нный выступ и заглянул поверх занавесок в комнату.
   При свете лампы он увидел закутанную в темную мантилью  женщину;  она
сидела на табуретке перед потухающим огнем очага и,  поставив  локти  на
убогий стол, подпирала голову белыми,  словно  выточенными  из  слоновой
кости, руками.
   Лица ее нельзя было рассмотреть, но на губах Атоса мелькнула зловещая
улыбка: он не ошибся - это была та самая женщина, которую он искал.
   Вдруг заржала лошадь. Миледи подняла голову,  увидела  прильнувшее  к
стеклу бледное лицо Атоса и вскрикнула.
   Атос понял, что она узнала его, и толкнул коленом и рукой окно;  рама
подалась, стекла разлетелись вдребезги.
   Атос вскочил в комнату и предстал перед миледи, как призрак мести.
   Миледи кинулась к двери и открыла ее - на  пороге  стоял  д'Артаньян,
еще более бледный и грозный, чем Атос.
   Миледи вскрикнула и отшатнулась. Д'Артаньян, думая, что  у  нее  есть
еще возможность бежать, и боясь, что она опять ускользнет от них, выхва-
тил из-за пояса пистолет, но Атос поднял руку.
   - Положите оружие на место, д'Артаньян, - сказал он.  -  Эту  женщину
надлежит судить, а не убивать. Подожди еще немного и ты  получишь  удов-
летворение... Войдите, господа.
   Д'Артаньян повиновался: у Атоса был торжественный  голос  и  властный
жест судьи, ниспосланного самим создателем. За д'Артаньяном  вошли  Пор-
тос, Арамис, лорд Винтер и человек в красном плаще.
   Слуги охраняли дверь и окно.
   Миледи опустилась на стул  и  простерла  руки,  словно  заклиная  это
страшное видение; увидев своего деверя, она испустила страшный вопль.
   - Что вам нужно? - вскричала миледи.
   - Нам нужна, - ответил Атос, - Шарлотта Баксон, которую звали сначала
графиней де Ла Фер, а потом леди Винтер, баронессой Шеффилд.
   - Это я, это я! - пролепетала она вне себя от ужаса. - Чего вы от ме-
ня хотите?
   - Мы хотим судить вас за ваши  преступления,  -  сказал  Атос.  -  Вы
вольны защищаться; оправдывайтесь, если можете...  Господин  д'Артаньян,
вам первому обвинять.
   Д'Артаньян вышел вперед.
   - Перед богом и людьми, - начал он, - обвиняю эту женщину в том,  что
она отравила Констанцию Бонасье, скончавшуюся вчера вечером!
   Он обернулся к Портосу и Арамису.
   - Мы свидетельствуем это, - сказали вместе оба мушкетера.
   Д'Артаньян продолжал:
   - Перед богом и людьми обвиняю эту женщину в том, что она  покушалась
отравить меня самого, подмешав яд в вино, которое она  прислала  мне  из
Виллеруа с подложным письмом, желая уверить, что это вино - подарок моих
друзей! Бог спас меня, но вместо меня умер другой человек, которого зва-
ли Бризмоном.
   - Мы свидетельствуем это, - сказали Портос и Арамис.
   - Перед богом и людьми обвиняю эту женщину в том, что она подстрекала
меня убить графа де Варда, и, так как здесь нет никого, кто мог бы  зас-
видетельствовать истинность этого обвинения, я сам ее свидетельствую!  Я
кончил.
   Д'Артаньян вместе с Портосом и Арамисом  перешел  на  другую  сторону
комнаты.
   - Ваша очередь, милорд! - сказал Атос.
   Барон вышел вперед.
   - Перед богом и людьми, - заговорил он, - обвиняю эту женщину в  том,
что по ее наущению убит герцог Бекингэм!
   - Герцог Бекингэм убит?! - в один голос воскликнули все  присутствую-
щие.
   - Да, - сказал барон, - убит! Получив ваше письмо, в котором вы  меня
предостерегали, я велел арестовать эту женщину и поручил стеречь ее  од-
ному верному и преданному мне человеку. Она совратила его, вложила ему в
руку кинжал, подговорила его убить герцога, и, быть  может,  как  раз  в
настоящую минуту Фельтон поплатился головой  за  преступление  этой  фу-
рии...
   Судьи невольно содрогнулись при разоблачении этих  еще  неведомых  им
злодеяний.
   - Это еще не все, - продолжал лорд Винтер. - Мой брат, который сделал
вас своей наследницей, умер, прохворав всего три часа, от  странной  бо-
лезни, от которой по всему телу идут синеватые пятна.  Сестра,  от  чего
умер ваш муж?
   - Какой ужас! - вскричали Портос и Арамис.
   - Убийца Бекингэма, убийца Фельтона, убийца  моего  брата,  я  требую
правосудия и объявляю, что если я не добьюсь его, то совершу его сам!
   Лорд Винтер отошел и стал рядом с д'Артаньяном.
   Миледи уронила голову на руки и силилась собраться с мыслями,  путав-
шимися от смертельного страха.
   - Теперь моя очередь... - сказал Атос и задрожал, как дрожит лев  при
виде змеи, - моя очередь. Я женился на этой женщине, когда она была сов-
сем юной девушкой, женился против воли всей моей семьи.  Я  дал  ей  бо-
гатство, дал ей свое имя, и однажды я обнаружил, что эта женщина заклей-
мена: она отмечена клеймом в виде лилии на левом плече.
   - О! - воскликнула миледи и встала. - Ручаюсь, что  не  найдется  тот
суд, который произнес надо мной этот гнусный приговор! Ручаюсь,  что  не
найдется тот, кто его выполнил!
   - Замолчите! - произнес чей-то голос. - На это отвечу я!
   Человек в красном плаще вышел вперед.
   - Кто это, кто это? - вскричала миледи, задыхаясь от  страха;  волосы
ее распустились и зашевелились над помертвевшим лицом, точно живые.
   Глаза всех обратились на этого человека: никто, кроме Атоса, не  знал
его. Да и сам Атос глядел на него с тем же изумлением,  как  и  все  ос-
тальные, недоумевая, каким образом этот человек мог оказаться причастным
к ужасной драме, развязка которой совершалась в эту минуту.
   Медленным, торжественным шагом подойдя к миледи на такое  расстояние,
что его отделял от нее только стол, незнакомец снял с себя маску.
   Миледи некоторое время с возрастающим ужасом смотрела на бледное  ли-
цо, обрамленное черными волосами и бакенбардами и  хранившее  бесстраст-
ное, ледяное спокойствие, потом вдруг вскочила и отпрянула к стене.
   - Нет-нет! - вырвалось у нее. - Нет! Это адское видение! Это не он!..
Помогите! Помогите! - закричала она хриплым голосом и обернулась к  сте-
не, точно желая руками раздвинуть ее и укрыться в ней.
   - Да кто же вы? - воскликнули все свидетели этой сцены.
   - Спросите у этой женщины, - сказал человек в красном плаще. - Вы са-
ми видите, она меня узнала.
   - Лилльский палач! Лилльский палач! - выкрикивала миледи, обезумев от
страха и цепляясь руками за стену, чтобы не упасть.
   Все отступили, и человек в красном плаще остался один посреди  комна-
ты.
   - О, пощадите, пощадите, простите меня! - кричала презренная женщина,
упав на колени.
   Незнакомец подождал, пока водворилось молчание.
   - Я вам говорил, что она меня узнала! - сказал он. - Да, я палач  го-
рода Лилля, и вот моя история.
   Все не отрываясь смотрели на этого человека, с тревожным  нетерпением
ожидая, что он скажет.
   - Эта молодая женщина была когда-то столь же красивой молодой  девуш-
кой. Она была монахиней Тамплемарского монастыря  бенедиктинок.  Молодой
священник, простосердечный и глубоко верующий, отправлял службы в церкви
этого монастыря. Она задумала совратить его, и это ей удалось: она могла
бы совратить святого.
   Принятые ими монашеские обеты были священны и нерушимы. Их  связь  не
могла быть долговечной - рано или поздно она должна  была  погубить  их.
Молодая монахиня уговорила своего любовника покинуть те края, но для то-
го, чтобы уехать оттуда, чтобы скрыться  вдвоем,  перебраться  в  другую
часть Франции, где они могли бы жить спокойно, ибо никто бы  их  там  не
знал, нужны были деньги, а ни у того, ни у другого их не было. Священник
украл священные сосуды и продал их; но в ту минуту, когда любовники  го-
товились вместе уехать, их задержали.
   Неделю спустя она обольстила сына тюремщика и бежала.  Священник  был
приговорен к десяти годам заключения в кандалах и к клейму. Я был  пала-
чом города Лилля, как подтверждает эта женщина. Моей  обязанностью  было
заклеймить виновного, а виновный, господа, был мой брат!
   Тогда я поклялся, что эта женщина, которая его погубила, которая была
больше чем его сообщницей, ибо она  толкнула  его  на  преступление,  по
меньшей мере разделит с ним наказание. Я догадывался, где она  укрывает-
ся, выследил ее, застиг, связал и наложил такое же клеймо, какое я нало-
жил на моего брата.
   На другой день после моего возвращения в Лилль брату моему тоже  уда-
лось бежать из тюрьмы. Меня обвинили в пособничестве и приговорили к тю-
ремному заключению до тех пор, пока беглец не отдаст себя в  руки  влас-
тей. Бедный брат не знал об этом приговоре. Он опять сошелся с этой жен-
щиной: они вместе бежали в Берри, и там ему удалось  получить  небольшой
приход. Эта женщина выдавала себя за его сестру.
   Вельможа, во владениях которого была расположена приходская  церковь,
увидел эту мнимую сестру и влюбился в нее, влюбился  до  такой  степени,
что предложил ей стать его женой. Тогда она бросила того, кого уже погу-
била, ради того, кого должна была погубить, и сделалась графиней  де  Ла
Фер...
   Все перевели взгляд на Атоса, настоящее имя которого было граф де  Ла
Фер, и Атос кивком головы подтвердил, что все сказанное палачом -  прав-
да.
   - Тогда, - продолжал палач, - мой бедный брат, впав в безумное отчая-
ние и решив избавиться от жизни, которую эта женщина лишила  и  чести  и
счастья, вернулся в Лилль. Узнав о том, что я отбываю вместо него заклю-
чение, он добровольно явился в тюрьму и в  тот  же  вечер  повесился  на
дверце отдушины своей темницы.
   Впрочем, надо отдать справедливость: осудившие меня  власти  сдержали
слово. Как только личность самоубийцы была установлена,  мне  возвратили
свободу.
   Вот преступление, в котором я ее обвиняю, вот за что она заклеймена!
   - Господин д'Артаньян, - начал Атос, - какого наказания  требуете  вы
для этой женщины?
   - Смертной казни, - ответил д'Артаньян.
   - Милорд Винтер, какого наказания требуете вы для этой женщины?
   - Смертной казни, - ответил лорд Винтер.
   - Господин Портос и господин Арамис, вы судьи этой женщины: к  какому
наказанию присуждаете вы ее?
   - К смертной казни, - глухим голосом ответили оба мушкетера.
   Миледи испустила отчаянный вопль и на коленях проползла несколько ша-
гов к своим судьям.
   Атос поднял руку.
   - Шарлотта Баксон, графиня де Ла Фер, леди Винтер, - произнес  он,  -
ваши злодеяния переполнили меру терпения людей на земле и бога на  небе.
Если вы знаете какую-нибудь молитву, прочитайте ее, ибо  вы  осуждены  и
умрете.
   Услышав эти слова, не оставлявшие ей ни малейшей надежды, миледи под-
нялась, выпрямилась во весь рост и хотела что-то сказать, но силы  изме-
нили ей: она почувствовала, что властная, неумолимая рука схватила ее за
волосы и повлекла так же бесповоротно, как рок влечет человека. Она даже
не пыталась сопротивляться и вышла из домика.
   Лорд Винтер, д'Артаньян, Атос, Портос и Арамис вышли  вслед  за  ней.
Слуги последовали за своими господами. В опустевшей комнате  с  разбитым
окном и раскрытой настежь дверью печально  догорала  на  столе  чадившая
лампа.


   XXXVI
   КАЗНЬ

   Было около полуночи; ущербная луна, обагренная последними  отблесками
грозы, всходила за городком Армантьер, и в ее тусклом свете  обрисовыва-
лись темные очертания домов и остов высокой ажурной колокольни.  Впереди
Лис катила свои воды, походившие на поток расплавленного  свинца,  а  на
другом берегу реки виднелись черные купы деревьев, выделявшиеся на  бур-
ном небе, затянутом большими багровыми тучами, которые создавали подобно
сумерек  посреди  мрачной  ночи.  Налево  высилась  старая,  заброшенная
мельница с неподвижными крыльями, в развалинах которой то и дело  разда-
вался пронзительный монотонный крик совы. На равнине, справа и слева  от
дороги, по которой двигалось печальное  шествие,  кое-где  выступали  из
темноты низкие, коренастые  деревья,  казавшиеся  уродливыми  карликами,
присевшими на корточки и подстерегающими людей в этот зловещий час.
   Время от времени широкая молния озаряла весь край неба, змеилась  над
черными купами деревьев и, словно чудовищный  ятаган,  рассекала  надвое
небо и воду. В душном воздухе не чувствовалось  ни  малейшего  дуновения
ветра. Мертвое молчание тяготело над  природой,  земля  была  влажная  и
скользкая от недавнего дождя, и освеженные травы благоухали еще сильнее.
   Гримо и Мушкетон увлекали вперед миледи, держа ее за руки; палач  шел
за ними, а лорд Винтер, д'Артаньян, Атос, Портос и Арамис шли позади па-
лача. Планше и Базен замыкали шествие.
   Слуги вели миледи к реке. Уста ее были безмолвны, по  глаза  говорили
со свойственным им неизъяснимым красноречием, умоляя поочередно каждого,
на кого она устремляла взгляд.
   Воспользовавшись тем, что она оказалась на  несколько  шагов  впереди
остальных, она сказала слугам:
   - Обещаю тысячу пистолей каждому из вас, если вы поможете мне бежать!
Но если вы предадите меня в руки ваших господ, то знайте:  у  меня  есть
здесь поблизости мстители, которые заставят вас дорого заплатить за  мою
жизнь!
   Гримо колебался. Мушкетон дрожал всем телом.
   Атос, услыхавший голос миледи, быстро подошел; лорд Винтер последовал
его примеру.
   - Уберите этих слуг, - предложил он. - Она что-то говорила  им  -  на
них уже нельзя полагаться.
   Атос подозвал Планше и Базена, и они сменили Гримо и Мушкетона.
   Когда все пришли на берег реки, палач подошел к миледи  и  связал  ей
руки и ноги.
   Тогда она нарушила молчание и воскликнула:
   - Вы трусы, вы жалкие убийцы!  Вас  собралось  десять  мужчин,  чтобы
убить одну женщину! Берегитесь! Если мне не придут на помощь, то за меня
отомстят!
   - Вы не женщина, - холодно ответил Атос, - вы не человек - вы  демон,
вырвавшийся из ада, и мы заставим вас туда вернуться!
   - О добродетельные господа, - сказала миледи, - имейте  в  виду,  что
тот, кто тронет волосок на моей голове, в свою очередь будет убийцей!
   - Палач может убивать и не быть при этом убийцей, сударыня, -  возра-
зил человек в красном плаще, ударяя по своему широкому мечу. -  Он  пос-
ледний судья, и только. Nachrichter, как говорят наши соседи - немцы.
   И так как, произнося эти слова, он связывал ее, миледи испустила  ди-
кий крик, который мрачно и странно прозвучал в ночной тишине и  замер  в
глубине леса.
   - Но если я виновна, если я совершила преступления, в которых вы меня
обвиняете, - рычала миледи, - то отведите меня в суд! Вы ведь не  судьи,
чтобы судить меня и выносить мне приговор!
   - Я предлагал вам Тайберн, - сказал лорд Винтер, - отчего  же  вы  не
захотели?
   - Потому что я не хочу умирать! - воскликнула  миледи,  пытаясь  выр-
ваться из рук палача. - Потому что я слишком молода, чтобы умереть!
   - Женщина, которую вы отравили в Бетюне, была еще моложе вас, судары-
ня, и, однако, она умерла, - сказал д'Артаньян.
   - Я поступлю в монастырь, я сделаюсь монахиней... - продолжала  миле-
ди.
   - Вы уже были в монастыре, - возразил палач, - и ушли  оттуда,  чтобы
погубить моего брата.
   Миледи в ужасе вскрикнула и упала на колени.
   Палач приподнял ее и хотел отнести к лодке.
   - Ах, боже мой! - закричала она. - Боже мой! Неужели вы  меня  утопи-
те?..
   Эти крики до такой степени надрывали душу, что д'Артаньян, бывший  до
сих пор самым ожесточенным преследователем миледи, опустился на  ближай-
ший пень, наклонил голову и заткнул ладонями уши; но, несмотря  на  это,
он все-таки слышал ее вопли и угрозы.
   Д'Артаньян был моложе всех, и он не выдержал:
   - Я не могу видеть это ужасное зрелище! Я не  могу  допустить,  чтобы
эта женщина умерла таким образом!
   Миледи услышала его слова, и у нее блеснул луч надежды.
   - Д'Артаньян! Д'Артаньян! - крикнула она. - Вспомни, что я любила те-
бя!
   Молодой человек встал и шагнул к ней.
   Но Атос выхватил шпагу и загородил ему дорогу.
   - Если вы сделаете еще один шаг, д'Артаньян, - сказал он, - мы скрес-
тим шпаги!
   Д'Артаньян упал на колени и стал читать молитву.
   - Ну, палач, делай свое дело, - проговорил Атос.
   - Охотно, ваша милость, - сказал палач, -  ибо  я  добрый  католик  и
твердо убежден, что поступаю справедливо, исполняя  мою  обязанность  по
отношению к этой женщине.
   - Хорошо.
   Атос подошел к миледи.
   - Я прощаю вам, - сказал он, - все зло, которое вы мне  причинили.  Я
прощаю вам мою разбитую жизнь, прощаю вам мою утраченную честь, мою  по-
руганную любовь и мою душу, навеки погубленную тем отчаянием, в  которое
вы меня повергли! Умрите с миром!
   Лорд Винтер тоже подошел к ней.
   - Я вам прощаю, - сказал он, - отравление моего брата и убийство  его
светлости лорда Бекингэма, я вам прощаю смерть бедного Фельтона,  я  вам
прощаю ваши покушения на мою жизнь! Умрите с миром!
   - А я, - сказал д'Артаньян, - прошу простить меня, сударыня,  за  то,
что я недостойным дворянина обманом вызвал ваш гнев. Сам  я  прощаю  вам
убийство моей несчастной возлюбленной и вашу жестокую месть, я вас  про-
щаю и оплакиваю вашу участь! Умрите с миром!
   - I am lost! [19] -прошептала по-английски миледи. - I must die! [20]
   И она без чьей-либо помощи встала и окинула вое вокруг себя одним  из
тех пронзительных взглядов, которые, казалось, возгорались, как пламя.
   Она ничего не увидела.
   Она прислушалась, но ничего не уловила.
   Подле нее не было никого, кроме ее врагов.
   - Где я умру? - спросила она.
   - На том берегу, - ответил палач.
   Он посадил ее в лодку, и, когда он сам занес туда ногу, Атос протянул
ему мешок с золотом.
   - Возьмите, - сказал он, - вот вам  плата  за  исполнение  приговора.
Пусть все знают, что мы действуем как судьи.
   - Хорошо, - ответил палач. - А теперь пусть эта женщина  тоже  знает,
что я исполняю не свое ремесло, а свой долг.
   И он швырнул золото в реку.
   Лодка отчалила и поплыла к левому берегу, увозя преступницу и палача.
Все прочие остались на правом берегу и опустились на колени.
   Лодка медленно скользила вдоль каната для парома, озаряемая отражени-
ем бледного облака, нависавшего над водой. Видно было, как она  пристала
к другому берегу; фигуры палача и миледи черными  силуэтами  вырисовыва-
лись на фоне багрового неба.
   Во время переправы миледи удалось  распутать  веревку,  которой  были
связаны ее ноги; когда лодка достигла берега,  миледи  легким  движением
прыгнула на землю и пустилась бежать.
   Но земля была влажная; поднявшись на откос, миледи  поскользнулась  и
упала на колени.
   Суеверная мысль поразила ее: она решила, что небо отказывает ей в по-
мощи, и застыла в том положении, в каком была, склонив голову  и  сложив
руки.
   Тогда с другого берега увидели, как палач медленно поднял обе руки; в
лунном свете блеснуло лезвие его широкого меча, и руки опустились;  пос-
лышался свист меча и крик жертвы, затем обезглавленное  тело  повалилось
под ударом.
   Палач отстегнул свой красный плащ, разостлал его на земле, положил на
него тело, бросил туда же голову, связал плащ концами,  взвалил  его  на
плечо и опять вошел в лодку.
   Выехав на середину реки, он остановил лодку и, подняв над водой  свою
ношу, крикнул громким голосом:
   - Да свершится правосудие божие!
   И он опустил труп в глубину вод, которые тотчас сомкнулись над ним...
   Три дня спустя четыре мушкетера вернулись в Париж; они не  просрочили
своего отпуска и в тот же вечер сделали обычный визит г-ну де Тревилю.
   - Ну что, господа, - спросил их храбрый капитан, - хорошо вы  весели-
лись, пока были в отлучке?
   - Бесподобно! - ответил Атос за себя и за товарИщей.


   ЗАКЛЮЧЕНИЕ

   Шестого числа следующего месяца король, исполняя данное им  кардиналу
обещание вернуться в Ла-Рошель, выехал из столицы, совершенно ошеломлен-
ный облетевшим всех известием, что Бекингэм убит.
   Хотя королева была предупреждена, что человеку, которого она так  лю-
била, угрожает опасность, тем не менее, когда ей сообщили о его  смерти,
она не хотела этому верить; она даже неосторожно воскликнула:
   - Это неправда! Он совсем недавно прислал мНЕ письмо.
   Но на следующий день ей все же пришлось поверить  роковому  известию:
Ла Порт, который, как и все