себя обязательства, как, например, вы, у которого вполне  оп-
ределенные взгляды.
   "Врешь, хитрец, - сказал себе д'Артаньян, -  наоборот,  ты-то  умеешь
выбрать цель и пробираться к ней тайком".
   - Так до свидания, дорогой, - продолжал Арамис, - и  спасибо  вам  за
добрые намерения, а в особенности за приятные воспоминания, которые ваше
появление пробудило во мне.
   Они обнялись. Планше сидел уже на копе. Д'Артаньян  также  вскочил  в
седло, он и Арамис еще раз пожали друг другу руки.  Всадники  пришпорили
лошадей и поскакали по направлению к Парижу.
   Арамис стоял посреди дороги до тех пор, пока не потерял их из виду.
   Но д'Артаньян, отъехав шагов двести, круто  осадил  лошадь,  соскочил
наземь, бросил поводья Планше и, вынув из кобуры пистолеты,  засунул  их
себе за пояс.
   - Что случилось? - спросил испуганный Планше.
   - То, что, как он ни хитрит, - ответил д'Артаньян, - а меня не одура-
чит. Стой здесь и жди меня, только в стороне от дороги.
   С этими словами д'Артаньян перескочил канаву, шедшую вдоль дороги,  и
пустился через поле, в обход деревни. Он заметил между домом,  где  жила
г-жа де Лонгвиль, и иезуитским монастырем пустырь, окруженный только жи-
вой изгородью.
   Может быть, час назад ему и нелегко было бы отыскать эту изгородь, но
теперь взошла луна, и хотя она время от времени скрывалась за  облаками,
все же можно было довольно ясно видеть дорогу, даже когда луна исчезала.
   Д'Артаньян добрался до изгороди и пошел, крадучись, в ее тени. Прохо-
дя мимо дома, где произошла описанная нами сцена, он заметил,  что  окно
Арамиса освещено; по он был уверен, что Арамис еще не вернулся к себе, а
когда вернется, то вернется не один.
   Действительно, он вскоре услыхал приближающиеся шаги и как будто заг-
лушенные голоса.
   Шаги затихли у изгороди.
   Д'Артаньян опустился на колени, выискивая себе  место,  где  изгородь
была гуще.
   В эту минуту, к великому удивлению д'Артаньяна, появилось  двое  муж-
чин. Но его удивление длилось недолго; он услышал  нежный,  благозвучный
голос. Один из мужчин был женщиной, переодетой в мужское платье.
   - Успокойтесь, милый Репе, - говорил  нежный  голос,  -  это  никогда
больше не повторится. Я обнаружила нечто вроде подземного хода под  ули-
цей: нам стоит только поднять одну плиту возле двери, выход открыт.
   - О, клянусь вам, принцесса, - ответил другой голос, в котором  д'Ар-
таньян узнал голос Арамиса, - если бы ваше доброе  имя  не  зависело  от
этих предосторожностей и если бы я рисковал только собственной жизнью...
   - Да, да, я знаю, вы человек светский и в то же время отважны и храб-
ры. Но вы принадлежите не только мне, вы принадлежите всей нашей партии.
Будьте же осторожны, будьте благоразумны.
   - Я всегда повинуюсь, сударыня, - сказал Арамис, - когда мне приказы-
вают таким приятным голосом.
   Он нежно поцеловал ее руку.
   - Ах! - воскликнул кавалер, обладавший приятным голосом.
   - Что такое? - спросил Арамис.
   - Разве вы не видите, ветер унес мою шляпу!
   Арамис бросился за улетевшей шляпой. Д'Артаньян воспользовался  мину-
той и перешел на другое место, где изгородь была не так густа и  он  мог
свободно рассмотреть таинственного спутника Арамиса. В  этот  миг  луна,
быть может, столь же любопытная, как наш офицер, вышла  изза  облака,  и
при ее нескромном свете д'Артаньян узнал большие голубые глаза,  золотые
волосы и гордую головку герцогини де Лонгвиль.
   Арамис, смеясь, вернулся с одной шляпой в руках, а другой на  голове,
и оба направились к иезуитскому монастырю.
   - Отлично, - сказал, вставая и стряхивая пыль с колен, д'Артаньян,  -
теперь я тебя раскусил: ты фрондер и любовник госпожи де Лонгвиль.


   XII
   ГОСПОДИН ПОРТОС ДЮ БАЛЛОН ДЕ БРАСЬЕ ДЕ ПЬЕРФОН

   Благодаря сведениям, полученным от  Арамиса,  д'Артаньян,  помнивший,
что истинная фамилия Портоса была дю Валлон, узнал теперь, что по назва-
нию поместья, которым он владел, он именуется еще де Брасье и что из  за
этого поместья он вел процесс с нуайонским епископом.
   Следовательно, искать его надо было в окрестностях Нуайона, иначе го-
воря, на границе Иль де Франса и Пикардии.
   Свой маршрут д'Артаньян выработал немедленно. Оп отправится в Даммар-
тен, где сходятся две дороги: одна ведет в Суассон, другая - в  Компьен;
тут он наведет справки об имении Брасье и, смотря  по  указанию,  поедет
прямо или свернет влево.
   Планше, который еще не совсем успокоился  относительно  исхода  своей
проделки, объявил, что последует за д'Артаньяном на край света, все рав-
но, поедет ли тот прямо или свернет влево Он упросил только своего бари-
на выехать вечером, так как темнота обеспечивала  ему  большую  безопас-
ность. Д'Артаньян посоветовал ему предупредить жену, чтобы успокоить ее,
по крайней мере, относительно своей  участи,  но  проницательный  Планше
уверенно ответил, что жена его не умрет от беспокойства, если  не  будет
знать об его местонахождении, тогда как оп, Планше, напротив,  зная  не-
воздержанность ее языка, непременно умрет от беспокойства,  если  только
она будет знать, где он находится.
   Эти доводы показались д'Артаньяну настолько вески - ми, что он больше
не настаивал, и в восьмом часу вечера, когда туман на улицах начал  сгу-
щаться, вышел из гостиницы "Козочка" и в сопровождении Планше выехал  из
столицы через заставу Сен-Дени.
   В полночь оба путешественника были в Даммартене.
   Было слишком поздно, чтобы наводить справки Хозяин  постоялого  двора
"Знак креста" уже спал. Д'Артаньян отложил расспросы до завтра.
   Наутро он велел позвать трактирщика. Это был один из тех хитрых  нор-
мандцев, которые не говорят ни да, ни нет и полагают, что уронят себя  в
глазах собеседника,  ответив  без  уверток  на  заданный  вопрос.  Поняв
только, что нужно ехать прямо, д'Артаньян пустился в путь согласно этому
неточному указанию. В девять часов утра он прибыл в Нантеиль  и  остано-
вился там, чтобы позавтракать.
   На этот раз трактирщик был откровенный и славный пикардиец. Признав в
Планше земляка, он без лишних проволочек дал ему нужные разъяснения. По-
местье Брасье находилось в нескольких милях от Вилле-Котре.
   Д'Артаньян знал Вилле Котре, так как два-три  раза  сопровождал  туда
двор. Вилле Котре было в ту пору одной  из  королевских  резиденций.  Он
направился в этот город и остановился, как бывало, в гостинице  "Золотой
дельфин".
   Тут он получил исчерпывающие сведения. Он узнал, что поместье  Брасье
было расположено в четырех милях от города, по что  Портоса  нужно  было
искать вовсе не там.
   Портос действительно вел тяжбу с  нуайонским  епископом  за  поместье
Пьерфоп, граничащее с его землями, утомленный судебной волокитой, в  ко-
торой он ровно ничего не понимал, оп, чтобы покончить с ней, просто  ку-
пил Пьерфоп и таким-то путем к своим двум прежним фамилиям прибавил  еще
третью Он именовался теперь дю Валлон де Брасье де Пьерфон и жил в своем
новом имении.
   За отсутствием другой славы Портос, очевидно, метил в маркизы Караба-
сы.
   Приходилось опять пережидать до завтра. Лошади сделали за день десять
миль и очень устали. Правда, можно  было  взять  других,  по  предстояло
ехать лесом, а Планше, как нам известно, не любил лесов ночью.
   Была и другая вещь, которую не любил Планше, а именно -  пускаться  в
путь натощак: поэтому, проснувшись поутру, д'Артаньян нашел на столе го-
товый завтрак. Трудно было сердиться на такое внимание, и д'Артаньян сел
за стол. Нечего и говорить, что Планше, вернувшись к былым обязанностям,
вернул себе прежнее смирение; поэтому доедать  остатки  со  стола  д'Ар-
таньяна он стыдился не больше, чем г-жа де Мотвиль или  г-жа  де  Фаржи,
доедавшие блюда со стола Анны Австрийской.
   Выехать поэтому удалось только около восьми часов утра. Ошибиться бы-
ло невозможно: следовало ехать  но  дороге,  ведущей  из  Вилле-Котре  в
Компьен, и, миновав лес, свернуть направо.
   Стояло прекрасное весеннее утро; птицы пели на  высоких  деревьях,  и
солнечный свет на лесных прогалинах казался завесой золотистой кисеи.
   Кое-где солнечные лучи с трудом пробивались сквозь плотный свод лист-
вы, и во мраке тонули стволы старых дубов, на которые карабкались, зави-
дев путешественников, проворные белки. Вся природа в это раннее утро ды-
шала радующим сердце ароматом травы, цветов И листьев. Д'Артаньян, кото-
рому надоел смрад Парижа, находил, что человек, который носит имена трех
поместий, нанизанные одно на другое, может быть вполне счастлив в подоб-
ном раю. И он подумал, покачав головой: "Будь я на месте Портоса и  сде-
лай мне д'Артаньян предложение, которое я собираюсь сделать Портосу, уже
понятно, что бы я ответил д'Артаньяну".
   А Планше не думал ничего: он переваривал свой завтрак.
   На опушке леса д'Артаньян увидел указанную ему дорогу, а в конце  до-
роги башни огромного феодального замка.
   - Ого, - проворчал он, - этот  замок,  кажется,  принадлежал  старшей
ветви рода герцогов Орлеанских. Уж не вошел ли Портос в сделку с  герцо-
гом де Лонгвилем?
   - Ай да поместье, сударь! Хорошо управляется! - сказал  Планше.  -  И
если оно принадлежит господину Портосу, то его можно поздравить.
   - Не вздумай только, черт побери,  назвать  его  Портосом,  -  сказал
д'Артаньян, - или даже дю Валлоном. Называй его де Брасье или  де  Пьер-
фон. Ты погубишь все ваше дело.
   По мере приближения к замку, который привлек их внимание,  д'Артаньян
стал убеждаться, что тут не может жить его друг. Башни, хотя и  прочные,
как вчера выстроенные, были пробиты и разворочены, точно какой-то  вели-
кан изрубил их топором.
   Доехав до конца дороги, д'Артаньян увидел у своих ног чудесную  доли-
ну, в глубине которой дремало  небольшое  прелестное  озеро,  окруженное
разбросанными там и сям домами с соломенными и черепичными крышами;  ка-
залось, они почтительно признавали своим сюзереном стоявший тут же  кра-
сивый замок, построенный в начале царствования Генриха IV  и  украшенный
флюгерами с гербом владельца.
   На этот раз д'Артаньян не усомнился, что он перед жилищем Портоса.
   Дорога вела прямо к красивому замку, который рядом со  своим  предком
на горе напоминал современного щеголя рядом с закованным в железо  рыца-
рем времени Карла VII. Д'Артаньян пустил лошадь рысью. Планше поторапли-
вал своего скакуна, стараясь не отстать от хозяина.
   Через десять минут д'Артаньян въехал в аллею, обсаженную  прекрасными
тополями и упиравшуюся в железную решетку с позолоченными остриями и пе-
рекладинами. Посреди этой аллеи какой-то господин весь в зеленом и  раз-
золоченный, как решетка, сидел верхом на толстом низком жеребце.  Справа
и слева от него вытянулись два лакея в ливреях  с  позументами  на  всех
швах; поодаль толпой стояли почтительные крестьяне.
   "Уж не владетельный ли это господин дю Валлон де Брасье де Пьерфон? -
сказал про себя д'Артаньян. - Бог мой, как он съежился с  тех  пор,  как
перестал называться Портосом".
   - Это не может быть он, -  сказал  Планше,  отвечая  на  мысль  д'Ар-
таньяна. - В господине Портосе шесть футов росту, а в этом и пяти не на-
берется.
   - Однако этому господину очень низко кланяются.
   Сказав это, д'Артаньян двинулся по направлению к  жеребцу,  лакеям  и
важному господину. Чем ближе он подъезжал, тем более ему  казалось,  что
он узнает черты его лица.
   - Господи Иисусе! - воскликнул Планше, который тоже как будто признал
его. - Сударь, неужели это он?
   При этом восклицании человек на коне медленно и весьма величаво обер-
нулся, и путешественники увидели во всем блеске круглые  глаза,  румяную
рожу и блаженную улыбку Мушкетона.
   И точно, это был Мушкетон, жирный, пышущий здоровьем  и  довольством.
Узнав д'Артаньяна, он - не то что этот лицемер Базен - поспешно слез  со
своего жеребца и с обнаженной головой пошел навстречу офицеру. И  почти-
тельная толпа круто повернулась к новому светилу, затмившему прежнее.
   - Господин д'Артаньян! Господин д'Артаньян! -  вырвалось  из  толстых
щек Мушкетона, захлебывавшегося от радости. - Господин  д'Артаньян!  Ах,
какая радость для моего господина и хозяина  дю  Валлона  де  Брасье  до
Пьерфона!
   - Милейший Мушкетон! Так твой господин здесь?
   - Вы в его владениях.
   - Но какой же ты нарядный, жирный, цветущий! - продолжал  д'Артаньян,
без устали перечисляя перемены, происшедшие под влиянием благоденствия в
некогда голодном парне.
   - Да, да, слава богу, сударь, - ответил Мушкетон, - я  чувствую  себя
недурно.
   - Что же ты ничего не скажешь своему другу Планше?
   - Планше, друг мой Планше, ты ли это? - вскричал Мушкетон, с распрос-
тертыми объятиями и со слезами на глазах бросаясь к Планше.
   - Я самый, - ответил благоразумный Планше, - я  хотел  только  прове-
рить, не заважничал ли ты.
   - Важничать перед старым другом! Нет, Планше, никогда! Ты этого и сам
не думаешь, или плохо ты знаешь Мушкетона.
   - Ну и хорошо! - сказал Планше, соскочив с лошади и, в свою  очередь,
обнимая Мушкетона. Ты не то что эта каналья Базен, продержавший меня два
часа в сарае и даже не подавший вида, что он знаком со мной.
   И Планше с Мушкетоном расцеловались с чувством,  весьма  растрогавшим
присутствующих, решивших, ввиду высокого положения Мушкетона, что Планше
какой-нибудь переодетый вельможа.
   - А теперь, сударь, - сказал Мушкетон, освободившись от объятий План-
ше, безуспешно пытавшегося сомкнуть руки на спине своего друга, - а  те-
перь, сударь, позвольте мне вас покинуть, так как я не хочу,  чтобы  мой
барин узнал о вашем приезде от кого-либо, кроме меня; он не простит мне,
что я допустил опередить себя.
   - Старый друг! - сказал д'Артаньян, избегая называть Портоса и старым
и новым именем. - Так он еще не забыл меня?
   - Забыть? Это ему-то? - воскликнул Мушкетон. - Да не  проходило  дня,
чтобы мы не ожидали известия о вашем  назначении  маршалом  либо  вместо
господина до Гассиона, либо вместо господина де Бассомпьера.
   На губах д'Артаньяна промелькнула одна из тех редких грустных улыбок,
что остались в глубине его сердца как след разочарований молодости.
   - А вы, мужичье, - продолжал Мушкетон, -  оставайтесь  при  его  сия-
тельстве графе д'Артаньяне и постарайтесь как можно лучше  служить  ему,
пока я съезжу доложить монсеньеру о его приезде.
   И, взобравшись при помощи двух сердобольных душ на  своего  дородного
коня, в то время как более расторопный Планше вскочил без  чужой  помощи
на своего, Мушкетон поскакал по лужайке мелким  галопом,  свидетельство-
вавшим более о прочности спины, чем о быстроте ног его скакуна.
   - Вот хорошее начало! - сказал д'Артаньян. - Здесь нет  ни  тайн,  ни
притворства, ни политики; здесь смеются во все горло, плачут от радости,
у "всех лица в аршин шириной.  Право,  мне  кажется,  что  сама  природа
справляет праздник, что деревья, вместо листьев и цветов, убраны зелены-
ми и розовыми ленточками.
   - А мне, - сказал Планше, - кажется, что я отсюда чую восхитительней-
ший запах жаркого и вижу  почетный  караул  поварят,  выстроившихся  нам
навстречу. Ах, сударь, уж и повар должен быть у господина  де  Пьерфона:
он ведь любил хорошо покушать еще тогда, когда именовался  всего-навсего
Портосом.
   - Стой, - сказал д'Артаньян, - ты меня пугаешь! Если действительность
соответствует внешним признакам, я пропал. Такой счастливый человек  ни-
когда не отступится от своего счастья, и меня ждет неудача, как у Арами-
са.


   XIII
   КАК Д'АРТАНЬЯН, ВСТРЕТИВШИСЬ С ПОРТОСОМ, УБЕДИЛСЯ, ЧТО НЕ  В  ДЕНЬГАХ
СЧАСТЬЕ

   Д'Артаньян въехал за решетку и очутился перед замком. Едва он  соско-
чил с лошади, как какой-то великан появился на крыльце.  Следует  отдать
должное д'Артаньяну: независимо  от  всяких  эгоистических  соображений,
сердце его радостно забилось при виде высокой фигуры и воинственного ли-
ца, сразу напомнившего ему, какой это храбрый и добрый человек.
   Он взбежал на крыльцо и бросился в объятия Портоса; вся челядь, выст-
роившаяся кружком на почтительном расстоянии, смотрела на  них  с  любо-
пытством. Мушкетон в первом ряду утирал себе глаза. Бедняга не  переста-
вал плакать с той минуты, как узнал д'Артаньяна и Планше.
   Портос взял приятеля за руку.
   - Ах, как я рад опять вас видеть, дорогой д'Артаньян! - воскликнул он
(теперь вместо баритона он говорил басом). - Вы, значит, меня не забыли.
   - Забыть вас? Ах, дорогой дю Валлон, можно ли забыть лучшие дни моло-
дости, и своих верных друзей, и пережитые вместе опасности. Увидя вас, я
припомнил каждый миг нашей былой дружбы.
   - Да, да, - сказал Портос, подкручивая  усы  и  стараясь  придать  им
прежний щегольской вид, который они утратили за время его  затворничест-
ва. - Да, славные дела совершали мы в свое время, - было над  чем  поло-
мать голову бедному кардиналу.
   И он тяжело вздохнул. Д'Артаньян взглянул на него.
   - Во всяком случае, - продолжал томно Портос, - добро пожаловать, до-
рогой друг, вы меня развлечете. Мы затравим завтра зайца в моих  превос-
ходных полях или косулю в моих великолепных  лесах.  Мои  четыре  борзые
слывут самыми легкими в наших краях, а гончие у меня такие,  что  равных
им не найти на двадцать миль в окружности.
   И Портос вздохнул второй раз.
   "Ого! - подумал Д'Артаньян. - Неужели мой приятель не  так  счастлив,
как кажется?"
   - Но прежде всего, - ответил он, - вы  представите  меня  госпоже  дю
Валлон, потому что я помню любезное приглашение, которое вы мне прислали
и в котором она соблаговолила приписать несколько строк.
   Третий вздох Портоса.
   - Я потерял госпожу дю Валлон два года тому назад и до сих пор скорб-
лю об этом. Потому-то я и уехал из моего замка Валлон,  близ  Корбея,  и
поселился в Брасье, а из-за этого переезда в конце концов  прикупил  вот
это именье. Бедная госпожа дю Валлон! - продолжал Портос,  делая  унылую
мину. - У нее был не очень покладистый характер, но под конец она все же
примирилась с моими привычками и вкусами.
   - Значит, вы богаты и свободны? - сказал Д'Артаньян.
   - Увы, - ответил Портос, я вдовец, и у меня сорок тысяч дохода.  Пой-
демте завтракать. Хотите?
   - И очень, - ответил Д'Артаньян. - Утренний воздух возбудил мой аппе-
тит.
   - Да, - заметил Портос, - у меня превосходный воздух.
   Они вошли в замок. Внутри все сверху донизу сияло позолотой:  золоче-
ные карнизы, золоченая резьба, золоченая мебель.
   Накрытый стол ожидал их.
   - Вот видите, - сказал Портос, - так у меня всегда.
   - Черт возьми, я восхищен! Такого стола и у короля не бывает.
   - Да, я слышал, что Мазарини его очень скверно кормит. Отведайте кот-
лет, милый Д'Артаньян. Из собственной баранины.
   - У вас очень нежные бараны, могу вас поздравить.
   - Да, они откармливаются на моих превосходных лугах.
   - Дайте мне еще.
   - Нет, попробуйте лучше зайца. Я убил его вчера в одном из моих запо-
ведников.
   - Черт! Как вкусно! Да вы кормите ваших зайцев, верно, одной  богоро-
дичной травкой!
   - А как вам нравится мое вино? Не правда ли, приятное?
   - Оно превосходно.
   - А тем не менее это местное.
   - В самом деле?
   - Да, небольшой виноградничек на южном склоне горы: он дает  двадцать
мюидов.
   - Великолепный сбор.
   Портос вздохнул в пятый раз. Д'Артаньян считал вздохи Портоса.
   - Но послушайте наконец, - сказал он, желая разрешить эту загадку,  -
можно подумать, друг мой, что вас что-то печалит? Уж не  больны  ли  вы?
Разве здоровье...
   - Превосходно, мой друг, лучше, чем когда-либо: я  убью  быка  ударом
кулака.
   - Значит, семейные огорчения?..
   - Семейные? К счастью, у меня нет семьи.
   - Чем же тогда вызваны ваши вздохи?
   - Я буду откровенен с вами, мой друг, - сказал Портос. -  Я  несчаст-
лив.
   - Вы несчастливы, Портос? Вы, владеющий замками, лугами, холмами, ле-
сами, - вы, имеющий, наконец, сорок тысяч ливров доходу, вы несчастливы?
   - Дорогой мой, - отвечал Портос, - правда, у меня все есть, но я оди-
нок среди всего этого.