственниками мужа и ребенком от любовника. Ну что же, детка, вы сами выбрали себе будущее. Вы всегда так поступали. Я очень верю в вас. Знайте, что вы всегда можете прийти сюда, Элли. Этот дом всегда будет вашим домом. И я - вашим отцом, пусть даже не я произвел вас на свет. Но думаю, именно я был им.
     - Ох, - сказала она, поднимая их соединенные руки так, чтобы коснуться губами костяшек его пальцев, - если бы вы знали, какая тяжесть свалилась с моих плеч, когда я все вам рассказала! Все же я думаю, что в вас действительно есть что-то от святого Георгия.
     Он засмеялся, довольный, и она улыбнулась, глядя ему в глаза.
     - Вы еще придете? - спросил он. - Вы не исчезнете снова, Элли? Вы придете навестить меня?
     Она кивнула и поднялась.
     - Я пробыла у вас гораздо дольше, чем намеревалась, - сказала она. - Я рада, что пришла, папа. Вы действительно единственный близкий мне человек. Больше у меня никого не осталось.
     - Идите сюда, детка, я обниму вас, - сказал он, обнимая и баюкая ее в своих объятиях. А она вспомнила давно забытое: ей пора в постель, а матери, слишком занятой своим туалетом, когда она отправлялась куда-то развлекаться, некогда было заглянуть в детскую и поцеловать на ночь дочку. Ее окутал знакомый запах - некая волшебная смесь бренди, нюхательного табака и одеколона, которая ее успокоила.
     - Ах, папа, - проговорила она, с головой погружаясь в жалость к себе и на мгновение утрачивая способность думать о чем-либо, - как же я выношу дитя, если он уезжает навсегда?
     - У вас останется ваше дитя, - сказал он, - и ваш папа. Все будет хорошо, детка. Поверьте, все будет хорошо.

***

     Граф Эмберли сидел, откинувшись на спинку дивана, в комнате рядом с детской и с полуулыбкой смотрел, как жена баюкает дочку.
     - Она уснула, - сказал он.
     - Я знаю. - Александра вздохнула. - И надо уложить ее в кроватку, да? Пора малышку отнимать от груди. Ей уже семь месяцев. Но это не правильно, Эдмунд. Дети должны оставаться грудными младенцами гораздо дольше.
     - Ну что ж, - отозвался он, - когда Кэролайн будет отнята от груди, мы с вами, Алекс, постараемся поместить внутрь нового младенца, хорошо?
     Она вспыхнула.
     - Ах, Эдмунд, от ваших слов у меня мурашки по коже бегут.
     Он усмехнулся.
     - Это просто позор, что мы теряем время.
     - Мы действительно возвращаемся в Эмберли на следующей неделе? - спросила она улыбаясь. - Я не верю, что мы вскоре окажемся дома. Какое блаженство!
     - Я немного удивился, когда лейтенант Пенворт согласился приехать к нам вместе с Мэдлин, а вы?
     - Удивилась, - ответила она, - но я рада. Мне хочется узнать его поближе. А Мэдлин так старательно ограждает его от всего.
     - И в результате вся ситуация становится ужасно неловкой, - заметил граф. - Эмберли пойдет ему на пользу. Мне кажется, если лейтенанта предоставить самому себе, он научится успешно справляться со своими трудностями.
     - Вы хотите сказать, если Мэдлин перестанет с ним так носиться?
     - Не хочу говорить о ней дурно, - сказал он, - судя по всему, она совершенно ему предана. В жизни не видывал, чтобы Мэдлин так мало занималась собой, посвящая себя другому человеку.
     - Они будут счастливы? - спросила Алекс.
     Он пожал плечами.
     - Наверное, если захотят. Вот поживут в Эмберли и получше узнают друг друга. Между ними возникнут какие-то другие отношения, кроме отношений больного и сиделки. Потом приедут дамы Симпсон. Алекс, вы не жалеете, что пригласили их в Эмберли? Ведь я не уговаривал вас.
     - Я не возражала потому, что согласилась с вами, - сказала она. - Впрочем, я не уверена, что они приедут, Эдмунд.
     - Доминик твердо решил уехать в Уилтшир.
     - Миссис Симпсон будет чувствовать себя с нами неловко, - сказала графиня. - В конце концов, ведь мы его родственники. Но если они все же приедут, это будет славно. Вы прекрасно придумали. Мэдлин в дружеских отношениях с ними обеими, а Анна очень сблизилась с мисс Симпсон. Кажется, и Уолтер тоже. Жизнь в загородном поместье, пока они в трауре, более удобна. Да и вообще они мне нравятся.
     - Я чувствую себя крайне обязанным миссис Симпсон, - сказал граф. - Мне кажется, что мы бы потеряли Доминика, если бы не она. Мне хотелось бы как-то выказать ей свою благодарность.
     - Тогда мы пригласим их, когда они придут к нам на чай, - сказала графиня. - Поговорите с ними вы, Эдмунд. Вы умеете убеждать гораздо лучше меня.
     - Вот как? - Он встал и взял у нее из рук спящее дитя. - Вряд ли я сумею убедить своего сына отказаться от мысли немедленно покататься на мне верхом, а мою жену - отправиться со мной в спальню...
     - Разумеется, не сумеете, милорд. Вы будете вести себя пристойно до того времени, пока мы не ляжем спать, - улыбнулась она.
     - Так и знал, что у меня ничего не получится, - вздохнул он.

***

     Радость била в Дженнифер ключом. В какие-то моменты ее охватывали угрызения совести и она принималась плакать, вспоминая, что еще носит траур по отцу. Но Эллен была счастлива, видя, что к девушке возвращается радость жизни. Два месяца они предавались горю, и такому юному существу опасно было и далее сосредотачиваться на трагедии.
     У Дженнифер все складывалось хорошо. У нее были и друзья, и поклонники, хотя Эллен не видела, чтобы она питала склонность к кому-то из них. В том числе и к лорду Идену, к немалому ее огорчению. Дженнифер болтала с ним не больше, чем с Уолтером Кэррингтоном или с другом Анны мистером Фелпсом.
     Они несколько раз навещали сэра Джаспера Симпсона, однажды - мистера Филипа Симпсона. И сэр Джаспер как-то после очередного визита сказал Дженнифер, что она, когда улыбается, похожа на свою бабку. Значит, ее все-таки признали родной внучкой.
     Он был добр не только на словах - в честь своих новообретенных родственниц он дал обед, предварительно осведомившись, кого бы они хотели видеть на вечернем приеме. Эллен промолчала, а Дженнифер пустилась в длинное перечисление чуть ли не всех своих знакомых: лорда Идена, Анну и Уолтера Кэррингтон, миссис Дженнингс, леди Мэдлин, сестер Эмери.
     - Леди Мэдлин обручена с лейтенантом Пенвортом, - пояснила она. - Я познакомилась с ним в Брюсселе, дедушка, но его серьезно ранили, и он теперь не любит показываться в обществе. Думаю, он не придет.
     - Во всяком случае, я пошлю ему приглашение, - сказал старик, усмехнувшись.
     Эллен не встревожилась при упоминании лорда Идена, ведь он теперь старательно избегал встреч с ней, как и она с ним. Да и собирается в деревню. Он, разумеется, отклонит приглашение...
     Она уже исцелилась от страха, охватившего ее во время первой встречи. Теперь Эллен сумела приучить себя к мысли, что они никогда больше не увидятся, и рана ее начала затягиваться. Пока что очень тонкой пленкой, и Эллен боялась, как бы она не начала кровоточить.
     Визит к графу и графине Эмберли не вызвал у нее опасений. Она помнила доброту и чуткость, которые выказал ей граф в те страшные дни в Брюсселе. Вряд ли, думала она, они захотят смутить ее, пригласив к чаю брата. Дженнифер от этого визита ждала одного - встречи с детьми графа Эмберли.
     Их свидание получилось действительно трогательным - Кристофер ухватился за ее юбку, требуя внимания, пока она обменивалась приветствиями с хозяином и хозяйкой. И тут же Кэролайн, сидевшая на руках у Алекс, вытянулась, став на коленки, и приникла к груди Эллен, с самым серьезным видом уставившись на нее. Эллен посадила малышку к себе на колени и открыла свой ридикюль, чтобы та могла исследовать его содержимое.
     Приглашение погостить в Эмберли-Корт застигло Эллен врасплох.
     - О! - только и проговорила она, когда граф предложил ей с Дженнифер пожить несколько недель у них в поместье.
     Дженнифер была не столь сдержанна.
     - Ах, Эллен, а мы сможем поехать? Прошу вас, поедемте! Ведь Эмберли у моря, да? Вы рассказывали мне об этом, сударыня, когда мы возвращались в Англию, и Анна тоже мне говорила. Это так великолепно!
     Слова графа о том, что он хотел бы еще раз поблагодарить ее за возвращение к жизни его брата, Эллен приняла настороженно.
     - Но вы ничего мне не должны, совершенно ничего. Я сделала не больше, чем сотни других женщин, находившихся тогда в Брюсселе, - ответила она потупившись.
     - Совершенно верно, - подхватил граф, - но сотни других женщин выхаживали не моего брата, сударыня. Но не говоря о том, что мы вам действительно обязаны, нам просто было бы приятно развлечь вас.
     - Ах, Эллен, соглашайтесь! - Дженнифер умоляюще смотрела на нее.
     - Там будет и Мэдлин, - сказала графиня, - и ее жених. Доминик, как вам известно, на днях уезжает в свое собственное имение.
     - Возможность пожить немного в деревне очень привлекательна для меня, - сказала Эллен искренне.
     - Ну и великолепно! - заявил граф, принимая слова Эллен за согласие. - Нам с Алекс всегда доставляет удовольствие показывать гостям наш дом. Значит, решено. Судя по шуму на лестнице, к нам идут гости.
     Дверь гостиной отворилась, вошел дворецкий, на один шаг опередив Анну и Уолтера Кэррингтон, Сьюзен Дженнингс и... лорда Идена. Как обычно, голос Анны появился в комнате раньше ее самой.
     - Начался дождь, Александра, - сказала она, - а мы ехали в открытой коляске. Ваш дом оказался ближе остальных знакомых домов, вот мы и решили пригласить самих себя к чаю. Вы ведь не возражаете? Впрочем, не укажете же вы нам на дверь. Ой! - Она хлопнула себя пальчиками по губам. - У вас уже гости!
     А при виде Дженнифер глаза ее заблестели радостью.
     - Мы с Уолтером сегодня утром получили приглашение от вашего деда. Вы знали об этом? Мы сразу же ответили согласием, - сообщила она.
     Пока все обменивались шумными приветствиями, лорд Иден выбирал себе место подальше от Эллен. И пленка, затянувшая ее рану, оказалась безжалостно сорванной.
     Эллен и лорд Иден тайком рассматривали друг друга с противоположных концов комнаты.
     - Почему бы вам тоже не поехать в Эмберли, Доминик? - игриво спросила Анна. - Тогда я была бы счастлива абсолютно. Весьма дурно с вашей стороны немедленно отбыть в Уилтшир. Эту поездку можно отложить на пару месяцев.
     - Нет, Анна, - ответил лорд Иден, продолжая смотреть на Эллен, - я приеду в Эмберли не раньше чем на Рождество.
     - Я получила приглашение от сэра Джаспера Симпсона на обед и карточную игру, - сказала Сьюзен Дженнингс, обращаясь к Эллен. - Очень любезно с его стороны. Этим приглашением я обязана дружбе с вашей падчерицей, сударыня. Конечно, меня теперь некому сопроводить - после смерти моего дорогого мужа.
     - А вы будете, милорд? - нетерпеливо задала вопрос лорду Идену Дженнифер.
     - Я е