ненок. Теперь он распе-
вает гасконские песни, от которых мы умираем со смеху.
   - А дю Валлон? - спросил Атос.
   - О, этот - дело другое. Признаюсь, это страшный  человек.  В  первый
день он выломал плечом все двери, и, право же, я ждал, что он выйдет  из
Рюэя, как Самсон из Газы. Но затем настроение его так же изменилось, как
у д'Артаньяна. Теперь он не только привык к своему  заточению,  но  даже
подшучивает над ним.
   - Тем лучше, - сказал Атос, - тем лучше.
   - А вы ожидали чего-нибудь другого? - спросил Коменж, который, сопос-
тавляя слова графа де Ла Фер с тем, что ему  говорил  Мазарини  об  этих
двух узниках, начинал испытывать некоторое беспокойство.
   Со своей стороны, Атос подумал, что такая перемена в  настроении  его
друзей была, может быть, вызвана  каким-нибудь  планом,  зародившимся  у
д'Артаньяна. Поэтому, боясь им повредить, он ответил спокойно:
   - Это две горячие головы: один гасконец, другой  пикардиец.  Они  оба
быстро воспламеняются и так же быстро остывают. То, что вы мне рассказа-
ли о них, только подтверждает мое мнение.
   Таково же было мнение и Коменжа, и он,  успокоенный,  удалился.  Атос
остался один в просторной комнате, где, согласно приказанию кардинала, с
ним обращались вполне почтительно. Но чтобы составить себе точное  поня-
тие о своем положении, он стал терпеливо ждать обещанного посещения  Ма-
зарини.


   XLI
   УМ И СИЛА

   А теперь перейдем из оранжереи в охотничий павильон. В глубине двора,
там, где за портиком с ионическими колоннами виднелись псарни,  возвыша-
лось продолговатое здание, словно протягивавшее руку к другому  строению
- оранжерейному павильону, образуя вместе с  ним  полукруг,  окаймляющий
парадный двор. Это был охотничий павильон, в нижнем этаже которого  зак-
лючены были Портос и д'Артаньян. Сидя вместе, они коротали,  как  умели,
долгие часы в ненавистной им обоим неволе.
   Д'Артаньян прохаживался взад и вперед, как тигр в клетке, уставившись
глазами в одну точку и по временам глухо рычал, проходя мимо решеток ши-
рокого окна, выходившего на просторный задний двор замка.
   Портос безмолвствовал, находясь еще под впечатлением прекрасного обе-
да, остатки которого были только что убраны.
   Один казался безумным, но на самом деле размышлял; другой,  казалось,
размышлял, тогда как на самом деле спал. Но во сне его мучили кошмары, о
чем легко было догадаться по его прерывистому тяжелому храпу.
   - Вот уже начинает темнеть, - сказал д'Артаньян. - Должно быть,  часа
четыре. Скоро будет сто восемьдесят три часа, как мы сидим здесь.
   - Гм, - пробормотал Портос вместо ответа.
   - Да слышите ли вы, соня? - сказал д'Артаньян, раздраженный тем,  что
кто-то может спать днем, когда  ему  стоит  неимоверного  труда  заснуть
ночью.
   - Что? - спросил Портос.
   - То, что я сказал.
   - А что вы сказали?
   - Я говорю, что скоро сто восемьдесят три часа, как мы сидим здесь, -
повторил д'Артаньян.
   - Вы сами в этом виноваты, - сказал Портос.
   - Как? Я виноват?
   - Да, ведь я предлагал вам выйти отсюда.
   - Выломав решетки и двери?
   - Конечно.
   - Портос, люди вроде нас с вами не могут уйти так просто, как вы  ду-
маете.
   - Ну а я, - возразил Портос, - ушел бы отсюда совсем просто, без  за-
тей, и, по-моему, вы напрасно от этого отказываетесь.
   Д'Артаньян пожал плечами.
   - Все равно, если мы и выйдем из этой комнаты, то ведь этим  дело  не
кончится.
   - Милый друг - сказал Портос, - мне кажется, вы сегодня немного лучше
настроены, чем вчера. Объясните мне, почему дело не кончится,  когда  мы
выйдем из этой комнаты?
   - Очень просто: не имея оружия и не зная пароля, мы и пятидесяти  ша-
гов не сделаем по двору, как наткнемся на часового.
   - Ну и что же? - сказал Портос. - Мы убьем  часового  и  заберем  его
оружие.
   - Так, но прежде чем умереть (ведь эти  швейцарцы  так  живучи!),  он
закричит или застонет, и это привлечет караул. Нас  окружат  и  схватят,
словно лисиц, - это насто, львов, - и бросят в какой-нибудь каменный ме-
шок, где мы даже не будем иметь утешения видеть это ужасное  серое  небо
Рюэя, похожее на голубое небо Тарба не больше, чем луна на солнце.  Черт
возьми! Если бы у нас за стенами этого здания был хоть один человек, ко-
торый мог бы дать нам все сведения об этом замке - о  расположении  ком-
нат, о распорядке жизни, одним словом обо всем, что Цезарь, как мне  го-
ворили, называл "правами и местоположением"!.. Ах,  и  подумать  только,
целых двадцать лет я скучал, не зная, чем заняться" и  мне  ни  разу  не
пришло в голову приехать в Рюэй и изучить его!
   - Что же из этого? - сказал Портос. - Давайте всетаки выйдем отсюда.
   - Милый друг, - сказал д'Артаньян, - знаете, почему кондитер  никогда
сам не делает пирожных?
   - Нет, - ответил Портос, - любопытно было бы узнать.
   - Потому, что он боится их перепечь или положить в них кислого крему.
   - Что дальше?
   - Дальше то, что его поднимут на смех. А кондитер не  должен  никогда
позволять над собой смеяться.
   - Но какое отношение к нам имеют кондитеры?
   - Такое, что мы в наших приключениях не должны терпеть неудач и вызы-
вать насмешки. Мы только что потерпели неудачу в Англии, мы понесли  по-
ражение, - это пятно на нашей репутации.
   - Кто же нам нанес поражение?
   - Мордаунт.
   - Но мы утопили Мордаунта.
   - Да, конечно, утопили, и это нас несколько оправдает  в  глазах  по-
томства, если только потомство станет заниматься нами. Но слушайте, Пор-
тос: если Мордаунт был противником, которым нельзя было пренебрегать, то
Мазарини мне представляется противником гораздо более опасным, и его нам
не удастся так легко утопить. Постараемся же быть  поосторожней  и  бить
только наверняка. Дело в том, - прибавил д'Артаньян с глубоким  вздохом,
- что если мы с вами вдвоем и стоим добрых восьми  человек,  то  все  же
быть вдвоем не то, что вчетвером.
   - Вы правы, - сказал Портос со вздохом.
   - Итак, Портос, берите пример с меня и ходите взад и вперед по комна-
те, пока мы не получим известия от наших друзей или пока нам не придет в
голову какаянибудь хорошая мысль. Но  не  спите  непрерывно,  по  вашему
обыкновению: ничто так не туманит голову и не притупляет  ум,  как  сон.
Что касается того, что нам грозит, то, может быть, положение наше не так
уж плохо, как мы полагали сначала. Я не думаю, чтобы Мазарини  собирался
отрубить нам головы, - этого нельзя сделать без суда, а суд наделает шу-
му, который не преминет привлечь внимание наших друзей, и тогда Мазарини
несдобровать.
   - Как вы хорошо рассуждаете! - сказал Портос с восхищением.
   - Да, недурно, - сказал д'Артаньян. - Итак, если  нас  не  собираются
отдавать под суд и рубить нам головы, то нас или  будут  держать  здесь,
или переведут куданибудь.
   - Это несомненно, - сказал Портос.
   - Поэтому невозможно, чтобы такая тонкая ищейка, как Арамис, и  такой
умница, как Атос, не открыли бы нашего убежища,  а  тогда  придет  время
действовать.
   - Тем более что нам здесь не так уж плохо, за  исключением,  впрочем,
одного.
   - Чего именно?
   - Заметили вы, д'Артаньян, что нам давали жареную  баранину  три  дня
подряд?
   - Нет, но если это случится в четвертый раз, то  но  беспокойтесь,  я
заявлю жалобу.
   - Кроме того, я скучаю по дому. Как давно уже я не был в моих замках!
   - Ба, забудьте их на время! Мы их увидим еще, если только Мазарини не
велит их снести.
   - Вы считаете его способным на такое насилие? -  с  тревогой  спросил
Портос.
   - Нет, такие вещи мог делать только прежний кардинал. Нынешний  слиш-
ком ничтожен, чтобы решиться на что-либо подобное.
   - Вы меня успокоили, д'Артаньян.
   - Итак, будем веселы, давайте шутить со стражей.  Расположим  к  себе
солдат, раз мы не можем их подкупить. Будьте с ними полюбезнее,  Портос,
когда они будут подходить к нашим решеткам. До сих пор вы им  показывали
только свой кулак, и чем увесистее он, тем менее для них  привлекателен.
Ах, я много бы дал, чтобы иметь только пятьсот луидоров.
   - Я тоже дал бы сотню пистолей, - сказал Портос,  не  желая  уступить
д'Артаньяну в щедрости.
   На этом прервалась беседа двух друзей, потому что к ним вошел Коменж,
а впереди его сержант с двумя сторожами, которые несли ужин  в  корзине,
наполненной мисками и блюдами.


   XLII
   УМ И СИЛА (Продолжение)

   - Ну вот, - сказал Портос, - опять баранина!
   - Дорогой господин Коменж, - сказал д'Артаньян, - да  будет  вам  из-
вестно, что мой друг, господин дю Валлон, решил взбунтоваться, если  Ма-
зарини будет упорно кормить его бараниной.
   - Я заявляю, что ничего не буду есть, если не унесут эту баранину,  -
сказал Портос.
   - Унесите баранину, - сказал Коменж. - Я  желаю,  чтобы  господин  дю
Валлон приятно поужинал, тем более что я намерен сообщить  ему  новость,
которая, я уверен, придаст ему аппетита.
   - Не отправился ли Мазарини на тот свет?
   - Нет, к моему крайнему сожалению,  я  должен  вам  сказать,  что  он
чувствует себя преотлично.
   - Тем хуже, - сказал Портос.
   - Какая же у вас новость? - спросил д'Артаньян. - В стенах тюрьмы но-
вости редки, и вы, надеюсь, простите мне мое нетерпение. Не так ли, гос-
подин Коменж? Тем более что, как вы намекнули, новость хорошая.
   - Приятно ли было бы вам услышать, что граф де  Ла  Фер  находится  в
добром здоровье? - спросил Коменж.
   Маленькие глазки д'Артаньяна широко раскрылись.
   - Приятно ли!.. - воскликнул он. - Да это было бы для меня счастьем!
   - В таком случае могу вам сообщить: он поручил мне приветствовать вас
и сказать, что он жив и здоров.
   Д'Артаньян едва не подпрыгнул от радости. Быстро брошенный им на Пор-
тоса взгляд выдал его мысль. "Если Атос знает, где мы находимся, - гово-
рил этот взгляд, - если он шлет нам привет, значит,  Атос  скоро  начнет
действовать".
   Портос не был особенным мастером угадывать мысли, по на этот раз  при
имени Атоса у него зародилась та же мысль, что у д'Артаньяна. Поэтому он
понял.
   - Но, - спросил гасконец нерешительно, - вы говорите, что сам граф де
Ла Фер поручил передать нам привет? Вы, следовательно, видели его?
   - Конечно.
   - Где же... если это не нескромный вопрос?
   - Очень близко отсюда, - ответил Коменж с улыбкой.
   - Очень близко отсюда? - переспросил д'Артаньян, и глаза его  блесну-
ли.
   - Так близко, что, не будь окна оранжереи заделаны, вы могли бы  уви-
деть его с того места, где находитесь.
   "Он, вероятно, бродит в окрестностях замка", - подумал про себя д'Ар-
таньян и громко прибавил:
   - Вы его встретили на охоте? Может быть, в парке?
   - Нет, гораздо ближе. Вот здесь, по ту сторону стены,  -  сказал  Ко-
менж, стукнув рукой по стене.
   - По ту сторону стены! Что же такое находится за  этой  стеной?  Меня
привели сюда ночью, поэтому черт меня побери, если я знаю, где нахожусь.
   - Вообразите одну вещь, - сказал Коменж.
   - Я готов вообразить себе все, что вам будет угодно.
   - Так вообразите, что в этой стене есть окно.
   - И что же тогда?
   - Тогда из вашего окна вы увидели бы графа де Ла Фер у его окна.
   - Значит, граф де Ла Фер живет во дворце?
   - Да.
   - В качестве кого?
   - В том же качестве, что и вы.
   - Атос арестован?
   - Как вы знаете, - сказал со смехом Коменж, - в Рюэе нет узников, по-
тому что нет тюрьмы.
   - Бросьте шутить! Значит, Атоса арестовали?
   - Вчера, в Сен-Жермене, после приема у королевы.
   У д'Артаньяна руки опустились. Он был будто громом поражен.  Мгновен-
ная бледность, как тень, пробежала но его загорелому лицу и  тотчас  ис-
чезла.
   - Арестован!.. - повторил он.
   - Арестован!.. - повторил за ним Портос, совершенно подавленный.
   Вдруг д'Артаньян поднял голову. Глаза его  сверкнули  незаметно  даже
для Портоса; этот беглый блеск тут же сменился прежним унынием.
   - Ну полно, полно, - сказал Коменж, чувствовавший к д'Артаньяну  иск-
реннее расположение с того дня, как тот оказал ему такую услугу,  вырвав
его из рук парижан во время ареста Бруселя. - Не отчаивайтесь, я не  хо-
тел опечалить вас этой новостью. Все мы из-за нынешней войны  подвержены
всяким случайностям. Пусть вас лучше позабавит случайность, которая при-
вела вашего друга де Ла Фер к вам.
   Но эти слова не произвели желаемого действия на д'Артаньяна,  который
оставался мрачным.
   - А как он себя чувствует? - спросил  Портос,  видя,  что  д'Артаньян
больше не поддерживает разговора.
   - Превосходно, - сказал Коменж. - Сначала он, как и вы, был,  видимо,
очень угнетен, но после того, как узнал, что  кардинал  намерен  сегодня
вечером посетить его...
   - А! - воскликнул д'Артаньян. - Кардинал собирается посетить графа де
Ла Фер?
   - Да, он велел предупредить об этом графа, и тот  сразу  поручил  мне
передать вам, что воспользуется этой милостью кардинала и будет  просить
о смягчении вашей и своей участи.
   - Ах, милый граф! - воскликнул д'Артаньян.
   - Хорошее дело! - проворчал Портос. - Велика милость! Граф де Ла Фер,
родня Монморанси и Роганов, уж наверное получше какого-то Мазарини.
   - Ну, полноте! - заговорил д'Артаньян лукаво. - Подумайте только, до-
рогой дю Валлон, какая все же честь для графа де Ла Фер и какие  надежды
она возбуждает. Я даже думаю, что  господин  де  Коменж  ошибается,  это
слишком большая честь для арестованного.
   - Как? Я ошибаюсь?
   - Не Мазарини посетит графа де Ла Фер, но граф де Ла Фер будет, веро-
ятно, вызван к Мазарини.
   - Нет, нет, - сказал Коменж, желавший дать самые точные сведения. - Я
отлично слышал, как это сказал кардинал. Он сам посетит графа де Ла Фер.
   Д'Артаньян взглянул на Портоса, желая узнать, понял ли тот  всю  важ-
ность этого посещения; но Портос в это время даже не смотрел в его  сто-
рону.
   - Кардинал пмеет, стало быть, привычку гулять по своей  оранжерее?  -
спросил д'Артаньян.
   - Он запирается в ней каждый ветер, - ответил Коменж. -  Говорят,  он
размышляет там о государственных делах.
   - В таком случае я начинаю верить, что кардинал действительно посетит
графа де Ла Фер. Он, конечно, пойдет туда с конвоем?
   - Да, с двумя солдатами.
   - И будет при них вести разговор?
   - Его солдаты - швейцарцы и понимают только понемецки. Впрочем,  они,
должно быть, останутся у дверей.
   Д'Артаньян вонзил ногти в ладони своих рук от усилия сохранить на ли-
це только то выражение, которое он в данный момент считал подходящим.
   - Все же Мазарини не мешало бы поостеречься входить одному к графу де
Ла Фер, - сказал д'Артаньян, - ведь граф, должно быть, взбешен.
   Коменж только рассмеялся.
   - Полноте! - сказал он. - Можно подумать, что  вы  какие-то  людоеды.
Господин де Ла Фер прежде всего благовоспитан. Кроме того,  у  него  нет
оружия, да и по первому крику его преосвященства  оба  солдата  прибегут
сразу.
   - Два солдата, - повторил д'Артаньян, будто припоминая, - два  солда-
та. Так это их вызывают каждый вечер и они иногда по полчаса  прогулива-
ются под нашим окном?
   - Да, это они. Они поджидают кардинала или, вернее, Бернуина, который
вызывает их к кардиналу, когда тот выходит из замка.
   - Молодцеватые парни! - сказал д'Артаньян.
   - Они из полка, который был при Лансе и который принц передал  карди-
налу, чтобы оказать ему почет.
   - Ах, сударь, - сказал д'Артаньян, словно желая закончить этот  длин-
ный разговор, - хоть бы его преосвященство  смягчился  и  возвратил  нам
свободу по просьбе графа де Ла Фер.
   - Я желаю этого от всего сердца.
   - Так что если он позабудет про визит,  вы  не  откажетесь  напомнить
ему?
   - Нисколько, напротив.
   - Это меня чуть-чуть успокаивает.
   Всякий, кто сумел бы читать в душе гасконца, признал бы ловкую  пере-
мену разговора великолепным маневром.
   - А теперь, - продолжал он, - у меня к вам еще одна просьба,  дорогой
господин Коменж.
   - Я весь к вашим услугам.
   - Вы увидитесь с графом де Ла Фер?
   - Завтра утром.
   - Будьте так добры передать ему наш привет и сказать ему, что мы про-
сим его исходатайствовать у господина кардинала и для нас такой  же  ми-
лости.
   - Вы желаете, чтобы кардинал пришел сюда?
   - Нет. Я знаю, кто я, и не могу быть настолько требовательным. Я  же-
лаю только, чтобы господин кардинал оказал  мне  честь  выслушать  меня.
Больше ничего.
   "О, - пробормотал про себя Портос. - Этого я никогда от него не  ожи-
дал! Как несчастье ломает человека!"
   - Это будет исполнено, - сказал Коменж.
   - Передайте также графу, что я совершенно здоров и что вы нашли  меня
печальным и покорным судьбе.
   - Я от души рад это слышать, - сказал Коменж.
   - Скажите то же самое и про господина дю Валлона.
   - Про меня? Пет! - воскликнул Портос. - Я совсем уже покорился  своей
судьбе.
   - Но вы покоритесь, друг мой.
   - Никогда!
   - Он покорится. Я знаю его лучше, чем 'он сам, я знаю за  ним  тысячу
прекрасных качеств, которых он в себе и не подозревает. Молчите, дорогой
дю Валлон и покоритесь судьбе.
   - Прощайте, господа, - сказал, Коменж, - спите спокойно.
   - Мы постараемся.
   Коменж поклонился и вышел. Д'Артаньян проводил его глазами с  тем  же
смирением во всей своей фигуре и с тем же выражением покорности на лице.
Но не успела дверь затвориться за командиром стражи, как он  бросился  к
Портосу и стиснул его в своих объятиях  с  такой  радостью,  что  в  ней
нельзя было сомневаться.
   - С)! О! - сказал Портос. - Что с вами? Что случилось? Вы,  вероятно,
сошли с ума, мой бедный друг!
   - Случилось то, что мы спасены!
   - Я этого никак не вижу, - сказал Портос. - Напротив, я вижу, что нас
всех схватили, за исключением Арамиса, и что надежда на освобождение ос-
лабела с тех пор, как еще один из нас попал в мышеловку Мазарини.
   - Вовсе нет, мой друг, эта мышеловка была достаточно прочна для  дво-
их, но для троих она уже слабовата.
   - Ничего не понимаю, - сказал Портос.
   - Да и не нужно. Сядем за стол и подкрепим наши силы: они понадобятся
нам сегодня ночью, - сказал д'Артаньян.
   - Что же мы будем делать? - спросил Портос, любопытство которого  на-
чало пробуждаться.
   - Мы, по всей вероятности, отправимся путешествовать.
   - Но...
   - Садитесь за стол, дорогой друг, мысли ко мне приходят во время еды.
После ужина, когда я приведу своп мысли в порядок, вы их узнаете.
   Как ни хотелось Портосу выведать планы д'Артаньяна, оп,  зная  хорошо
своего друга, без дальнейших возражений сел за стол и стал есть с  аппе-
титом, делавшим честь доверию,  которое  он  питал  к  изобретательности
д'Артаньяна.


   XLIII
   СИЛА И УМ

   Ужин прошел в молчании, по не печально, потому что время  от  времени
по лицу д'Артаньяна пробегала  лукавая  улыбка,  которая  всегда  свиде-
тельствовала о его хорошем настроении. От Портоса не ускользала ни  одна
из этих улыбок, и каждый раз, заметив ее,  он  различными  восклицаниями
давал понять своему другу, что хотя он и не знает, какая мысль пришла  в
голову д'Артаньяну, тем не менее он очень интересуется ею.
   За десертом д'Артаньян уселся в кресло и, закинув ногу на ногу,  раз-
валился с видом человека, очень довольного самим собой.
   Портос оперся локтями на стол, положил подбородок в ладони и устремил
на д'Артаньяна доверчивый взгляд, который придавал этому  колоссу  такой
привлекательнодобродушный вид.
   - Ну? - спросил д'Артаньян через минуту.
   - Ну? - повторил за ним Портос.
   - Вы говорили, дорогой друг...
   - Я?.. Я ничего не говорил!
   - Неправда, вы сказали мне, что желаете уйти отсюда.
   - А! Ну, в этом желании у меня нет недостатка.
   - И прибавили, что для этого достаточно высадить дверь или  проломить
стену.
   - Правда. Это я говорил и продолжаю утверждать.
   - А я вам ответил, Портос, что этот способ не годится, так как не ус-
пеем мы сделать ста шагов, как нас снова схватят и убьют, если мы не бу-
дем иметь платья, чтобы переодеться для бегства, и оружия,  чтобы  защи-
щаться.
   - Вы правы. Платье и оружие нам необход